Читать книгу Альтернативное образование - Михаил Эпштейн - Страница 2

В этой книге я предполагаю сделать несколько шагов к описанию такого педагогического явления как альтернативное образование. Эта книга не претендует на подробное энциклопедическое представление всех аспектов этого явления и всего спектра проявлений альтернативного образования. Скорее её задача – фиксировать наличие явления и наметить направления дальнейших возможных исследований – как в теоретических вопросах, так и в осмыслении практики.

Говоря об альтернативности в любой из областей человеческой жизни, мы всегда подразумеваем, что есть устоявшаяся массовая практика, которой некое другое течение (или другие течения) себя противопоставляет (или дополняет существующее в тех проблемных местах, где массовая практика не срабатывает).

В образовании так же. Во все времена существовали различные возможности, подходы к организации образования, но некоторые в итоге становились по тем или иным причинам главенствующими, реализуемыми массово, другие же существовали более локально. Эти «другие пути» и являются той «альтернативой», которую и предлагается исследовать. Очевидно, в различные исторические периоды массовыми оказывались различные способы организации образования. В этом смысле представляется логичным, заводя разговор о современном альтернативном образовании, понимать под массовой, устоявшейся повсеместно практикой – классно-урочную систему организации учебного процесса и вытекающие из неё следствия для всей системы образования в целом.

Исторически существующая сегодня классно-урочная система организации учебного процесса как массового начала утверждаться в Европе примерно с XVI века. Пришла она на смену индивидуально-групповому способу обучения, когда обучение детей велось либо фактически индивидуально (с помощью домашних учителей), либо в школах при монастырях, в которых учились богословским премудростям и необходимым для служения в Церкви знаниям лишь некоторые представители подрастающего поколения.

Большое количество учеников так учить было сложно. А новое время (и новая экономика) требовало дать начальное образование всем (или почти всем) и в достаточно короткие сроки. Иначе вырастающая городская экономика, мануфактуры получали безграмотных работников, не способных выпускать качественную продукцию.

Кроме того, в это время в Европе набирает силы протестантизм, который, в частности, предполагает, что человек может общаться с Богом без посредничества священника, а значит, он должен быть в состоянии сам прочесть Библию. Необходимость научить читать всех членов сообщества приводит к росту начальных учебных заведений (в основном в форме приходских школ).

И, поскольку на массовое образование никогда не выделялось много денег, то у одного учителя могла собираться большая группа детей…

И что с ней делать? Как научить всех таких разных детей?

В попытке найти ответ на этот вопрос родилась классно-урочная система (которую теоретически обосновал и описал Ян Амос Коменский).

В России этот способ организации учебного процесса широко распространился во второй половине 19 века (причём, скорее, в трактовке немецких педагогов – больших любителей порядка и дисциплины).

Каковы характерные черты классно-урочной системы?

Стабильные группы детей одного возраста и уровня знаний – классы; основное место проведения занятий – учебный кабинет; основная форма обучения – урок; стабильное твёрдое расписание на основе утверждённых учебных планов; содержание обучения разбито на различные предметы, определяется заранее утверждённой программой и опирается на одинаковый для всех учебник, жёсткая система оценок, выставляемых учителем.

В чём достоинства такой системы?

Организационная упорядоченность обучения и – главное! – руководства ею; систематический и последовательный характер изложения учебного материала; предметное обучение позволяет учителям специализироваться … (то есть опять же упрощает жизнь – можно знать прилично только один предмет, учителя можно готовить не по всей совокупности знаний о жизни, а только по одному предмету…).

В чём её ограничения?

Так же как и на мануфактуре – пока идёт стандартный материал – конвейер работает, как только возникает «штучный» или выделяющийся «товар» – либо его ломают, либо система стопорится…

В таком способе обучения создаются трудности для слабых учеников, не успевающих за общим темпом (или мыслящих по-другому – не только вербально, словами – но и образно или кинестетически – действиями). Задерживается развитие более сильных учеников, в ней невозможно «досрочное» изучение того или иного предмета, ограничено взаимодействие учеников на уроке, система работает скорее на изучение одинакового для всех текста (или его трактовки одним для всех учителем), а никак не на развитие многообразия…

Ну, то есть – как в армии – пока нужно единообразие, система работает, как только требуется индивидуальное, нестандартное решение – всё останавливается…

И в какой-то момент многим людям – в первую очередь, педагогам, деятелям образования, но и не только им, – стало понятно, что нужно искать иные ходы в образовании.

Почему классно-урочная система вдруг устарела?

Потому что многие (не все!) считают, что нужно выращивать индивидуальность (умеющую при этом работать в группе!), а не одинаковость; что нужно творческое мышление, а не следование по одинаковому для всех образцу…

Потому что современная экономика всё больше стремится уйти от унификации человеческой работы, и людям требуется самостоятельное мышление и умение работать в ситуации неопределённости, а не только выполнение стандартных функций. Хотя, опять же, может быть и не для всех, ибо большая часть людей ценят стабильность взамен постоянного развития. Но что-то новое рождается лишь из хаоса, а не из стабильного порядка. В этом и есть диалектика жизни.

Потому что информация, необходимая для жизни, сейчас обновляется гораздо быстрее, чем это успевают делать авторы и издатели учебников. И школе нужно научиться учить учеников самим находить нужную информацию (и порождать её!).

Потому что раньше школа была единственным местом, где можно было получить знания, необходимые для социального успеха, а сейчас это не так. Есть много путей стать успешным помимо школы. И пример тому – двоечники и троечники в школе, становящиеся вполне успешными людьми.

И главное – дети (как и раньше) не хотят заниматься бессмысленным для них делом. Но раньше, если не удавалось помочь им найти в этом деле смысл, их можно было заставить это делать розгами, а сейчас – ПРАВА ЧЕЛОВЕКА – не смей трогать ребёнка! А других-то методов учителю не дали, в пединституте его по-прежнему готовят к преподаванию одного и того же предмета причём ученикам, страстно желающим заниматься этим предметом.

Эти и другие возникающие противоречия практиками разрешались и разрешаются разными способами (об этих вариантах, собственно, и будет эта книга).

Важно заметить следующее.

Поиски решения противоречий, не разрешаемых классно-урочной системой, начались не сейчас, и даже не только в ХХ веке.

Так, например, уже в начале ХIХ века популярна была так называемая Белль-Ланкастерская система взаимного обучения, которая предлагала привлечь к организации учебного процесса самих обучающихся. Здесь работал механизм, образно отражённый в известном анекдоте: «Учительница жалуется – три раза рассказала теорему этим оболтусам, уже, наконец, сама в ней разобралась, а они всё не понимают…»

Система имела успех, активно развивалось общественное движение её поддержки. Но в России, скажем, этим занимались во многом люди, близкие к кругу декабристов, и власть, видимо, решила, что эти «смутьяны» вряд ли воспитают послушное ей население и затормозила дальнейшее распространение взаимного обучения.

А ещё много веков сопротивлялась «зубрёжке», в которую чаще всего выливалось организованное в классно-урочной системе обучение, самая стойкая сила – мальчишки. Вся литература ХIХ века полна образами «школяров», ненавидящих свою школу и сопротивляющихся ей в меру своих сил. Вот Гек Финн и говорил: «Я не позволю, чтобы хождение в школу помешало моему образованию».

О том, каким может быть образование, альтернативное сложившейся, массово используемой системе, пойдёт речь ниже.