Читать книгу Никола Тесла. Изобретатель тайн - Михаил Ишков - Страница 6

Давайте безропотно растворимся во тьме. Пусть старик отдохнет.

Я уверен, скоро его разбудит одна из вспышек света, от которых он так никогда не избавился.

Так и есть.

Январь, 1943 год

Манхэттен, гостиница «Нью-йоркер»

Уже устроившись в постели, приняв лекарство – это в третьем часу ночи! – старик бесцеремонно поинтересовался:

– Итак, вы утверждаете, что я явился с Марса?!

Мы – тут как тут! – постарались уточнить:

– Ну, не совсем с Марса…

Старик вздохнул.

– Любопытно было бы взглянуть на марсианина, впервые увидавшего Париж. В ту пору это была столица мира. Вообразите столицу мира без Эйфелевой башни – ее тогда еще даже строить не начинали. В головах парижан еще только рождалась идея отметить столетие революции 1789 года Всемирной выставкой и грандиозным сооружением.

Каким – еще надо было решить.

Вообразите Елисейские Поля в мае, Гранд-опера, знаменитые бульвары в своей первозданной, только что созданной красоте! Прибавьте Лувр, Тюильри, площадь Республики, Монмартр. В городе было так много интересного, что я сутками бродил по его улицам. Увы, деньги таяли слишком быстро. Когда один из знакомых поинтересовался, как у меня дела, я ответил, что последние двадцать девять дней месяца самые тяжелые. Знаете, что поразило меня более всего? Разнообразие и объемы турнюров, которые позволяли себе местные дамы. Вы слыхали что-нибудь о турнюрах?

Автор подозрительно глянул на собеседника.

– Не пугайтесь, эту деталь дамского туалета изобрел не я. Турнюр – это такая подушечка, подкладываемая под платье сзади, чтобы дама выглядела пышнее. Турнюром также называют юбку, которую носят с такой подушечкой. Помню также обилие шелковых цилиндров, визиток, тростей, экипажей, а также толпы туристов, сутками глазеющих на новый Вавилон.

Я кивнул в окно, за которым затихал город небоскребов.

– Через полтораста лет современным Вавилоном назовут Нью-Йорк.

– В этом нет ничего удивительного. На земле всегда найдется притягательное местечко, куда стекаются все, кто желает угодить в лапы дьявола. Таких людей множество. Я сам, обманувшись в Париже, отправился в Нью-Йорк. Там я познакомился с мистером Чарльзом Бачелором, одним из администраторов «Эдисон континентл», в прошлом ассистентом и личным другом Эдисона, посоветовавшим мне не спешить с публикацией своих изобретений. «Такая поспешность, – заявил Бачелор, – может перечеркнуть всю вашу жизнь. Сначала попытайтесь получить патенты. Проще всего это сделать в Штатах, на земле обетованной».

Вообще мои биографы сильно преувеличивают роль мистера Бачелора в моей судьбе. Он был неплохой человек, однако принцип «каждый за себя» напрочь отравил его душу.

Но вернемся в Париж.

Опыт, который я привез с собой, был невелик, отрывист, зиял пустотами, но я был полон надежд создать нечто такое, что помогло бы мне осуществить мою мечту, а мечта была призрачна и волнующа – при помощи своего изобретательного разума осчастливить человечество и найти реальное средство для борьбы с дьяволом. Впрочем, по сути это было одно и то же…

– Вы постоянно упоминаете врага рода человеческого. Насколько мне известно, ваши религиозные убеждения куда ближе к буддистским представлениям о сверхъестественном. Вы утверждали, что Бога нет. Существует Создатель, хотя даже этот вопрос по существу выносится за скобки. По вашим словам, Творец есть средоточие или персонификация созидательных сил, ведь в природе не может существовать никакой другой силы, кроме созидательной. Например, электричество, точнее – природные электрические эффекты. Только по незнанию можно посчитать молнии уловками сатаны. Вы согласны, что такой взгляд упрощает проблему? Что вы понимаете под словами «враг человеческий»?

– Я не упрощаю проблему, я лишь свожу ее к более-менее разумному варианту. Если хотите, не к метафизическому, а к реальному. Согласитесь, бороться с метафизикой бессмысленно, ее не ударишь током, не разрушишь потоком высокоэнергетических частиц. Под «недругом» я понимаю некоторую физическую сущность – если хотите, существо, наложившее лапу на созидательный вектор человечества. Сместившее, так сказать, направление прогресса. К сожалению, эта сущность сумела завербовать множество сторонников среди сильных мира сего. Именно они постоянно ставили мне палки в колеса, но я сумел отомстить. Имейте в виду, эту сущность простаки не занимают. Для них существуют пугала, рожденные традиционными религиями.

– Вам не кажется, что такой взгляд на мироустройство чересчур проницателен?

– Нет, ведь мне о нем поведала голубка. (Птицы летают и чаще встречаются с Облаком. Легенда, рассказанная голубкой.) Но достаточно метафизики. Если вы настаиваете, что я прибыл с Марса или, как вы туманно выражаетесь, из глубин космоса (интересно, неужели вы сумели измерить глубину свободного пространства?), я готов подтвердить – да, я посланник небес. В незапамятные времена я метеоритом упал на землю, и с 9 на 10 июля 1856 года, ровно в полночь, меня разбудил удар молнии. Я обнаружил себя сразу и во всей красе – такая гипотеза вас устраивает? Вот и воспользуетесь ею. Если кто-то выразит сомнение, сошлитесь на меня. Кстати, много ли мне осталось, ведь я собирался прожить до 110 лет?

Ошарашенный, я признался:

– Несколько дней…

– Вот видите. Скоро у вас будут развязаны руки, так что вы можете писать обо мне все что вам угодно. Только подчеркните – приоритет в использовании радиоволн принадлежит мне![7] Итак, на чем мы остановились?

– На турнюрах.

* * *

Апрель, 1882 год

Париж, Страсбург

– Понятно, какое волнение я испытал, когда вошел в двери «Эдисон континентл» в Париже. Здесь было гнездо, в котором, как мне казалось, перелетевшие через океан птенцы Томаса Алвы Эдисона засучив рукава с неподдельным энтузиазмом взялись за электрификацию Европы. Я по неопытности сразу внес несколько конструктивных улучшений в автоматические регуляторы, чем тут же завоевал авторитет в компании. Господин Бачелор, друг и бывший ассистент Эдисона, а в то время один из управляющих «Эдисон континентл», дружески попросил меня отправиться в Страсбург, где на железнодорожном вокзале компания возводила электростанцию. Дела там шли скверно, сроки окончания работ затягивались, а это грозило не только серьезными финансовыми проблемами, но и потерей репутации, что в нашем деле пострашнее денежных потерь.

Вообразите, одну из своих самых ответственных строек в Европе соратники Эдисона доверили двадцатишестилетнему сосунку!

В 1883 году я перебрался в Страсбург и энергично взялся за работу. Трудился день и ночь и тем не менее выкраивал время на создание действующей модели. Я изготовил ее собственными руками.

Якорь вращался!

Мне казалось, более надежного аргумента в пользу моего мотора быть не может. О своем открытии я рассказал мэру города Страсбурга господину Баузену и продемонстрировал опытную модель. Он пригласил меня на деловой завтрак, где я поведал собравшимся солидным господам о своих опытах.

Следует иметь в виду, что в ту пору электричество было в моде, так что гости слушали меня разинув рты. Казалось, вот она, птица счастья, изловить которую и пристроить к делу предлагал молодой инженер.

Я не жалел слов, чтобы убедить их в преимуществах переменного тока, в его волшебной силе служить людям на каком угодно расстоянии, что значительно превосходило возможности его более старшего собрата – постоянного тока. От этого ленивца много не дождешься – одна-две мили. Другое дело переменный ток и его родной сын электромотор, который с успехом мог быть использован и как генератор. Стоит только приложить механическую силу к якорю – пожалуйста, снимайте энергию в любых количествах. Посылайте ее на любое расстояние, и мир совершенно изменится.

Меня попросили продолжить лекцию в лаборатории и продемонстрировать мою модель в действии, что я с успехом исполнил.

Каков результат?

Они были вежливы и почтительны, но вкладывать средства в новое предприятие не рискнули. С этим я и уехал из Страсбурга.

Я до сих пор не могу понять почему, ведь Вестингауз, Морган и Астор заработали на этом деле миллионы долларов!

В Париже меня ждал еще один сюрприз. Господа из «Электрик континентл» отказались выдать причитающуюся мне премию в двадцать пять тысяч долларов за усовершенствования и за работу в Страсбурге, причем исполнили они это грязное дело по ловко отлаженному «американскому» методу.

Мистер Смит, к которому я обратился за получением обусловленных бонусов, отправил меня к мистеру Стиву. Тот, признавая в принципе мое право на награду, направил меня к мистеру Ионесу, который, сославшись на строго конфиденциальное распоряжение, попросил согласовать этот вопрос с мистером Куком. После посещения еще двух мистеров меня попросили обратиться снова к Смиту, который, выразив крайнее удивление, еще раз направил меня к мистеру Стиву. В Штатах это называлось погонять просителя «по лошадиному кругу».

Они добились желаемого – я не пожелал более работать в компании, в которой так беспардонно обращаются с персоналом, и решил осуществить свои замыслы в какой-либо другой стране.

Первой моей мыслью было поехать в Петербург. Там складывалась серьезная школа местных электротехников. Имена Яблочкова, Лачинова, Чиколева[8] были хорошо известны в других странах, их статьи печатались в наиболее распространенных электротехнических журналах мира. В России я рассчитывал найти поддержку своим мыслям и планам.

За советом я обратился к Бачелору. Узнав о проделке «мистеров» парижской конторы, он страшно возмутился, а в ответ на мое намерение отправиться в Петербург заявил:

– Ехать в Петербург неразумно. Разве вы не слыхали о судьбе бедного Яблочкова, едва не погибшего в своей лаборатории? Этот известный во всем мире изобретатель вынужден был покинуть свою родину и искать возможности усовершенствовать свое изобретение в Париже. А вы стремитесь из Парижа в Петербург. Послушайте меня, я хочу вам помочь. Поезжайте в Америку. Я напишу Эдисону.

Истины ради должен отметить, что никакого письма Бачелор не написал, этого просто быть не могло, потому что с Эдисоном я познакомился еще в Париже, где во время обеда в ресторане мистер «Электрический свет» заказал мне второй стейк. В Нью-Йорке меня приняли доброжелательно и дали работу за восемнадцать долларов в неделю. Оплата, конечно, была нищенская, но я был полон сил, верил в людей и был готов к любым испытаниям.

После разговора с Бачелором я решил разом обрубить все концы – продал все свои книги и немногочисленные личные вещи и купил билет на поезд до Гавра и заодно на небольшое судно, направлявшееся в Нью-Йорк. Прощальная прогулка по Парижу навеяла грусть и родила надежду. Невелик багаж, но мне и этого было достаточно.

Приключения начались на парижском вокзале. Перед самой посадкой я обнаружил, что пропал сверток с бельем и кошелек с билетами. Слава богу, наиболее ценные вещи – две тетради, в одной из которых мелким почерком были записаны мысли, вызванные изобретением, сделанным в Будапештском городском парке, а в другой стихи сербских и хорватских поэтов, – лежали во внутреннем кармане пиджака. Они сохранились.

Пока я ощупывал карманы и терял время в раздумьях, поезд тронулся. Вагоны, набирая ход, проплывали мимо меня. Не знаю, что заставило меня схватиться за поручень и вскочить на подножку последнего вагона – мелочи в жилете едва хватало, чтобы добраться до Гавра.

А дальше?

Так я помчался в неизвестность.

На следующей железнодорожной станции приобрел самый дешевый билет до Гавра. В порту убедил владельца парохода в том, что билет потерян, и так как к отходу парохода действительно не нашлось претендента на мое место, мне было разрешено вступить на палубу. Голодный, не имея теплой одежды, я сутками просиживал в каюте. Помог случай, точнее, капитан судна, заинтересовавшийся странным пассажиром. Услышав мою историю, он пригласил меня к своему столу. Понятно, что я не стал отказываться и почти до самого Нью-Йорка не испытывал проблем с едой, пока не оказался в центре драки, которую матросы затеяли на палубе. Чтобы защититься, мне пришлось тоже помахать кулаками, и как назло на шум выскочил капитан. Трудно сказать, какое впечатление произвел на него странный пассажир, укладывающий его матросов одного за другим, однако к столу меня больше не приглашали.

На землю обетованную я ступил с четырьмя центами в кармане.

* * *

Январь, 1943 год

Гостиница «Нью-йоркер»

Старик замолчал, а я, уязвленный неблагодарностью управляющих парижской компанией, трусостью ретроградов-буржуа из Страсбурга и бесцеремонностью матросов, позволяющих себе драки на палубе, задумался о прихотях человеческой натуры, способных толкнуть безумца на полукругосветное путешествие с четырьмя центами в кармане. Этот поступок вполне мог бы украсить биографию самого отъявленного инопланетянина, по недоразумению оказавшегося на нашей мелкой и ничтожной планете. Впрочем, такого рода выкрутасы свойственны и местному населению.

Тесла нарушил молчание:

– Это был свободный выбор свободного человека. Для понимания моих последующих поступков хочу обратить ваше внимание, что я никогда не жалел о том, что прыгнул в поезд. В ту пору всех манила Америка, «земля, свободная от предрассудков, привилегий и былых заслуг». Перед войной мне приходилось иметь дело с русскими, точнее – советскими. Вот что я хочу сказать: почему-то все они были убеждены, что только Советский Союз имеет бесспорный патент на попытку построить светлое будущее.

Я промолчал. Мне стало не по себе, словно я в чем-то виноват, словно не без моего посильного участия или бездумного равнодушия рухнуло то, что когда-то называлось Советским Союзом. Мне не хотелось акцентировать внимание собеседника на этом прискорбном факте. Пусть великий старик умрет с уверенностью, что где-то помимо Америки люди тоже пытались «сказку сделать былью».

С другой стороны, было интересно, что имел в виду самый загадочный технарь или, как его теперь нередко называют, «провозвестник новой эры», а также «чернокнижник XX века», касаясь такой далекой от его профессиональных интересов темы. Впрочем, удивляться нечему – философствованию Тесла всегда уделял повышенное внимание. Об этом свидетельствуют его статьи, в которых он давал рецепты по самым разным вопросам общечеловеческого общежития – от существования эфира и возможности установления всеобщего мира до влияния космических сил на наши судьбы и проекта «Мировой системы», под которой он понимал необходимость создания глобального, информационно ориентированного общества.

Что касается историософских размышлений о будущем, это был его любимый конек. Даю их вкратце:

«…Первой попыткой построения нового общества явилась Американская мечта. Впервые в истории миллионы людей всех рас, происхождений и вероисповеданий съехались со всех концов света, чтобы осуществить свои надежды без оглядки на прежние социальные, религиозные и прочие условности. Готов согласиться с тем, что это было чем-то вроде возведения Вавилонской башни. Отличие в том, что их мечты вырастали из живой жизни. В них не было ничего надуманного. Изначально переселенцы откровенно пренебрегали всякими «измами».

«…В любом случае в Американской мечте много здравого и куда меньше фанатичного. Я уверен, за ней будущее, но только в том случае, если потомки переселенцев не увлекутся каким-нибудь очередным «измом» и не вообразят, будто лучшим времяпровождением на земле является штурм неба».

«…С моей точки зрения, наиболее перспективным экспериментом следует считать советский – «русский».

Это не я сказал – это произнес Тесла, сын Милутина, православного священника из западной Хорватии. Это случилось после выяснения национальной принадлежности потомка.

Я не посмел возразить. Я промолчал. Старик вовсе не нуждался в восторженном сочувствии, безоглядном одобрении, тем более в насмешках и возражениях. Ему не нужны были факты. Он жил в мире собственных расчетов, а воображения и опыта ему хватало, чтобы даже на пороге смерти сбить с толку любого собеседника.

«…Третью попытку подчинить себе историю попытались осуществить в Германии. Они отважились дать волю «крови», точнее – «крови и почве». Они как бы решили перевести цивилизацию с переменного на постоянный ток».

«…Попытка осовременить, тем более довести до технического воплощения древнейший предрассудок насчет избранности своего народа приведет их к краху».

Здесь я не удержался и подтвердил:

– В мае 1945 года Красная армия штурмом возьмет Берлин, а на Рейхстаге будет развеваться красный флаг.

Тесла одобрил действия Красной армии:

– Вот видите! Точный расчет и умение конструировать будущее нередко приносят благотворные результаты.

Далее неукротимый старик заявил нечто такое, о чем ни в коем случае нельзя упоминать на приеме у психиатра.

Разве что наедине с читателем!

«…Трудно поверить, чтобы человечество, исписав горы книг, навыдумывав сотни способов жить счастливо, способно самостоятельно выбрать верную дорогу в будущее».

«…Своими работами я задал направление, но оказалось, это никому не нужно. Прогресс, которому я посвятил свою жизнь, по-прежнему утекает мимо основополагающих ценностей, словно какая-то неизвестная сила постоянно смещает его вектор в сторону чьих-то темных и корыстных полюсов. В качестве рабочей гипотезы предлагаю рассматривать такого рода индукцию как действие некоего существующего помимо нас и вопреки нам «магнитного» поля».

«…Нельзя не упомянуть о носителе этого «поля». Это жуткая, насквозь пропитанная электричеством сила. Ее влияние скрыто от непосвященных».

Вслух я уточнил:

– Мысли, конечно, интересные, но, по правде говоря, потомков более интересуют ваши нереализованные проекты. Некоторые ваши объявленные, но неосуществленные задумки даже в наше время кажутся фантастикой. Как, например, относиться к вашим словам: «Я мог бы расколоть земной шар надвое, но никогда этого не сделаю»? Сохранилось ваше письмо одному из друзей, в котором вы уверяете, что, изучая высокочастотные токи, наткнулись на нечто поразительное. Цитирую: «Я обнаружил мысль. И вскоре вы сможете лично читать свои стихи Гомеру, а я буду обсуждать свои открытия с самим Архимедом».

– Я никогда не писал такую ерунду!

– Письмо сохранилось. Кстати, с потусторонним миром пытался связаться и ваш заклятый друг – Эдисон.

– Значит, это была шутка!

– В таком случае как вы прокомментируете утверждение, что в 1899 году вам удалось поймать радиосигналы с Марса? Вы тогда обмолвились: «Ради такого чуда я бы отдал свою жизнь!»

– Этот факт я признаю! Но я искал союзников. В Америке я их не нашел. Куда еще я мог обратиться?!

– Теперь о «лучах смерти». В 1933 году вы сообщили в газетах, что открыли особого рода излучение, способное в мгновение ока уничтожать 10 000 самолетов на расстоянии в 400 километров.

– Да, я предложил купить эту технологию сначала правительству США, потом Великобритании. Те и другие отказались, поэтому я обратился к советским представителям из «Амторга». Дело было так. Ко мне обратились из советского консульства в Нью-Йорке с просьбой проконсультировать их по поводу изобретения Г. Гринделл-Мэттьюза.[9]

– Каков результат?

– Такой луч создать невозможно. Я проработал над этим изобретением много лет, прежде чем мое невежество рассеялось и я убедился, что этот план нереален.

– Другими словами, вы признаете, что никаких «лучей смерти» нет и быть не может?

– Нет, не признаю. Нужен иной физический принцип, иначе нам эту темную силу не одолеть.

– Вы имеете в виду войну с этой так называемой «электрической сущностью»?

– Вроде того.

– Но в те дни миру угрожала куда более серьезная опасность со стороны гитлеровской Германии.

– Я к этому и веду. Зачем эта война? Кто приказал Гитлеру развязать бойню? Кто пытается столкнуть землян лбами? О-о, это существенный вопрос!

– Вы шутите?!

– Нисколько. Я предлагаю версию. Пора обратить пристальное внимание на странные обстоятельства, которые не позволили мне завершить работы по беспроводной передаче энергии. Как вам такое объяснение: некая темная электрическая сила сознательно ограничивает исследования в этой области исключительно работами над распространением электромагнитных волн с целью передачи информации и создает трудности для тех, кто пытается осуществить полноценное решение этой проблемы. Я имею в виду передачу энергии в любых количествах и без всякого рода материальных носителей.

Он едко усмехнулся.

– Чем способны порадовать человечество радиоволны? Переносом новостей, сенсационных сообщений, рекламных призывов, а также воплей политиков и пространных комментариев всякого рода шарлатанов от науки, таких, например, как Пьюпин или Томсон? О, я понимаю, для пустопорожних программ такие, как Тесла, не нужны. Для этого можно задействовать мошенников самого разного калибра, от Маркони до Пьюпина. Они всегда на подхвате, они всегда «чего изволите». Они называют эту сущность Господом Богом, Вседержителем.

Его лицо разрумянилось, глаза сияли. Если это была игра, то в высшей степени превосходная, но в тот миг я напрочь уверился, что здесь вовсе не пахло игрой. Здесь явственно ощущался лекарственно-едкий, наводящий ужас аромат сумасшедшего дома.

Тесла спросил:

– Скажите, у вас есть гигантская лампа размером с земной шар, которая светила бы днем и ночью, которая позволяла бы работать круглосуточно – прокладывать дороги, строить порты, собирать урожай? В 1914 году я предложил проект, по которому весь земной шар вместе с атмосферой должен был стать гигантским осветительным прибором. Для этого нужно лишь пропустить по верхним слоям атмосферы высокочастотный ток, и воздух начнет светиться. Какой агрессивный замысел можно было бы утаить от всевидящего света?! – Закончил он с горечью: – Меня подняли на смех. Когда же я со своей башни в Уорденклифе зажег небо над Атлантическим океаном, всех охватил ужас. Башню разрушили. Оборудование продали. Ценнейшее оборудование…

Некоторое время мы оба сидели молча. Я наблюдал, как со стороны Лонг-Айленда подступал долгий зимний рассвет.

Голос старика теперь был едва слышен:

– В 1931 году я вместе с инженерами автомобилестроительной фирмы «Pierce-Arrow» заменил бензиновый двигатель внутреннего сгорания на электродвигатель. Я подключил к электродвигателю вот такую коробочку, – старик руками очертил в воздухе непонятных очертаний фигуру около полуметра в длину, – с двумя торчащими стержнями. Нажал педаль газа и поехал. Машина работала без подзарядки неделю, пока ее тестировали специалисты. Потом я забрал коробочку, и больше ее никто и никогда не видел.

– Некоторые утверждают, что вы до предела облегчили машину и тайно подзаряжались каждые два часа.

– Ну и что?! Я представил общественности принцип. Мечту, о которой следует вести конкретный разговор, а меня обвинили в мошенничестве. Мол, Тесла пользуется «недобросовестными приемами», «выдает желаемое за действительное», он «иссяк», он «рекламирует негодный товар». Это электромобиль-то негодный товар? Я вас спрашиваю: вы пользуетесь электромобилями?

– В самой малой степени и для специальных задач, но все уверены, что проблему решат в самом ближайшем будущем.

– Я ее уже решил! И что? Где награда? Где признание?.. Убирайтесь! Все, убирайтесь. Разговор окончен.

– Последний вопрос, профессор…

– Я никогда не был профессором!

– Тем более позвольте последний вопрос. 30 июня 1908 года в районе Подкаменной Тунгуски в Сибири произошел мощнейший взрыв. Ученые считают его результатом падения метеорита или кометы. Кое-кто из ваших биографов утверждает, что ничего подобного не было. Этот взрыв – следствие ваших экспериментов по беспроводной передаче энергии на большие расстояния. Можете вы подтвердить или опровергнуть это утверждение?

Тесла задумался.

– Говорите, в Сибири? Тунгусский метеорит? Вот куда угодил энергетический заряд. Это интересно. Я должен подумать. А сейчас убирайтесь!..

– Но, профессор, в письме редактору «Нью-Йорк таймс» вы утверждали: «…Даже сейчас мои беспроводные энергетические установки могут превратить любой район земного шара в область, не пригодную для проживания…» Это совпадает с рассказами очевидцев, наблюдавших за вашими опытами в лаборатории в Колорадо-Спрингс.

– Я же сказал – подумаю.