Читать книгу Как самому победить кризис. Наука экономить, наука рисковать - Михаил Делягин - Страница 3

Еще совсем недавно самые разные деятели и в России, и за рубежом истерично настаивали на том, что мы переживаем исключительно «ипотечный американский», а ни в коем случае не «глобальный финансовый» кризис. Сегодня они столь же смешны и нелепы, как и российские столоначальники, упорно пытавшиеся запретить само употребление слова «кризис».

Как было сказано выше, отчасти они правы: мир погружается не в кризис – мир погружается в депрессию.

Аналитики, концентрирующиеся лишь на среднесрочных, а то и на текущих процессах, упускают главное – ее фундаментальный характер. Ведь такие глубокие и всеобъемлющие явления, как мировая депрессия, имеют столь же глубокие и всеобъемлющие причины.

В данном случае причина начинающейся мировой депрессии заключается в том, что после победы над нами в «холодной войне» и уничтожения Советского Союза западные корпорации переустроили освоенные ими колоссальные территории (почти весь «социалистический лагерь» и огромную часть развивающегося мира, ориентировавшегося на социалистический выбор) в соответствии со своими эгоистическими интересами. Винить их в этом нельзя: бизнес есть бизнес, это не более чем машина для извлечения из окружающего мира прибыли, от которой просто смешно ожидать заботы о будущем, пусть даже собственном.

Как в свое время говорил Рузвельт, капитализм – исключительно устойчивая система, с которой ничего не смогут сделать никакие революционеры. Единственный гарантированный способ уничтожения капитализма заключается в предоставлении полной свободы самим капиталистам.

И в 90-е годы, как и в 20-е годы XX века, в результате разрушения Советского Союза они эту убийственную для себя свободу получили.

Стремясь надежно гарантировать себя от появления конкурентов на осваиваемом ими пост-социалистическом пространстве, транснациональные корпорации руками либеральных реформаторов лишили большинство наших стран и народов возможности полноценного развития. Они достигали этой цели не только введением выгодных себе стандартов и норм государственной политики, включая пресловутый «Вашингтонский консенсус», но в ряде случаев и прямым вмешательством во внутренние дела соответствующих стран.

Со временем, к концу 90-х годов, невозможность нормального развития для стран, освоенных транснациональными корпорациями, переросла в глобальную напряженность, массовую миграцию в развитые страны, а затем и в международный терроризм. Ведь жители неразвитого мира осознали, что при навязанных им «правилах игры» ни они, ни их дети и внуки гарантированно не смогут добиться того уровня потребления, который навязывала им в качестве естественного глобальная реклама.

Однако первый удар транснациональные корпорации, ставшие к тому времени глобальными монополиями, получили практически сразу – уже в середине 90-х годов, причем на своем собственном, коммерческом поле деятельности.

Блокировав полноценное развитие осваиваемого ими мира из страха конкуренции, они тем самым существенно ограничили собственный рынок сбыта – и загнали себя в естественный для злоупотребляющих своим положением монополий полноценный, классический кризис перепроизводства.

Сначала выход был найден в необузданном кредитовании потребителя, то есть неразвитых стран. Поскольку это кредитование было в конечном счете направлено не на решение проблем самих этих стран, но лишь на поддержание их спроса на продукцию и услуги глобальных монополий, оно очень быстро стало чрезмерным, непосильным и привело к долговому кризису 1997–1999 годов, охватившему практически весь неразвитый мир.

Когда этот кризис был сравнительно быстро изжит, выяснилось, что источник проблем – нехватка спроса на продукцию и услуги глобальных монополий и, соответственно, кризис перепроизводства – никуда не делся.

Долгое время при помощи различных паллиативных мер этот кризис удавалось оттягивать, но одним из последних паллиативов как раз и стало стимулирование спроса при помощи раздувания спекулятивного пузыря на рынке ипотечных кредитов – сначала рискованных, потом высокорискованных, а потом и откровенно безвозвратных. Однако, стремясь отсрочить наступление кризиса, развитые страны трансформировали, усугубляя некогда незначительные диспропорции, не только свои финансовые сектора, но и все свои экономики.

В результате глобальный кризис уже перешел из финансовой сферы в реальную. Пока наиболее явный удар пришелся по автомобилестроению и всему, что связано со строительством, однако по технологическим цепочкам кризис распространяется практически на все отрасли. По сути, это уже не кризис, а депрессия, которая продлится долго. По имеющимся оценкам, экономический спад начнется в 2009 году во всех без исключениях странах «большой семерки», а в Китае, во-многом по-прежнему ориентированном на их рынки, произойдет резкое и крайне болезненное для него замедление экономического роста.

Главное, неясно, каким образом будет решаться главная проблема – отсутствие спроса для возобновления экономического роста. Теоретически это должно привести к новому технологическому рывку и краху старых глобальных монополий, однако пока даже известные сверхпроизводительные технологии блокируются этими монополиями весьма эффективно. Кроме того, массовое применение этих технологий сделает ненужными огромные массы работающих сегодня людей, последующая судьба которых, мягко говоря, неясна.

Так или иначе, выход из депрессии, в которую мы входим, изменит весь облик современного человечества, и произойдет это не очень скоро.