Читать книгу Сказочные истории - Михаил Константинович Зарубин - Страница 2

Мама уехала на станцию встречать Мишу с Ирой. Миша – старший брат Сони, а Ира – его подружка. Соня осталась на даче с Пашей, средним братом. Мама долго наказывала Паше и Соне, как себя вести, Паша со всем соглашался, но только мама за дверь, включил компьютер и забыл обо всех обещаниях. Соня немного посидела в комнате, потом вышла на крыльцо, уселась на стул и стала смотреть на сад, на яблони и кусты смородины и малины, и на крутой берег реки, поросший сочно зеленеющей травой.

Вся эта мирная картина освещалась заходящим солнцем. Небо, ближе к горизонту, уже окрасилось в розовый цвет, потом пролегла голубая полоса, постепенно переходящая в синее, а там, далеко-далеко, уже видна была полупрозрачная скобка луны. День медленно подходил к концу, и вечер торопился занять его место. Вокруг стояла тишина, лишь иногда со щебетом пролетали птички, словно договариваясь о чем-то. Воздух стал прохладнее, от речки дул ветерок, слегка теребя волосы, касался лица и открытых рук и плеч.

Соня подошла к реке и устроилась на качелях. Раньше она качалась только с мамой, одна – боялась. Паша развеял ее страхи, усадил однажды в качели и сильно-пресильно раскачал. Она пищала-верещала, но вскоре страх прошел, и ей стало нравиться взлетать высоко к небу, парить над рекой. Порой казалось, что она достает небо руками и птицы, размахивая крыльями, вот-вот подхватят ее и унесут с собой. Сердце замирало в груди, радость наполняла сердце. Однако мама, вместо того, чтобы порадоваться за Соню, страшно испугалась и просила, чтобы она, если уж и качается без присмотра, то делала это не сильно, а тихонечко.

Сейчас мамы не было рядом, и Соня, конечно же, раскачалась посильнее, но потом стала качаться тише, еще тише, а затем лишь чуть-чуть покачивалась над зеленой травой в тиши теплого вечера. Неожиданно солнечный свет пропал, и спустя несколько секунд кругом воцарилась темнота. Куда-то исчезли речной шум, запахи цветов, голоса птиц. На небе не было видно ни звезд, ни луны. Соня закрыла глаза, и тут сильный порыв ветра подхватил качели, и она полетела высоко над тихой речкой, над лесом, и опустилась, к своему удивлению, на маленький островок, что находился посредине реки, недалеко от их дома, возле двух огромных валунов, заросших камышом. Плавая с папой и Пашей на лодке, она часто видела возле этих камней двух чаек. Папа даже дал им имена: Кузя и Матвеевна. Чайки не подпускали к себе близко, стоило повернуть к ним лодку, они громко начинали кричать, летали над головами, словно собирались заклевать незваных гостей. И вот Соня оказалась на этом островке: сидит себе на качелях, которые покачивает ветерок, ноги чуть-чуть не достают до воды. И снова теплый, только-только нарождающийся вечер. И чайка на гнезде.

– Здравствуй, Кузя, – сказала Соня. – Я сразу тебя узнала.

– Здравствуй, Соня. И я тебя узнал.

– Как здорово, что ты узнал меня!

– Разве тебя можно с кем-то перепутать? Ты у нас одна такая.

– Как хорошо, что ты так думаешь. А где Матвеевна?

– Матвеевна улетела поужинать. Она прилетит – я полечу. Так мы по очереди караулим свое гнездо.

– Кузя, а Паша говорит, что чайки – это морские птицы, а вы с Матвеевной почему не летите к морю? Ленитесь?

– Эх, Паша-Паша, слышал звон, да не знал, где он.

– Какой звон?

– Так говорят, когда рассуждают о том, что плохо представляют. Чайки бывают не только морские, но и речные, и озерные. Есть среди чаек и океанические птицы, но большинство держится на берегу. Так что чайки – прибрежные птицы, рядом с водой живут. Здесь и гнезда строят. Некоторые даже на болотах.

– На болотах?

– А что здесь удивительного? Вот кулики, например, всегда на болотах живут. А это ближайшие наши родственники.

– Кулики? Кто же это такие?

– Кулики – это птицы, я же говорю, наши родственники. Сами маленькие, побольше воробья и поменьше голубя. Ноги у них длинные, чтобы по мелководью бродить, а клюв длинный, чтобы в иле корм искать. И летают они хорошо, и на большие расстояния. И живут везде. Где угодно их можно встретить, кроме Антарктиды, разумеется. Да вот они, видишь, парочка по берегу бегает.

– Где, Кузя?

– Посмотри прямо, видишь?

– Да, какие они маленькие! – закричала Соня, когда вгляделась и увидела шустрых птичек. – Неужели и вправду ваши родственники? Как интересно. А ты слышал, что предок человека – обезьяна?

– Как обезьяна?

– А вот так. Хочешь, верь, хочешь не верь. Я тоже об этом ничего не знала, мне Паша рассказал.

– Обезьян я никогда не видел, – сказал Кузя.

– Вообще-то я тоже видела обезьян только на картинках и в мультфильмах. Мама с папой обещают, что мы пойдем в зоопарк, может, там увижу живую обезьянку.

– Заговорились мы с тобой, Соня, вот и Матвеевна летит, – прервал ее Кузя. – Посмотри, как парит, люблю смотреть на ее полет.

Соня, прикрыв ладошкой глаза от солнца, стала смотреть вверх. Над ними высоко в небе, почти не взмахивая крыльями, легко и плавно летела крупная чайка. И вот она, сделав один поворот, потом ещё один, почти вертикально ушла вниз и оказалась на камне рядом с Кузей. Готовая вступить в бой, сильная, смелая, красивая, с белым опереньем, а на спине и крыльях с голубовато-серым, причем концы этих перышек оканчивались черными точками.

– Какая ты красивая, Матвеевна, – сказала Соня.

Чайка удивленно и грозно посмотрела на Кузю.

– Успокойся, родная, – сказал ей Кузя. – Соня хорошая девочка. Она пришла к нам в гости. Ты же знаешь, она живет недалеко от нас.

Матвеевна внимательно взглянула на Соню и сказала ей:

– В гости – это хорошо. Я часто наблюдаю за тобой, когда ты ходишь по берегу и поешь песни.

– И я слышу тебя, Матвеевна, каждое утро слышу, и всегда говорю своему брату Паше, что это ты пытаешься его разбудить.

– Нет, я не Пашу бужу. Это я напоминаю Кузе, чтобы не загулялся и не забыл меня сменить.

– Иногда я слышу, как ты хохочешь, – сказала Соня.

– Бывает и такое. Вы же смеетесь, и нам тоже бывает смешно.

– Ну ладно, дорогие мои, теперь я полечу ужинать, а вы уж без меня как-нибудь обойдётесь, – сказал Кузя и был таков.

– Как здорово, – воскликнула Соня, видя, как легко и красиво он несется вдаль. – Посмотри, посмотри, Матвеевна! В небе Кузя похож на серебристую птицу.

– Мы не просто похожи, мы и есть серебристые чайки. Так назвали нас давным-давно за удивительный цвет наших перьев.

– Удивительно у вас все. Счастливые вы, малейшая опасность, и вы под облаками, и весь мир под вами. Куда захотели, туда и полетели.

– Да, Соня, мир нам открыт. Если пожелаем, то полетим в гости к нашим сородичам на берег северного океана, там всегда льды и холодно. Есть у нас родственники и в жарких странах, и на морских островах.

– Плохо, что человек не может, как вы, летать.

– Почему же не может? У вас есть большие железные птицы, они могут перелететь весь земной шар и не устанут.

– Это ты говоришь о самолетах, Матвеевна?

– Ну, конечно. И мы никогда не сможем их догнать, они летают быстрее всех птиц на свете.

– Ты что, завидуешь самолетам?

– Не завидую, но думаю о них, когда лечу на зимовку.

– Вы далеко улетаете?

– Нет, тут рядом, на берег Балтийского моря.

– А почему здесь не остаетесь?

– Остались бы, если б вода не замерзала. Зато возвращаться близко, появятся первые проталины, и мы уже здесь.

– А почему именно сюда вы возвращаетесь? Почему не летите в жаркие страны, на морские острова?

– Потому, что здесь родились. Здесь наша родина. Здесь наш дом. Все чайки знают наше место и никогда его не занимают. Иногда наше гнездо сохраняется, и мы его чуть поправляем. А бывает, приходиться строить заново.

– А что, вам места мало на берегу, почему вы живете на таком маленьком острове?

– А чем он плох? Отсюда все видно. Как только незваный гость начинает подбираться, мы уже наготове.

– Кто же к вам может пожаловать в гости без приглашения?

– Если бы в гости, как ты, например, мы были бы только рады. Но есть у нас и враги.

– Враги?! Да кто же это?

– В первую очередь лисица. И вода для нее не преграда. Но пока она плывет к нам, мы уже готовы к бою: нападаем, клюем, бывает, и в глаз попадаем. Поэтому побаивается нас лиса. Хочет она полакомиться чаячьим мясом, но не решается плыть на островок. А еще не дружим мы с ястребом, совой и вороной. С ними у нас вечная борьба. И будь наше гнездышко в травке на берегу, к нему подобраться труда не составит любому из наших недругов.

– Как же так, и ворона, и ястреб, и сова, они ведь птицы. Разве птицы могут быть врагами птиц?

– Ах, Соня, откуда нам знать, почему и кто их сделал нашими врагами. Но стоит только нам зазеваться, и они тут как тут. Воруют наши яйца, гнезда утаскивают в воду. Поэтому мы с Кузей и летаем по очереди. Нельзя оставлять гнездо, там ведь наши детки.

– Детки?

– Да, вот же они, – Матвеевна чуть привстала с гнезда, и Соня увидела три довольно крупных яйца. Один был голубого, а два других – коричнево-оливкового цвета.

– Но это же просто яйца!

– Вот из них-то и вылупляются наши детки. Мы греем их с Кузей по очереди и днем, и ночью. Кстати, скоро у нас появятся птенцы.

– Матвеевна, позови меня обязательно, когда они появятся, я хочу на них посмотреть.

– Позову, – улыбнулась Матвеевна, – я их сама жду с нетерпением.

– Они, наверное, крохотные?

– Маленькие да удаленькие. Пуховички. Через два-три дня они уже бегают и плавают, все видят и слышат, и чуть опасность – быстро к воде и уплывают. Порой мы с Кузей долго разыскиваем их.

– Вот здорово, я тоже иногда прячусь от мамы и папы, только Паша знает, где я.

– А что это Паша каждое утро сидит на берегу и держит палочку в руках?

– Это не палочка, а удочка. Он ею ловит рыбу. Иногда он так много ловит рыбы, что мама устает ее чистить.

– Зачем же она ее чистит?

– Чтобы есть.

– Разве без этого нельзя?

– Ну как же жарить или варить рыбу с чешуей?

– Вы варите рыбу?

– Да, мама ее варит.

– У нас все проще: мы ловим рыбу и съедаем ее вместе с чешуей. У вас другие порядки и привычки.

– Что же, вы только рыбу едите?

– Мы все уплетаем, что поймаем. Хотела бы краба попробовать, но они у нас не водятся, зато есть раки. И разных моллюсков едим, и насекомых на лету ловим, и от слизняка не откажемся. А осенью ягоды любим, иногда за грызунами гоняемся. Бывает, летаем около рыбных промыслов, там всякой всячины хватает.

– А маленьких птенчиков молочком кормите?

– Соня, мы ведь птицы, у нас молока не бывает. Все птицы кормят птенцов полупереваренной пищей, из клюва в клюв. Но все это продолжается недолго, растут они так быстро, что к осени становятся совсем самостоятельные, летят на зимовку и выдерживают тяжелую дорогу.

– И вы их потом встречаете?

– Встречаем. Только одной семьей мы с ними не живем. Весной мы строим новое гнездо и выводим новых птенцов.

– Вы своих детей узнаете?

– А разве тебя мама и папа может с кем-то перепутать?

– Моя мама – нет.

– Ну, вот видишь. Тем более что молодые чайки сильно отличаются от взрослых, а молодость длится несколько лет.

– Как же они отличаются от взрослых чаек?

– Они пестренькие, а серебристыми становятся только на четвертый год.

Тут прилетел Кузя, и прежде чем сменить Матвеевну, обратился к Соне:

– У вас дома переполох, приехала мама с Мишой и Ирой, заглядывают в каждый уголок, ищут тебя.

– Меня?

– Конечно, тебя, больше некого, остальные все рядом с мамой.

– Как же мне попасть домой, кругом вода, а я ещё не научилась плавать.

Соня закрыла руками лицо.

– Перестань горевать и плакать, сейчас Кузя поможет тебе добраться до берега, – сказала Матвеевна.

Кузя издал громкий гортанный крик. Отовсюду прилетели чайки, их было много, очень много. Они ухватили своими клювами веревки качелей, и Соня в одно мгновение оказалась на берегу.

Солнце давно уже скрылось за горизонтом. Кусты смородины и малины очертаниями стали похожи на страшных зверей. Вода в реке поблескивала на перекатах изумрудными звездочками, это свет луны творил свои чудеса.

– Соня! – услышала она голос мамы. – Ребята, здесь она, на качелях, спит!

Загорелся свет, это старший брат включил электрические лампочки, освещавшие участок. Через секунду все собрались вокруг Сони. Она открыла глаза и счастливо улыбнулась.

– Ты почему не отвечала, когда тебя звали? – строго спросила мама, прижимая Соню к себе.

– Я была в гостях у Кузи и Матвеевны.

– Где ты была? – удивился Миша.

– У чаек, на острове.

– Хорошо, ты нам все расскажешь дома, – беря ее на руки, сказала мама.

Когда дошли до дома, Соня снова спала на мамином плече.

– Золотце ты мое, выдумщица, солнышко мое прекрасное, ласточка ненаглядная, – приговаривала мама, укладывая Соню в кровать.