Читать книгу Дурак 100 LVL - Михаил Кресо - Страница 5

По древней легенде, первыми на острове Мук высадилось племя зеленокожих, искавших новые земли. Впрочем, тогда он и не был островом Мук. Просто кусочек суши посреди Крайнего Океана.

Орки, основав первое поселение Ур-Кон, постепенно начали развиваться вглубь острова, вырубать лес, уничтожать природу, истреблять зверье. Превращать остров в неприступную крепость.

А затем они увидели горы. В те давние времена в мире Земель бушевали непрекращающиеся войны между орками и гномами. Эти два, вечно враждующих между собой народа, всегда отличались особенной любовью друг к другу. «Любить до смерти» – пожалуй, именно эта фраза могла лучше всего описать их отношения.

Так уж получилось, что пленниками у первых орков было несколько десятков гномов – кузнечные мастера, а главное, шахтеры. Да и какой гном не любит горы! Только дай в руки кирку и молот – и гном будет уже в родной стихии.

Гордые гномы, что же сделала с вами война? Да и каким же чудом вы пережили это путешествие в узких трюмах старых кораблей через Крайний Океан? Замученные и обессиленные, они уже потеряли всякую надежду на жизнь после бесконечных штормов. Но судьба смилостивилась над ними, а боги сжалились в своих высоких заботах.

Нашедшие горы орки, первым делом, конечно же, взяли всех гномов, заковали в кандалы и отправили на добычу руды, которой оркам катастрофически не хватало для ковки нового оружия и брони: ведь этот остров Ур-Кон, который назвали по имени первого поселения, должен был стать оплотом в великой орочьей империи и послужить отцом в рождении новых поколений орков для уничтожения наглых коротышек!

…Когда перед первыми гномами, вышедшими из непроходимых джунглей, открылся вид на снежные пики гор, возвышающиеся до небес и тянущиеся влево и вправо до горизонта, они падали на колени и рыдали. – Дом, наш новый дом, – кричали хромые и одноглазые старики, покалеченные дети и подростки. Они зачерпывали землю острова целыми пригоршнями, подносили к лицу, целовали ее, они благодарили орков-надсмотрщиков, нещадно бивших их хлыстами.

А вечером, у костров, наконец-то, сначала потихоньку, а затем все громче и громче зазвучала так давно забытая, тягучая песня гномов-шахтеров (прим. автора, «Ария – Там высоко»):

Не люди и не орки

Не знают про наш дом,

И эльфы не придут к нам Весенним летним днем.

Обычно рубим камень

Мы даже и во сне.

Но все не так на этот раз

Нет счастья в глубине.

Усталость, ненависть и боль,

Безумья темный страх. Ты рубишь двери в ад Земель

С киркОю на плечах.

Любой погибнуть может

В любви и на войне.

Но горы это наша жизнь

Здесь нужно гибнуть мне.

Там глубоко нет никого

Там также одиноко, как и здесь.

Там глубоко чертоги гор

И черная как пыль дороги твердь…

Уступавшие в количестве гномам орки-надсмотрщики даже вынуждены были остановить эту песню, рискующую перерасти в нечто большее. Напряжение уже витало в воздухе, когда пение оборвалось, костры были затушены, а гномы успокоены больными ударами хлыстов и кованых сапог.

С утра же, получив кирки и молоты, гномы приступили к поиску руды. И через несколько недель от гор уже отъезжали первые телеги с чистейшей по своему составу рудой. Уж в каких горах ни жили гномы, как им ни рассказывали предки о лучшей в мире руде, но подобного они раньше не видывали. Чище золота, крепче алмазов, эта руда обещала стать главным богатством орков, да и всех Земель. Но тут гномы наткнулись на настоящие сокровища.

Высочайшей пробы золото, россыпи драгоценных камней, торчащих в жилах – рубины, изумруды, алмазы, топазы… Жадные до сокровищ гномы держали совет и решили не раскрывать эти секреты оркам. Благо, что надсмотрщики не углублялись в шахты, а все цепи для гномов теперь были выкованы из островной руды. Теперь же гномы сами стали заложниками своих находок – никто из гномов не мог обрубить эти цепи, никто не мог сломать их и бежать. Да и куда сбежишь с острова, полного орков? Только в горы.

И гномы копали, день и ночь, сутки напролет. Одни добывали руду, а один-два гнома от каждой смены углублялись все дальше и дальше в горы. Но и на этом не остановились потерявшие разум от сокровищ гномы. Они решили построить ворота, огромные створчатые ворота, которые бы не дали оркам добраться до камней. Все, что одолевало гномий разум – это запереть, запереть все драгоценности как можно дальше от мира, чтобы они не достались больше никому.

Выпрашивая у орков все больше и больше дерева для мостков и проведения работ в шахте, гномы, шаг за шагом, претворяли в жизнь свои планы. И вот уже в самой шахте есть небольшая печь, есть горн и кузница, и вот уже стучат сноровьи гномьи молоты, выстукивая мелодию жизни, мелодию богатства. Спустя долгих три года первые створки ворот были готовы, а самые жадные золотоискатели настолько углубились в золотые копи, что просто потеряли разум.

Они несли золото к печи, несли золото к горнам. Они плавили этот металл и вылили из него золотого идола – величайшее сокровище гномов тех гор. Не было равных в искусстве старых гномьих мастеров и ювелиров – величайшей точности исполнения идол был главным гномом, отцом этих гномов. На него уповали, в него верили. Они стали носить идолу дары, свою еду, не забывая закапываться все глубже, чтобы спрятать идола и его богатства.

И вот прошло еще три года, и вторые ворота были готовы, а спустя еще три года, были готовы третьи ворота.

Именно тогда гномы и ушли. Гномы просто исчезли. Однажды утром орки, подойдя ко входу в пещеру, и пройдя пару километров вглубь, просто натолкнулись на огромные ворота на своем пути. А самое страшное было то, что ворота были сделаны из дерева и той самой руды. Кованая цепь рабов же уходила в небольшое отверстие в земле, в камень.

Ай да гномы, ай прохвосты! Всего лишь за день орочья империя, одерживающая победы одну за другой, начисто лишилась самого ценного – волшебного материала для войны. И вот уже через пару лет альянс гномов и людей, согласившихся помочь за золото, разбил остатки орочьей армии в Землях. И остров Ур-Кон стал одним из самых последних оплотов орков в обитаемом мире.

***********

– Мы должны спрятать его, гномы. Должны спрятать его глубоко в горы. Чтобы орки, или люди, или другие гномы, прорвавшиеся сюда, никогда не смогли его найти. Вы слышите меня, гномы? Вы со мной? – громко и яростно проговорил старый однорукий гном-ювелир по имени Кадул.

– Кадул, а кто решил, что главный ты? Что мы должны слушать тебя? – нагло спросил его более молодой гном, – Я еще пожить хочу, куда ты нас тащишь, безумец? Мы не знаем, что там внизу. Нас осталось всего тридцать два после всех этих обвалов и орочьих пыток.

– Потому что вас должен вести кто-то старый и мудрый, малец! Или ты хочешь потягаться со мной в горном ремесле? Ну скажи мне, как звучит гранит? Покажи мне плач хризопраза! Найди мне хоть одну слезу земли в этих горах! Что молчишь, сопляк? – Кадул расходился все больше и больше.

– Да молчу, молчу, твоя взяла. Веди нас, мы за тобой, – понурившись, молодой гном отвернулся и, положив кирку на плечо, уже более уверенно произнес, – Я с вами, мои гномы. Куда вы, туда и я. Уж лучше умереть здесь, на свободе, внизу, чем быть рабом там, наверху.

И дружная колонна гномов двинулась дальше. Их путешествие уже длилось несколько недель. Оставляя метки и чертя карту, они, попеременке, все также несли идола вглубь гор, все дальше и дальше от поверхности. Припасов осталась ровно половина, – только, чтобы вернуться назад. Но Кадул сказал, что выйдут они на поверхность только после похорон идола, и выйдут на противоположной стороне гор, подальше от орков.

Кадул говорил, что по ночам слушал камень, и камень вел его еще дальше. А потом обещал вывести наверх, на равнину, где полно угодий и пастбищ для выпаса скота и земледелия.

И Кадул верил камню, и гномы верили Кадулу, и продолжали свой путь.

Внезапно передовая двойка в спешке вернулась. Вращающие безумными глазами пара гномов не смогла вымолвить ни слова, только махали руками и звали остальных за собой.

Войдя в огромный зал, гномы увидели перед собой алтарь. Настоящий алтарь неизвестно как оказался здесь, в глубине гор. Это был продолговатый камень, напоминавший ложе. Ложе это стояло посреди зала, окруженное огромным начерченным на земле кругом.

По всему периметру круга были круги поменьше, чтобы туда мог встать человек…или гном. Всего тридцать один круг. За ложем же стоял высокий камень с письменами из древних гномьих рун.

Уже никто из ныне живущих и не смог бы прочесть, да и прадеды живущих тоже вряд ли бы смогли. Но прямо на глазах у изумленных гномов древние руны сложились в стихи, понятные всем и каждому:

Гном, пришедший сюда, потерявший чертог

Ты рабом был, склонялся пред орком.

Махал киркой, бил молотом, весь изнемог

А теперь затянись ты махоркой…

Идол твой, что так бережно носишь впотьмах

Ты возьми и приляг в это ложе.

Остальные пусть встанут по кругу в руках,

Держат пусть по кинжалу, да чтоб подороже.

Боль пройдет и закроются пленкой глаза,

Обретете вы силу, сознанье.

Все сокровища ваши, ни шагу назад,

Говорит это вам мирозданье.

Никто из гномов не задумался ни о чем. Ни о странных письменах, появившихся из ниоткуда на камне, ни о странном ложе, ни о странном большом круге, о странных маленьких кругах. Все гномы дружно достали свои трубки, закурили. По залу пошел ароматный запах, так близкий их сердцу. А потом, не говоря ни слова, как под гипнозом, Кадул взял в руки идола и лег на ложе. Остальные же, вооружившись кинжалами с драгоценными рукоятками, которые они себе же однажды и сделали, заняли места по периметру круга.

Первым опомнился самый молодой гном, уже занесший руку с кинжалом над своей шеей, – Нет, что же я делаю? Что же мы делаем? – он пытался закричать, но не смог. Пытался остановить себя, но не смог. Обмякшее тело упало на землю. Через несколько мгновений из живых в зале остался только Кадул, крепко обнимавший золотого идола.

Земля же по периметру круга начала осыпаться, и вскоре осталось стоять только ложе посреди каменного цилиндра, уходящего вниз, во тьму. А тьма эта снизу поднималась. Сначала неспешно, а потом все быстрее и быстрее. Этот черный кисель, зависший в воздухе, долго наблюдал за безумными глазами гнома с золотым куском причудливой формы в его руках. И последним же звуком, раздавшимся в зале, раздался грузный и протяжный крик безумного старика-ювелира.

***********

– Взрывай, свиное рыло, взрывай!

Через несколько минут бабахнуло так, что сама земная твердь содрогнулась. Это были третьи и самые последние ворота на пути орков к ушедшим гномам. Прошло уже два месяца и все силы были брошены на взрыв ворот. Это стоило много орочьих жизней и золота на подрывные материалы, но они сделали это, добились своей цели.

– Ургой! Бери дружину и вперед, выдвигайтесь.

– Ка-рум, так точно Главный, – послышалось в ответ.

Смеркалось, скоро была ночь, на светло-зеленом небе появлялись первые звезды.

– Слыш, Ургой, а может завтра? – спросил один дружинник.

– Да ты никак зассал, Ватор? Там внутри света не было и не будет отродясь! Там вечная тьма. А ну пшел вперед!

– Вот этого я и боюсь, этой ть… – орк не успел договорить. Сначала закричали первые, идущие в колонне, а потом и он увидел это нечто темное, выползающее из пещеры. Какой-то сгусток ночи. Он просто поглощал орков. Казалось, что те испытывают муки, ужаснейшие муки перед тем, как погибнуть – так сильно и безумно они кричали.

Перед глазами Ватора пронеслась вся короткая орочья жизнь. А потом эта жизнь померкла, и наступила тьма…