Читать книгу ГРУ. Поединок с «черными полковниками» - Михаил Болтунов - Страница 4

Кабул их встретил холодом и грязью. Жили поначалу в палатках, потом пригнали кунги. Однако долго в них не протянешь. Весь вечер тарабанит движок, ночью его выключают, через часок-другой холод пробирает до костей. Мерзнуть надоело, и полковник Дунец, подполковник Береговой возвратились в палатку. Их разведотдел состоял пока из троих человек. Подчиненные части находились в Туркестанском округе, готовились к вводу в Афганистан.

21 февраля 1980 года моджахеды преподнесли подарок «шурави» ко дню Советской армии. Вот как о тех событиях вспоминает коллега Анатолия Петровича, полковник Евгений Пешков: «Ближе к вечеру со стороны города послышался рев толпы, который постепенно усиливался. Через час уже казалось, будто к расположению со всех сторон подходят бесчисленные толпы народа. В разных местах возникали и затихали перестрелки. В городе начался мятеж.

На крышах многих домов возле правительственных учреждений и недалеко от наших частей были установлены громкоговорители, через которые непрерывно передавали заранее записанный рев толпы. Это была своеобразная психическая атака. Во многих местах поджигали автомашины, стреляли в госслужащих, в военных».

В планах моджахедов был и захват учреждений, предприятий, в том числе и кабульского хлебозавода. Начальник разведки вызвал своего заместителя:

– Анатолий Петрович, сейчас подойдет взвод из батальона Аушева. Бери из разведпункта двух оперативных офицеров, и вперед к хлебозаводу.

Машина командира взвода пошла первой, за ней вторая, Береговой находился в третьей БМП. Странно, но ни чувства опасности, ни страха не было. Взводный докладывает: «Здесь огромная толпа с ружьями, с кетменями. Перегородили дорогу, кричат, орут. Что делать?»

Интересный вопрос. Будто он прежде только и делал, что деблокировал окруженные моджахедами хлебозаводы. Впрочем, у Берегового не было выбора. Только вперед! Такой приказ он и отдал командиру взвода.

Боевые машины пехоты двинулись с места, и Анатолий Петрович впервые в жизни услышал, как цокают пули по броне. Он нырнул в люк. Первая боевая машина словно разрезала толпу надвое. Моджахеды расступились. Взвод прорвался к хлебозаводу. У ворот перемещались какие-то люди в чалмах, с автоматами.

«Мы сбили духовское охранение, – рассказал генерал Береговой, – подошли к центральному входу. А там афганские вохровцы, охрана завода ведет бой с моджахедами. Они все это время и сдерживали наступающих. Мы, конечно, пришли им на помощь. Вот так я начал службу в Афганистане».

Война есть война. Случалось и такое. Однако у заместителя начальника разведки армии совсем иные обязанности, чем освобождать хлебозавод от бандитов. Следовало срочно сформировать отдел, нужны были опытные офицеры-специалисты по направлениям: воздушной разведке, войсковой, агентурной, радиотехнической. И такие специалисты прибывали.

Но даже самый лучший отдел не сможет организовать разведку противника, если у него нет соответствующих частей и подразделений. Этим и занялся в первую очередь подполковник Береговой. Перебазировали из Чирчика отдельную роту специального назначения, вслед за ней радиотехнический и радиобатальоны. Развертывался разведпункт, потом преобразованный в разведцентр. В дивизиях разведывательные батальоны, в состав которых входили роты радиотехнической разведки.

Однако все это делалось ни в один день и не по мановению волшебной палочки. На то, чтобы провести такую объемную работу, нужно время. А командующему 40-й армией генерал-лейтенанту Юрию Тухаринову требовались разведданные. И это вполне объяснимо, всякий командир должен знать своего противника, что называется, в лицо. Только ведь и разведчики – не волшебники. Да и задачи такой не стояло, воевать. Как написал в своих воспоминаниях генерал армии Валентин Варенников: «Ю. В. Тухаринов получил задачу развернуть армию (т. е. отмобилизовать её части), ввести её в Афганистан и встать гарнизонами в соответствии с предписанием нашего Генерального штаба». Вот так, встать гарнизонами. Однако не получилось, начались нападения на наши войска, гибли офицеры и солдаты. Пришлось отвечать. Так мы втянулись в долгую девятилетнюю войну.

Опыт боевой работы обретали все. «Запомнился случай, – вспоминает Анатолий Петрович, – пришли мы к командующему армией. „Товарищ генерал-лейтенант для деятельности агентурных групп нужны вертолеты“. „Какие вертолеты? У нас на вертолетах только генералы и офицеры летают“. „Так они и есть офицеры. У них только водитель солдат“. В общем, объяснили, разместили оперативников по районам, и первые разведданные вскоре пошли. Тогда и командующий изменил отношение к нам. Приказал, чтобы офицеров разведотдела пропускали к нему без всякой очереди. А то ведь зайдешь в приемную, а там сплошь все с лампасами и большими звездами. А духовский караван уже перешел пакистанскую границу и идет к Асадабаду. Каждая минута дорога.

Пропускают. Докладываешь. Закон был один, заходить к командарму с готовым решением. „Что предлагаешь?“ – спрашивает. „Поднять звено вертолетов из Джелалабада и ударить“. – „Кто руководит?“ – „Оперативный офицер“. – „Действуй“. Проходит команда, и через определенное время поступает доклад: „Караван уничтожен“».

Однако у заместителя начальника разведки работа была не только в штабе, но и непосредственно в войсках. Те же роты радиотехнической разведки, которые выходили на боевое дежурство, их же надо сопроводить, организовать взаимодействие, разместить, выставить охрану. Да и не только роты, а оперативные группы по подготовке боевых действий. Туда всегда включали офицера из разведотдела. Очень часто это был подполковник Береговой.

Так случилось, что одна из мотострелковых бригад готовилась к проведению операции в провинции Кунар. Анатолий Петрович прилетел туда, побывал в разведывательном взводе. Солдаты и сержанты готовились к бою.

Руководил ими офицер, высокий, красивый, одетый в фуфайку-стеганку. Справа на ремне у него висел маузер в деревянной кобуре. Это удивило подполковника. Офицер представился: «Старший лейтенант Стовба, командир взвода». Оказалось, маузер он захватил в одном из боев с душманами как трофейное оружие.

Старший лейтенант доложил подполковнику Береговому о готовности взвода к боевым действиям. А наутро началась операция. После боя сообщили: комвзвода Стовбу найти не могут. Искали всю ночь, и только под утро обнаружили обезображенный труп старшего лейтенанта.

«Это была первая жертва войны, которую я увидел, – признается Анатолий Петрович. – Страшная жестокость. Еще вчера этот красавец офицер жил, занимался со своими солдатами, строил планы на будущее. Позже я узнал, что он писал прекрасные стихи. И вот теперь он убит, и бандиты надругались над его телом. Для меня это стало жутким потрясением».

Бывать на операциях приходилось часто. Но случались и вовсе критические моменты. Поступает радиограмма от действующей разведгруппы три семерки (SOS). «Веду бой. Прошу эвакуацию. Двое раненых, один убитый». Береговой докладывает о случившемся начальнику штаба армии. «Надо лететь», – приказывает Тер-Григорянц.

КП авиации находилось на втором этаже штаба. Подполковник быстро направляется туда. Никаких бумаг, заявок, согласований. Все делается без промедления. Полковник Махонин из штаба армейской авиации осуществляет связь с разведотделом. Приходится постоянно с ним работать. Офицеры понимают друг друга с полуслова.

– В районе Гардеза разведгруппа терпит бедствие.

– Есть. Принято. Даю команду полковнику Павлову.

После этого дорога на аэродром. Там его ждут два вертолета. Береговой бежит к ведущему. Машины взлетают и ложатся на курс в заданный район. Командир разведгруппы выходит на связь с «вертушкой». А внизу идет бой.

«Вижу вас», – сообщает пилот. Идет на посадку.

«Это была обыденность, – говорит Анатолий Петрович. – Сейчас иногда вспоминаю, неуютно становится. Духи лезут и лезут. Ведут огонь. А мы на высоте. Помогаю командиру группы погрузиться в вертолет, у него перебито бедро. Стою спиною к духам. Один удар и все. Мог погибнуть много раз. Возвращаемся, выходим из вертолета, командир показывает: „Смотри, весь бок в пробоинах“».

Впрочем, «погибнуть» можно было и не в бою. Я неспроста взял это слово в кавычки. Могли, образно выражаясь, и свои выстрелить в спину. У Берегового вроде и врагов не было на той войне, кроме духов, разумеется, а подставили его, что называется, по полной. А произошло это так.

Боевые действия шли невдалеке от афгано-иранской границы. Анатолий Петрович был в составе оперативной группы. Утром прилетает начальник штаба армии. Увидев Берегового, поздоровался и говорит: «Иди, пообщайся с командиром ведущего вертолета». Подошел. Летчик сообщает информацию: когда они заходили на посадку в двух километрах отсюда, заметили группу в полтора десятка человек, все с оружием.

Береговой быстро организовал трех солдат-разведчиков, прыгнули в вертолет и вперед. Пилот повел борт низко над землей, и вскоре разведчики увидели в иллюминаторы разбегающихся в разные стороны людей. «Духи, – сказал кто-то из солдат, – С той стороны границы идут».

Анатолий Петрович дал команду: «Наносим удар». Летчик успешно справился со своей задачей, потом посадил вертолет. Незваных гостей обыскали. У каждого в кармане обнаружили удостоверение исламского комитета. Все, как положено, с фотографией. Судя по всему, духи шли из лагеря подготовки моджахедов. Снабжены по полной: оружие, боеприпасы, медикаменты, сухой паек.

Возвратившись в лагерь, Береговой доложил обо всем начальнику штаба, показал документы. Генерал обрадовался: «Как я тебя нацелил!»

Казалось бы, вот и вся история. Ан нет. Она имела свое гнусное продолжение. Кто-то накатал «телегу», мол, подполковник Береговой дал команду пилоту и расстреляли ни в чем не повинных мирных афганцев. Вызывает Анатолия Петровича начальник особого отдела и, довольно ухмыляясь, спрашивает:

– А расскажи-ка мне, разведчик, кого вы там поубивали.

– Бандитов мы там поубивали, – отвечает Береговой.

– Нет, дорогой, по моим данным, это были простые афганцы.

Пришлось вынуть из полевой сумки документы.

– А еще можем пройти на склад. Там оружие этих мирных афганцев хранится, все до единого ствола по описи.

Начальник особого отдела был страшно недоволен таким разворотом событий. Какое резонансное дело можно было состряпать: заместитель начальника разведки армии с вертолета поубивал мирных афганцев. Но, судя по всему, этого подполковника голыми руками не возьмешь. И тогда особист решил изъять документы, и уже ручки протянул. А документов нет, попробуй докажи, Береговой, что ты не верблюд. Но и тут не вышло. Анатолий Петрович вернул документы в свою сумку.

Однако несмотря на все доказательства, начальник особого отдела настаивал на своем: Береговой угробил простых афганцев. Дело дошло до посла СССР в Афганистане Табеева. Прилетел сам Ахромеев. Подполковник в который раз дал объяснение, предъявил документы. Вместе с прокурорскими работниками они вылетели на место происшествия. Вскрыли захоронения. Выяснилось, что это банда моджахедов, которая прошла подготовку на территории Ирана.

Доложили Ахромееву. Тот приказал представить Анатолия Берегового к награждению орденом Красной Звезды.

Все эти перегрузки давали о себе знать. Прошли все сроки его службы, а командующий генерал Борис Иванович Ткач попросил: «Пойми, если ты уедешь, разведка останется без командира». И он понял. Только вот силы человеческие не беспредельны.

«Было такое состояние, – вспоминает генерал Береговой, – которое трудно объяснить словами. Есть такое выражение – усталость металла. Вот и на войне есть усталость человеческого организма. Работал, как на автомате. Оперативное совещание. Ежедневные доклады руководству. Голова вроде в порядке, сердце тоже, а подхожу к вертолету, чтобы лететь на операцию, – ноги ватные. Идти не могу. Чувство тревоги не покидает.

На очередном совещании даже маршал Ахромеев заметил: со мной что-то неладное. Посочувствовал: „Что-то ты грустный стал“. Пришлось отшучиваться, мол, жена ждала-ждала, да, наверное, к другому ушла. Маршал посмотрел на меня серьезно и сказал: „Нет, Береговой, от таких как ты, не уходят“».

А потом наступил этот светлый час. Приехала замена. А подполковника Анатолия Берегового ждал отпуск и новое место службы – суровое Забайкалье.