Читать книгу Прейскурант на одиночество - Михаил Форр - Страница 6

В этот момент Виконтесса продолжала попеременно то скулить, то отчаянно лаять, стоя верхом на коробке с теплыми зимними сапогами. Анин первый шаг внутрь собственного жилища сопровождался громким: «Плюх!» Или какими еще словами обозначают сочный всплеск?

Пол в квартире был покрыт тонким слоем воды и скорее напоминал прибрежную отмель. Легкие вещи плавали, тяжелые утонули. Для антуража не хватало только зайцев.

Впрочем, возможно, их-то и распугала громкоголосая такса, которая на радостях бросилась сквозь волны навстречу вошедшей.

«Кому суждено сгореть, тот не утонет». Из-за нелепости мысли о пожаре во время потопа прежние Анины глупости про убийство моментально испарились. Анюта вряд ли смогла бы узнать себя на видео этих первых минут спасения своего собственного жилища.

Если бы, конечно, кому-то, вообще, пришло в голову таким образом задокументировать нынешние действия. Понятно, что в этот момент любой оператор совершенно точно лишался бы и здоровья, и, возможно, самой жизни из-за крайне импульсивных действий разгоряченной хозяйки.

Аня рычала, как дикое животное, срывалась на ругательства, но самоотверженно вычерпывала воду, как из дырявой шлюпки, идущей во время шторма на дно вместе со всей командой.

Экипаж судна, состоящий из неразлучной пары – хозяйки и таксы, был так успешен в ликвидации последствий разгула стихии, что, казалось, неопровержимо доказывал справедливость версии о происхождении видов не от обезьяны, а от пассажиров Ноева ковчега.

Когда накал борьбы за выживание начал снижаться, Анюта огляделась. В целом потери были значительны. Несколько ковров и ковриков, среди которых был один крайне дорогой – персидский, а также полностью испорченный намокший дубовый паркет, а значит впереди полная переборка полов.

Вся обувь, что была у порога и в углу гардеробной – два десятка пар. Ужас! Аня устало опустилась на небольшую табуретку в прихожей.

Но тут же вскочила, как подорванная, словно что-то или кого-то вспомнила, резко открыла входную дверь и почти взлетела на этаж выше. За ней следом без всякого на то разрешения семенила черно-коричневая тень Виконтессы.

Соседи открыли без промедлений. Скандал грозил выйти за пределы ближайших домов. Однако Аню привел в замешательство вид красивой и от этого вызывающей доверие юной пары – Кости и Евы.

Гневная и справедливая речь, еще недавно столь естественно сложившаяся в голове хозяйки, застопорилась где-то на кончике ее языка.

Вина ребят сверху была относительна – сорвало вентиль, установленный криворуким сантехником. А их безропотная готовность компенсировать любые потери подкупала.

Впрочем, самые скромные подсчеты потерпевшей обещали сумму с шестью нулями. Что поубавило оптимизм молодых. Минималистичный интерьер пусть и недавно отремонтированной квартиры ничего не говорил о скрытом достатке.

На одной из стен Аню привлекла гравюра «под старину», вручную покрытая как будто выцветшими от времени красками. Или, и правда, антикварная? Ну, скорее всего, причудливый постер.

Большая и затейливая буквица – первая буква текста представляла собой красно-черное знамя с изображением распятого Христа на виду у праздной толпы. Справа от нее располагалась латинская заглавная буква «S» в виде свитка, которую держал перед собой стоящий на коленях монах в рясе.

«Sanctae Romanae Ecclesiae»24, – по слогам прочитала Анюта. Как оказалось, она дальновидно посещала факультативы латинского языка еще во времена учебы в медицинском институте.

– Это какая-то католическая индульгенция. Очень старая. От Евиного деда досталась. Только больше мы о ней ничего не знаем, – Костя и Ева явно недостаточно разбирались в собственной семейной истории.

А Анна снова преисполнилась непреодолимым желанием еще раз взглянуть на бумагу, которая приковывала к себе взгляд, как магнит стрелку компаса. Анюта даже мотнула головой, приходя в себя. Впрочем, настроена к молодой семье она была уже совсем по-дружески, даже родственно:

– Вот что, братцы-кролики, с ходу мы сейчас все равно ничего не решим. А вот закажем экспертизу и разберемся. Вы мне, ребята, честно признаюсь, очень симпатичны. И никакие судебные истории нам не нужны. Думаю, это общее мнение.

Но, поверьте, «урон» там значительный. Сегодня уже поздно, и Виконтесса у меня «негуляная». Что мучить себя и животное? А вот на днях вечером после работы приходите и сами все увидите – жить там пока нереально. И спокойной ночи!

Наконец, вовремя вспомнив про теряющую терпение и сознание таксу, а также про ее собачьи естественные потребности, Анюта от соседей направилась прямо на улицу. Решила не заходить домой даже за поводком.

Распахнутая перед Виконтессой дверь обычно означала свободу и все удовольствия этого мира. Однако вместо наслаждения пьянящим воздухом воли на этот раз собака с рычанием бросилась куда-то влево. Злоба ее была столь необычной, а движения такими резкими, что не успевшая выйти из подъезда хозяйка растерялась.

Такса намертво держала зубами край мужской штанины, с неимоверной энергией мотая головой из стороны в сторону. Пока все еще внутри брюк находился высокий и симпатичный мужчина.

Лицо его выражало значительную озадаченность происходящим. При этом Анну поражала стоическая тишина, с которой гражданин выносил все тяготы и лишения знакомства с дикой природой Центрального административного округа столицы.

– Виконтесса! Вика! Фу! Фу-у-у! Убью! – хозяйский голос наконец дошел до собачьего мозга, и челюсти животного медленно приоткрылись. В этот момент Аня и успела отдернуть от жертвы свою гладкошерстную «крокодилицу».

Все бы почти обошлось, но левый верхний клык таксы не до конца вышел из отворота модной мужской брючины. И после резкого рывка этот элегантный элемент тут же отделился от остальной части ткани неровным драным клочком. – Ой! Простите меня, пожалуйста!

Отвалившийся кусок костюмного сукна представил взгляду Анюты неглубокую, но кровоточащую рану на щиколотке потерпевшего.

От вида этой алой полосы Аня окончательно потеряла всякое ощущение «человека разумного» – слишком большое количество отвратительных событий снова толкали ее от реальности. Или к ней?

Аня, работавшая в хирургии, давно не теряла сознания при виде крови25. Да и насмотрелась в далеком детстве на соседку-алкоголичку тетю Марину, что и привило у нее стойкое неприятие спиртного. Иначе бы давно уже спилась, наверное. Честное слово.

А довольная своими приключениями Виконтесса наконец вырвалась из Аниных рук и убежала в кусты совершать то, зачем, собственно, ее и выводили на улицу.

– Давайте я вам помогу! – Аня тут же подхватила руку раненого и забросила ее к себе на плечо: – Я здесь же живу! Обопритесь на меня, чтобы не упасть. Пойдемте, нужно срочно продезинфицировать и перевязать рану.

Мужчина, стараясь не спорить, в ответ неожиданно представился:

– Меня Игорь зовут, – и двинулся вслед за Аней, опасливо отслеживая Виконтессу, непрерывно движущуюся по сложной траектории. И вдруг неожиданно снова открыл рот:

– И попить бы. У вас вода найдется?

Аня внезапно затряслась от смеха в совершенно неконтролируемой истерике. Она хохотала так, что внезапно затихли две стаи упрямых ворон, давно обкаркивающих друг друга за самые удобные места на ближайшем к дому тополе.

Время текло незаметно, а она все еще смеялась и одновременно рыдала от пережитого –ведь и улыбки, и слезы уносят своими искренними потоками все беды мира. Мужчина и собака в полном недоумении смотрели на свою красивую и изменчивую спутницу.

Через несколько минут, очутившись в квартире, Игорь гоготал не меньше хозяйки:

– Все ожидал увидеть, а тут такое…

– Вот наденьте пока эти брюки, а я зашью и постираю ваши. Правда, они будут вам немного коротки, – строго сказала Аня, протягивая Игорю самые подходящие штаны. И с некоторой злобой добавила. – Это бывшего мужа. Надо же, пригодились!

– Извини, можно, пока я почти без брюк, буду называть тебя просто Аней. И на «ты»? – его шутка была несколько пикантной. Но и Анюта не желала уступать в вопросах «с перчинкой»:

– Конечно. Давай на «ты». Но только пока не заживет твоя рана. Кстати, тебя будет нужно обязательно перевязать. Но запомни, я знаю, как сделать человеку очень хорошо или очень больно – у меня медицинское образование…

Пока Аня проделывала все необходимое и поила раненого чаем, брюки уже крутились в стиральной машине на экспресс-режиме. Потом короткий курс штопки и глажки.

Словом, по истечении пары часов забот красной девицы Игорь предстал абсолютным добрым молодцем. Правда, немного хромым.

Все это время Анна делала свое дело дурачась, с показательной заботой. И лишь виновница торжества – такса Виконтесса, знавшая хозяйку слишком давно и как собственные четыре лапы, с большим интересом наблюдала за ее внутренним преображением с каждым этапом развития этого шутливого спасательно-портняжного «романа».

Игорь, временами нажимавший какие-то иконки в своем смартфоне, наконец не выдержал такого смешливого, но совершенно непрактичного настроя собеседницы и с легким пренебрежением к правилам гостеприимства произнес:

– Аня, я понимаю, что твоя квартира дорога тебе, как прекрасная перевязочная… Но время к полуночи. А везде, где у тебя стоят диваны и кровати, так сыро, что дышать невозможно.

Ночи пока не такие теплые, чтобы спать на балконе. И чтобы не торопить события, к себе я тебя пока не приглашаю. Но ведь долг платежом красен. Теперь моя очередь тебя спасать.

Словом, ты переезжаешь – я уже заказал и оплатил номер в хорошем отеле. Бери все, что нужно на три-четыре дня. А пока ты не спеша собираешься, я развешу все твои ковры в ванне и на балконе, чтобы с них наконец-то стекла вода.

На завтра я уже вызвал специалистов, которые займутся твоим паркетом и рассчитают смету на ремонт. Кстати, а ты кому обычно оставляешь таксу, если внезапно уезжаешь в отпуск?