Читать книгу Из истории народного образования в Апшеронском районе Краснодарского края - Михаил Иванович Провозин - Страница 3

Значительная часть новых поселений в Предгорьях Западного Кавказа создавалась в начале 1860-х годов. В 1863 году, «согласно высочайшего соизволения от 8 мая», командиром нового №26 конного полка Кубанского войска был определён подполковник Пистолькорс. В Донесении военному министру от 17 августа 1863 г. командующим Кавказской армией указано о «назначении» ему [полку] станиц Курджипской, Дагестанской, Нижегородской, Ширванской, Самурской, Прусской, Гобукаевской, Бжедуховской, Пшишской, Тверской и «на р. Пшехе, в 15 1/2 верстах выше предыдущей [Кубанской] – Апшеронской».

Подполковник Александр Васильевич Пистолькорс считал учение делом первостепенной важности. Заботясь о таком трудном деле, как обучение детей и открытие школ, он уже в Приказе от 11 октября 1863 года констатировал: «С прекращением домашних работ и началом зимнего времени все молодые дети казаков остаются в совершенной бездеятельности, между тем потребность образования сильно чувствуется в казачьем сословии…». Призывая строевых казаков учиться грамоте и отдавать в школу своих детей, командир полка говорил: «Не забывайте, товарищи, что богатства и слава наша зависит от учения».

Обращаясь к начальникам станиц, А. В. Пистолькорс писал: «В наше прогрессивное время ни один безграмотный казак не может быть произведён не только в офицеры, но даже в урядники. Прошу господ начальников станиц об этом объявить полному сбору общества станиц и немедленно приступить к изысканию средств для устройства станичной школы». Командир полка рисовал казакам будущее их образования: «В школы выпишем учителей и книги из России и постараемся довести её (школу) до такой степени, чтобы каждый окончивший учение в школе мог бы прямо выдержать экзамен на офицера или поступить в другое учебное заведение в России».

В том же Приказе по полку начальникам станиц предлагалось, пока «не окончены молитвенные дома и священники имеют мало дела, приглашать их содействовать благому делу народного образования». Когда казаки обратились к подполковнику с просьбой открыть Божий храм, он ответил: «Я не против, но прежде давайте построим школу. Для поддержания школы на будущее время надо составить общественные приговоры и обязаться …на уплату учителям вносить с каждой станицы по 30 рублей серебром».

В своём Приказе за №1370 от 7 ноября 1863 года «Об образовании общей полковой школы» Пистолькорс предполагал, что «кроме грамоты и наук в этой школе по образцу технологического института будут учить и различным мастерствам, так что если по выпуску из школы кто не захочет достигать чинов, тот может заняться свободно каким-нибудь ремеслом».

Командир полка неоднократно требовал от начальников станиц донесений о строительстве школ. Так, в предписании от 15 декабря 1863 года начальнику станицы Кубанской указывалось:

«Прошу Вас в течение четырёх суток с особым от себя нарочным донести мне:

1. В чьём доме и на каких условиях открыта школа?

2. Кто согласился учить детей и с какою платою или условием?

3. Сколько поступило мальчиков или девочек в школу грамотных и сколько неграмотных?».

Пистолькорс не упускал из виду и создание библиотеки, следил за тем, чтобы офицеры и казаки могли иметь возможность знакомиться с периодической печатью. «По существующему порядку в Кубанском казачьем войске, – напоминал Пистолькорс, – удерживается для бригадных и полковых библиотек из жалования офицеров по одной копейке с рубля». Наблюдать за исправностью полковой библиотеки вменялось в обязанности уряднику Ерёменко, слывшему, по-видимому, наиболее грамотным среди служащих. Для полковой библиотеки выписывались такие журналы, как «Военный сборник», «Русский Инвалид», «Сенаторские ведомости», а также газеты «Кавказа» и «Санкт-Петербургские Ведомости». По установленному порядку газета «Санкт-Петербургские Ведомости» должна была отправляться по всем станицам и оставаться в ней не больше двух или трёх дней. Вся корреспонденция получалась через Старокорсунское почтовое отделение. Газеты после прочтения направлялись на хранение в станицы Тверскую и Самурскую. Хорунжему Цуревскому поручалось отправлять во все станицы №26 полка для прочтения газету «Кавказ». Газету хорунжий мог «задерживать» не больше двух или трёх дней и отправлять дальше по станицам: «„Военный сборник“, „Русский Инвалид“ и „Сенаторские Ведомости“ как газета официальная остаются при штабе полка. <…> Кроме этого, по приказанию г. Наказного атамана, препровождено ко мне 20 экземпляров объявлений и сообщено желание Его Императорского Высочества командующего Кавказской армией, чтобы эта новая народная газета как обещающая полезное чтение для казаков, была как можно больше распространена в войске… Приказ этот прочитать для всеобщего сведения на полных общественных сборах. Подлинный подписал подполковник Пистолькорс 26 февраля 1864 г.».

Уезжая на новое место службы, в своём последнем приказе (№42 от 30 сентября 1864 г.) подполковник Пистолькорс с чувством гордости отмечал: «…Во всех сотнях №26 полка строевые казаки составили школы, сознавая, что в нашем казачьем сословии все степени возвышения доступны беднейшим из казаков, если только он образован, честен и храбр… <…> Сыновья и дочери ваши почти все учатся в школах, и из невежественных мужиков сделаются, Бог даст, умными, образованными казаками и офицерами».

По правилам, утверждённым правительством России в 1884 году, функцию начального обучения выполняли церковно-приходские школы. Позже начальные школы для детей казаков стали называться казачьими училищами. В церковно-приходской школе обучались в основном дети иногородних, а если и казаков, то беднейших, ибо платы здесь не брали, и учились в такой школе в большинстве девочки. Срок обучения в станичных школах, по свидетельству историка Л. В. Македонова [Л. В. Македонов. В горах Кубанского края. – Воронеж, 1908], и к началу 1900-х годов был двухлетний или четырёхлетний. Посылали туда мальчиков в раннем возрасте – 7—8 лет, и даже 6-ти, «пока мальчик не годен в работу». Первый класс составляли ученики 1, 2 и 3 года обучения, второй класс – 4, 5 и 6 года обучения. В одноклассных училищах изучались: Закон Божий, русский язык с чистописанием, арифметика и церковное пение. В двухклассных училищах к этим предметам добавлялись история, география, естествознание. Начальное обучение обязательно включало в себя элемент трудового воспитания.

Духовенство всё активнее брало власть над всеми типами школ. По наблюдению Л. В. Македонова, «священники здесь присваивают такие права, которыми они никогда не пользовались в России». Одной из причин текучести учительских кадров являлись «ссоры с духовенством, претендующим на полную подчинённость учителя». Церковно-приходские школы в своей работе главное место отводили Закону Божьему, церковнославянскому чтению и церковному пению. По русскому языку и арифметике знания давались низкие. Вредила школьному делу, как отмечал историк, «частая смена учителей… Унылая жизнь в глухой станице угнетает интеллигентного человека, и каждый попавший сюда по нужде учитель думает, как бы перебраться отсюда. Редкий протянет два-три года, и учение идёт кое-как… Внешкольного образования, можно сказать, почти совсем не существует – нет ни библиотеки, ни читален, ни воскресных школ и повторительных курсов, ни чтений. Собственных книг у населения нет. Из газет только в станичном правлении „Областные ведомости“, у священников журналов нет. Кругозор станичника очень ограничен. Кроме церкви нет никаких учреждений для массовых сходок. Станичное правление служит не только центром хозяйственно-административной службы, но и клубом для станичников».