Читать книгу Мир спасёт любовь. Фантастический приключенческий роман - Михаил Курсеев - Страница 7

Погода была прекрасная, дул лёгкий ветерок с моря, летняя жара не утомляла, воздух, питаемый живительным кислородом векового леса, был наполнен ароматами цветущих диких цветов и ягод. Если бы путь шёл не через столь густые чащобы, то поход мог показаться лёгкой прогулкой, но работа топорами выматывала, все чувствовали непреодолимую усталость и желание упасть в зелёную траву на одной из полянок и хоть немного отдохнуть.

Через пять часов упорного пути через чащу леса путники вышли на довольно широкую просеку, похожую на лесную хорошо утоптанную дорогу, которая справа шла со стороны моря. Принц решил двигаться налево вглубь острова. Двигаться стало намного легче и казалось, что усталость прошла сама собой, настроение путников заметно улучшилось. Немного петляя между деревьев, дорога пошла в гору, спустившись, вывела к небольшой, но довольно бурно текущей речушке. На перекатах среди серых каменных валунов в солнечных лучах блистала довольно крупная форель, рыба упорно пробивалась в потоке против течения реки в пенящихся струях воды вглубь острова. Река бурным течением размывала берега и местами обнажила корни растущих здесь деревьев, зелёные кроны самых больших, местами касались огромных деревьев, растущих на противоположном берегу, образуя изумрудные аркады над водой.

Принц предложил сделать небольшой привал и немного отдохнуть на берегу реки. Место для отдыха было идеальное, тень деревьев скрывала усталых путников от жары, а ледяная чистейшая вода из реки, в отличие от той, что имелась у них в запасе, утоляла жажду двумя глотками. На берегу росли колючие кусты ежевики, сплошь усыпанные чёрными спелыми плодами.

Один из матросов из большой ветки орешника ловко выстругал топориком острогу, которой без труда добыл на перекате несколько крупных форелей. На костре, надев на прутья, рыбу пожарили, и неплохо ею подкрепились, запив обед ключевой водой горной реки. После непродолжительного отдыха и вкусного обеда сил у путников заметно прибавилось.

Они снова двинулись в путь и скоро вышли на большую лесную поляну, на средине которой рос необычно огромный дуб, блистая на солнце своими желудями. Когда подошли поближе, изумлению команды не было предела. Жёлуди, упавшие с дуба все были из чистого золота, а зелёные шапочки желудей превратились в серебро.

Все в онемении застыли на месте и стояли, широко раскрыв глаза, не смея шелохнуться, в воздухе повисла зловещая и гнетущая тишина. Казалось, что доносившееся до сих пор пение лесных птиц и то смолкло, хотя хор пернатых не обращал на путников никакого внимания и продолжал состязания звонкого разноголосия, наполняя лес музыкой волшебных трелей.

Принц Марк понял, что они достигли своей цели и в ожидании возможного нападения посланника чёрных сил с шестьсот шестьдесят шестой планеты Млечного пути, инстинктивно сжал рукоять волшебного меча, не вынимая его из ножен.

Демон через свои каналы телепатии ни на минуту не прекращал наблюдения за каждым членом команды, ещё с вечера, как только корабль пришвартовался в лагуне, посланник чёрных сил отправил туда пятьдесят своих летучих мышей, которые незримо теперь следовали за каждым матросом и принцем. Он злорадствовал, когда они пробирались через непроходимые чащи и ждал каждую минуту, чтобы кто-то разозлился на принца и начал роптать. Но пока все матросы сохраняли верность присяге, никто не роптал. Демон был уверен, что если их до си пор не сломили трудности похода, то блеск золота затмит им глаза, и рассудок обязательно разбудит в них животные инстинкты жадности. Он был уверен, что жадность разожжёт в их умах и душах все пороки: и ненависть, и злобу, и коварство, подвигнет на измену и предательство. Вот тогда, когда зло восторжествует, выйдет и он демон, и лично насладится своей победой над добродетелью принца, и если тот не захочет предать свой народ и отца, то останется здесь навсегда.

– Ха, ха, ха, – задрожало эхом дьявольское подземелье.

– Никому ничего не трогать, – нарушил гнетущую тишину принц, громко повторил приказ дважды, – если, кто прикоснётся к этому золоту, то я отрублю ему руку, которая позволит взять себе этот презренный металл. Он никому не принесёт счастья, вспомните своих старших братьев и отцов, где они, кто знает? Я точно знаю, что этот колдовской металл сгубил их. Скоро стемнеет, поэтому мы вернёмся к реке, там переночуем, а утром решим: что будем делать дальше.

Демон, уже предвкушал было свою победу, но увидев, как матросы подчинились приказу принца Марка, в негодовании стукнул кулаком по столу так, что опять задрожало его подземелье.

– Ладно, – сам себе закричал он, – посмотрим, чья сила возьмёт верх? Жаль, что я не могу телепортировать человека, его тело принадлежит душе, а душа человеческая Богу, а перед ним я бессилен. Но я могу входить в сознание человека, как только там появляются чёрные мысли, а они скоро у них появятся, моё золото сделает своё дело, я уверен. Я могу забрать себе человека только тогда, когда Бог заберёт душу, но без души умирает и сознание человека, а зачем мне человек без чёрных замыслов и дум, без тёмной энергии? Для меня чёрная энергия человека, как для хищника мясо, как для быка сено. Глупые люди даже не знают, что только благодаря их чёрным помыслам и их грехам мы демоны и живём по тысяче лет, а они как черви и муравьи кормят нас своей глупостью и корыстью. Даже трудно представить что произойдёт, если человечество не будет убивать друг друга, воровать, обманывать. Чем тогда нам тёмным силам питаться? Мы исчезнем, а они – людишки будут жить долго и счастливо, в любви и согласии? Ну, уж, нет! Мы чёрные силы никогда это не допустим, мы всегда найдём среди людей того, кто своей чернотой испортит тысячи, миллионы себе подобных. Мы его сделаем царём, королём, кем угодно, поможем ему пройти по трупам, украсть, убить. И тогда он и его народ будут наши. Это только в их людских сказках добро побеждает, а мы не сказка, мы история, у людей память короткая, а мы демоны вечны – так вслух долго рассуждал посланник чёрных сил. Эх, если бы его услышали люди? А впрочем… Всё люди знают…

Глаза матросов неудержимо горели от вида таких несметных сокровищ, но видимо решимость принца и его грозный вид с рукою на мече несколько охладил их, и они повиновались ему. Все молча, с угрюмым видом двинулись к реке, где ранее останавливались на привал. Принц распорядился достать припасы и приступить к вечерней трапезе, разложили прямо на траве прихваченные продукты, уселись кушать, но кусок не лез в горло, будто кто его сдавливал. Принц Марк пытался отвлечь их от мрачных мыслей, весело балагурил и уплетал за обе щёки копчёное мясо молодого телёнка, но не смог вызвать на хмурых лицах своих подданных даже улыбку. Словно провинившиеся мальчишки, матросы насупились и молчали, каждый думая о своём. Всё это очень не нравилось принцу, у него было недоброе предчувствие, но поделать он ничего в данной ситуации не мог. Уже начинало смеркаться, а в лесу темнеет очень быстро, принц распределил время дежурства по два человека в смене караула на ночь и отправился спать, постелив себе прямо на землю лёгкий плащ. Он сам долго не мог уснуть, тревожные мысли будили воображение, но, в конце концов, усталость, накопленная за день, взяла своё, и около полуночи он уснул крепким молодым сном.

Лес утонул в ночном мраке и окутался полной тишиной, только вдалеке иногда звучали какие-то звуки, будто филин или какая другая птица глухо и протяжно ухала. Чуть слышно в реке журчала вода, и порою были слышны всплески рыбы, видимо ей было всё равно, что день, что ночь, потому пыталась с усердием преодолеть течение и пороги реки. Двое часовых сидели у костра молча глядя на огонь, каждый думая о своём, остальные матросы, отправленные спать, лежали с закрытыми глазами, но никто не спал. Увиденное днём богатство нагоняло на ум всякие мысли, порой такие, что их хотелось гнать прочь, но они снова и снова приходили матросам в голову.

Демон продолжал наблюдать за лежащими на земле матросами и ждал, читал их мысли и видел, как потихоньку те набираются всё больше и больше ненависти к своей бедной жизни, к себе самим и окружающему их миру. Они уже мечтали и строили себе планы на будущее, когда они обретут много золота и станут богатыми. Мысли их были о том, как они, пережившие нищету и унижения, став богатыми, теперь сами будут унижать бедных и обездоленных, как они будут жить праздно в роскоши. Никто из них даже и не подумал о том, чтоб добытые богатства можно использовать на добрые дела, на помощь другим людям. Нет, их мысли под тяжестью жажды наживы, вызванные блеском золота, были тёмные и мрачные, каждый был уже готов пойти на преступление ради исполнения своих низменных желаний.

Посланник чёрных сил ликовал, ещё немного и он добьётся своего, он чувствовал уже запах предательства и измены. От радости он прыгал и бегал, пританцовывая из угла в угол, приговаривая: – Ну, скорее встаньте и убейте своего капитана, жалкие и мерзкие, людишки, убейте его, пока он спит. Всё, что он говорил, передавалось по незримым каналам телепатии через летучих мышей прямо в сознание матросов, и их рассудок окончательно помутился, и подчинился полностью власти демона.

Будто, сговорившись заранее, они вскочили и все разом набросились на крепко спящего принца. Юноша обладал недюжинной силой и был вооружён, но что он спящий мог сделать с десятком обезумевших здоровых мужиков? Кто-то выхватил из-под головы принца меч и швырнул его в густую траву, росшую рядом с кустами колючей ежевики, остальные навалились и связали своего капитана. Они не стали его убивать, как того требовал от них демон, видимо ещё где-то в подсознании у многих ещё теплились остатки милосердия и ростки добра, которые внушал своим примером им принц. Они оттащили его в сторону, заткнули ему рот и просто крепко привязали к стволу толстого дерева, чтобы он не смог им помешать осуществить свои планы.

Демон, наблюдая за этой сценой, подпрыгнул от радости на месте так, что больно ударился о потолок своего логовища. Он ликовал: – Золото, да золото и жадность никогда вам, людишки, не даст возможность одержать победу над нами чёрными силами, мы тысячу лет, нет сто тысяч, вечно будем управлять вами. Ха, ха, ха, – рассмеялся истерично он, сотрясая мерзкую вонючую смесь для дыхания в своём жилище.

Он ни на минуту не прекращал наблюдения и за событиями, происходящими на корабле в лагуне, и также посылал по каналам телепатии свои чёрные флюиды в сознание наиболее подверженных воздействию матросов. Только старший помощник капитана не поддавался колдовству тёмных сил, благородный офицер, лишённый чувства корысти, был верен присяге королю и принцу, сохранял рассудок.

Уже к вечеру на корабле начались волнения среди членов команды, кто-то пустил слух, что их обманули, будто принц нашёл золото и уплыл на корабле, который их ждал на другом берегу острова. Кто-то кричал: – Нас предали.

Помощник капитана, выхватив пистолеты и объявил: – Я убью каждого, кто посмеет сделать попытку сойти на берег, будем ждать принца. Его уговоры никак не могли успокоить команду корабля, только угрозами ему удавалось до утра сдерживать бунт. Но так же, как и матросам, что были с принцем в лесу, всю ночь по каналам телепатии демон внушал команде тёмные мысли, и те тоже, будто чувствуя запах близлежащего золота, постепенно забывали обо всём, кроме желания им обладать. Никто на корабле не спал всю ночь, матросы беспорядочно бродили по кораблю, временами, собираясь в группы по несколько человек, бурно спорили лишь о том, как скорее добраться до золота, и все истерично боялись, что их обманут.

Происходящее на корабле не могло не радовать демона, но он был больше сосредоточен на команде принца, он знал, что те с корабля уже никуда от него не денутся.

– Сейчас было главное – это лишить команду их капитана, – рассуждал он, – тогда они в его руках станут просто послушными марионетками, и он демон с ними сделает всё, что захочет. Только принц мог ему помешать, в его сознании демон не мог обнаружить ни одного порока, за который можно было зацепиться и разжечь в нём ненависть и злобу. Пока благородство и вера в Бога у принца были столь сильны, что он ему демону был неподвластен.

Уже начинало светать, на востоке небо стало пурпурно-серого цвета, на небе погасли почти все звёзды, догорали последние, соловьи допевали свои предрассветные трели. Небо светлело, и темнота короткой летней ночи отступала. Предметы, что ещё час назад казались чёрными и бесформенными силуэтами, обретали чёткие очертания.

Коварный боцман, тоже попавший под влияние демона, незаметно подкрался к помощнику капитана сзади и ударил его веслом по голове, матросы накинулись на оглушённого офицера, связали и заперли его в каюту на нижней палубе корабля.

Все, как один не сговариваясь, бегом кинулась на берег по следу разведчиков. Найти дорогу им было не трудно, так как к ней вела накануне прорубленная просека, поэтому уже через час ошалелого бега, оголтелая команда, запыхавшись, прибежала на поляну с дубом.

Картина, представшая их взору, поразила в один миг их воображение, поэтому они на короткое время впали в ступор, и какое-то время стояли, открыв рты с выпученными от удивления глазами. Под огромным дубом сплошь кругом всё было усыпано желудями из чистого солнца, их товарищи, ползая на коленях по поляне, судорожно набивали свои карманы желудями, не обращая малейшего внимания на вновь прибывших. Выйдя из ступора и немного отдышавшись от долгого бега, все с одержимостью кинулись собирать золото. Никто даже не спросил о судьбе принца, они просто не заметили, что среди этих бедолаг, ползающих на коленях по лесной поляне, его попросту не было.

Сначала все старательно набивали карманы, пихали золотые жёлуди за пазуху, потом начали сбрасывать себя одежду, делая из своих штанов и тельняшек подобие мешков. Золота было очень много, каждый нагребал столько, сколько мог, но столкнувшись случайно лбами, многие начинали ругаться и драться между собой, кровь и слюни текли по их грязным физиономиям. Картина нравственного падения этих людей со стороны выглядела столь отвратительно, что лучше на неё было не смотреть. Птички, прыгая с ветки на веточку, пели и щебетали, не обращая никакого внимания на безумство людей. Спешащий по своим делам ёжик, услышав шум на поляне, благоразумно просто обежал её стороной, а зритель там был один – и это был демон, он продолжал наблюдение из своего логова.

Ему сцены, происходящие на поляне проклятого острова, доставляли истинное наслаждение, он упивался от восторга, хлопал в ладоши и вслух подбадривал дерущихся людей.

– Ещё, ещё, дай, врежь ему, ай хорошо, ой хорошо – закатываясь от смеха, демон катался по полу. Сегодня он был действительно дьявольски счастлив, насколько мог быть вообще счастлив сам дьявол, коим, по сути, и являлся посланник тёмных сил шестьсот шестьдесят шестой планеты Млечного пути.

Над лесом высоко взошло солнце, роса на траве испарилась, ветерок весело колыхал листочки на осине, сквозь густую крону которой на траву пробивались солнечные зайчики, появляясь то тут, то там. Картина спокойствия и умиротворения царила в лесу, стройный хор цикад будто висел под кронами вековых деревьев, цокот насекомых немного разбавляли звонким щебетанием маленькие пташки, прыгающие по веткам могучего дерева.

Команда матросов, собрав все золотые жёлуди под огромным дубом, молча лежала на своих наспех сделанных мешках, изнемогая от проявленного усердия, а демон уже начал перекачку злой энергии, накопившейся здесь на поляне в избытке. С каждого «старателя» он скачал и зарядил по два круглых аккумулятора, но точно знал, что через некоторое время эти же люди снова одержимые жадностью будут переполнены злом, и где бы теперь они не находились, до конца дней своих будут источниками энергии зла. Он победил их, и уже устал ликовать, радоваться, сидел и с дьявольской улыбкой, сощурив свои мерзкие зелёные глазки, отрешённо смотрел в потолок, постукивая костяшками своих пальцев по подлокотникам огромного жёсткого кресла из дубового дерева.

Никто из команды не знал – как и что ему делать дальше? Донести за один раз до корабля всё собранное золото было невозможно, один только мешок, сделанный из штанов и набитый золотом, было не поднять, а ещё у каждого было по два пуда желудей в тельняшке, у всех были шляпы, которые тоже, конечно, были наполнены. Все лежали, с опаской поглядывая друг на друга, и боясь хоть на секунду отойти от своих сокровищ. Вот так они тупо лежали до самого вечера: почти голые, голодные и злые, грязные, окровавленные и в соплях после драки.

Наконец, боцман, сохранивший остатки своего рассудка предложил: – Давай по очереди перетаскивать свои мешки на расстояние видимости, кинем жребий по номерам и будем таскать. Немного, поворчав все согласились, написали номера на бумажки и стали тянуть их из шляпы боцмана. Тот хитрый, чтобы быть первым, вместо того чтобы тянуть жребий, согласился временно для общего дела освободить свою шляпу от золота. Выхода не было, никто больше не хотел высыпать из своего головного убора, хоть один золотой жёлудь, а в данной ситуации они не могли обойтись без столь необходимого предмета для жребия. Жребий был брошен, каждый получил свой номер.

Боцман первый волоком перетащил свои туго набитые золотом штаны до края поляны, сразу кинулся бегом за шляпой и тельняшкой. Так по номерам начали движение, все громко кричали и подгоняли очередного обладателя сокровищ, который с трудом волок свою непосильную ношу до края поляны. Пока дотащил свой груз до начала просеки последний по жребию, почти стемнело, решили спать здесь же в просеке до утра.

Ночь прошла тихо, только кряхтенье и тихие шорохи были слышны в лесу, хитрый боцман, как он считал, пока все спали, перетащил тайком своё всё золото на корабль в свою каюту. Высыпал его в большой сундук, освободив тот от нажитого ранее имущества, запер на надёжный замок и до рассвета прибыл на место, где расположилась на ночь его команда. Его глаза от изумления чуть не вывалились из роговиц, никого на месте не было, по дороге он тоже никого не встретил. Решив, что всех поглотила какая-то нечистая сила, он бегом убежал на корабль. Боцман присел под реей, дрожа от страха, достал трубку. Не считая щебетания птиц, вокруг стояла гробовая тишина.

Казалось, что и на корабле тоже никого не было, тишина полная, ни шороха, корабль был похож на «Летучего голландца», только совсем рядом громко вдруг закуковала кукушка, – Угу, угу. По привычке он хотел посчитать и узнать – сколько лет ему осталось жить. Но только он успел загадать, как та смолкла. Тысяча чертей! Будь ты проклята, – выругался он в сердцах. Апщ-хи, апщ-хи, – вдруг услышал он, как кто-то дважды чихнул у левого борта корабля. Достав свой кинжал, он как кошка пробрался к тому месту и заглянул в спасательную шлюпку.

Там распластавшись на тельняшке и штанах, удерживая дрожащими руками фуражку, полную золотых желудей почти голый, в одних исподних белых рваных на заднице штанах лежал тощий матрос. При виде этого жалкого зрелища, боцман расхохотался, глянув на себя, засмеялся ещё громче, он сам был в таком же виде.

– А ну вставай, чёрт тебя побери, – дал команду боцман, но матрос даже не шелохнулся, только крепче сжал свой драгоценный груз. Боцман глянул в соседнюю шлюпку и увидел похожую картину, только матрос был более упитанным и маленького роста, потому его задница более выразительно выглядывала сквозь огромную дыру исподних штанов непонятного цвета и рисунка, не то клетки, не то горошка. На команду встать, и этот экземпляр, обладатель сокровищ и будущий магнат, ну в очень рваных штанах, или вернее в той малой части, что от них осталось – резинки, обшитой тесёмкой и лохмотьев свисающих от неё к коленям, реагировал также как и первый «капиталист».

Под брезентом, укрывавшим снасти, он нашёл третьего «буржуя», но, как и первых два, этот считал, что теперь достаточно богат, поэтому имеет полное право не работать, а лежать в исподнем, коль его душа пожелает, где угодно и сколь угодно.

– Извиняйте, господин боцман, извольте доставить на вашем судне богатого пассажира до места назначения с почестями и уважением, согласно его социального статуса и положения, – молча про себя, глядя открытыми и честными глазами на боцмана в одном исподнем, говорил всем своим видом и взглядом новоявленный нувориш.

Боцман понял, что вся команда здесь, уже на корабле, но не видит в нём своего начальника, их не впечатляет человек, пусть и с огромными кулаками. Он для них видимо, так сказать – не по форме для чина одетый, вернее почти голый. Поэтому он спустился к себе в каюту и переоделся в чистую морскую форму со знаками отличия, а для убедительности своего чина и аргументации поданных команд этим «нуворишам», он взял увесистую плётку со свинцовым наконечником. Одно никак не мог понять боцман своей большой «умной» головой, которой мог отдать команду громче ветра в шторм, – Как и когда команда матросов смогла попасть на судно, а он и не заметил?

На самом деле всё обстояло до смешного просто. Когда хитрый боцман, лежащий впереди всех, пополз со своим мешком к судну, то матросы, лежащие вереницей в просеке за ним с интервалом в десять шагов, синхронно двинулись следом, предусмотрительно до этого спрятав рядом в лесу вторую часть своей добычи. Следовавшие за боцманом, внимательно в ночной тишине прислушивались к каждому движению ведущего, как тот останавливался, все как по команде замирали. Боцман в абсолютной темноте, и сам, шумя своей поклажей, не видел и не слышал, как следом за ним ползут и тащат свою добычу вереницей сорок девять грешных душ. Пока боцман копался в каюте, пряча своё золото, эти души, как мыши расползлись по судну и каждый спрятал, как ему казалось, свою долю капитала в надёжное место. Когда боцман шёл обратно, матросы за второй частью своего богатства бежали бегом по берегу лагуны к морю, а потом по дороге от моря к поляне. Таким образом, пробежав по полукругу, они опять оказались у него сзади за спиной, а он ничего не заметил. Во второй ходке всё повторилось с точностью до каждого шага и шороха. Боцман тащил свою поклажу к судну, а они следом вереницей свою.

Под утро боцман, довольный тем, что всех обманул и, надеясь теперь урвать себе ещё, помогая кому-то донести груз, пошёл обратно в третий раз, а команда вся уже была на судне, и каждый затаился в своём закутке, прижимая к своей груди сокровенный свой груз. Боцман в тот час мог остаться один и ни с чем на острове, ели бы матросы угнали судно, но те не могли покинуть даже на секунду свои богатства, прижавшись к ним, просто лежали тихо по норам и упивались своим неожиданным счастьем. В них в тот момент не было даже злобы, вообще ничего, это были выкачанные демоном пустые, бездумные зомби, похожие на больных из сумасшедшего дома. Они уже не мечтали о том, как они распорядятся своим богатством, не мечтали о слугах и больших домах, им не хотелось ни разгульной жизни, ни удовольствий, ни власти, которое даёт золото. Им было достаточно одного – мысли, что у них есть очень много золота, видеть и обнимать это золото, что они и делали, прижавшись грязными голыми телами к своим мешкам с золотыми желудями.