Читать книгу «Записки мирянина» и другие рассказы - Михаил Александрович Снегов - Страница 5

Однажды зимой, возвращаясь из школы, я понял, что должен любить всех. Были ли это добрые или злые люди, мои близкие или те, кого я не знаю, ведь так заповедовал нам сам Господь. Но в то же время печаль была в моём сердце – у меня не было настоящих друзей. Были знакомые и приятели, одноклассники и ребята из параллельного класса, но не было того, кого можно назвать лучшим другом. Того, кому я бы мог поведать самое сокровенное, кто понимал бы меня и ценил таким, какой я есть.

С раннего детства меня связывала дружба с одним таким человеком, но позже мы разошлись, как это бывает, из-за глупого поступка. Наша дружба началась ещё тогда, когда наши мамы гуляли вместе с нами по освещенному солнцем двору, который был полон зелёными, постоянно шелестящими от ветра деревьями. Катая нас рядышком в колясках, они заметили, что на свежем воздухе, рядом друг с другом, мы всегда вели себя тихо и спокойно. Шло время. В пятилетнем возрасте, как только на небе появлялось ярко белое летнее солнышко, я со всех ног мчался в соседний дом к своему другу Женьке. Поднимаясь с первого на пятый этаж, я будто летел. Оказавшись на самом верхнем этаже и отдышавшись, звонил в дверь, с нетерпением ждал, когда мне откроют. Через минуту распахивалась дверь и в проёме показывалась невысокая фигура с белоснежной улыбкой.

–Заходи! – сказал с радостью Женька и сразу же скрылся в квартире.

Снимая сандалики и здороваясь со всеми домочадцами, я переводил своё внимание на турник, который висел в гостевой. С прыжка я вцеплялся в него обеими руками. Пытаясь подтянуться, я дёргался всем телом, словно жареный карась на сковородке. Тут внезапно появлялся мой друг. С разбегу схватившись за турник, он подтягивался один раз и с чувством собственного удовлетворения и достоинства, ехидно улыбаясь, говорил: «Вот так вот надо!» После мы направлялись в большую комнату и начинали играть. Что это было! Игры в танки, машинки, солдатики, листание различных журналов, настольные игры с кубиками – все это было, было, было… Наступало время обеда, и мы, основательно подкрепившись, спускались в подвал дома. Там, в старом советском сарае, находились два велосипеда: «Орлёнок» и «Школьник». Я был меньшего роста, чем Женька, и всегда ездил на «Школьнике». Женька же, гремя колесами и слегка поржавевшим велосипедным звонком, выносил свой огромный «Орленок». Выйдя на улицу, он тщательно осматривал его, регулировал сиденье, руль, проверял в колесах воздух. Убедившись, что всё в порядке, мой товарищ под визг старого советского звонка отправлялся в дорогу. Где мы только не колесили: гаражи, густой сосновый лес, дачные поселки, берега возле маленьких прудов и речек. Конечной остановкой были дикие заросли боярышника, в которых находилась небольшая деревянная лавочка. Путь к ней был открыт, и мы с радостью отдыхали там некоторое время, спасались от летней жары.

Однажды, катаясь по «пьяной дороге», (так мы обычно называли дорогу, ведущую в сады) мой товарищ угодил в овраг. Помню, смеялся тогда я от души. На мой смех Женька обиделся и с грустным лицом покатил свой велосипед обратно домой. Но вскоре стало не до смеха.

На улице стояло солнышко. Погода была ясной и сухой. Мы снова достали велосипеды и отправились в путешествие по соседним дворам. Наслаждаясь погодой, я выписывал на велосипеде, чем изрядно нервировал своего друга.

– Прекрати! – слышал я голос за спиной, – Пожалуйста, не езди так.

Но мне было всё равно. Я был так рад погоде, чудесной зелёной природе, яркому солнышку, что просто не слышал своего друга.

Внезапно сзади раздался дикий свист колес, и Женькин велосипед со всей силы въехал в мой.

–Ах, как больно! – возопил Женька и наклонился к ноге. – Кажется, я сломал ногу.

После этих слов он покатил свой велосипед в сторону дома, и как позже я узнал, дотащил его со сломанной ногой аж до пятого этажа!

Через некоторое время я решил навестить своего друга. Подойдя к подъезду, я увидел, как к нему подъехал серый автомобиль, дверь которого распахнулась. Из неё показалась загипсованная нога, потом вторая. Затем показалось лицо моего друга, поникшее и весьма злое. К двери подбежал мужичок и подал костыли. Это был Женькин дядя. В этот момент я осознал весь ужас своего поступка. Внутри меня будто бы повис тяжёлый камень. Женька, не обращая на меня никакого внимания и опираясь на костыли, скрылся в подъезде. Я же пошёл прочь. Мне было страшно подходить к нему и что-либо говорить. Придя домой, я рассказал родителям об этом случае, вызвав у них волну эмоций. Я сгорал от стыда, мне было страшно.

– Как же это может быть? – говорил отец, – Немедленно отправляйся к ним, купи мороженого и фруктов и сейчас же извинись!