Читать книгу Изгнание игвы. Как исправить ошибку магов - Михаил Князев - Страница 6

«Есть, есть на свете, мой друг, благословенные земли, словно созданные Творцом для счастья и радости. Где воздух напоен ароматами южных цветов и синего-синего моря. Где небо простирает свою чистейшую бирюзу над благоуханными садами и виноградниками на склонах гор, плавными волнами подступающими к морю и обрывающимися в него живописными скалами. Множество тихих бухт скрывается в сильно изрезанной скалистой береговой линии с многочисленными зелеными островами. Белые паруса яхт, рыбацких суденышек и больших кораблей украшают пейзаж романтикой дальних странствий и радостью возвращения в родные края.

Благословенная Илирия! Люблю тебя и твой простой народ, добродушный и отважный, спокойный своим трудом и вспыльчивый своими страстями, умеющий любить свой дом и наслаждаться дальними странствиями, благоустроивший свою землю и покоривший многие мили заморских путешествий. Здесь перемешались домоседы и неудержимые авантюристы, моряки и виноградари, рыбаки и ремесленники, честные торговцы и контрабандисты. Люблю твои уютные прибрежные городки, с домами, теснящимися на берегу, и узкими чистенькими улочками, сбегающими к сердцу каждого города – площади у главной пристани порта. Люблю и столицу твою – прекрасную Ларну с великолепием дворцов вельмож и красивым герцогским замком на утесе над бухтой и над всем городом.

Склоняюсь к мысли, что когда-нибудь переберусь именно сюда и поселюсь в одном из чисто выбеленных домиков с тенистым садом и с видом на бухту.

Вот только… Вот только, чтобы герцогиня… убралась бы куда-нибудь подальше… А я уж приложу для этого кое-какие усилия…»

Так, или примерно так, мысленно рассуждал некто Энрике Корда (была у него такая странная привычка – рассуждать с самим собой), лениво щурясь от солнечных бликов, отражающихся от небольшой ряби на водном зеркале бухты, и потягивая свой утренний мартини.

Облюбованное им место – тенистая открытая терраса ресторанчика «Морской Дюк». Он сидел в уютно поскрипывающем плетеном кресле под сенью старого платана и любовался открывающимся с террасы видом на портовую бухту с пирсами для стоянок многочисленных рыбацких посудин, дорогих яхт знати и судов покрупнее, лениво следил за неспешно снующими яхтами.

Энрике Корда – действительный член естественнонаучного и географического королевского общества Ольвинии. А прибыл он в Ларну по поручению своего научного общества с чисто научными целями – организовать небольшую топографическую экспедицию в северные территории, к так называемому Архипелагу – огромному лабиринту угрюмых скалистых островов. Малоизученные, суровые и пустынные края, о которых ходит множество легенд и темных историй, связанных с пиратами, разбойниками и даже, смешно сказать, с драконами.

Трудно набрать людей для путешествия в столь неприветливые края. Но Корда надеялся, что неплохие деньги, которые можно будет заработать в этой экспедиции, помогут ему найти и уговорить нужных людей. Он избрал морской маршрут, поэтому в первую очередь ему понадобится опытный лоцман, хорошо знающий те края. Небольшую шхуну он уже присмотрел и приценился, а местные портовые власти посоветовали ему поговорить со Старым Питером: дескать, он именно тот человек, кто ему нужен. Но ему также сообщили, что сейчас Старого Питера нет в городе, и нет его уже месяца два, но он может вернуться в любой момент. Корде ничего не оставалось, как ждать, одновременно присматривая замену на тот случай, если старый лоцман не объявится в ближайшую неделю-две.

Как выяснил Корда, Старый Питер промышлял в основном рыбалкой. Ходил за тунцом и меч-рыбой, особенно ценившимися на рынке Ларны, но, конечно, не в качестве простого рыбака (те времена давно уже прошли), а в качестве штурмана. Его интуиция и доскональные знания моря, островов, лучших и безопасных фарватеров очень ценились капитанами рыбацких судов. Иногда порт нанимал его лоцманом для проводки кораблей по сложному фарватеру. А изредка, когда получал выгодное предложение, он нанимался на суда в более длительные плавания. Но годы уже брали свое, и это случалось нечасто. Однако именно сейчас он, похоже, находился как раз в таком плавании.

– Между прочим, тебе, парень, чертовски повезло – старина Питер только что вернулся. Я встретил его час назад. Но ты его сейчас не беспокой. Вид у него был очень уж потрепанный. Совсем старик измотался, – говоривший помолчал, потом покачал головой и продолжил. – Да-а, поди ж ты, вернулся старик. А то ты бы тут мог сидеть и ждать его неизвестно сколько. Старый Питер частенько пропадает черт-те где.

Собеседник Корды многозначительно посмотрел на опустевшую кружку пива. Беседа происходила вечером того же дня в таверне «Пивная бочка». Это было заведение попроще «Морского Дюка», и Корда заглянул сюда вечерком пообщаться с народом, с морячками, с бывалыми людьми, узнать, если удастся, побольше об интересующих его вещах – о Старом Питере, о других шкиперах, о северных территориях, о том, как туда добраться. Да мало ли что может пригодиться.

Когда Корда огляделся, потягивая у стойки довольно приличное пиво, то сразу обратил внимание на добродушного толстячка, которого, казалось, все знали и любили, так как почти каждый входивший широко улыбался, увидев его, и радостно приветствовал. Корда сразу предположил, что этот человек может быть ему полезен, и, взяв еще одну кружку пива для толстяка, подсел к нему за столик. Они разговорились.

Оказалось, что Старина Джо здесь был своего рода исповедником. Его любили, ему доверяли, с ним делились своими проблемами, советовались. И так само собой получилось, что к нему стекалось множество самой разнообразной информации. Когда-то и сам он много повидал, будучи боцманом на большом корабле, но потерял ноги в одном из сражений с пиратами. Существенная толика жалости к безногому вместе с присущим ему человеческим обаянием раскрывали перед Стариной Джо человеческие души. Парни делились с ним своими проблемами, планами, рассказывали о походах, событиях, приключениях. Он утешал, давал дельные советы или просто выслушивал, если не мог ничем помочь, – уже одно это иногда значит для человека очень много. А за это он всегда имел здесь кружку пива или чего покрепче и порцию вареных бобов с рыбой.

Он был в курсе всех портовых и городских новостей, сплетен, слухов, но делился ими далеко не с каждым. Однако с Кордой они быстро нашли общий язык, как-то сразу понравившись друг другу. Поговорили о том о сем. Но стоило Корде упомянуть имя Старого Питера, как Старина Джо завелся с пол-оборота. Дальше Корде оставалось только время от времени следить, чтобы в кружку Старины Джо вовремя подливали пива, и слушать.

Из этого очень содержательного разговора Корда узнал, что Старый Питер – презанятная личность. Ходят слухи, что раньше он был лихим моряком, не гнушался связями с контрабандистами, а скорее всего – и с пиратами. Последнее было сказано доверительным шепотом.

– Слушай, старина, а откуда тебе все это-то известно? Ты, небось, и приврать горазд!?

Старина Джо расплылся в добродушной улыбке:

– А что, может, иногда и привру немного. Там чуть добавлю, здесь чуть приукрашу. Ведь я как считаю. Такое вранье – оно и не вранье вовсе. Это – как соль, перчик, чесночок. Без него любая голая правда – скучная преснятина, никакого удовольствия и трудно переваривается! – громко расхохотался безногий толстяк.

Вот что узнал Энрике Корда от Старины Джо о Старом Питере и его семье.

Старый Питер жил вместе с двумя своими внучками – Еленой и Джулией. Их родители погибли, когда девочки были еще маленькими. Молодой Питер, их отец (Питеров так и различали, называя одного – Молодой Питер, а другого – Старый Питер), и его жена Марта служили при дворе герцогини Эльзы и исчезли при невыясненных обстоятельствах. Власти объяснили это несчастным случаем. Старому Питеру пришлось взвалить заботу о внучках на себя. Это ничуть не тяготило его, ведь он во внучках души не чаял. Заботило его только одно – как обеспечить им счастье и достаток. Ради этого он продолжал свою беспокойную жизнь моряка, рыбака, лоцмана, ввязываясь порой во всякие темные делишки. Во время длительных отлучек Старого Питера заботу о девочках брала на себя добрая тетушка Инга.

Девочки росли очень разные. Елена, сущий чертенок в юбке, вечно пропадала на море. Она любила плавать и нырять, целые дни напролет купалась и соревновалась с мальчишками в умении доставать кораллы и жемчужины со дна моря. К шестнадцати годам ей не было в этом равных.

Джулия была совсем другой. Книги были ее стихией. Она много читала, училась, была задумчива, мягка и добра.

Разница в возрасте между ними была всего год. Девчонками они очень часто ссорились и дрались между собой. Но как-то незаметно с годами это преобразилось в очень тесную дружбу близких и родных людей, хотя и таких разных.

Джулия со временем серьезно увлеклась книгами по медицине и лекарскому искусству. Ее часто можно было видеть в местном госпитале, где она помогала ухаживать за больными и незаметно осваивала ремесло врача. Елена же продолжала вести беззаботный образ жизни.

Обе с годами превратились в красавиц. Елена, высокая и стройная, спортивного сложения и веселого общительного нрава девушка, была кумиром молодежи Ларны. Кружила головы парням налево и направо. Джулия – скромница и умница, вела совсем другой образ жизни, ее красота была не такой яркой и фонтанирующей, как у ее старшей сестры, но у мужчин, которые оказывались в зоне ее поражения, оставалось необъяснимое чувство прикосновения к чему-то высокому, чистому и прекрасному.

Старый Питер обожал обеих своих внучек и делал все, чтобы обеспечить им достойную жизнь. И ему это вполне удавалось, особенно в последние год—два – из своих длительных морских походов он привозил немалые деньги. Как правило, это были экспедиции, снаряжавшиеся самой герцогиней – на ее деньги и ее людьми, но они всегда были чем-то подозрительны. То ли тем, что моряки после возвращения из этих экспедиций не так, как обычно, гуляли в портовых кабаках – дым столбом, душа нараспашку. Они были молчаливы и не очень-то трепались о своих приключениях. Это все давало пищу слухам о не очень чистых делишках, которые проворачивали эти экспедиции. Контрабанда? Каперство? Что-то еще похлеще? Но слухи слухами, а прямых доказательств этого не было. Да и все старались придерживать длинные языки, так как к тому времени в Ларне уже появились тайные соглядатаи герцогини. Тайные-то тайные, но тайна это была только для совсем уж слепых и глухих.

Походы эти были рискованными – немало моряков так и не вернулось в родные края. Как объясняли товарищи погибших – кто утонул во время шторма, кто погиб во время стычек с пиратами, кого унесла тропическая болезнь. Моряки мрачно шутили по этому поводу, что наверняка и дракон кого-то сожрал.

– Старина Джо, а расскажи-ка мне эту легенду про дракона. Я, конечно, ее слышал, но хотелось бы ее послушать именно здесь, как ее передают люди в том месте, где эта легенда и возникла.

– Дружище Эрни, – с легкой издевкой усмехнулся старина Джо, – если ты хочешь услышать красивую сказку, то ведь я не сказочник, да и ты уже вышел из того возраста, когда любят слушать сказки. А вот если хочешь узнать кое-что серьезное и не совсем обычное, что ж, я могу тебе кое-что поведать. А уж верить этому или нет – тебе решать.

– Старина, ведь ты же знаешь, что я собираюсь именно в те края, и любая информация будет мне не лишней.

– Ну что ж, слушай.

Лицо его посерьезнело, и он начал:

– В недобрые края ты собрался…

Северные территории, Терра Нортос, были отделены от Илирии большим горным массивом, за которым климат резко менялся. И если по эту сторону гор он был мягким и теплым, то с той стороны, открытой холодным северным ветрам, он был гораздо жестче. Густые таежные леса тянулись на огромные расстояния с юга на север и с запада на восток. Там, на западе, в море у самого побережья были разбросаны острова Северного Архипелага – хаос огромного количества мелких и не очень скалистых островов, поросших лесом, в которых и обитало это таинственное существо.

Говорят, раньше их, драконов, было больше. Сколько? Этого никто не знает. Они питались в основном крупными морскими животными, китовыми, – касатками, полосатиками, дельфинами, не брезговали и тюленями. Но, говорят, самой излюбленной их добычей были люди. Причем дракон пожирает не все тело, а лишь человеческие головы. Именно поэтому после нападения дракона в море вылавливают много обезглавленных тел.

Редко кто отваживался забредать в те края, еще реже возвращались оттуда живыми. Поэтому все торговые пути проложены подальше от тех мест. Именно поэтому и сведения о драконах очень скудны, таинственны и противоречивы.

Говорят, например, что дракон сразу чувствует человека и затем начинает целенаправленную охоту за ним до тех пор, пока не съест. Другие же говорят, наоборот, он прячется от людей в самые глухие места. Так или иначе – встретить человека, который воочию видел дракона, практически невозможно. По крайней мере, сейчас. А раньше…

Раньше самые отважные время от времени отправлялись на охоту на дракона. Из таких охотников ни один не вернулся. Людям нелегко признать себя слабее кого-то в природе. Может быть, именно поэтому сложилась легенда о том, что дракон вовсе не такой уж непобедимый. Просто охотник, победивший дракона, сам становился драконом. Ну, это-то уж точно красивая легенда. Но факт остается фактом – никто из охотников на дракона не вернулся.

Последний из них, Ирвин, сгинул лет уже двадцать назад. Они пошли на дракона вдвоем – он и его девушка, не помню уже, как ее звали, кажется, Челита. Отважные были люди. Он славился меткостью и своим мощным бьющим без промаха арбалетом. Она была известной целительницей и ведуньей. Но ни его, ни его подруги так с тех пор никто не видел.

– А что собой представляет сам дракон? Какой он?

– Ну, это чудище очень похоже на то, как его обычно представляют в книжках. Это что-то вроде огромного летающего крокодила с крыльями. Такие… как у летучих мышей… Размерами он, говорят, футов сто, не меньше! Может, преувеличивают. Длинная шея и хвост. А на хвосте у него есть специальный крюк. Люди видели, как он им охотился на молодых китов. Со взрослыми-то ему тяжелее, убить-то он его убьет, а вот как унести? Ну а молодняк, или, скажем, дельфины, – так это как раз его. Летит этак над самыми волнами, и когда кит показывается на поверхности, он этим крюком ударяет его в основание головы – и уже потом мертвого кита, если, конечно, он не очень большой, хватает когтистыми лапами и уносит. А более мелких так он просто поддевает этим, выбрасывает из воды и хватает лапами прямо на лету.

– А плавать он может?

– Да нет, как же! Ему же крылья мешают. Да и с воды подняться в воздух как? Нет, точно не может.

– Ну а огонь он, как, действительно изрыгает?

– Не изрыгает, а плюется. Во рту у него, конечно, ничего не горит, но когда слюна его попадает на что-то горючее, то сразу вспыхивает. Говорят, так он и корабли поджигал, и целые деревни. Но все это слухи о давно минувшем. Может, даже если он и был когда-то, этот дракон, то сейчас-то уж наверняка издох.

Они еще некоторое время говорили о драконе, о разных невероятных историях, связанных с ним. Но Корда видел, что старина Джо уже здорово набрался и начинает молоть всякую чушь про сокровища дракона, о том, что тот – хранитель несметных богатств, и про то, что он нападает только на те корабли, что везут большие ценности. Улучив момент, Корда распрощался со своим новым приятелем, расплатился и ушел – у него уже было достаточно пищи для размышлений.