Читать книгу Изгой (ночной разговор). Книга вторая - Михаил Челиста - Страница 2

Просыпаюсь внезапно – как от тычка.

Ещё не открыв глаза, моментально – на инстинкте, внутренне собираюсь, напряжённо пропуская через себя ощущения приходящие извне. И, практически одномоментно, я готов к любой сшибке, даже из «положения лёжа». И даже несмотря на то, что худшего положения для себя и не придумаешь – Даша спит, почти полностью разместившись на мне. Левой щекой на моём левом плече, одна рука под моей шеей, другая подсунута под мою левую руку, нога согнута в колене и лежит у меня на бёдрах. Её волосы разметались по моему лицу и щекочут. И мне очень не хочется её будить…

…В квартире, кроме нас с Дашей, есть кто-то ещё – я знал это уже с момента тычка. Но по наитию, будто бы видя всё и сразу, и в доли секундной готовности порвать в клочья любого, кто приблизится, я выжидал. Уверен, без сомнений, что я почувствовал бы опасность и сквозь сон – на её подходе, а не по факту. И тем не менее – это моя ошибка. В дальнейшем же… Хрен по всей морде, в дальнейшем – чей-то шанс уже упущен…

Медленно открываю глаза и через Дашины волосы пытаюсь, насколько это возможно, осмотреться.

Да. Так и есть. Из-под абажура подвесного подпружиненного светильника жёлтый, тёплый свет очерчивает круг на середине кухни и освещает женщину, сидящую вполоборота за столом – её видно через витраж. Сидит спокойно и без каких-либо заметных намерений с её стороны. Может быть родственница? Тихо зашла – есть ключи, увидела и не стала будить.

Ночная гостья в тёмных очках, голова покрыта лёгким платком, прикрывающим полностью волосы и щёки, и длинными концами обмотанный вокруг шеи. Неспешно пьёт кофе и курит – в правой руке сигарета. После каждой затяжки, немного откидывает голову назад и выдыхает дым вверх.

Скосив глаза, по настенным часам пытаюсь определить который час… Начало третьего – точно не разобрать. Женщина, всё-таки, замечает моё пробуждение. Быстро ставит чашку и приподняв руку, легко шевелит пальцами. Хм. Приветствует. Очень похоже на то, что родственница.

Осторожно приподнимаю Дашу за плечи, подбородком придерживая её голову – хочу переложить её рядом с собой. Даша вздрагивает и не просыпаясь пытается сохранить своё положение, непроизвольно цепляясь за майку, а потом и за покрывало – совсем как маленький ребёнок. Наклоняю голову и всё также поддерживая Дашу за плечи, губами упираюсь в её лоб.

Всё-таки повинуясь моим плавным усилиям, она ложится возле меня и быстро переворачивается на другой бок, причмокнув губами и подложив свою ладонь под щёку. Да. Спит она крепко. Легко встаю, быстро и бесшумно двигаюсь на кухню.

Женщина, улыбаясь следит за мной и ничего не предпринимает. А я уже возле и смотрю на неё, и понимаю, что высматривать-то и нечего – молодая девушка, сидит за столом с чашкой кофе в одной руке, локотком опершись на стол и с сигаретой в другой. И не более. Нет, конечно же более – она хороша собой. Хотя нет – она прекрасна!

Большой рот, с прямыми уголками губ. Сами губы чувственные, полные, чётко очерченные и блестящие. Прямой нос с тонкими крылышками ноздрей. Надо же – ямочки на щёках. И на подбородке, правда тут едва заметно, но тоже углубление посередине – подбородок овальный и чуть выступает. Высокий лоб и слегка выпуклый. Высокие скулы. Посадка у неё прямая, что подчёркивает длину её шеи – платок не мешает. Плечи чуть покатые, полные и явно уже бёдер, плавно переходящие в полные предплечья – очень уютно. Платье нежно голубого цвета и какого-то переходящего тона, и короткое – стыдоба, еле прикрывает попку! А вообще-то есть что показать – ноги длиннющие и форма, на мой взгляд, идеальная, изгибов столько, сколько надо, ровные и полные, самое то. Вытянула их и щиколотку на щиколотку положила, бедро длинное и округлое. Чёрт, ну что за ханжество, платье могло бы быть и покороче! Босая. Босоножки стоят рядом. Мм! Стопа изящная, лодыжка тонкая, пальчики ровные аккуратные и ухоженные, ноготочки без краски. Чёрт меня… Западаю я на такие женские лапочки. Но, у Даши всё-таки лучше, миниатюрней. Красивые руки, ногти коротко подстрижены и выступают совсем чуть, тоже без маникюра. Грудь остро приподнимает материю и безо всяких, там, поддержек – материал достаточно прозрачен.

Пока молчит, неотрывно смотрит на меня и улыбается. Я в одном шаге перед ней с опущенными руками и, не смотря ни на что, напряжён и пытаюсь понять как она вошла, кто она и её намерения.

– Ну что ж, здравствуй. – бархатный, глубокий голос. – Надеюсь Дашу свою не разбудил.

Значит всё-таки родственница и с ключами, но лучше уточню:

– Дашу знаешь. – утверждаю. – Поясни.

– Какой же ты ёжик. – не меняя положения, коротко передёргивает плечами. – Мхм! Не узнаёшь. – тоже утверждает.

Несколько теряюсь – странное начало разговора для родственницы, да и для близкой подруги – не в ту степь, как говорится. Да и красива уж очень, с неё б картины писать. И опять же, любовниками мы не были и, насколько я при памяти, круг моих знакомств крайне ограничен, а с некоторых пор стал ещё меньше. Хм, тут что-то не так:

– А должен?

Не отвечает, подбирает ноги и садится, чуть нависнув грудью над столом и плавным движением протянув руку, берёт мою ладонь в свою.

…Луч солнца на утренней заре пробившийся сквозь листву ласково и нежно касается твоей ещё прохладной кожи и мягко её пригревает…

– Сядь, прошу тебя. Нет никакой опасности.

Прямой опасности тоже не вижу и не чувствую, только её ладонь. Лады, поведёмся. И я не отдёргиваю руку, а повинуясь её настойчивому и, в то же время, плавному усилию сажусь на стул напротив неё. Она же, сцепив ладони кончиками пальцев, опирается на них подбородком, но тут же спохватывается и плавными движениями, медленно снимает платок и очки.

Вот. С этого надо было и начинать, а то уж я было подумал, что передо мною…

Сталкивался с такими – по квартирам ходили. Откроешь дверь, а перед тобой три особи женского полу. Две по краям и неопределённого возраста, и глаза долу – святые значит, а посерёдке, которая на тебя смотрит, молодая и вида такого, ну прям ангел во плоти – иконы с неё писать и выходило так, что ещё святее. За веру агитировали, к себе в гости приглашали, литературку, там, всякую предлагали. Да уж, любил я – грешен, с такими мультяшными псалмы попеть в уединении, в позиции – я сзади. И уж когда ей захорошеет, за волосы, аккуратно головку её приподнять и спросить на ушко, мол, может ну её, это дело, давай, мол, прервёмся и помолимся. Во, когда моменты-то наступали. Правда, когда она ртом своим работала, да причмокивала с наслаждением, я помалкивал, ведь как не нагибайся, а до уха её не достанешь…

Глубоко посаженные, большие миндалевидные глаза – наичистейший голубой тон. Плавный изгиб широких бровей. Плотные, тяжёлые иссиня-чёрные волосы сплетённые в две косы и уложенные сзади в виде корзинки. Оливковый, матовый цвет кожи и ни капли макияжа! Она завораживающе красива. Но дело даже и не в этом, нет…

Приходилось мне у костра сиживать, да и ни один десяток раз, и в разных обстоятельствах. И ровный, плотный, обволакивающий и согревающий жар от горящих углей, дающий расслабление, я знаю не понаслышке. Раннюю, летнюю зарю, прохладную и росистую, с вплетениями трелей жаворонка, я не единожды встречал. И любимая женщина нежно меня обнимала когда-то, всем своим естеством и тихо что-то шептала от переживаний. И дуновение ветерка, приносящего долгожданную прохладу, и чистота, и прозрачность родника, утоляющего жажду одним глотком. Всё это тоже мне знакомо. Сейчас же, под её взглядом, будто бы побывал везде, окунулся душой и сердцем в переживания, вспомнил всё и сразу…

Меня почти накрывает и я еле сдерживаюсь, чтобы не встряхнуть головой, сбрасывая с себя, исходящую от неё, волну любви и нежности – безо всякого преувеличения. Передо мной не просто красивая женщина – это что-то большее, чем просто красота.

Она же опять опирается подбородком на сцепленные пальцы, опершись локотками о столешницу и улыбаясь смотрит на меня.

При всех ощущениях ловлю себя на том, что она похожа на Дашу. Нет, конечно не один в один, а отдалённое сходство, но оно есть. Нет, конечно же Даша на неё. А вообще-то всё это – чушь, не факт, что родственница. Очень много похожих…

– Совсем и не чушь. – её ответ.

Резко отстраняюсь и спиной упираюсь в спинку стула. Хотя для меня это не совсем-то и удивительно – сутки общался непонятно с кем, примерно таким же манером, но сейчас получилось очень уж неожиданно и опять же, непонятно:

– Ты кто?

Девушка вздыхает и коротко взглянув вверх, прикрывает веки. Качает головой не убирая подбородка с сомкнутых пальцев и вновь глядя на меня произносит:

– Хм, кто я… Кто ты, кто мы все.

На секунду, опять прикрыв глаза, расцепляет руки и встаёт:

– Я сделаю кофе. – и пока она идёт к плите я невольно за ней наблюдаю.

Хороша! Теперь я её вижу в полный рост и вижу насколько она изящно сложена. Немного выше меня – высока для женщины. Фигура – совершенство, идеальные пропорции и измерять не надо – чувствуется на подсознании. Обалдеть какая грация в каждый момент времени – движения плавны и мягки. Сдерживаемая внутренняя энергия – поступь легка, бесшумна, скрадывающая, почти на кончиках пальцев ног. Мышцы голени и бедра напрягаются – вот это нога под ней! А вот свою нижнюю челюсть надо контролировать…

Газ в газовой конфорке вспыхивает сам собой и я не вижу, а может быть просто не заметил, производимых ей манипуляций, по приготовлению кофе. Она просто ставит турку на огонь и через пару секунд снимает её – кофе готов.

Легко как будто бы у себя дома, находит для меня чашку и ставит её передо мной и плавно наливает кофе, потом наливает себе. Садится напротив. Наблюдает за поднимающимся паром. Держит себя спокойно, с достоинством.

Хм. Ну лады – чары чарами, но посмотрим что будет дальше, а пока стоит расслабиться, ведь явной угрозы нет. Да и слабо верится в злой умысел, при такой-то красоте. Да и кофе мне сейчас не помешает.

Пару глотков отпиваю и готов, всё-таки, задавать вопросы, но она меня опережает:

– Ты хочешь спросить про Дашу?

– Да.

Медлит с ответом. Берёт свой кофе и слегка подув, тоже отпивает:

– Как-то у нас всё… С какими-то недомолвками.

Приподняв одну бровь, проводит пальцем по краю поставленной чашки:

– Даша твоя, по временным рамкам моя… – делает паузу и коротко вздохнув заканчивает. – Правнучка.

– Хы… – как выдох, потому что большего не получается и чуть наклонив лицо смотрю исподлобья, и концентрируюсь.

– Удивлён. – она констатирует, утвердительно кивнув в мою сторону.

– Ты кто?

– Знаешь, друг мой, такое впечатление, что… эти сутки прожил… не ты.

Так. А вот это уже ни в цвет. Каким боком к этим суткам ты, красоты неописуемой, хм, бабушка? И как бы я ни был очарован ею, я окончательно внутренне мобилизуюсь, отмечая в себе нарастающее чувство тревоги.

Она же спокойно достаёт из сумочки, висящей на спинке стула на длинном ремешке, уже прикуренную сигарету и плавно поднеся её ко рту, и чуть прихватив губами мундштук, затягивается и тонкой струйкой выдыхает дым в потолок:

– Ну ты и застыл. Если бы это был фокусник, ты не удивился бы.

Чашку с недопитым кофе аккуратно отодвигаю в сторону и всматриваюсь в её лицо. Удивлённо таращиться на заранее подготовленную сигарету – для эффекта, и на быстрый кофе из, якобы пустой турки?! Да мне по барабану! А вот немой вопрос, озвученный несколько секунд тому назад, должен быть виден и я хочу получить на него ответ:

– И всё-таки…

Она не даёт мне договорить – выпрямив спину и широко распахнув ресницы, обволакивая меня небесной голубизной своих глаз, бархатным голосом произносит:

– Слушай, а может быть мне сказать… Я пришла к тебе с миром! – и с явной досадой во взгляде и в голосе, заканчивает. – И тогда мы с тобой, в конце-то концов, спокойно попьём кофе и поговорим! А?

Фух. Трудновато под её лучами – иначе и не скажешь, но я не проникся. Девочка опять уходит от прямого ответа, а её намёки на прошедшие сутки мне не нравятся и мне уже не до её обворожительности. Мне уже до фонаря, кто она и зачем пришла, и уже в полный облом продолжать эту непонятную, навязанную ею, игру. Но она ни разу даже и не дёрнулась.

Чёрт с ней, пусть просто уйдёт. Встаю и в один шаг подхожу к ней:

– Всё, красивая. Базара не получилось. Ты валишь отсюда!

Девушка коротко мотает головой и откидывается на спинку стула:

– Нет! Никому не лезть! – и смотрит неулыбчиво.

Вот оно как! У неё ж наушничек в прекрасном ушке и микрофончик под прекрасно уложенными волосами, а меня просто развели. Странно, но я этого не понял, а вообще-то должен был просто знать. Ладно, тут уж не до хорошего и не до анализа. Но ведала б ты девочка, кого ты хочешь нахлобучить.

Стою с опущенными руками в одном шаге от неё и спокойно выдерживаю её взгляд, да и внутренне тоже очень спокоен – всё более чем ясно – добром это уже не кончится. Но она, всё-таки, должна уйти целой и невредимой – я так решил. А с той девочкой, которая сейчас за моей спиной и спит, уютно подложив под свою щёку ладошку, всё будет хорошо – по-любому! Уж я об этом позабочусь – пусть придут.

Девушка приподнимает, открытые в мою сторону, ладони:

– Нет опасности, ни для Даши, ни для тебя, поверь мне. – тон мягкий и даже вкрадчивый, но взгляд тревожный: – Прошу тебя остановись… Изгой.

Эх! А вот это, как бичом по лицу – до кучи! И как же всё это не кстати:

– Знаешь меня. – утверждаю, как бы мне этого не хотелось, жаль этот великолепнейший цветок, правда.

Действительность для меня, будто бы начинает схлопываться, размывая краски и стирая грани окружающей обстановки. В моём восприятии реальности, отсекается всё лишнее и зрительный сектор сужается до рамок безличного силуэта в одном шаге передо мной. Дыхание замедляется, становится мельче и ровнее. Чувства, эмоции уходят, оставляя в сознании чёткую логику мгновенных и необходимых действий. Без суеты и без гнева…