Читать книгу Проективный словарь гуманитарных наук - Михаил Эпштейн - Страница 17

ИНДИВИДЫ-УНИВЕРСАЛИИ (individuals-universals). Соединение в одном термине личного имени и общего концепта.

Язык гуманитарных наук делится на два типа знаков: общие термины, обозначающие универсалии, и имена собственные, обозначающие индивидов. Например, в литературоведении говорится, с одной стороны, о жанрах, методах, направлениях, композиции, сюжете, с другой – о Шекспире, Гете, Пушкине, Толстом и т. д. Характерны сочетания личных имен и общих терминов: «символика Данте», «метафора у Шекспира», «поэма Пушкина», «роман-эпопея Л. Толстого», «футуризм Маяковского» и т. п.

Однако между личными именами (индивидами) и общими терминами (универсалиями) существует также промежуточная концептуальная зона: категории, образованные от самих имен, или универсность самих индивидов. Шекспировское, гетевское, пушкинское, толстовское, набоковское (the Shakespearean, the Pushkinian, the Tolstoyan)… Эти *именные термины, или терминированные имена, указывают на личные коды их создателей: не просто на индивидов в биографическом и историческом плане, но на выстроенные ими универсумы, модели мироздания. «Шекспировское» или «толстовское» – это знаки универсных индивидуальностей, или индивидуальных универсумов; это решающее, связующее звено между личными именами и общими терминами, которыми оперируют гуманитарные науки.

Совокупность авторских высказываний (произведений Шекспира или Толстого) содержит в себе свой собственный язык, систему знаков и правил их сочетания. В отличие от общенародного, естественного языка (русского, английского и т. д.), эти индивидуальные языки уместно называть «кодами», поскольку они носят искусственный характер, создаются автором на основе тех языков, которые он получает в наследство (национальный, эпохальный, художественный и прочие языки). Например, пушкинское – это личный код Пушкина, созданный им на основе русского языка, языка поэзии начала XIX века, языка Просвещения, романтизма и т. д.

Следует отличать личный код от индивидуального стиля (идиостиля): последний относится к своеобразию речи, стилевого поведения данного автора. Личный код – это явление не индивидуальной речи, а индивидуального языка, то есть той системы знаков (концептов, категорий, универсалий), которая производит всю совокупность индивидуальных сообщений, но остается скрытой в них. Личные коды играют огромную роль в культуре. По сути, в литературе нет ничего, кроме шекспировского, дантовского, толстовского, а также трифоновского, пелевинского и т. д. (в этот перечень входят имена всех писателей, от великих до заурядных). Можно даже считать, что универсалии, то есть общие, нарицательные категории – это лишь удобные абстракции, позволяющие сравнивать и оценивать индивидуальное. Байроновская поэма, пушкинская, лермонтовская… «Поэма» здесь – это способ сопоставить байроновское, пушкинское и лермонтовское, то есть обогатить наше представление о личных кодах путем нахождения их общих признаков (общий трем названным писателям жанр – поэма; направление – романтизм, и т. д.).

Общие категории и авторские личности образуют взаимодополнительные «гештальты» теоретического поля, подобно тому как одни и те же узоры на рисунках М. К. Эшера могут быть увидены как птицы или рыбы. Взгляд на литературу может выделить в ней жанры, приемы, идеи и направления, заполняемые именами писателей, которые наглядно представляют и иллюстрируют эти общие категории. И наоборот, можно увидеть в литературе множество личных кодов, обозначенных именами писателей – и пересеченных общими категориями, которые служат для наглядного сопоставления и индивидуализации этих кодов. Персоналистический подход менее развит в гуманитарных науках и поэтому нуждается в особом внимании и теоретической разработке. В еще большей степени это относится к личным кодам ученых-гуманитариев, философов, филологов, психологов, которые привлекают внимание гораздо реже, чем общие концепты и категории, обсуждаемые в соответствующих дисциплинах. Между тем очевидно, что философия – это декартовское, кантовское, ницшевское, сартровское не в меньшей степени, чем такие категории, как идея, разум, субстанция, тождество, истина, красота и т. д. А российское литературоведение – это тыняновское, бахтинское, лотмановское, аверинцевское…

Личные коды – писателей, литературоведов, философов – далеко не ограничиваются их собственными произведениями. Например, пушкинское можно найти не только в сочинениях самого Пушкина, но и у Лермонтова, Чехова, Набокова – в той степени, в какой они пользовались пушкинским кодом для решения своих художественных задач. Пушкинское можно найти даже у предшественников Пушкина, например у Жуковского или Батюшкова, в той мере, в какой их отдельные строки и образы предвещают пушкинский код. Такой подход требует дальнейшего терминологического расширения и позволяет говорить не только о пушкинском, но и пушкинианском, не только набоковском, но и набоковианском, а также шекспирианском, гетеанском, кантианском, гегельянском, ницшеанском, чеховианском, бахтианском, в их отличии от шекспировского, гетевского, ницшевского, чеховского, бахтинского и т. д. Это суффиксальное наращение «ан», уже употребляемое в ряде категориальных прилагательных от имен собственных («кантианский», «ницшеанский» и т. п.), указывает на трансперсональные свойства личного кода, который перешагивает границы творческой идентичности данного автора и становится общим предикатом культурных явлений, сохраняя вместе с тем свое вполне индивидуальное именование и характеристику. Кафковское свойственно только Францу Кафке, тогда как кафкианское можно найти у множества писателей, живших как после Кафки, так и задолго до него. Например, Х. Л. Борхес нашел кафкианское у древнегреческого философа Зенона, китайского автора IХ века Хань Юя, датского мыслителя С. Кьеркегора и французского прозаика Леона Блуа (эссе «Кафка и его предшественники»). Ницшевское – то, что присуще Фридриху Ницше и только ему; ницшеанское – это личный код Ницше, которым шифруется определенного рода политика, эстетика, мораль, поэзия, творимые уже без личного участия Ницше. Ницше может рассматриваться как субъект некой деятельности (жил, ходил, путешествовал, дружил, думал, писал…) – и как ее предикат. М. Горький или Вяч. Иванов как индивиды не были тождественны Ницше, но они «ницшеанствовали», то есть в той или иной степени усваивали личный код Ницше, который становился предикатом их деятельности. «Ницшеанствовать» – значит думать, мечтать, говорить, действовать в духе, манере Ницше, и самые разные субъекты – индивиды, партии, художественные течения – могут временно или постоянно характеризоваться этим предикатом.

Такие именные предикаты определяют соотношение индивидов и универсалий в культуре. Все участники семиосферы под названием «русская культура» в той или иной степени «пушкинствуют», «толстовствуют», пользуются в своей самореализации личными кодами, внесенными в культуру названными индивидами. Некоторые имена, например Достоевского или Чайковского, выходят за границы национальной культуры и становятся предикатами мировой. «Достоевствовали» В. Розанов, Т. Манн, А. Жид, А. Камю, У. Фолкнер, Л. Леонов – и много других менее известных писателей. Эта предикатность имени, способность личности быть не только конкретным «кем», но и «чем» и «как», определяет систему знаковых координат в культуре.

*Есмь-истина, Именные термины

Личный код: индивиды и универсалии в гуманитарных науках // Философскиe науки. 2009. № 10. С. 10–29.

Творчество. С. 429–443.