Читать книгу «Глаголъ». Cборник рассказов - Михаил Буканов - Страница 11

Ария московского гостя

[битая ссылка] Михаил Буканов

А красиво тут у вас, в Питере. Одна заря… и всё такое. Спешит. Это вы точно подметили. Раз уж мы здесь сугубо случайно встретились, то и за ваше здоровье. Хорошо пошла очищенная. Василий! Нет, я не к вам. Это меня так зовут. А вы вот всё сидите и молчите. Уважаю. Серьёзно, и как-то ещё ближе располагает. Нам, молчунам, доверия больше. Я, с вашего разрешения, добавлю. Так-то я с утра это дело в тело добавляю. Проездом, а с поездами несостыковка. Из стольной Москвы приехал утром, а в Хельсинки под вечер. Гуляю. Катаюсь. Смотрю. Сам я в первый раз, но слышал много. И про иглу светлую, и про Евгения, на всаднике Медном скакавшем. Опять же, три карты. Вы как, сами делом этим не балуетесь? Я раз в поезде до трусов проигрался. А потом и трусы. В лото играли. На интерес раздевание с дамой одной. Профессионалка. Мы до Омска ехали, так и не дала одеться. Дверь бывало закроет, и чего только сама не вытворяет. А мне куда? Проиграл – давай! Как и всякий-який честный человек. Проводник устал нам из ресторана коньяк и закуски носить! Да и я к концу поездки падать начал. Думаю, что от коньяка несвежего! Или, может, от дамы этой? Комплексно! Ваше здоровье! Не дует вам? А то речка здесь большая. Я читал, Невой прозывается. И корюшкой тут, якобы, пахнет. Рыбка малая есть такая. Я её в копчёном очень люблю! Неподалёку здесь бабы в виде зверюг-кошек на пристани, так я возле них специально воду в реке нюхал. Врут, гады! Вода, как вода. Мокрая, и на вкус мазутом отдаёт. Не решил ещё? Так я опять себе выпью! Брр! И как её дети малые пьют? Вот уж зараза! Так говоришь чего, или мне показалось? Я тут отвлекся. Дело одно вспомнил. Споткнулся я на вашем Крещатике. Ну, вы его Невский проспект зовёте, так мужик один говорит: Вы осторожнее, тут порёбрик высокий. Я даже не сразу врубился. Ты прикинь, простое русское слово бордюр у вас на галантерейщину такую заменили. Порёбрик! Во даёте! В булошной батон спросил – нету. У нас, говорит девчушка, булки белые. Батонов нету! В наше-то время! Не, я понимаю, везде свои проблемы, так всё одно, русский язык учить надо! И пользоваться ему! И к примеру, я вот к финнам приеду, так там все в гостинице ко мне по-русски. Потому, я по-фински одно только слово и знаю «пуукко» так они ножик свой финский называют. Я купил пару в подарок, ребята мне теперь по-жизни должны! И красивые, с отделкой, и ножны подарочного варианта. Лепота, как нам отец Савелий, полковой наш священник, в десанте говаривал. А может, тебя, братан, прикрыть плащиком? Холодает, а ты всё не пьёшь. Гляди, простудишься! Твоё здоровье! Я чего к финнам зачастил. Деда могилку ищу. Отец мой очень просил. Дед без вести в сорок третьем пропал. Данные есть, к финнам в плен, а потом в ихний концлагерь. Там и загинул. Да, ладно, дела это наши, печальные и семейные. Я, с твоего разрешения, ещё выпью. Время есть. У нас в Москве тоже случаи смешные бывают. Я как-то одному кенту по воле о моём городе рассказывал, так держался правды жизни. Но он всё равно не поверил. Ты сам посуди. Говорю: Иду я как-то по Солянке, а из синагоги на Трёх Святителях евреи в Китай-город прут. Как у нашего Пушкина про цыган. Ну, вспомни: Цыгане шумною толпою толкали жопом паровоз! Да ты и поэмы эти сам знаешь. Увы, Мария не верна. Или «Скребницей чистил он коня!» Я уже подзабывать их стал. Так веришь, ничего тот не понял! Солянка, говорит, из капусты такое блюдо, или суп такой, только тот суп селянкой называется. А ты по ней себе ходишь? И евреи у тебя из синагоги имени трёх святителей. А этого быть никак не может! Нет у них в религии ни святителей, ни угодников! А «Три святителя» такой был корабль при Петре Первом, так назывался. И никакого китайского города у вас в Москве нет. В Америке, в Вашингтоне есть, в Новом Орлеане есть, а в Москве нет. Отлуп мне дал по полной. Ладно, тёрки никак всё равно не перетрёшь все, а поспать, братан, надо. Проезжающий наряд полиции заметил на берегу Невы умилительную картину. На чугунной скамейке, укрытый от дождя плащом, сидел задумчивый поэт. А на его коленях мирно спал здоровенный мужик. И никому не было ни плохо, ни обидно!

Свидетельство о публикации №214102200215

Подняться наверх