Читать книгу И грянут сказки. ВЕНИАМИН - Михаил Церинский - Страница 3

Тринадцатое ноября, три часа ночи. На кровати в своей комнате лежит молодой человек семнадцати лет. Восемь часов назад ему сообщили об опухоли в головном мозге. В силу своего расположения и размера опухоль не может быть удалена. По прогнозам лечащего врача жить этому человеку осталось чуть больше трёх месяцев. Он лежит с открытыми глазами и смотрит в потолок, пытаясь успокоиться, но всё тщетно. Картинка в глазах расплывается, сердце бьётся, словно хочет выскочить из груди, а голова забита мыслями.

«Ха.. готов поспорить, что до того, как мне сообщили диагноз, я чувствовал себя чуть лучше».

Тело его содрогнулось. Вспомнился разговор с лечащим врачом.

✸✸✸✸

– На случай ухудшения вашего состояния здесь есть перечень лучших сиделок. – Врач подвинула к молодому человеку лист бумаги.

Пациент сдерживал горечь на своем лице.

– На случай ухудшения, т..т..то есть.. ых, на данный момент, учитывая.. ну, знаете, мой рак мозга, моё состояние вы находите вполне себе… – Он не смог договорить: его тело и голос дрожали, казалось, что речь отказывалась подчиняться.

– Илья, послушайте.. – попыталась договорить врач.

– Н.. нет, в.. вы послушайте! – Илья через силу заставил себя произносить слова, чтобы перебить собеседника.

Молодой человек начал раз за разом вяло ударять кулаком по столу, чтобы собраться.

– Я потратил около трёхсот тысяч, чтобы получить от вас номера сиделок? – Илья говорил уже не дрожащим голосом, а горечь на его лице сменилась на ироничную ухмылку.

Пациент смотрел в лицо врача влажными уставшими еле открытыми глазами в ожидании чего-нибудь предсказуемого. Женщина нежно положила свою руку на кулак Ильи, затем мягко посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

– Илья, наша клиника может также предоставить вам лучшую палату, где будут круглосуточно наблюдать за вашим состоянием и по возможности облегчать ваше.. будущее положение. Разумеется, за разумную плату в сто тысяч рублей за каждый месяц пребывания.

Илья закатился громким смехом, который был более похож на некое гыканье.

– Гыхаха-ха, месяц, что я ещё проживу! Хаха, вы хотели сказать: за каждый месяц, что я ещё проживу.. смешно. Хахахха… – Илья смеялся с оскалом на лице, глаза его от смеха оживились и с безумием всматривались в лицо собеседника.

✸✸✸✸

Молодой человек сбросил с себя одеяло.

«Я вроде бы хочу спать, но есть одна проблемка. Нет. Нужно поспать. У меня есть ещё целых три месяца на размышления. Господи, всего три месяца! Почему я сказал господи? Илья! Значит ли это, что мы надеемся на чудесное спасение и продолжение утренника? Соберись! А кто это самое мы? Чую, так я не засну… Спать! Спать. Спать…»

Мать Ильи умерла при родах, мальчик рос со своим отцом, Василием Станиславовичем. Отец Ильи убил много людей в семидесятые. Его группировка в своё время подмяла под себя всех местных цеховиков и прочую подпольную деятельность. Сейчас Василий бизнесмен, впрочем поменялось только то, что теперь нельзя гулять по улицам города и убивать людей ради удовольствия.. в смысле часто.. и днём. Отец днями, с девяти утра до десяти вечера, находился у себя в офисе. Он не всегда был таким трудоголиком, но после смерти жены замкнулся в себе, а со временем и вовсе перестал выходить из своих кабинетов на работе и дома. Василий Станиславович не хотел искать себе другую женщину: слишком уж он любил свою жену; боялся заходить в свою комнату: она напоминала ему об утрате; не мог и сменить квартиру, которая так нравилась его любимой. Ночевал он на диване в кабинете, изредка меняя кабинет на гостиную, видимо, чтобы не застрелиться от столь разнообразной жизни. Василий Станиславович не хотел общаться с сыном, наняв до четырнадцатилетия Ильи строгую няню, которая любезно держала барьер между ними. Так сложилось, что со временем отец и сын стали совершенно чужими людьми, избегавшими друг друга. Василия Станиславовича не было на линейке Ильи в первом классе, он не наблюдал первых спортивных достижений сына, отсутствовал он и на последнем приеме у врача. Стоит ли говорить, что мальчик вырос совершенно не переносящим людей. Он никогда не спрашивал и не хотел узнать ничего о своей матери. Я даже не уверен, знал ли он её имя. Илья не переносил и родственников: «Они, как варвары, врывающиеся в пределы моего государства, хаотично набегают, гадят по углам, пытаются свергнуть правящую династию и установить свои порядки!» В этом, кстати, они были схожи с отцом. Продолжались набеги недолго, со временем родственники да и знакомые Василия Станиславовича бросили все свои попытки вернуть Илью и его отца в, как они говорили, «нормальное общество».

Три часа и три минуты ночи, улица с частными домами. На фоне первого снега полицейская оградительная лента, за ней изуродованный труп женщины, лежащей на тротуаре. Снежинки нежно падают на её русые волосы, а её зеленые глаза всей своей пустотой выражают невинность и непонимание происходящего. Они словно спрашивают: «Зачем все эти люди здесь? И что нужно им от этого настрадавшегося тела?» Возможно эта невысокая симпатичная особа была чьей-то дочерью, супругой, возможно она хотела сделать себе карьеру или же, скажем, научиться играть на пианино, но сейчас это лишь бездыханное тело с пустым взглядом, смотрящим на прекрасную снежную ночь. Кожа на руках женщины вскрыта большими ровными горизонтальными разрезами, через которые извлечены плечелучевые мышцы, сгибатели пальцев и кисти, бицепсы, разгибатели пальцев и кисти, трицепсы и дельтовидные мышцы. Они аккуратно сложены параллельно разрезам. Также сделан надрез в районе икроножной мышцы левой ноги.

Шесть часов и тридцать минут утра, звук дождя. Илья проснулся непозволительно рано для себя. Он подошёл к окну и раздвинул шторы. Комната наполнилась слабым светом.

Молодой человек среднего роста и телосложения с всегда растрёпанными волосами пепельного цвета, которые, однако, со временем стали походить на причёску. У него серо-голубые внушающие доверие глаза и всегда печальное задумчивое лицо. Растрепанность у Ильи обитала не только на голове, но и во всей его комнате. На компьютерном столе разбросаны листки бумаги, которые объективно не нужны, но, по мнению Ильи, обязательно пригодятся. Прочие же вещи имеют своеобразный порядок, который некоторые снобы посчитали бы хаосом. На полках Марк Аврелий, Уайльд.. детские сказки Волкова… О, Платон!

За окном туман, идёт легкий дождь со снегом. Илья приблизился к окну и улыбнулся. Последний раз он видел такую погоду в Горном Алтае пару лет назад. Юноша не любил солнечные жаркие деньки. Ему импонировали холод, дождь, слякоть, падающий снег и туман. Момент, когда всё это произойдёт одновременно, практически невозможен. Но сегодня утром такое совпадение случилось, и Илья простоял целый час, смотря на улицу и получая огромное удовольствие от происходящего там.

Семь часов и сорок одна минута утра, кухня. За кухонным столом с большой чашкой чая сидит Илья, входит Василий Станиславович. Отец и сын неловко перебросились взглядами.

Василий Станиславович представлял собой печальное зрелище. Он был высокого роста человеком с прекрасными чёрными волосами и львиным лицом, однако Василий Станиславович исхудал, осанка его слегка сгорбилась, лицо покрылось морщинами, а волосы поседели.

– Мне всегда казалось, что ты ещё спишь в такое время, – неуверенно и принуждённо начал Василий Станиславович.

– Сплю, – равнодушно ответил Илья.

Сегодня Василий Станиславович принял завтрак с необычной для себя скованностью, после чего неловко посмотрел на сына.

– Возможно тебе стоит.. возможно ты хочешь поговорить с кем-нибудь о твоём.. о твоей проблеме. Я к тому.. что я могу нанять тебе психолога, – под давлением совести вытянул из себя Василий Станиславович.

– Конечно, ты не хочешь, чтобы я обсуждал свои проблемы с тобой! – резко ответил Илья.

– А ты хочешь поговорить об этом со мной? – напряжённо спросил Василий Станиславович.

– Тебе пора собираться на работу, – печально произнёс Илья.

После ухода отца Илья позвонил своему единственному вследствие его характера другу, Никите.

– Да, – сонно ответил на звонок Никита.

– В этом вся проблема – смены! – озабоченно и, уйдя от причины звонка, сказал Илья.

– И тебе доброе утро, – недовольный своим внезапным пробуждением проворчал Никита. – Смены!?

– Я к тому, что глупо это разделение по сменам в школах: вместо того, чтобы поставить учиться начальную школу во вторую, дабы те высыпались, а старшую в первую, приучая их рано вставать на работу и просто освобождая им день, к слову, когда рано встаёшь ещё и день проходит энергичней, они делают все через задницу. – Заметил Илья.

– И ради этого ты разбудил меня!? – повышенным тоном спросил Никита.

– Солнце, – спокойным голосом произнес Илья.

– Солнце!!? – не выдержав, крикнул Никита.

– Именно, – всё так же спокойно продолжал Илья. – Встретимся через сорок минут у входа в парк.

– Езжмхорошо! – нервно ответил Никита.

Илья и Никита часто гуляли в парке, который находился между их домами и недалеко от них.

Девять часов утра, парк. На дорожках слякоть, в которую превратился снег под влиянием дождя. Туман слегка прорезают лучи солнца. Илья шёл через парк к центральному входу. Он остановился и начал осматриваться по сторонам, через некоторое время юноша увидел своего друга, мимо которого, как оказалось, он прошел. Никита подходил к нему. Серые кудри, хитрые маленькие глазки и нос с горбинкой. Если бы Цезарь существовал в наши дни, то именно Никита воткнул бы в него последний кинжал.

«Чёрт, ведь придётся здороваться», – промелькнуло в мыслях у Ильи.

Никита подошёл к нему и протянул руку. Молодой человек с ужасом в глазах посмотрел на неё. Но через некоторое время всё же нежно провел двумя пальцами по его ладони и сразу же убрал руку. Никита медленно убрал свою, какое-то время ещё простояв с вытянутой рукой.

– Так что же означало твоё «солнце»? – немного потаращившись своими глазами на Илью, произнёс Никита.

– То, что его нет, – улыбнувшись, спокойно ответил Илья. – Разве не прекрасно?

– Для тебя разве что. Нормальные люди, Илья, любят солнечную погоду, – сказал Никита.

– Но ведь жжётся и слепит! – возразил Илья.

– В этом вся суть, – равнодушно сказал Никита. – Ты был вчера у врача?

– Да, – печально произнес Илья.

– И? – спокойно произнес Никита.

– Рак мозга. Я умру, – отведя взгляд и слегка улыбнувшись левой частью лица, ответил Илья.

Никита с грустью посмотрел на друга и через некоторое время произнес: «Сколько?»

– Чуть больше трёх месяцев, – оцепенев, ответил Илья.

– А что будет перед смертью? – всё также спокойно продолжал Никита.

– Ну, знаешь, там ведь надо втянуться, – с улыбкой произнёс Илья. – Я к тому, что сперва сонливость, а чуть погодя буду пытаться не захлебнуться собственной рвотой.

Илья сказал последние слова не без удовольствия, после чего засмеялся, глядя на друга. Никита ужаснулся, но старался не подавать вида.

– Я так понимаю в школу ты, – попытался сменить тему Никита.

– А смысл? – перебил его Илья.

– И правда, а смысл, – задумавшись, тихо произнёс Никита. – Значит три месяца. Непривычно знать, когда умрёт твой лучший друг. Непривычна даже непривычность этой ситуации!

– Хе-хе-хе, – Илья перешёл на размеренный и, откровенно говоря, немного мерзкий смех. – Это, потому что ты хомяк вшивый, хэх.

– Очень мило, – с недовольным видом ответил Никита.

– Моя смерть для тебя что-то новое, а новое всегда непривычно. Страшись лучше, если нового не станет… – С печальным взглядом и приятной улыбкой произнёс Илья. – Не думай об этом, по крайней мере, ещё и ты уж точно не должен об этом думать.

– А ведь в наш класс перешёл новый человек, и он теперь возможно даже никогда не узнает о твоем существовании. Я бы ни за что не сказал такое в обычной ситуации, но ты стоишь того, чтобы с тобой пообщаться, – Никита говорил с появившейся грустью в голосе.

– Я уверен, что миллионы людей стоят того, чтобы пообщаться с ними, но узнаешь ты в лучшем случае о десятке, такова реальность, – попытался приободрить своего друга Илья. – А, к слову, миллиарды так никогда и не скажут вещей, которые стоило сказать.. хотя бы поздно. Всё это словно создано для зла.

Юноша вогнал сам себя в печаль.

– Нам стоит пройтись. – Произнёс Никита.

Два друга весь день ходили по городу, вспоминая всё, что когда-либо случалось с ними. И ведь было, что вспомнить.

Илья к своим семнадцати годам прожил насыщенную жизнь. Он становился лучшим во всём, чем занимался, после чего, правда, вид деятельности ему сразу же надоедал, и он переходил к новому. Илья стал единственным человеком, получившим, первый дан по Айкидо в пятнадцать лет. Он также занимал первые места по своему федеральному округу в чемпионатах по шахматам, гимнастике, плаванию, саньде, выиграл в сотне различных интеллектуальных олимпиад, но за последние полтора года потерял охоту к новым свершениям, стал всё чаще уходить в себя с самыми различными мыслями, занимая оставшееся время сериалами и компьютерными играми.