Читать книгу Елена Батурина: как жена бывшего мэра Москвы заработала миллиарды - Михаил Козырев - Страница 7

Принимал ли Юрий Лужков участие в бизнесе Елены Батуриной или нет? Был ли он в курсе решений, которые жена хочет принять? Делился ли с Батуриной своим видением положения дел в городе, мыслями о перспективах его развития? Конечно же, да. Странно, если бы было по-другому. И странно, если бы Батурина это отрицала. И она не отрицает.

«Большую часть жизни мы проводим на работе. Если у меня не запускаются на заводе пресс-формы, поставщики срывают сроки, горит заказ… Не сказать мужу?! И смешно, если Лужков, придя домой, не говорит о существующих в городе проблемах», – заявила Батурина в своем первом большом интервью, которое она дала в 1999 г. «Известиям».

Другое дело, что следует дальше. Батурина утверждает, что окончательное решение принимает тот, кто должен отвечать за него. Подразумевается, что Лужков не отвечает за дела «семейного» бизнеса. А Батурина – за городское хозяйство Москвы. Но в том-то и дело, что в случае с «Интеко» городское хозяйство сложно отделить от интересов семейной компании, полностью интегрированной в городскую экономику.

Но об этом чуть позже. А пока небольшой экскурс к истокам. Как и с чего начинал Юрий Лужков, обустраивая свою власть в Москве, систему крепкой и мало чем ограниченной власти?

1

Еще раз вернемся в август 1991 г.

Вечером 20-го, когда Виктор Батурин подъезжал к Москве по забитому военной техникой шоссе, в осажденном Белом доме обстановка сгустилась. Ельцин сидел в своем кабинете вдвоем с Русланом Хасбулатовым. Раздался звонок, Ельцин взял трубку. На другом конце провода был российский премьер Иван Силаев: «Руслан Имранович, прощайте, Борис Николаевич, прощайте. Сегодня ночью с нами будет кончено. Это достоверная информация. Пусть берут дома. Прощайте…» Ельцин побледнел. Попытался уговорить Силаева остаться в Белом доме, но тот был непреклонен и положил трубку.

Вскоре, оставив расстроенного Ельцина в одиночестве, Хасбулатов ушел в свой кабинет. Там его застал звонок от московского мэра Гавриила Попова. В своих воспоминаниях Хасбулатов позже написал: «Попов спрашивал, как быть ему с Лужковым [на тот момент вице-мэром Москвы – М. К.]. Ведь у них никакой защиты. А их скорее всего “возьмут” одними из первых». Хасбулатов предложил им добираться до Белого дома пешком – автомобилем было проехать невозможно из-за военной техники.

«Около девяти часов вечера [20 августа 1991 г. – М. К.] мы получили срочную и настоятельную рекомендацию Белого дома немедленно переехать туда, к ним: обстановка стала резко обостряться», – написал Юрий Лужков в своих воспоминаниях, вышедших практически сразу после подавления путча 1991 г.

Еще вечером 19 августа Лужков разослал префектам административных округов и председателям райисполкомов телефонограмму, в которой приказал московским чиновникам не подчиняться ГКЧП. Тем, кто будет следовать указаниям путчистов Лужков грозил уголовным преследованием. Той же телефонограммой Лужков призывал к организации бессрочной забастовки, требовал от префектов и председателей исполкомов, чтобы те довели содержание телефонограммы до трудовых коллективов на подведомственной территории.

Характерная деталь – под телефонограммой стояла подпись именно Юрия Лужкова, исполняющего обязанности мэра Москвы. Его начальник, Гавриил Попов, вернулся из поездки в Киргизию лишь вечером 19 августа.

В общем, действительно, Юрию Лужкову в случае победы ГКЧП светило как минимум лишиться своего кресла. А если бы Янаев и его команда решили разобраться со своими соперниками «по-взрослому», то и не только кресла. Лужков с Поповым ближе к вечеру 20 августа эту перспективу отчетливо себе представляли.

«Мы всерьез раздумывали, где и каким образом нас могут арестовать: в мэрии или дома, вместе или порознь», – позже писал Лужков. В итоге решили оставаться в мэрии, но связались с Белым домом, чтобы получить инструкции, что делать. Хасбулатов сказал – приезжать.

Все это время Елена Батурина, молодая жена Лужкова, сидела в их квартире и ждала развития событий. Ехать в Белый дом без нее Лужков отказался. Попову ничего не оставалось, как согласиться. С несколькими охранниками сели в автобус, доехали. Батурина спустилась вниз, вынесла сумки с едой. Дальше добрались до московского зоопарка, там пришлось выйти и пойти пешком.

В кабинет Хасбулатова они втроем – Попов, Лужков и Батурина – зашли спустя примерно два часа после телефонного разговора, мокрые от проливного дождя. Появление вместе с Лужковым его жены было для Хасбулатова неожиданным, а потому хорошо запомнилось. В своих воспоминаниях он упомянул об этом отдельно. Пришедшие подробно рассказали Хасбулатову о состоянии дел на улицах, прилегающих к Белому дому, и в центре Москвы. Сказали, что из надежных источников им известно: штурм намечается где-то в полночь или ближе к утру. Не успев толком дослушать рассказ, Хасбулатов пошел к Ельцину – тот почему-то перестал отвечать на телефонные звонки. О своих гостях председатель Верховного Совета вспомнил лишь спустя пару часов. Куда они делись?