Читать книгу Приключения Пульхерии в виртуальном мире - Михаил Самарский, Михаил Александрович Самарский - Страница 7

Часть первая. Робот Стёпа
Глава 5

Оглавление

Во время перемены коридор второго этажа школы превращался в игровую и спортивную площадку. Пятиклашки развлекали себя как могли. Мальчишки с криками носились наперегонки, играли в догонялки или футбол. Воротами им служили рюкзаки, брошенные на пол, а роль мяча выполняло всё что угодно. Это могли быть и скомканные листы бумаги, и чей-то кроссовок, и даже портфель. И в этом не было ничего удивительного, ведь настоящий мяч категорически запрещалось приносить в школу. Если ловили нарушителя, его сразу отправляли в кабинет завуча по воспитательной работе Лидии Ивановны. Дети её жутко боялись, причём не только младшеклассники. Да и как можно её не бояться, если внешне она была похожа на ведьму Малефисенту, только не на ту, которую играла Анджелина Джоли, а на персонажа мультфильма. Такие же тёмные глаза и выдающиеся надбровные дуги, слишком острый подбородок, очень белая кожа и впалые щёки. К тому же она была злющая, как дикая оса, и почти сразу начинала кричать так, что от её голоса мурашки бежали по коже. Но даже страх перед ней не останавливал мальчишек от игры в футбол.

В отличие от мальчишек девчонки вели себя сдержанно. Оно и понятное дело, они считали себя гораздо взрослее их. Большинство проводило время в гаджетах и планшетах, но некоторые тоже хотели повеселиться. Да вот только заняться было нечем. Не станешь же устраивать соревнования по спринтерскому бегу или гоняться по коридору за чьей-то туфлей. Оставалось только включать музыку на телефоне и устраивать дискотеки, но из-за тихого звука танцы быстро надоедали.

Вот если бы был массовик-затейник, который организовал бы досуг детей на переменах, тогда и мальчишки перестали бы играть в футбол и носиться как оголтелые. Но, увы, такой должности в школе не было.

В последнее время у девочек пошла мода на давно забытую игру в резиночку. И как вы думаете, кто стал её законодателем? Конечно же, наша Пульхерия. Однажды она пожаловалась маме, что им совершенно нечем заниматься на переменах.

– Девчонки сидят в телефонах, а пацаны носятся по коридору. Конечно, я бы тоже поиграла с ними в футбол, но они не принимают нас в свои команды, – грустно вздохнув, рассказала Пулька. – Мам, а чем вы занимались на переменах в школе?

– Наши мальчишки тоже бегали по коридорам и играли в футбол, только, в отличие от ваших, мячом. Бывало, иногда даже стёкла разбивали. Ох и доставалось же им от директора, да и от родителей тоже, – ответила мама. – Пацаны – они во все времена пацаны. А мы с девчонками в основном играли в резиночку или в классики.

– Вы чертили их прям в школе? – удивилась Пульхерия. – И вас за это не ругали?

– Ещё как ругали и даже заставляли мыть полы, – усмехнулась мама. – А потом, когда нам надоело их драить, мы стали играть на улице, правда, это было возможно либо весной, либо ранней осенью. Зато через резиночку прыгали круглый год.

– А что это за игра такая? – поинтересовалась Пулька.

Мама рассказала о ней в двух словах, а когда Пульхерия спросила про правила, та сказала, что уже не помнит.

– Так у нас же есть всезнающий интернет! – вдруг радостно воскликнула мама. – Давай там посмотрим, может, что найдём.

Она открыла ноутбук, набрала в поисковике «Игра в резиночку» – и тотчас выплыл миллион ссылок. Пулька пересмотрела кучу роликов и даже нашла описание игры на одном из сайтов, а после того, как всё внимательно изучила, спросила:

– Мам, а где же мне взять резиночку?

– Мы покупали обыкновенную бельевую и связывали концы между собой, – ответила та.

Пульхерия так увлеклась игрой, что потащила маму в магазин. И уже на следующий день во время одной из перемен обучала своих одноклассниц новой забаве. Но её поклонницами стали лишь несколько девчонок, таких же непосед, как наша героиня. Остальные предпочитали проводить время в социальных сетях, нежели скакать через резинку.

В этот день всё было как обычно. Ну, почти как обычно, ведь теперь Петька не подпирал подоконник, а вместе с остальными мальчишками гонял неизвестно откуда появившийся теннисный мячик. Но что-то подсказывало Пульхерии, что его принёс Илья Новиков. Она не раз слышала, как он хвастался перед мальчишками, будто его дед занимается теннисом и частенько берёт его с собой на корт.

Пулька несказанно радовалась за соседа. Она никогда не была изгоем, но за время общения с ним поняла, что нет ничего хорошего, когда от тебя шарахаются, как от чумы. А ведь нужно было всего лишь избавиться от заикания, и класс принял его за своего.

Заядлые поклонницы интернета зависали в гаджетах, сидя на диванах, что стояли в зоне отдыха, а Пульхерия с любительницами игры в резиночку оттачивали своё мастерство в прыжках. Обычно на время футбола мальчишки ставили возле лестницы караульного на случай, если будет идти кто-то из администрации школы, а в этот раз забыли. И вот в самый разгар веселья в коридоре неожиданно появилась Лидия Ивановна в чёрном строгом костюме и с шишкой серых волос на затылке. Сказать, что дети испугались, – это не сказать ничего. Они застыли в позах, в каких были, будто играли в «Море волнуется раз…». Повисла гробовая тишина, казалось, пролети муха – и будет слышен шелест её крыльев. Увидев у мальчишек теннисный мячик, а у девчонок резиночку, Лидия Ивановна завопила громче, чем автомобильная сирена:

– Это что за игрища вы здесь устроили? – Подбоченившись, она окинула всех испепеляющим взглядом. – Или, может, вы забыли, что находитесь в учебном заведении, а не на стадионе?

– Не забыли, – прозвучало несколько робких голосов.

– Кто посмел принести в школу мяч?

«Ага, так они и признались», – мысленно ухмыльнулась Пульхерия.

Неудивительно, что ответом завучу была тишина.

– Соловейчик, это твоих рук дело? – Лидия Ивановна кивнула на мячик, лежавший неподалёку от его ноги.

– Нет, – ответил тот.

– Тогда чьих? – опять поинтересовалась она и глянула на стоящего рядом Игоря Макарова. – Может быть, твоих?

– Нет, – ответил он.

– Последний раз спрашиваю: кто принёс мяч? – Сверля глазами учеников, Лидия Ивановна сложила руки на груди.

Под её взглядом все понуро опустили головы, а Илья Новиков вдруг начал чесать лицо, будто его комары покусали. Пулька поймала себя на мысли, что у неё тоже такое бывает, когда она нервничает. Только, в отличие от Новикова, у неё чешется нос. Теперь она нисколько не сомневалась: Илюха точно хозяин мяча.

– Ну что ж, – ухмыляясь, закивала Лидия Ивановна, – раз никто не хочет признаваться, тогда будут наказ… – не договорила она и так понятную мысль.

– Лидия Ивановна, это я принёс мяч, – перебил её Петька, и все взгляды тотчас устремились на него.

Подобные ситуации и раньше случались, но тогда Петька не мог брать вину на себя, поскольку никогда не играл со всеми, а теперь, когда он тоже гонял мяч, Пульхерия не видела ничего удивительного в его поступке. К нему учителя относились с сочувствием, вот и теперь она почему-то думала, будто Лидия Ивановна не станет его сильно ругать. Может, пожурит немного для порядка, чтобы другим неповадно было нарушать дисциплину.

– А ну-ка повтори, что ты сказал? – Лидия Ивановна нахмурилась и, когда тот ответил, спросила: – Ты что, перестал заикаться?

– Да, – кивнул он, – только мне до сих пор не верится, что это так.

– Хм, как неожиданно. Ну что ж, на первый раз я прощаю тебя, – снисходительно заявила она. – Но если подобное повторится ещё раз, я вызову в школу твоих родителей. Ты меня понял?

«Yes, – Пульхерия мысленно выбросила вверх кулак, – что и требовалось доказать».

– Да. – Петрович кивнул.

– А теперь давайте сюда ваши игрушки. – Лидия Ивановна протянула руку в ожидании.

Он поднял мяч и отдал ей, а вот Пульхерия не торопилась расставаться с резинкой.

– Лидия Ивановна, можно я не буду отдавать её? – набравшись смелости, попросила она и кивнула на предмет обсуждения, который по-прежнему был растянут на ногах Сони Максимовой и Вики Зуевой. – Резинка не мяч, она не может разбить стекло. Мама рассказывала, что они тоже играли в эту игру в школе и никто их не ругал. А вы играли?

Лидия Ивановна оторопела от такой дерзости и даже не сразу ответила.

– Играли, – наконец выдала она, – но, в отличие от вас, мы были сознательными детьми и не скакали по школе, как лошади, а делали это на улице.

Пульхерия любила всех животных без исключения, но, когда тебя сравнивают с лошадью, это не очень приятно. Ещё бы коров вспомнила. Разве учитель имеет право оскорблять учеников? Пульке вдруг стало так обидно за себя и за всех остальных. Она едва сдержалась, чтобы не огрызнуться в ответ. Увидев, как Лидия Ивановна недовольно поджала губы, отчего они превратились в тонкую полоску, как у Стёпы, Пульхерия тотчас вспомнила о своём помощнике.

«Ну что ж, Лидия Ивановна, сейчас вы узнаете, каково это – быть лошадью», – усмехнулась Пульхерия. И, как обычно, стоило только мысленно произнести имя помощника, из кармана тотчас раздалось:

– Пуле нужна моя помощь?

– Стёпыч, сделай так, чтобы Лидия Ивановна подобрела хоть ненадолго. И переодень её в ковбойскую одежду. Пусть поскачет лошадкой по школе, – попросила Пульхерия.

Тот на секунду задумался, а потом доложил:

– Команда выполнена.

И в следующее мгновение, словно по мановению волшебной палочки, чёрный костюм завуча сменился на красно-белую клетчатую рубашку, перевязанную на поясе узлом, потёртые джинсы, заправленные в рыжие сапоги, и такого же цвета шляпу. Лица пятиклашек исказились в недоуменных гримасах, рты раскрылись, а глаза готовы были выскочить из орбит. От увиденного онемели не только они, но и ученики других классов, стоявшие поблизости.

– Ребята! – как ни в чём не бывало воскликнула Лидия Ивановна и расцвела подобно розе, а Пулька, глядя на неё, не могла вспомнить, видела ли она когда-нибудь улыбку на её лице. – Ну что вы застыли? Давайте играть, пока звонок не прозвенел, – бросила Лидия Ивановна и, изображая, будто скачет на лошади, помчалась по коридору так, словно избавилась не только от своего мрачного костюма, но и от пары десятков лет. – Догоняйте! – обернувшись, крикнула она и махнула рукой, призывая следовать за ней.

Никто даже не шелохнулся, все по-прежнему пребывали в немом оцепенении, и только Пульхерия не могла нарадоваться.

«Лидия Ивановна, быть доброй вам идёт гораздо больше», – глядя ей вслед, улыбнулась она.

Первым пришёл в себя Вовка Соловейчик.

– Что это было? – пробормотал он.

– Кто его знает. – Илья развёл руками.

– Я вообще не поняла, что произошло, – высказалась Настя Пичейкина. – Она только что была в чёрном костюме – и вдруг бах… на наших глазах превратилась в ковбойшу. Как такое возможно? – Она обвела недоуменным взглядом одноклассников, но ей никто не ответил. – Чудеса какие-то. – Она пожала плечами.

– Сегодня вообще происходит что-то странное, – усмехнулся Петька. – Сначала я внезапно перестал заикаться, теперь вот этот злыдень, – он кивнул вслед несущейся по коридору Лидии Ивановне, – превратился в нормальную училку.

Лидия Ивановна доскакала до самой лестницы и, развернувшись, направила воображаемую лошадь обратно, на ходу поправляя съехавшую на лоб шляпу.

До чего же нелепо и смешно она выглядела. Теперь вместо оцепенения на учеников напал приступ истерического хохота.

– Ребята, ну что вы стоите? Давайте играть в лошадку, – помахав им рукой, подзадорила Лидия Ивановна, отчего они едва не попадали со смеху.

В разгар этого веселья в коридоре появился директор школы Павел Сергеевич в сопровождении неизвестного мужчины в тёмном костюме и светлой рубашке. Они настолько были увлечены беседой, что сразу не обратили внимания на скачущего впереди всадника. Так, во всяком случае, казалось со стороны. Поскольку директор хромал на одну ногу и опирался на палочку, собеседнику приходилось идти медленно, подстраиваясь под него.

– На этом этаже у нас учатся дети с пятого по восьмой класс. – Сквозь царивший вокруг шум до Пульхерии донёсся голос Павла Сергеевича. – Вот здесь кабинет истории, здесь математики, здесь русского языка и литературы, – показывая на двери классов, рассказывал он.

По обрывку этого разговора и внешнему виду незнакомца Пульхерия сделала вывод, что он какой-то начальник, приехавший в школу с проверкой. Ну а с чего бы директор сам проводит экскурсию? Иначе он бы поручил это своим помощникам.

Лошадь Лидии Ивановны тоже оказалась не шибко шустрой, а возраст взял своё, и, когда она доскакала до ребят, как раз подоспел Павел Сергеевич с сопровождающим.

И только теперь Пульхерия смогла хорошо рассмотреть незнакомца. Кожа на его вытянутом лице напоминала бумагу, на лбу и вокруг рта залегли морщины, что делало его похожим на печальную маску. Картину дополняли орлиный нос, будто нарисованные губы и вставной стеклянный глаз, смотрящий без всякого выражения. Волосы цвета воронова крыла зализаны набок так, чтобы ни один волосок не торчал. От мужчины веяло холодом, а прищур другого глаза вызывал жуткое ощущение, словно находишься рядом с каким-то злодеем из фильма ужасов. Под его взглядом улыбки тотчас слетели с лиц учеников, они робко поёжились и втянули головы в плечи, точно нашкодившие котята. А Пульхерии так и вовсе захотелось убежать из школы как можно дальше.

«Сразу видно – недобрый человек», – подумала она.

Наконец директор увидел Лидию Ивановну в одеянии ковбоя. Его глаза полезли на лоб вместе с очками.

– Лид… Лидия Ивановна, что с вами? – осмотрев её с ног до головы, спросил он. – Вы здоровы?

От бега её щеки раскраснелись и стали походить на два румяных яблока. И куда только девалась прежняя бледность?

– Всё нормально, Павел Сергеевич, – смущённо улыбаясь и переводя взгляд с него на незнакомца, ответила она и подтолкнула указательным пальцем вновь съехавшую на глаза шляпу. – Вот решила немного развлечь ребят. Скучно им на переменах, понимаете?

– Вы? – Глаза директора стали походить на чайные блюдца. – Вы решили их развлечь?

– Да, – подтвердила Лидия Ивановна и, дёрнув плечом, спросила: – А что здесь такого?

– Собственно, ничего. Просто на вас это непохоже. Вы всегда такая… такая…

– Какая – такая? – Лидия Ивановна прищурилась.

– Строгая, – ответил Павел Сергеевич и, кивнув на её одеяние, спросил: – Откуда у вас этот наряд?

– Да так, – отмахнулась она, – взяла напрокат в магазине маскарадных костюмов.

«Это ж надо так сочинять, – подумала Пулька. – Хм, ну а что она должна была ответить? "Я не знаю, откуда он взялся"? Тогда директор точно решил бы, что она не в себе».

– Ну что ж, – вздохнув, Павел Сергеевич покачал головой, – мне нравится ваша инициатива. Лучше пусть дети проводят перемены активно и под вашим присмотром, чем сидят в гаджетах. – Он посмотрел на спутника. – Видите, какие у нас педагоги-новаторы.

– Да уж, – косо ухмыльнулся тот.

Его взгляд прошёлся по Лидии Ивановне, потом по ученикам, а когда добрался до Пульхерии, на мгновение задержался на ней. В этот момент его настоящий глаз сощурился так, что стал походить на узкую щёлочку, а в стеклянном вспыхнул жёлтый огонёк. Хотя, возможно, Пульхерии показалось. Просто в его присутствии ей было не по себе. Она старалась смотреть куда угодно, лишь бы не встречаться с ним взглядом.

– Лидия Ивановна, ребята, познакомьтесь, это ваш новый директор, Коршунов Юрий Васильевич, – представил сопровождающего Павел Сергеевич.

– Как директор? – оторопела Лидия Ивановна. – А вы?

Ученики переглянулись между собой. В их глазах читалось полнейшее нежелание видеть незнакомца на месте Павла Сергеевича. В отличие от завуча он был добрейшей души человек и пользовался уважением не только у коллег, но и у детей, и, разумеется, им не хотелось с ним расставаться. Уж лучше бы Лидия Ивановна ушла со своей должности.

– Я принял решение заняться преподавательской деятельностью, – ответил Павел Сергеевич и со вздохом добавил: – Устал я. – А потом показал на палочку в руке. – Да и ноги не позволяют бегать по этажам школы. Так что пусть теперь Юрий Васильевич принимает бразды правления, а мы с вами, ребятки, будем учить историю. – Улыбнувшись, он обвёл взглядом учеников.

Пульхерия всегда немного жалела его, как и Петьку. Если у последнего была надежда на исцеление, то у Павла Сергеевича нет. В школе все знали, что хромота у него появилась после автомобильной аварии, случившейся по вине недобросовестного водителя. Тот выехал на встречную полосу и столкнулся с машиной Павла Сергеевича. Хорошо хоть не на полной скорости, иначе вряд ли он отделался бы хромотой.

«Теперь, когда у меня есть Стёпа, я должна ему помочь», – едва успела подумать Пулька, как из кармана раздалось:

– Пуле нужна моя помощь?

– Стёпыч, сделай так, чтобы Павел Сергеевич перестал хромать, и пусть он… – Она собиралась попросить оставить его директором, но, вспомнив его слова, тотчас передумала. Раз человек не хочет больше занимать эту должность, тогда зачем заставлять его насильно?

– Пуля дала неполную команду, – сказал Стёпа.

– Я передумала, – ответила Пульхерия.

– Оставить Павла Сергеевича хромым?

«О боже! – Она невольно закатила глаза, но тут же отругала себя: – Выражаться надо правильно. Тут не только робот, но и человек бы тебя не понял».

– Нет, – машинально отмахнулась Пулька, – я передумала насчёт второй части команды, а первую выполни.

– То есть ты хочешь, чтобы Павел Сергеевич перестал хромать? – уточнил он.

– Ну да. – Она закивала, и уже через мгновение Стёпа доложил:

– Команда выполнена.

– Спасибо, Стёпа, ты настоящий друг, – довольно заулыбалась Пулька.

Ей всегда казалось, что, совершая добрые поступки, она делает мир немного добрее. А теперь, когда у неё появилась возможность с помощью Стёпы помогать людям, ей это доставляло невероятное удовольствие. Чего только стоило видеть счастливые лица пассажиров трамвая, не опоздавших по своим делам, или жителей далёкого городка Верхняя Нарва, внезапно обретших музыкальную школу, или Петьки, избавившегося от недуга.

Пульхерия думала, что за разговорами никто не обратил внимания на её непроизвольные жесты, но для нового директора они не остались незамеченными. Впрочем, в этот раз Пульке было не до него, она занималась более важными делами.

– Ребята, через пять минут заканчивается перемена, – глянув на часы, подсказал Павел Сергеевич. – Попрошу вас не опаздывать на следующий урок. А вам, Юрий Васильевич, предлагаю продолжить знакомство со школой.

– Полностью поддерживаю ваше предложение. – Тот кивнул.

Провожаемые взглядами учеников и завуча мужчины направились дальше по коридору, но, пройдя совсем немного, Павел Сергеевич вдруг резко остановился и принялся осматривать свои ноги.

– Что-то не так? – спросил его Юрий Васильевич.

– Да всё так, – ответил тот и кивнул на трость. – Но я вдруг почувствовал, что она мне больше не нужна.

– Что вы имеете в виду? – не понял Юрий Васильевич.

– Только то, что я внезапно перестал хромать.

И словно в подтверждение своих слов, Павел Сергеевич прошёл несколько уверенных шагов, не опираясь на палочку.

– Волшебство какое-то! – обернувшись ко всем, радостно воскликнул он. – А врач сказал мне, что я никогда не буду ходить как прежде.

– В таком случае это и правда чудесное исцеление, – косо улыбнулся Юрий Васильевич.

Глядя на них, ребята собрались в кучу и стали возбуждённо перешёптываться между собой.

– Да что за день сегодня такой? – сказал Петька и принялся опять перечислять всё произошедшее. – Сначала я, потом завуч, теперь вот он. – Он кивнул на внезапно исцелившегося счастливчика.

– Вам не кажется всё это странным? – поддержала его Даша Камышова.

– Ещё как кажется, – согласился с ней Илья Новиков и заговорщически добавил: – Думаю, тут не обошлось без потусторонних сил.

– Ты хочешь сказать, что у нас в школе появилось привидение? – Юлька Андреева вытаращила глаза.

– Ну а кто? – Он посмотрел на неё так, словно сам был призраком, отчего она вся скукожилась и стала казаться ещё меньше, чем была на самом деле. – Ладно, когда Петрович перестал заикаться, можно было подумать, что на него повлияли тренировки речи. Но вы сами видели, как на наших глазах завуч превратилась в ковбойшу. А теперь ещё директор внезапно вылечился от хромоты, хотя все слышали слова его врача. Разве такое возможно без колдовства?

Пока Павел Сергеевич продолжал демонстрировать твёрдость походки, ребята бурно обсуждали случившееся, и только Пульхерия, наблюдая за всеми, помалкивала. Не могла же она признаться, чьих это рук дело. Её и так считали не от мира сего, ещё не хватало, чтобы одноклассники подумали, будто у неё не все дома.

По тому, как новый директор иногда посматривал в их сторону, Пулька поняла, что он слышал разговор учеников, хотя они говорили шёпотом. Но он делал вид, будто всё его внимание приковано к коллеге.

Тем временем Лидия Ивановна подлетела к Павлу Сергеевичу, схватила его за руку и принялась трясти её так, словно хотела оторвать.

– Я так рада, я так рада за вас. Это отличная новость, просто замечательная.

– Павел Сергеевич, может, останетесь нашим директором? – с робкой надеждой в голосе спросил Вовка Соловейчик.

– Нет, Володя, я принял решение, да и Юрий Васильевич уже назначен на эту должность приказом муниципального управления образования, – с улыбкой ответил тот.

После его слов над коридором прокатился вздох разочарования. Ребятам не хотелось видеть этого неприглядного человека в стенах школы, но им ничего не оставалось делать, как смириться с этим фактом.

Павел Сергеевич сунул трость под мышку и, счастливо улыбаясь, обратился к Юрию Васильевичу:

– Ну что ж, уважаемый коллега, теперь мы с вами обойдём школу в два раза быстрее.

Однако прежде, чем они снова продолжили путь, Юрий Васильевич посмотрел на Пульхерию, и в его стеклянном глазу вспыхнул жёлтый огонёк.

«Да что ему надо от меня?» – в испуге подумала Пулька, и в этот момент из кармана раздался голос помощника.

– Пу-Пу-Пуля, у ме-меня слу-слу… случился с-с-сбой в опе-пе-раци-он-ной… – заикаясь, начал он, но не договорил.

– Ты завис, что ли? Тебя нужно перезагрузить?

Робот разговаривал как на замедленном видео во «ФлипФлоке».

– Это не по-по-поможет, – ответил он. – У ме-ме-меня про-про-произошли не-не-неполадки, ко-ко-которые мо-мо-могут угро-угро-угрожать ра-ра-работе мо-мо-модулей про-про-программы или все-все-всей си-си-си-темы в це-це-целом. Я до-до-должен сро-сро-чно свя-свя-связаться с Ви-Ви-Виртом. То-то-только он спо-спо-способен их ус-ус-устра-нить.

Из его объяснения Пулька поняла лишь две последние фразы.

– Ну так связывайся скорее, а то ещё не хватало, чтобы ты сломался, – сказала она. – Как я без тебя буду помогать людям?

– Для э-э-того мне ну-ну-жно от-от-отключиться. В э-э-то вре-вре-время я не смо-смо-гу вы-вы-полнять тво-тво-и ко-ко-манды, – всё так же заикаясь, сообщил Стёпа.

– Ничего страшного, я подожду. Стёпа, ты, главное, вылечи свою систему.

– Ви-Ви-Вирт это сде-сде-лает ма-ма-ксимально бы-бы-стро, – пообещал он.

Казалось, он замолчал как обычно, но, зная, что с ним произошло, Пулька разволновалась не на шутку. За это время она привязалась к Стёпе, он стал ей другом, и теперь ей не хватало его. Не из-за желаний, которые Стёпа выполнял, нет, ей нравилось проводить с ним время, хотя иногда он её ужасно бесил.

Её разбирало любопытство, ей хотелось одним глазком взглянуть на Вирта. Она даже представить не могла, как выглядят король светлой и царь тёмной стороны интернета. Её воображение рисовало Вирта в образе Человека-паука, а Трива в образе его противника – суперзлодея Гоблина. Видимо, потому что Пулька была большой поклонницей комиксов знаменитой студии и недавно посмотрела очередной мульфильм про этих героев.

В этот момент прозвучал звонок, пятиклашки забрали свои рюкзаки и потянулись в кабинет математики. Вспомнив, что домашнюю работу тоже сделал Стёпа, Пулька мысленно приготовилась к ещё одной порции стыда и в который раз дала себе клятвенное обещание больше никогда не прибегать к его помощи.

Ребята пришли в класс, но случившиеся за день события не давали им покоя, и, пока они ждали учителя, продолжали их бурно обсуждать. Каких только версий произошедшего они не выдвигали. Дофантазировались до того, что Лидию Ивановну записали в то самое привидение, о котором говорили раньше. На эту мысль Дашку Камышову натолкнуло то, как завуч носилась по коридору. Она напомнила ведьму, летающую на метле. А тут ещё вспомнили, что Лидия Ивановна похожа на Малефисенту, а та была хоть и мстительной, но доброй. И вот в разгар этого обсуждения неожиданно для всех Илья Новиков подошёл к Петьке и, протянув руку, сказал:

– Прости, что сразу не поблагодарил, сам понимаешь, было не до этого. Спасибо, что взял вину за мяч на себя. Иначе она бы съела меня живьём.

– Не за что, – улыбнулся тот и ответил на рукопожатие.

После чего все остальные стали нахваливать, какой он смелый и бесстрашный, а Пульхерия поняла, что этим благородным поступком её сосед завоевал уважение класса и ярлык изгоя уже никогда не вернётся к нему.

Приключения Пульхерии в виртуальном мире

Подняться наверх