Читать книгу Сказки старого космоса - Михаил Иванович Папуша - Страница 3

Племя сидело в актовом зале какого-то заброшенного театра. Их примитивный язык, напоминающий смесь уханья, рычанья, свиста и хрюканья, оглашал зал. Они вовсю спорили.

– Когда это прекратится Вождь, хватит нашим сыновьям умирать от этого блестящего монстра, – жалобно прорычала вся покрытая седыми волосами женщина, у которой погиб от ожогов единственный сын. Племя зароптало.

– Цыц, Старая, твой сын был героем и пал смертью храбрых, пытаясь добыть сына солнца для нас всех, а может тебе мало тех непромокаемых шкур, что я тебе дал за него.

– Жаль, что я не могу обменять их обратно на жизнь сына, можешь подавиться своими шкурами, – прорычала Старая, бросив несколько курток из кожзаменителя в Вождя и выходя из зала на улицу.

– Пусть эта дура уходит, ей недолго гулять под солнцем, – сказал Вождь племени. – Эй ты, Лысый, твой брат тоже храбро умер, забирай их и носи гордо, за брата, – сказал Вождь, швырнув ему куртки. Лысый замер в нерешительности.

– Я кому сказал, подобрал и надел, не нравится, можешь прогуляться вслед за Старой.

Тот запуганно покосился на племя, а потом, опасаясь гнева Вождя, последовал его приказу.

Вождь довольно хмыкнул: То- то же.

Он знал, что начинал потихоньку слабеть, а потому тщательно запугивал окружающих, чтобы подольше остаться на престоле.

«Да с этим надо что-то решать, этими я могу еще управлять, но еще лет пять или десять и подрастет какой-нибудь щенок и обязательно бросит мне вызов, и не факт, что я справлюсь тогда. Мне нужна эта Сила, мне нужен этот детеныш солнца, чтоб меня до конца жизни уважали и боялись, чтоб ссались при одном упоминании меня» – так думал Вождь.

Затем он вспомнил старого вождя, своего отца Мудрого:

«Да, он был мудрым и добрым, ну и что, помогли ему его хваленные доброта и мудрость когда я столкнул его с высотки, а то, не кури дурных трав, не жуй забродивших плодов, не еби чужих жен, святоша. В этом мире все решает Сила и хитрость, но в племени одни трусы и идиоты и ими легко управлять, ха-ха-ха», – он повеселел и уснул прямо на сцене на куртках и шубах, которые племя притащило сюда из гардероба.