Читать книгу Центр мира - Михаил Кречмар - Страница 20

Макс Спадолин сидел перед столом шефа с прозрачным файлом, содержащим заключение о смерти Владимира Гельмана. Он обратил внимание на то, что перед Стариком уже лежала объёмная папка-скоросшиватель – едва ли не на тысячу листов. Папка была раскрыта, и в ней лежал всего один листочек – абсолютно чистый, безо всяких пометок.

– Ваша докладная записка – хорошая работа, Максим, – похвалил сотрудника Марк Соломонович. – Я её несколько отредактировал и отправил наверх. Под своей подписью, естественно. Когда её оттуда спустят в завизированном виде, я покажу вам, что получилось. Особенно мне было интересно читать ваши умозаключения о роли Братьев в уйгурском сепаратизме. Конечно, гадание на кофейной гуще, но гадание остроумное, и, по сути, верное. Кстати, я это всё выкинул из окончательного варианта документа. Незачем в очередной раз доводить до сознания руководства, что оно не знает, чем занимаются его правая и левая руки одновременно. Итак, что вы накопали по случаям, аналогичным эпизоду с Гельманом в Алма-Ате?

– А ведь вы удивитесь, Марк Соломонович, – сказал Максим, доставая из папки несколько ксерокопий документов. Читая их, Шергин удивлённо поднял седые брови, отчего ещё больше стал похож на того, кем никогда в жизни не был – преуспевающего профессора из престижного столичного экономического вуза.

– Итак, очень похожий случай был зарегистрирован в Москве. Тремя неделями раньше алма-атинского. Он также связан с Центральной Азией, и человек, ставший очередной жертвой, – сотрудник рериховского центра. База китайского заповедника, где останавливалась группа Гельмана, также частично финансировалась на средства фонда рериховского наследия. Как говорит мой любимый поэт, «не страшно потерять уменье удивлять, страшнее потерять уменье удивляться». Но – удивили, ничего не скажешь. Вы, кстати, постарались уяснить для себя, что такое это рериховское движение?

– Ну, так… Поверхностно, посредством интернета. В общем, это какая-то недорелигия всеобщего благоденствия, вроде мунизма, только труба пониже и дым пожиже. Но, судя по всему, пользуется спросом, у неё много адептов, поддерживающих её материально. По крайней мере, в Сети она представлена очень многообразно. У этой недорелигии даже есть в собственности какая-то недвижимость, да и некоторые аспекты её деятельности вполне адекватно воспринимаются академической наукой.

– Будем надеяться, что нам и не придётся в это вникать, – хмыкнул Шергин. – Стало быть, один из сотрудников рериховского центра, профессор Александр Васильевич Никонов, шёл себе спокойно по подземному переходу от станции метро «Арбатская» в сторону Нового Арбата и вдруг взял да и помер. На месте причину смерти квалифицировали как острую сердечную недостаточность, но впоследствии, в отделении клиники, обнаружили следы удара острым предметом между основанием черепа и первым позвонком – атлантом. Реакция коллег (близких у профессора, почитай, и не было), как ни странно, сдержанная. Допрошенные все как один говорят о преследовании рериховцев со стороны «тёмных сил» и о том, что суд над ними свершится в ином измерении. Своеобразно, хотя и не ново. Демоны, ракшасы, тёмные сущности – словом, весь джентльменский набор эзотерической братии. Кстати, вы выяснили, был глубокоуважаемый Александр Васильевич Никонов настоящим профессором или каким-нибудь самозванцем?

– Ну… Серединка наполовинку, как это часто бывает у этой, как вы изволили выразиться, братии. Он на самом деле не доктор, а кандидат наук, доцент кафедры востоковедения Университета Дружбы народов. Но в какой-то сложной системе званий и титулов, принятой у рериховцев, ему присвоены учёная степень доктора наук и звание профессора. Естественно, он предпочитал регалии рериховского общества. По крайней мере, именно их он указывал на своей визитной карточке.

– Занимался чем-то конкретным? Финансовые потоки, привлечение богатых адептов?

– Чистый «ботаник». Изучал какие-то узоры на картинах, написанных кем-то из Рерихов. Их там, кстати, целый клан, и все – философствующие художники с примесью некоторой аферистичности. По основному месту работы…

– Плюньте на основное место. Оно не важно. Значит, это не деньги. По крайней мере, на первый взгляд не деньги. А что насчёт людей, которые могли обладать таким специфическим навыком, как наш уличный убийца?

– Ну, вы и сами понимаете, что таким приёмам не учат в специальных школах. По крайней мере, в известных нам специальных школах. Для приобретения такого навыка недостаточно виртуозного владения своим телом, необходимо ещё хорошее знание анатомии. Ошибка всего в полсантиметра – и жертва дёргается, из неё бьёт кровь, она кричит… На самом деле, это очень рискованный способ устранения людей.

– Это не значит, что убийца не владеет другими способами. В любом случае, это очень опасный человек. Закажите антропометристам ориентировочное изображение его телосложения. Запросите Интерпол об аналогичных случаях: худо-бедно, Казахстан – государство иностранное. Вы знаете, я вообще с великим скепсисом отношусь к сведениям о мастерах-киллерах международного класса, но чем чёрт не шутит… Кстати, практиковать он может как раз в странах третьего мира, с плохим качеством медицинского обслуживания. Специфика его действий подразумевает не очень хорошую систему здравоохранения.

Максим передал документы Старику и встал из кресла. Краем глаза он заметил, как сделанные им ксерокопии легли первыми страницами в ту пустую папку, которую майор про себя уже успел окрестить «синьцзянским» делом. Но обратил он внимание на совершенно другой жест начальника: аккуратно уложив документы о насильственной смерти гр. Гельмана В. В. и гр. Никонова А. В. в файлики, Старик взял лежавший до этого в папке белый лист, нарисовал на нём крохотный четырёхугольник, не имеющий ни одного прямого угла, затем аккуратно вставил страницу на место титульного листа.