Читать книгу Рассказы об охоте и не только - Михаил Анатольевич Юдин - Страница 4

Начать, наверное, надо с того, как вообще я стал городским охотником и прошёл длинный путь от восторженного, начинающего неуча до столь же восторженного лысого и пузатого легашатника. Всё это весьма странно и как говорится ничто не предвещало. Обычно подобные рассказы начинаются с того, что герой вырос в охотничьей семье, с соответствующими традициями, окружённый охотничьей литературой, охотничьими собаками и родственниками, поколениями одержимыми различного рода охотами. У меня этого не было и в помине. Среди многочисленной родни не было ни одного охотника, среди друзей семьи таковых также не наблюдалось. Да, что там охотников, даже рыбаков и то не было. Самое большое приключение, связанное с природой, был ежегодный выезд всей семьёй на электричке для сбора грибов. На этих выездах, как истинные горожане мы держались рядом одной кучкой дабы не потеряться и каждый найденный гриб приводил нас в неописуемый и искренний восторг. Я рос тихим городским мальчиком, для которого знакомство с дикой природой ограничивалось посещением Зоопарка и телепередачей «В мире животных». Семья наша была читающая, и естественно я с младых лет с большим удовольствием поглощал одну книгу за другой. Набор книг доступный школьнику тех лет был стандартным, он чуть варьировался в зависимости от интересов юного читателя, но в целом был представлен признанными мастерами выбранного жанра. Как любого мальчишку как тогда говорили среднего и старшего возраста меня привлекали путешествия, приключения и авантюрный исторический жанр, который столь блестяще реализовал Вальтер Скотт. Джек Лондон, Луи Буссенар, Майн Рид, Жюль Верн, Густав Эмар и Фенимор Купер, Томпсон были моими любимыми авторами. Я засыпал под строчки их книг и просыпался в предвкушении новой встречи с героями приключений. Конечно, моим любимым героем был ловкий и немногословный следопыт Натаниэль Бампо, практически все герои Джека Лондона и, конечно, Белый Клык.

Немного повзрослев, я открыл для себя Хемингуэя, Тура Хейердала, С.Т.Аксакова с его изумительными «Записками об ужении рыбы» и, конечно Сабанеева. Позднее в мою жизнь пришли Пришвин и Паустовский, Бианки и Пермитин, Соколов-Микитов. Вместе с Пришвиным я искал волшебный корень жень-шень в Приморских сопках, с Паустовским бродил по лесам и болотам Мещеры, а с Пермитиным охотился в Приамурской тайге. Уже тогда в совсем «нежном» возрасте я нередко представлял себя с винчестером в руке, выслеживающим какую-нибудь сторожкую антилопу. Не знаю, так ли это на самом деле было? Строки эти пишутся почти пятьдесят лет спустя, что я могу помнить? Но, думаю, именно эти детские впечатления и увлечённость дремали во мне до поры, до времени.

И время это пришло! Кому-то из знакомых отца пришла в голову мысль предложить ему вступить в охотничье общество! Отец, бесконечно далёкий от охоты человек, неожиданно согласился и через год показал мне членский охотничий билет. Некоторое время спустя он принёс купленное по блату (тогда многое было по блату) новенькое, в смазке охотничье ружьё! Наверное, даже если я со временем превращусь в растениеподобного идиота, я и тогда без запинки смогу совершенно безошибочно назвать марку и модель этого первого в нашем доме оружия – это была горизонталка 16 калибра ИЖ-58 МАЕ, с эжектором, облечённая в ореховый приклад и цевьё. Чудо это произошло в середине семидесятых годов и, наверное, это и стало отправной точкой в моём становлении, как охотника. Более счастливого человека в нашем доме в этот вечер чем я, совершенно точно не было. Как же приятно было вдыхать этот терпкий запах густой смазки, перебирать твёрдые кругляши папковых патронов, а потом с усилием загонять их в ещё совершенно тугие и плохо поддающиеся ячейки бурского пояса! Эти подростковые впечатления останутся со мной до конца жизни. Также отец принёс набор для чистки ружья, номерной нож и книжку в мягком переплёте «Охотничий минимум». Эта с виду совсем неказистая книжечка стала моим любимым чтением на долгие месяцы, а название «настольная» из идиоматического оборота превратилось в буквальное.