Читать книгу Международный литературный альманах «Понедельник». Выпуск 15 - Михаэль Кречмер, Алина Лацинник - Страница 6

Она любила зелёный чай и клубнику со льдом. Он же пил чёрный кофе и курил крепкий табак, а клубнику не переносил из-за аллергии. Она отдыхала в тиши библиотек в обществе книг. А Он ел, расслаблялся и спал только рядом с работающим телевизором. Она ненавидела громкую музыку, а Он не выносил тишину. Но тем не менее они прожили вместе 25 лет. Построили дом, посадили во дворе деревья, воспитали дочь

и даже выдали её замуж.

Но вдруг наступила очередная весна, дочь с мужем переехали на съёмную квартиру, а в стране грянул карантин.

Они остались одни в доме.

А в дом врывалась Новая жизнь.

Сначала появилась трещина на потолке, потом ночной весенний ураган сломал молодое деревце во дворе.

Её начали раздражать громкие звуки телевизора и аромат кофе. Он не мог смотреть, как Она ест клубничное варенье с зелёным чаем и начинал чесаться от аллергического дерматита.

Они вдруг увидели, какие они разные и несовместимые, и начались скандалы, упрёки и поиски виноватых.

Через неделю Он собрал вещи и вместе с телевизором перешёл на половину дочери.

«Какое счастье, что я в своё время сделал для дочки отдельный вход и пристроил маленькую кухоньку», – думал Он.

«Какое счастье, что, наконец, я буду жить в тишине», – думала Она.

Трещина в потолке разрасталась, за окном шумел ливень, а у неё ночью поднялась температура.

Утром неожиданно пришла дочь и прямо с порога заявила:

– У меня две новости: одна хорошая, а другая не очень.

Температура поднималась, бил озноб, было трудно дышать, но Она собрала всю волю в кулак и приготовилась слушать.

– Во-первых, я беременная, – выпалила дочь, – а во-вторых, я развожусь.

– С ума сошла, – вскрикнула Она и расплакалась.

– Мама, я не могу смотреть, как он жрёт земляничное варенье, – всхлипнула дочь, – у меня всё тело начинает чесаться!

– Но это не повод для развода! – воскликнул папа, который только что появился в прихожей, – можно же всё объяснить и договориться по-хорошему.

– Папа, но он ест и спит с телевизором! – закричала дочь, – понимаешь, он живёт не со мной, а с телевизором.

– Но это не повод для развода, – вмешалась Она.

Голова закружилась, и Она уже не могла сдерживать приступ кашля.

***

Когда Она очнулась, Он сидел рядом и протирал ей лоб чем-то влажным, но приятным, с лёгким запахом уксуса.

– У меня «корона»? – шёпотом спросила Она.

– Слава Богу, очнулась, – обрадовался Он.

– Тебе нельзя ко мне близко, ты можешь заразиться, – забеспокоилась Она.

– Пусть лучше я умру, – ответил Он, – без тебя скучно. Да и внукам нужна бабушка.

– Ну, какая ж бабушка без дедушки, – вздохнула Она, – так, ноль без палочки.

Он открыл окно, и в комнату ворвались ароматы весны, перемен и Новой жизни.

– А дети где? – спросила Она.

– На месте, зять трещину в потолке замазывает, а дочка обед готовит, – быстро ответил Он, – я вообще не могу понять, зачем они сняли квартиру…

Время

Софья проснулась и глянула на часы, которые висели прямо напротив кровати.

«Всего-то четыре утра», – с грустью подумала старушка, перевернулась на другой бок, но спать не хотелось.

Раньше она смотрела на эти часы и вскрикивала: «Боже, как быстро бежит время, ведь только уснула».

А теперь, просыпаясь, Софья толком не знала, чем заняться, и жила в ожидание очередного сериала.

Она медленно поднялась, по привычке умылась, причесалась и снова посмотрела на часы.

Старые ходики показывали 4:30 утра.

«Пойду встречать рассвет, – решила Софья, – потом потопаю на рынок».

Она прихватила хозяйственную сумку и вышла во двор.

На лавочке около дома уже сидела соседка Роза.

– Куда это ты спозаранку? – спросила она и улыбнулась.

– Дома невероятно тоскливо, – ответила Софа и пристроилась на скамейке рядом с соседкой.

«Что-то сегодня долго наступает рассвет, – думала она, – и вообще как-то особенно медленно тянется время».

Мимо пробежали соседские мальчишки и поздоровались:

– Добрый вечер, баба Софа.

«Как вечер? – удивилась старушка, – а я, дура, всё жду, когда рассветёт».

Она повернулась в сторону Розы и с ужасом обнаружила, что сидит на лавочке одна.

«Боже праведный, – вздохнула она тяжело, сердце больно кольнуло, и слёзы покатились из глаз сами собой, – та мы ж Розочку схоронили года два назад. Да что ж со мной сегодня такое».

Снова кольнуло сердце, а на улице совсем стемнело.

Возвращаться домой не хотелось, и Софа продолжала сидеть в растерянности на лавочке.

– А пойдём сегодня в клуб на танцы, – послышался незнакомый голос, и перед Софой появился мужчина в шляпе и длинном пальто.

– Наш клуб уже лет двадцать, как закрыли, – печально произнесла старушка, и снова кольнуло сердце.

– Не может быть, – возразил мужчина, – сегодня в наш клуб приезжает Утёсов. Тот самый…

У Софы закружилась голова, больно сдавило грудь, пространство вокруг лавочки заполнил липкий туман.

«Боже, как больно, как холодно», – пыталась вскрикнуть Софья и позвать на помощь.

Но внезапно боль отпустила, липкий туман рассеялся, а мужчина в шляпе растворился в воздухе. Только его голос, как эхо, повторял:

– А пойдём сегодня в клуб. У нас в клубе нет времени, и все живы. И Леня Утёсов, и Любочка Орлова, и твоя соседка Розочка…

Когда амбуланс забирал Софу, на улице совсем рассвело.

Солнечные лучи осветили двор, кусты сирени у крыльца и одинокую хозяйственную сумку, которая валялась на скамейке.

Без мужиков скучно

День близился к концу, багровое солнце пряталось за горизонт, а во дворе сидели три старушки и увлечённо беседовали, не обращая внимания на пёстрые краски вечернего заката.

– Ой, мой дед на старости совсем невозможный стал, – жаловалась одна.

– А мой и в молодости ангелом не был, – подхватила другая, – как накукарекается с утра, так все выходные испортит.

– Мой не пил, – перебила её первая, – зато целый день так нудничал, придирался, что выходные превращались в каторгу. То ему борщ не перчёный, то ему чай не горячий. Уж лучше б пил!

– Да все они сволочи, – вмешалась третья, – только без них скучно. Ой, как тоскливо.

– А я ещё б приплатила, чтоб кому-нибудь моего деда сбагрить, – размечталась первая, но вдруг заметила, что около магазина стоит её муж и беседует с какой-то пышногрудой крашеной блондинкой.

Она подскочила с лавочки и побежала в сторону магазина.

– Глянь, как подорвалась, – рассмеялась вторая, – как же, так она своего деда и отдаст кому.

– Ой, глянь, руками машет, – воскликнула третья и тоже захохотала.

– А то они торгуются, – съязвила вторая.

– Да, видать, не сторговались, – заметила третья, – домой своего деда тащит.

– Ладно, пойду, – сказала вторая и поднялась, – небось, мой уже по кастрюлям шастает.

– Та я тоже пойду, – отозвалась третья, – завтра вставать рано. Надо на могилке у моего прибраться и оградку покрасить.

Лавочка опустела.

Солнце сменила серебристая луна.

Только никто на это не обратил внимание.

Волшебные туфли

1.

Доктор Лия сидела в своём кабинете и потирала виски. Голова раскалывалась, таблетки не помогали, а в подсознание навязчиво вплывали одни и те неприятные мысли: «Меня бросил папа, меня бросил муж, я плохая девочка».

Благо, пациентов сегодня было мало. В основном только те, которые приходят просто потрепаться о своих болячках и попросить направление на новые обследования.

Она уже минут десять «внимательно» слушала пациентку, которая вещала про свой несуществующий диабет, симптомы которого скорее указывали на проблемы с кишечником, нежели проблемы с сахаром.

Лия распечатала старушке направление на колоноскопию, и та наконец-то удалилась.

«Герман Т…», – посмотрела она в компьютере имя следующего в очереди и нажала кнопку вызова.

«Приятный мужчина этот Герман, – вспомнила доктор Лия, – жалко, что редко заходит».

Пока она беседовала с пациентом и разбиралась с результатами анализов, то совсем забыла о своей мигрени. Но как только Герман сложил бумаги с назначениями и собрался уходить, новая волна боли сдавила виски. Лия зажмурилась и начала массировать затылок.

– Вы неправильно массируете, – заметил Герман и подошёл к Лии совсем близко. Коснулся пальцами её кожи и нежно, круговыми движениями погладил участки над бровями и под глазами.

– Забудьте вопросы, на которые нет однозначных ответов, – прошептал он. – Забудьте! И думайте о том, что вы хороший врач и очень красивая женщина.

Лия хотела что-то возразить, но головная боль начала постепенно отступать, и она удивлённо спросила:

– Вы экстрасенс?

– Нет, я хирург, – ответил Герман и улыбнулся.

Лия бросила взгляд на ухоженные руки мужчины и тоже улыбнулась:

– Спасибо, доктор Герман.

– Обращайтесь, – ответил тот, собрал бумаги и попрощался.

Доктор машинально потёрла виски и продолжила приём.

***

По дороге домой Лия собиралась заехать в супермаркет за продуктами, но вдруг в витрине обувного магазина заметила красные лодочки. Брошки на туфлях блестели, отражая солнечные лучи, и будто шептали: «Купи меня, купи».

И Лия зашла в магазин.

2.

В субботу дочка спешно позавтракала и убежала с подружками на тренировку, а Лия бродила по комнатам, собирая разбросанные вещи, и, наконец, наткнулась на забытую обувную коробку.

Она надела туфли, покрутилась перед зеркалом и задумалась: «Ну, и куда я теперь в этих лодочках». А брошки на туфлях переливались на солнышке и будто подмигивали: «Погуляй

со мной, погуляй со мной».

В этом момент позвонила мама и, как обычно в выходные, начала жаловаться на отчима.

Лия спокойно выслушала тираду до конца и спросила:

– Мам, а ты не пробовала во время скандала просто закрыть рот?

– Дерзишь, – обиделась мама и бросила трубку.

«Ну и ладно», – подумала Лия и вернулась к зеркалу, потом прошлась в туфлях по комнате и неожиданно для себя обнаружила, что они довольно удобные. А брошки всё подмигивали и нашёптывали: «Погуляй со мной, погуляй со мной».

3.

Лия шагала по улице в новых туфлях, улыбалась и думала о том, что она хороший врач и красивая женщина. Она перешла дорогу, завернула в знакомый дворик, присела на лавочку и осмотрелась вокруг. Здесь ничего не изменилось с тех пор, как она в детстве сидела на этой самой скамейке и ждала папу. Дом стоял, каштан по-прежнему «заглядывал» в квартиру на втором этаже, но там не было больше бабушки, не благоухало сиренью, корицей и папиным парфюмом. Там больше не хранились старые фотоальбомы, в которых бабушка навсегда осталась молодой, а папа – совсем маленьким мальчиком.

И огромные стеллажи с книгами тоже переместились из реального в мир воспоминаний.

После развода папа жил у бабушки, и мама отпускала её сюда на всю субботу.

– Девушка, вы случайно не меня ждёте? – рядом послышался знакомый голос, и Лия вернулась из воспоминаний в реальность.

– Герман, – удивлённо воскликнула она, – а что Вы здесь делаете?

– А я здесь живу, – рассмеялся Герман и присел рядом, – а вот Вы кого ждёте?

– Это наша с папочкой лавочка, – ответила Лия, – по субботам мы с ним встречались здесь.

– А почему на лавочке? – удивился Герман, – ему запрещали видеться с Вами?

– Наоборот, – вздохнула Лия, – его новая жена очень хотела со мной подружиться. Но знаете, в детстве всё воспринимается по-другому. Дети не знают цену времени, не понимают нюансов взрослой жизни, а я просто ненавидела женщину, которую любил мой папа. А ещё больше я ненавидела её сына, который называл его своим отцом.

– А где сейчас Ваш отец? – спросил Герман.

– Ему предложили открыть клинику где-то в Европе, и они с женой сейчас живут там, – ответила Лия.

– Интересно, – задумчиво произнёс Герман, – мои родители тоже сейчас живут в Европе. А я совершенно один.

– А где ваша семья? – поинтересовалась Лия.

– Моя семья – это моя работа, – вздохнул Герман, – иногда приходилось сутки проводить в клинике, а жена не верила, что я на операциях и не могу бросить тяжёлого больного на дежурного врача. Она устраивала скандалы, угрожала, что лишит меня родительских прав. А однажды утром я вернулся с работы и увидел в нашей квартире незнакомого мужика в одних трусах…

Герман замолчал и достал из кармана куртки сигареты

– Как всё банально, но ужасно, – грустно произнесла Лия и повторила, – это ужасно. Бедные дети…

– Что ужасно? – не понял Герман, – Вам тоже изменял муж?

– Нет, – неохотно ответила Лия и после долгой паузы добавила, – муж был военным. Когда возвращался из горячих точек, после командировок, то пил и буянил.

– Его можно понять, – заметил Герман.

– Я пыталась, молчала, ждала, – ответила Лия и жалобно посмотрела на собеседника.

Герман не выдержал и обнял её, и Лия прижалась к его груди, пытаясь спрятаться от всех прошлых обид и печалей. И так, прижавшись друг к другу, они молча просидели некоторое время.

– У меня предложение, – нарушил молчание Герман, – давайте зайдём ко мне и пообедаем вместе. Я ужасно голоден и ужасно не люблю обедать в одиночестве.

Когда они поднялись на второй этаж и остановились у двери бабушкиной квартиры, Лия вдруг поняла, что Герман – это тот самый мальчик, которого она ненавидела много-много лет. Ей стало страшно. Женщина вдруг превратилась в маленькую девочку, которая боится потерять отца, боится гнева матери и боится зайти в дом, где ей было уютно и хорошо, но давно в прошлом.

Она пролепетала удивлённому Герману что-то невразумительное и побежала вниз по лестнице, через дворик, подальше от своих воспоминаний. А прямо около своего дома подвернула ногу и сломала каблук.

Лия дохромала до ближайшей лавочки, присела на неё и разревелась. Волшебные лодочки были безнадёжно испорчены: сломался не только каблук, но и супинатор, а нежная кожа задника покрылась мелкими трещинками.

4.

Доктор Лия сидела в своём кабинете и массировала виски. Голова раскалывалась, таблетки не помогали, а в подсознание навязчиво вплывали одни и те неприятные мысли: «Меня бросил папа, меня бросил муж, меня бросил Герман».

Она смотрела сквозь монитор компьютера и, не глядя в список сегодняшних пациентов, нажала на кнопку вызова.

Через пару минут в кабинете появился Герман.

Лия так обрадовалась, что еле сдерживала себя от желания прижаться покрепче к его груди и никогда не отпускать.

Герман поставил на стол новую обувную коробку и раскрыл её:

– Вот принёс тебе другие туфли. В них ты всегда будешь возвращаться ко мне. Я очень хочу этого, потому что люблю тебя, Лия!

В коробке лежали красные лодочки несколько другого оттенка, с брошками другой формы. Но они тоже сверкали на солнышке и подмигивали: «Я люблю тебя, я люблю тебя».