Читать книгу Дмитрий Донской. Империя Русь - Михаил Ланцов - Страница 4

1 июня 1377 года, Москва

Дмитрий стоял дурашливым манекеном, а вокруг суетилось трое слуг, завершая приводить его в порядок. Сегодня был очень важный день, как в его жизни, так и всего Европейского Средневековья, включавшего, как известно, и земли Руси. Можно сказать, наступала новая эпоха…

Еще в прошлом году Императору удалось завершить строительство стадиона, работу над которым по остаточному принципу он вел больше десяти лет. Но ему хотелось провести не простой междусобойчик в своем державном закутке. Отнюдь. Дмитрий в привычной для себя манере готовил максимально резонансное событие – возрождение Олимпийских игр, но уже в новом, христианском ключе. То есть никуда не отбрасывая фактор религиозной составляющей. А иначе в те годы было никак. Не поняли бы.

Ради этого проекта Дима уже в 1372 году, сразу после заключения мира, начал откровенно заваливать большую часть выдающихся деятелей христианского мира перепиской. Казалось бы, какое отношение имеет сугубо языческое действо Олимпийских игр к христианству? Но Дима тут повернул, как обычно, все довольно необычным способом. Вот примерно как он выстраивал доказательную базу:

– Все сущее создал Всевышний?

– Да.

– И тело твое тоже?

– Безусловно.

– То есть он изготовил и вручил тебе это тело, а ты, скотина, о нем не заботишься? Не моешь его? Не ухаживаешь? Не следишь за его здоровьем? Не тренируешь и не развиваешь? Ты что, не уважаешь Всевышнего?

– Я? Нет. Но…

– Что, но? Кому подарили тело? Тебе. Брезгуешь? Или, может быть, ты поклонник лукавого? Ну! Отвечай!

А на заявления о примате духа Дмитрий, ни на секунду не смущаясь, заявлял, что ничтожен тот дух, что неспособен держать свое тело в чистоте и порядке. Что такой дух отравлен кознями Преисподней и не велик, но порочен, убог и оскорбителен для Всевышнего. Ну и так далее.

Нагло, напористо, решительно. С простой и доходчивой логикой.

Император прекрасно знал, что христианство опиралось в своем развитии на ключевой, можно даже сказать фундаментальный, тезис – «Credo quia absurdum[18]», то есть «верую, ибо абсурдно». Но этот замечательный костыль был удобен и пригоден только для раннего Средневековья. Время шло. Мир развивался, уйдя вперед. Так что уже сейчас христианство остро нуждалось в новых форматах толкования, чтобы не войти в противоречие с научно-техническим прогрессом. И вот, дабы не противопоставить науку и религию, Император решил сделать «ход конем» и продолжить определенные шаги в рационализации христианского учения. Но, в отличие от тех же ариан[19], налегая не на ключевые догматы, а на контекст. Слона нужно было есть маленькими кусочками, плавно и методично подготавливая почву для серьезных реформ догматики.

Духовенство, впрочем, не сильно и жаждало перемен. Но Дмитрий у них особенно и не спрашивал, чего они ждут. Потому как знал – если здесь и сейчас не начать трансформировать христианство под изменяющуюся картину бытия – будет беда. Сначала всевозможные протестные течения, в том числе весьма радикального толка. А потом и вовсе начнут расти всевозможные воинствующие нигилисты и прочие чудеса природы. Умному и прекрасно образованному человеку религия, конечно, без надобности. Но много ли таких умных и развитых? Это все требует очень большой и тяжелой работы, на протяжении многих лет. Непрерывного самообразования и упражнений для мозга. Посему Император подозревал, что основной массив атеистов-нигилистов будет, как и в реальности, иметь типаж Шарикова из замечательного романа Булгакова «Собачье сердце».

Но мы отвлеклись.

Возрожденные Олимпийские игры не были самоцелью. Они стали логичным развитием той политики по суровому насаждению норм гигиены и санитарии, которую проводил Дмитрий. Тут и общественные туалеты в городах, и специальные службы, вывозящие отходы за пределы стен, и запрет на выливание помоев на улицы города, и так далее. Даже до повитух дотянулись руки Императора, которым под страхом нещадной порки было приказано дезинфицировать руки перед приемом родов по рецепту Игнаца Земмельвайса[20]. Да и вообще – многое стали делать, по крайней мере, в армии и городах. Воду кипятить, руки перед едой мыть и так далее.

Теперь же предстояло оформить полученный результат и, строго по законам диалектики, перевести количественные успехи в качественное достижение. То есть закрепить за гигиеной, санитарией и вообще культурой и эстетикой здорового тела Божественную природу.

– Ну, все, хватит, – фыркнул наконец Дмитрий, утомленный возней слуг. – Светает уже.

От него сразу же отстали и услужливо открыли дверь.

Медленно, чтобы не вспотеть и не растрепаться, Император прошел к коню и водрузил свою августейшую тушку в седло. Предварительно взойдя на специальную подножку – этакий трап. А что делать? После стольких побед и успехов хочешь не хочешь – покрываешься крошкой мрамора в глазах окружающих.

Легкая конная прогулка размеренным шагом, и он на стадионе.

Ничего особенного из себя постройка не представляла. Система трибун выстроена из кирпича по готической архитектурной схеме, опираясь на колонны и ребра жесткости. Такой подход позволил сэкономить на строительном материале и дать большое пространство под трибунами для технических нужд.

Людей набилось – не пересказать.

Плановая вместимость стадиона составляла десять тысяч посадочных мест, и все они были проданы. Мало того, видя плотность посадки, Император про себя усмехался, понимая, что туда усадили куда как больше людей. Вон – чуть ли не на головах соседей разместились. Простым селянам билет купить было не по карману. Но оно так и задумывалось – Дмитрий хотел заработать даже на этом деле. Ибо прекрасно понимал всю ценность и радикальную дефицитность масштабных развлечений в XIV веке.

Как восприняли эти игры в католической Европе?

Неоднозначно.

С одной стороны, одиозная фигура Дмитрия пугала и отвращала элиты из-за своего успеха и совершенно дурных в их понимании идей. С другой стороны, огромная масса обедневшего дворянства видела в этих играх возможность проявить себя и даже как-то преуспеть. Потому что, кроме медалек и чисто формальных почестей, всем, занявшим призовые места, выплачивали весьма существенные денежные вознаграждения. Так что участники прибыли даже от таких далеких земель, как Арагонское королевство и Наварра.

Император добрался до своего ложа. Сел. И благосклонно махнул рукой.

Сразу же загудели трубы.

Началось.

Какова была программа этих первых возрожденных Олимпийских игр? Бег, прыжки, метание копья, несколько номинаций пешего фехтования в доспехах, стрельба из лука и арбалета, конные сшибки, конные скачки. Всего – двадцать семь номинаций и, как следствие, комплектов наград.

Дмитрий осознанно не включил в игры множество других интересных дисциплин, равно как и массовые соревнования с коллективными замесами. Не все сразу. Он и так пожалел, что включил в программу первых игр столько номинаций из-за всеобъемлющего бардака, который это действо сопровождал.

Месяц игр тянулся так долго, насколько только было возможно. Он измотал Императора совершенно. Практически ежедневно происходили неприятные моменты, требующие его личного вмешательства. И даже несмотря на это, с игр «вынесли» за сотню трупов. Цивилизованные люди предпочитали решать свои разногласия цивилизованно, то есть оружием в руках. Те же драки на финише были обычным делом. К концу игр туда пришлось ставить отряд паладинов, устрашающих своим видом даже самые дурные головы. Постоянно, буквально ежедневно, приходилось импровизировать. Например, ввести через неделю игр турникеты, сделанные на коленке, и крепкие ограждения подходов к ним, чтобы избежать постоянных давок и драк на входе и выходе со стадиона.

В общем – Дмитрий чувствовал себя к закрытию игр так, словно лично и ежедневно участвовал за каждого игрока в состязаниях. Но это окупилось с лихвой…

Основной доход дали не столько билеты, сколько косвенные вещи, такие как проживание, питание и питие гостей и участников, а также постоянно действующая в Москве ярмарка. Билеты стали своеобразным отборочным туром, приглашавшим в первую очередь тех людей, которым было что тратить. Император отбил игры пятикратно с точки зрения денег.

Кроме того, была получена колоссальная социально-политическая выгода. Москва уже второй раз за десятилетие объявила о себе как о ключевом общехристианском центре. Сначала – массовым книгопечатанием, как для католиков, так и для православных. А теперь вот еще и игры, посвященные Иисусу Христу. Да такие масштабные и разнообразные, что никто из монархов Европы не мог себе их позволить, даже если бы захотел. По крайней мере, какое-то время. Дмитрий же готовил к следующим играм расширение номинаций и увеличение площадок, строя ипподром…