Читать книгу Охотники за мизераблями - Михаил Александрович Каришнев-Лубоцкий - Страница 10
Глава девятая
Оглавление– Крра! (Входите!) – сурово и отрывисто проскрежетал угрюмый смотритель зверосада и распахнул передо мною и Маришкой дверцу в один из свободных вольеров.
– Крра! – повторил за ним и воин-крыластик, стоявший за нашими спинами и приведший нас сюда по велению своего вождя.
– Сами в клетку лезьте, а мы не звери! – огрызнулась Маришка и сердито показала крыластикам язык. – Вот вам, чирикалки несчастные!
Охранник злобно подернул сложенными за спиною крыльями, что-то прошипел не совсем разборчиво и ткнул меня в плечо жестким и костлявым кулачком.
– Крра! Крра! (Входите в клетку, а не то вам не поздоровится!)
– Нельзя ли повежливее, грубиян! – рассердился я не на шутку. – Так и быть, мы войдем, но знайте: мы не звери!
И гордо подняв головы, Маришка и я шагнули в вольер. Дверца за нами тут же захлопнулась, приглушенно щелкнул закрывшийся замок. Крылатый охранник довольно потянулся, сладко зевнул и, распахнув крылья, слегка подскочил на месте и взлетел метра на три-четыре вверх.
– Крру-крру! (Счастливо оставаться!) – проворковал он нам на прощанье и подался из зверосада к себе домой.
Проводив приятеля взглядом, смотритель отодрал с нашего вольера старую табличку и заковылял, смешно переваливаясь с ножки на ножку, в свой домик, находившийся в нескольких шагах от нас. Минут через пять он вернулся, но уже с другой табличкой.
– Что там написано, Иван Иванович? – спросила меня Маришка, и в нашем плачевном положении не утратившая до конца своего любопытства.
Я скосил глаза и умудрился прочитать надпись. Она гласила:
«БЕЛЫЙ ГОВОРУН. Водится в просторах океана. Легко поддается дрессировке и может быть использован при разных работах. Относится к семейству обезьяньих».
– Тоже мне, Чарльзы Дарвины нашлись… – хмыкнул я обиженно, переведя Маришке оскорбительную надпись на табличке. – Мы еще докажем этим нахалам свою сообразительность… А пока устраивайся, нам нужно отдохнуть и собраться с силами.
За одну минуту мы обследовали наше новое жилище и убедились в том, что оно достаточно просторно для двоих пленников: в вольере было четыре отдельных отсека и даже небольшой садик для прогулок.
– Пусть будет проклята неволя, Мариш! – тяжело вздохнул я, закончив осмотр вольера. – Даже в таких хоромах чувствуешь себя жалким пленником и рабом!
– Но мы скоро удерем отсюда, Иван Иванович, вот увидите!
– Конечно, конечно… – грустно улыбнулся я в ответ и присел на мягкий, сладко пахнущий ворох свежего сена. – Но сначала нам придется испить чашу позора.
– Пусть крыластики стыдятся за свое поведение, а нам стыдиться нечего! – с пылом воскликнула Маришка. – Новое испытание, говорите, нам выпало? Что ж, выдержим и его! Нам не привыкать!
– Браво, Мариш, это речь героя, а не труса!
Маришка присела рядышком со мной. Глаза ее продолжали сверкать праведным гневом.
– Уморушка на свободе, а это уже удача, – продолжила она развивать свою мысль. – Если ей удастся незаметно открыть засов, то мы сбежим отсюда, и пусть крыластики тогда попробуют нас догнать!
– На острове далеко не сбежишь… Кругом море, Маришенька…
– Сделаем плот!
– И приманим крыластиков шумом и треском!
Взгляд Маришки слегка опечалился:
– Что ж, Иван Иванович, никакого выхода, получается, у нас с вами нет?
– Пока нет… Но он найдется, вот увидишь!
Маришка улыбнулась и легла на разбросанную по вольеру кучу сена.
– А я что говорила, Иван Иванович? Выход всегда найдется, если его хорошенько поискать!
Глаза Маришки сомкнулись, и она задремала, уронив голову на мягкую, но колючую подушку.
