Читать книгу Маршал Советского Союза - Михаил Ланцов - Страница 13

12 февраля 1936 года. Москва. Площадь Дзержинского, дом 2.

Лазарь Каганович, выступая в роли председателя комиссии, проверяющей по распоряжению Сталина работу НКВД, сидел на очередном рабочем совещании. Работа шла очень энергично, а потому к нему на стол с каждым днем приходило все больше и больше рапортов, выявляющих нарушения и фальсификации в трудовой деятельности НКВД вообще и Ежова в частности. Кроме того, с каждым днем все сильнее и сильнее вырисовывалась истинная картина внешне благопристойного облика советских партийных руководителей. Пока никого не арестовывали. Просто проверяли дела, но руки у Лазаря Моисеевича уже чесались. Да и внутри все кипело от злобы и возмущения.

– …Таким образом, – завершал свой доклад Лаврентий Павлович Берия, надежный чекист, проверенный в позапрошлом году во время совместной работы над новыми нормативными документами, регламентирующими деятельность НКВД, – за Ежовым Николаем Ивановичем числится свыше двухсот дел, закрытых по его личному распоряжению до завершения следствия…

Лазарь Моисеевич снова погрузился в свои мысли, слушая этот монотонный поток фактов и цифр. Ужас, который обрушивался на него, был поистине тошнотворным.

– Лаврентий, – перебил Берию Каганович, – как ты считаешь, зачем перечисленные выше граждане делали все эти ужасные дела? Ради чего?

– Сложно сказать, Лазарь Моисеевич, – задумался Берия. – Мы трех следователей, которые при проверке показали самый высокий процент сфабрикованных дел, отправили в санаторий на лечение, где подвергли негласной медицинской комиссии. У них оказалось сильнейшее расстройство психики.

– Вы уже выяснили, что стало причиной столь странного поведения? Карьеризм?

– Я не могу ответить на этот вопрос. Медики на текущий момент затрудняются объяснить причины, побудившие этих граждан так поступать. Однозначно они озвучили только тот факт, что указанные следователи душевно больны, а потому полноценно выполнять свои обязанности не в состоянии. Тут есть только два основных варианта: либо они сломались в ходе работы, либо такими их уже зачислили в органы.

– Вы продолжаете проверять их дела?

– Да, – ответил вместо Берии Андреев. – Самым тщательным образом. Они вели дела в лучших традициях двадцатых годов, то есть практически никак. И даже там, где есть какие-то скудные материалы, мы с трудом вообще понимаем, на основании чего этими людьми формировалось обвинительное заключение. Всплыло много эпизодов выбивания признательных показаний, не подтвердившихся после проверки. Кроме того, возникли вопросы по остальным этапам делопроизводства. Например, совершенно не ясно, куда смотрели судьи.

– Хорошо, работайте, товарищи, – потер виски Каганович и отправился в Кремль. Нужно было доложить обстановку.

После доклада Сталин задумчиво произнес:

– Ты считаешь, что Тухачевский прав?

– Да. Ситуация в НКВД очень сложная. Выборочная проверка показывает большую халатность в ведении дел, многие из которых при проверке оказываются высосанными из пальца. И главное, личный состав, связанный с Ежовым, имеет серьезные проблемы со здоровьем.

– Как это выражается?

– Они маньяки, получающие удовольствие не только и не столько от раскрытия дел, сколько от чувства собственной власти над людьми. Применяли пытки, где надо и не надо. Иными словами, НКВД сейчас больше представляет угрозу для честных граждан, чем для преступников и врагов. И это несмотря на то что было выявлено много честных и ответственных сотрудников, в том числе на руководящих постах. Но вот такие Ежовы настолько сильно портят работу, что весь наркомат лихорадит.

– Кто занимается проверкой?

– Две независимые группы. Первую возглавляет Лаврентий Берия, вторую – Андрей Андреев.

– Их выводы сходятся?

– Да. Исключая незначительные мелочи.

– Пускай потихоньку раскручивают это дело. Но без ежовщины. Лично за это отвечаешь. Нам дорог каждый боец.