Читать книгу Мои 100 избранных опусов - Михаил Гарцев - Страница 11

Июль, жара, средина лета…

В аллеях парков городских

бомжи гуляют и поэты,

соображая на троих.

А на шоссе вдруг тормоз взвизгнет,

а на шоссе рессорный скрип…

Проносятся любимцы жизни

под сладостный болельщиц всхлип.

Издали книжку в «Геликоне».

Теперь сомнений больше нет,

и Рудис, словно вор в законе,

стал коронованный поэт.

А ты не создан для бумаги,

хоть наследить успел на ней,

твоих столбцов бредут варяги

чем безысходней, тем верней.

Нет у тебя надежной ксивы.

Твой статускво на волоске.

Проходишь гордый и красивый

ты по нейтральной полосе.

Издали книжку в «Геликоне».

Настала Рудиса пора.

Вегоновцы в его «ВеГоне»

скандируют ему «ура».

Поэт выходит к людям. Слезы

скупые по щекам ползут.

Благодарит без всякой позы

за то, что оценили труд.

Благодарит семью и школу,

а также Машин с Динкой вклад,

Житинскому поклон до пола,

Мошкова вспомнил «Самиздат».

Издали книжку в «Геликоне».

Житинский, гранд тебе мерси,

а я твержу, как фраер в зоне:

«Не верь! Не бойся! Не проси!»

Но как-то раз, гуляя в парке,

как фавн, стремителен, суров,

вдруг увидал сей книжки гранки

в руках хорошеньких особ.

Я подошел, смешно представясь:

«В сети известный графоман».

Они же вздрогнули, уставясь

на оттопыренный карман.

Переложив под мышку пушку,

продолжил, щерясь, як сатир:

«Простите, леди, я не Пушкин,

да, но и Рудис не Шекспир…»

Издали книжку в «Геликоне»,

и этой книжки теплый свет,

сердца двух женщин переполнив,

внушил им, что и я поэт.

Еще встречаются особы,

не западающие, блин,

на мерсы шестисотый пробы

олигархических мужчин.

Порою, сладостные всхлипы

извлечь из них нам не в укор

способны страждущие типы,

из слов рисующие вздор.

Издали книжку в «Геликоне».

Житинский, черт тебя возьми,

в моем беднейшем лексиконе

нет слов признания в любви.

…и строчек пять из книги Юры

прочел на память, впопыхах.

Моя курьезная фигура

уже им не внушала страх.

Одна шепнула пред рассветом:

«Тобой заполнен весь мой кров,

как эманацией поэта

с тех ярославских берегов».