Читать книгу История одного безумия - Михаил Геннадьевич Акимочкин, Михаил Акимочкин - Страница 4

– Кто я? Чем являюсь? Эти вопросы возникают у каждого человека. Я думаю? Я чувствую? Я делаю? Все это делает меня человеком?

В мифах отлично отображено восхождение человеческого разума на самые вершины – к примеру, Прометей. Титан принес людям огонь, подарив уверенность в том, что они подобны богам. Даровал цивилизации золотую эру. Люди начинают изучать окружающий их мир и понимают, что невероятного нет, есть только явления, которые непонятны. С падением пантеона богов люди занимают их место, вооружившись разумом и логикой. Так начинается эра разума!

Рассказ Виктории Семеновны о переходе человечества в золотую эру разума напоминал бред одержимой, слушать который было невыносимо. Вова пытался усвоить урок заядлой материалистки, способной объяснить все логически, но понимал, что второй курс в техникуме на базе института – это полпути к его стремлению стать инженером и философия ему не нужна, поэтому он выжидал удобного момента для каверзного вопроса. Вся группа из двадцати человек понимала это, но из-за красоты Виктории делала вид, что слушает ее.

Одержимость логикой поражала Вову. Училка рассказывала о том, что быть логичным – это значит быть предсказуемым, подобно животному, выпущенному погулять в поле под присмотром пастуха, понимающего, что предсказуемость – удел разумных животных.

Понял он это в детстве, когда отец на его глазах потерял квартиру и начал спиваться в ветхом доме, превращаясь в сущую тварь. Угнетенный спивавшимся отцом Вова ушел в себя, закрылся от мира и людей. Насмешки в школе оставили свой отпечаток в его представлении о самом себе… Лишь слова матери грели сердце в трудные минуты: «Ты всего добьешься сам! Я знаю, ты сможешь».

Вся его жизнь имела только один – серый, унылый – цвет. Он стремился к образованию и преуспел в этом. Смог поступить в техникум на базе вуза на льготное место, да еще и с общагой повезло – комнату выдали. Понимание пришло сразу: нищета – удел слабых, неграмотных, самоуверенных глупцов. Деньги идут к тем, кто соображает, а не спивается от одного промаха.

Несмотря на все, в глубине души он был мечтателем. Не признавал фундаментальных основ истории, считая их натянутыми и глупыми. Идея о том, что люди произошли от обезьян, была для него выдумкой. Парень понимал, что дарвиновская теория о происхождении видов не выдерживает даже самой детской критики. Сыплется в момент!

Это пробудило в нем интерес к альтернативной истории. В ней он яростно искал ответы на все вопросы. Мифы обрели иной смысл, открывая историю мира заново. Боги, живущие среди людей! Магия стала чем-то понятным и досягаемым. Любая высокая технология неотличима от магии. Слова Айзека Азимова стали маяком в новом мире Вовы.

Деградация человечества! Новое начало с каменного века! В той, запрещенной, истории он нашел объяснение каждой нелепости, что его окружала, как и училка, несущая несусветную чушь по программе образования. Накричать бы на нее! Сказать: что она несет?! Нет! Ее красота смягчала все амбиции юного философа.

«Миф – это сказка, придуманная древними глупыми людьми»? Что за бред?! Не могла обезьяна взять палку и, выпрямившись, поумнеть. Теория Дарвина не доказана, промежуточного звена нет. Как просуществовавшая века культура богов может оказаться бредом? Одни славянские былины чего стоят! Былинами называли то, что было. И, не имея привычки придумывать, фиксировали для потомков то, что происходило вокруг. Так успокаивал себя Вова, наблюдая за учителем. Каждый раз, когда Виктория завершала мысль о превосходстве разума, она говорила: «Разум и логика сделали нас богами». Вова не смог терпеть заносчивую и самоуверенную училку.

– Виктория Семеновна, можно вопрос? – вся группа затихла, ждала продолжения концерта от Владимира.

– Да, конечно. – Уверенность, с которой Виктория ответила, была невыносимой для юного философа, не понимающего ее одержимости.

– Вот вы говорите, что мифы придумали древние неразумные люди.

– Да. – Виктория уверенно села за стол, приготовившись оппонировать.

– А как насчет славянских былин? Сотни тысяч лет истории, наполненных такими фактами, что в наше время вызывают восторг тем, каким знанием обладали те люди. А описание войны богов, с оружием, аналог которого мы встречаем в фильме «Звездные войны»? Как-то непохоже на выдумку неразвитых людей.

– Ты говоришь об альтернативной истории. Я знакома с теми, кто изучает ее. Это выдумка тех, кто хочет стать ученым на пустом месте. Бред сумасшедших. – Ответ вызвал у Вовы лишь смех.

– Бред сумасшедших? – он ждал этого предсказуемого ответа. – Кто-то придумал историю о сотворении мира? Описал пантеон богов? Технологии, которые наша цивилизация не понимает? Это как? – Вопросы резали самоуверенную натуру Виктории. Назойливый Вова знал, как разозлить красотку.

– Цивилизация, написавшая это, все придумала, так как находилась на заре своей разумности, – нервно ответила Виктория.

– Почему? – не успокаивался Вова.

– Они не придумали колеса.

После громкого ответа недовольной учительницы прозвенел звонок, заглушив слова Вовы криками одногруппников.

– Оно им было не надо, – шепнул Вова, улыбнувшись Виктории, сверлившей его взглядом бульдога.

– Эй, ботаник. – Антон стоял напротив Вовы. – Ты бы так не тревожил сиськи. Скоро зачет. Сам знаешь, что она злопамятна.

Антон взял тетради приятеля.

– Пойдем-ка на улицу, поговорим!

Такой тон друга говорил лишь об одном – ему надо было уйти в гараж. Антон жил гаражом, чинил машины и неплохо зарабатывал себе на учебу. С Вовой они начали дружить со вступительных экзаменов. Тогда Вова увидел в нем напыщенного, избалованного подростка из богатой семьи; то, как Антон пытался списать, поражало своей простотой. Как ни в чем не бывало говорил: «Ты знаешь, что писать?». Вова завидовал его легкости, простоте. Вся его жизнь была похожа на борьбу за выживание. Он завидовал тому, что с Антоном судьба обошлась лучше. Везунчик спросил его тогда:

– Чел, поможешь? Три дня в гараже проторчал, заказ срочный делал. Матери на лечение. А там я не забуду. Я Антон Гараж, любую тачку починю.

– Это твой девиз? – улыбнулся Вова.

Гараж оказался с тяжелой судьбой. Родители Антона спились и все потеряли. В школе оказался на улице, они не то сели, не то умерли, не входил в подробности и не упоминал о тех днях никогда. Нашел ветхий гараж и полностью восстановил его. Тяга к машинам превратила его в знающего автослесаря, способного по звуку мотора рассказать о машине все. Вова подружился с ним, а позднее и с Пипеткой. Так звали его девушку Иру.

Судьба послала Антону Пипетку в седьмом классе. Со временем открылась правда об отце, который насиловал ее. Антон сделал так, что ее отец пропал без вести. Мать спилась, издеваясь над дочкой, лишившей ее мужа. Не выдержав слез подруги, приютил ее в гараже, который она по сей день не покидала. Занимаясь машинами, парень поднял себя с девушкой на ноги, сделав обеспеченной парой. Пипетка занималась торговлей. Помогала людям приобрести нужное количество запрещенных и трудно доставаемых вещей. Вова начал заходить к ним в гараж и разговаривать. Курили и разговаривали до утра обо всем, что придет в голову. Чем-то напоминая Бонни и Клайда, пара «держала лицо», не позволяя никому причинить им вред.

Антон видел стремление Вовы к учебе и всегда просил его прикрыть. Дескать, заказ срочный надо оформить. Вова прикрывал его, зная, что в награду его ожидает косячок. Каждый раз новый.

– Да достала своей логикой. Такое впечатление, что умная. Достала дрянь, – хихикнул Вова.

– Битва мозгов, – пошутил Антон, протянув пачку сигарет.

– У меня есть сигареты. Что это? – улыбнулся Вова.

– Пипетка вчера ночью зашла. Вот, попробуй. Мне свалить надо.

– Куда?

– Надо машину отдать. Бабки на вечер нужны. Ты заходи, Пипетка на гастроли поехала, вернется к вечеру.

Свое прозвище «Пипетка» Ира заработала еще в школе. В одиннадцатом классе, начав курить марихуану, пристрастилась к ней и никуда без пипетки, заполненной шишками, не выходила. Девочка была красивой и следила за собой. Из-за цыганских корней чем-то походила на турецкую принцессу, но всячески пыталась это спрятать. «Душа компании» – так все ее называли. К Вове она относилась с уважением, так же как и он – к ней. Периодически они втроем зависали в гараже, болтая до ночи о всяком. Эти моменты ценил каждый и старался при каждом удобном случае повторить их.

– Понятно. Сколько заработал-то? – спросил Вова, спускаясь по лестнице к выходу.

– А у тебя проблема с денежкой? – поинтересовался приятель шепотом, понимая, к чему ведет Вова.

– Есть такое. Матери на днюху цветов хочу взять.

– Не сцы. Купишь. В десять в гараже.

Антон скрылся в толпе студентов, кишащих между двумя корпусами как муравьи. Большая перемена длилась двадцать минут, и все выходили на улицу, насладиться теплым сентябрем.

Вова посмотрел на двухэтажный корпус. Достал пачку Антона, улыбнулся. Предмет парень тянул с силой! Понимал его, вызывая ненависть в глазах Ирины Петровны, невероятной мегеры, презирающей Вову за то, что, общаясь с Антоном и Пипеткой, он успевал учиться, волоча за собой злосчастную парочку.

До конца перемены оставалось пятнадцать минут. Понимая, какой вынос мозга его ждет на уроке из-за отсутствия Антона, пошел на стадион, расположенный за корпусом. Живой забор из тополей, окружавший стадион, под своими огненными ветвями прятал это место от посторонних глаз в сентябре особенно умело. Огненные ветви закрывали все окна.

Вова направился ко входу. Ему навстречу шли Костя с Ольгой. Валеева Ольга была дочкой депутата, Валяя. Высший свет местного общества. Обеспеченные, ни в чем не нуждающиеся были примером всему «технарю». Все завидовали Косте. Нашел себе место, шептали все с завистью в спину, но ему было наплевать. Мажор! Так его назвали в «технаре».

Проходя мимо пары, Вова услышал рассказ бледного Мажора.

– Я не знаю, как к этому относиться. Легион научил меня воплю, он позволил мне пересечь рубеж, я оказался в Башне Судьбы! – бедолагу трясло.

– Зая, что ты смотрел перед сном? – успокаивала Ольга Костю.

– Я смотрел «Графинов», пока не уснул, – паренька колотило от собственных слов.

– Я говорила: это гашеный мультик, – хихикнула девчонка.

– Не могло мне присниться посвящение в мага от мультика. Я помню каждый урок Акши, – смятение парня зажгло на мгновение огонь в его глазах.

Пара скрылась в толпе, оставив пораженного Вову одного идущим на стадион.

Слова, услышанные от таких людей, погружали в пустоту безмолвия. В голову лезли мысли: что они курят? Вова сел на краю трибуны, закурил.

После затяжки не мог выкинуть из головы услышанный разговор. Эта парочка была не из тех, кто станет во все это вникать по собственному выбору. Для них это было безумием, запретной темой, на которую говорят только психи. И тут такое?!

Говорит, что помнит, как стал магом?! Акши? Что за имя-то такое? Придумать он его не мог. Она – тоже. Как так, приснилось? Сколько смотрю, ни разу не снилось подобное. Затянулся второй раз, попытался понять, почему их разговор так зацепил. Он предположил, что ему приснился жуткий кошмар, один из тех, о котором говорят «живой сон», но обыденность, серая и однообразная, вновь огорчила Вову своим присутствием.

Медленно выдыхая дым, попытался избавиться от мерзкого чувства неполноценности. Убеждал себя, что рано или поздно удача перепадет и ему. Медленно выпустил дым, очаровался его формами, невероятными и почему-то до жути знакомыми, они напомнили ему моменты из его прошлого, когда он в облаках выискивал лица и фигуры, и все тогда было хорошо, и не было проблем. Захватывающая способность видеть образы в безобразном захватили подростка. Как в детстве, начал выискивать знакомые образы и побледнел: из клубов дыма, который не рассеивался, а закручивался в спираль, начала проявляться деревянная дверь. Как в кино про рыцарей, где есть башня с принцессой, заточенной в ней. «Ох, Пипетка-зараза, галлюциноген подогнала!» – рассмеялся юный философ, ошалевая от понимания, что дверь становится реальной.

Испуганно изучив «пионерку», быстро спрятал ее, затушив пальцами, закурил сигарету.

Животный страх пронзил все тело. Дверь начала открываться. Вова хотел закричать и убежать прочь, не веря в то, что видит, но не мог: что-то внутри заставляло смотреть, разглядывая детали.

Открылась со скрипом, представив Вове сидящего на лавке, окруженной яркими красками, незнакомца в серых джинсовых шортах и футболке на жилистом теле. Парня выдали глаза! Глубокие и до жути старые, а лицо молодое, как будто и двадцати ему не было. Улыбаясь, гость вышел из двери. Глубоко вздохнув, распрямил спину, наслаждаясь воздухом и простором, его окружающим.

– Наконец-то я вернулся.

Сделав несколько движений руками, гость посмотрел на Вову. Бедолага с бледным лицом изучал пришельца.

– Кто ты? – спросил гость, вышедший из двери.

– М-м-м… Э-э-э… А-а-а, – мычал Вова, широко открыв глаза от удивления.

– Ты смешной. Скажи, где я?

– Ты в Гатчине.

– Ясно. А как твое имя?

– Вова.

– Что же, Вова, давай знакомиться. Я Ашанин.

Вова медленно протянул руку, Ашанин подхватил ее.

– Смелей! Не стоит так раскисать.

– Кто ты? – смог выдавить Вова из себя.

– Кто я? – Ашанин улыбнулся. – Я тот, кого никогда не было. А это, кажись, за тобой, – Ашанин смотрел за спину парня.

Резко повернувшись, Вова увидел завотделением Лебедеву Елену.

– Игнатов, у тебя разве не урок физики? Что ты тут делаешь?

– Я тут… – парень попытался объясниться, но, кроме нелепого мычания, ничего не смог произнести. Он вновь повернулся к пришельцу, но его там не оказалось.

Глаза парня наполнились паникой и отчаянием. Он быстро посмотрел на завуча, а потом на пустое место рядом, пытаясь оправдаться.

– Игнатов Владимир, что с тобой? – испуганно глядя на студента, Лебедева понимала, что с парнем творится что-то странное. – Объяснись немедленно.

Вова поднялся с трибуны и… потерял сознание. Его тело рухнуло к ногам Лебедевой. Быстро набрав номер физрука Семена, она протараторила:

– Семен, бросай все и на стадион.

– У меня пара, – ответил физрук.

– А у меня студент без сознания на трибуне, быстрей.

– О, блин. Лечу.

Завуч отключила телефон и проверила Вовин пульс. Убедившись в его наличии, прошептала:

– Что же ты принимал, идиот?