Читать книгу Зов скитальца. Том второй - Михаил Липарк - Страница 4

– Огла? – обронил я.

Орчанка подходит к телу Архиуса. Кладет руку ему на лоб и произносит:

– Он обманул всех. Своего гремлина, короля, Таариса. Каждого скитальца в Олимпусе…

Я огляделся, чтобы посмотреть не пришел ли следом за ней Другз. Нет. Во всем храме только мы одни.

– Не понимаю? Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что Архиус Бледный жив, – медленно проговорила моя сокурсница.

– Жив? – я как будто боялся произнести это слово и поэтому прошипел его хриплым голосом. – Но ведь…

– Он применил магию окаменения на себя, – орчанка приподняла верхнюю губу мертвеца, чтобы взглянуть на зубы. – Я слышала, что говорил тебе в чертогах Изорбус Трехтелый. О том, что Архиус зарежет себя, чтобы больше не испытывать жажды. Полагаю, маг нашел иной выход, раз Таарис не стал рассказывать о том, как все было на самом деле.

– Он наложил окаменение на себя?

– Полагаю, что волшебник направил древнюю магию на свое тело, чтобы успокоить гремлина. Он понадеялся на то, что его сочтут мертвым и вернут в Олимпус. Пока что план работает. Хитро…

– Ведь ты тоже использовала окаменение в Чертогах Вечности. Не хочешь рассказать откуда у алхимика такие способности?

– Мм… – орчанка задумалась и, кажется, советуется со своим гремлином. – В конце концов однажды он спас мне жизнь… Разве такой долг вообще можно отдать? Пожалуй, я рискну.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Я сохраню тайну, – кивнул я, обозначая что понимаю ее опасения.

– Я с детства была бесшумна, сильна и отличалась меткостью. На акрийском языке начала читать еще в восемь. Я способна была сдать экзамен на любой из факультетов. Просто выбрала тот, в котором больше остальных нужна практика.

– Что? – удивился я. – Но ты же неук…

– Неуклюжая? Все, что ты видишь, Кай, это всего лишь образ. Я не хочу афишировать свою силу. Это ничего мне не даст. Так что, когда выйдем отсюда просто забудь про это, ладно?

– Про что забыть? – улыбнулся я.

Орчанка кивнула и продолжила осматривать тело старого мага.

– И что ты думаешь? Хочешь сказать, что сейчас мы расколдуем старого скитальца и он придет в себя, словно Белоснежка?

– Белоснежка?

Я понял, что смолол фразу из прошлой жизни.

– Это такая сказка есть. Про девушку, которая… В общем, не важно. Потом как-нибудь расскажу. Ну дак что? Ты расколдуешь Архиуса?

– Все не так просто…

– М?

– Будет непросто расколдовать его, – орчанка приподняла веки мага по очереди. – Его магия слишком сильна. Чары может снять только кто-то, кто обладает хотя бы близкой к возможностям Архиуса Бледного силой.

– Что? – я огляделся, чтобы посмотреть, что нас никто не подслушивает. – Ты хочешь сказать, что мы сегодня не вернем к жизни Архиуса?

– Не получится, – помотала головой Огла.

– Но ведь завтра его выпотрошат и поместят в усыпальницу! Вряд ли мы сможем воскресить скитальца, лишенного внутренних органов!

В зал вошли купидоны с факультета боевых магов. Мы отступили, чтобы дать им возможность взглянуть на мертвого скитальца.

– Нужно найти возможность снять чары сегодня, – прошептал я. – Ни за что Таарис не отложит мумификацию. А если попытаться отсрочить процедуру, то он заподозрит неладное и еще быстрее казнит мага.

Сирена на улице возвестила о том, что наступил обед. Четыре коротких сигнала. В животе заурчало. Я достал одну из пробирок из нагрудного кармана и выпил. Опять лимон. Кислый. От которого немеет язык. Микстура прошла по пищеводу и оставила неприятный осадок. Зато жажда утихла. Но не голод.

– Сходим на обед, – предложила Огла. – Может Другз что-нибудь подскажет. До вечера время есть. В любом случае, мы не можем ничего сделать пока вокруг столько народу.

– Другз? – насупился я. – Ты не забыла, что уже весь день вы с ним довольно усердно избегаете меня.

Зеленые щеки орчанки покрылись румянцем. Все ясно. Это не она избегает меня. Вернее, она делает это из-за гнома. У них точно какие-то шуры-муры… И почему все вокруг пытаются найти свою вторую половину, кроме меня самого.

– Тебе приходится выбирать, верно? – предположил я.

– Он очень обижен на тебя, Кайлан, – выдохнула Огла. – Считает, что рисковал жизнью ради тебя, а когда пришла твоя очередь принести жертву, ты…поступил так, как поступил, – она пожала плечами.

– Но ты же понимаешь, что у меня не было другого выбора?

– Вот сейчас ты и постараешься ему это объяснить. Пойдем.

Я еще раз взглянул на Архиуса, и мы покинули храм, в котором лежал купидон, оставив старого волшебника прощаться с другими редкими скитальцами, пришедшими проводить его в последний путь.

Столовая находилась в одном из корпусов школы. Двухэтажная. Эльфийка Стрефа, местная повариха с излишним весом, стояла на первом этаже у двух огромных котлов и накладывала студентам гречневую кашу с мясом и макароны по-флотски. Правда здесь они назывались по-другому. Тушенкой несло за версту. Запах уже больше двух месяцев напоминал мне армию. Полевая кухня. Ммм. Есть в этом своя прелесть. Съесть порцию каши с куском хлеба и запить горячим чаем на морозе.

Мы отстояли длинную очередь и поднялись на второй этаж, где обычно сидели с Другзом. Гном уже доедал.

– Пора поговорить, – сажусь напротив и ставлю поднос на стол перед собой.

– Я уже закончил, – холодно отвечает гном и начинает подниматься с места.

Я хватаю его за руку.

– Сядь.

Другз хмурится.

– Это что? Приказ?

– Дружеская просьба.

– Пошел ты!

Гном вырывает свою руку. Встает. Хватает поднос, делает шаг и врезается в купидона, проходящего мимо. Тарелка вылетает из подноса, который в руках держит…Грром.

Орк вместе с окружающими долго смотрит как железная миска катается по полу, вываливая остатки обеда на пол. Останавливается. Нелюдь поднимает глаза с пола на низкорослика.

– Ты че, утырок? – произносит орк. – Ты это меня без обеда оставил?

– Я…

Другз бросает взгляд на разбросанную кашу, на орка, снова на кашу, снова на орка.

– Я…могу взять еще, – наконец выдавливает из себя он.

– А знаешь, что он еще может, Грром? Сожрать все это с пола, – Борро стоит за спиной своего дружка и поддакивает.

– Мне нравится эта идея, – подхватывает Грром. – А ну становись на колени и жри то, что уронил.

За спинами орков уже стянулась целая толпа. В основном мечники. У всех татуировки с изображением меча, воткнутого в камень.

– Вставай на колени и жри, я сказал, – настаивает Грром.

Огла еще внизу. Нужно бы уладить конфликт, пока и она сюда не подтянулась. С ее силой вмешиваться в драку нельзя. А заступиться за Другза она, как пить дать, захочет.

– Ладно, парни, – я поднимаюсь с места и встаю между гномом и орком. – Он извинился. А вы проходите мимо. Нечего сцену устраивать. Возьмите мою порцию.

Я протягиваю свой тарелку, но орк тут же бьет по ней, и вторая порция летит вдогонку за первой. В руках осталась только вилка. Выдыхаю. Кажется это уже какой-то принцип.

– О, смотри-ка Грром! На полу-то уже две порции. Значит им обоим достанется!

Так, спокойно. Я уже не малолетка. Просто не буду реагировать. Избежать драки проще простого. Нужно не поддаваться эмоциям и сохранять спокойствие. Мне лишние проблемы ни к чему. А кто это там в толпе? Моя новая знакомая – Минай. Эх, прошла бы ты мимо. При девчонках такие вопросы решать не стоит. Парни при них всегда как павлины. Пытаются показать у кого больше хвост.

– Ну! Чего заткнулся полукровка? Жри говорю!

– Пойдем, Другз!

Я делаю шаг вперед и две огромные лапищи сильно толкают меня. Отлетаю словно тряпичная кукла, запинаюсь обо что-то, падаю и ударяюсь затылком о пол. Боль бьет в голову. Вот тебе и школа.

Фигура орка нависает сверху. У Гррома в руках миска с собранными с пола макаронами. Он протягивает ее перед собой и вываливает содержимое мне на лицо. Толпа осторожно хихикает. Грром и Борро тоже противно смеются.

– Вонючие слабаки, – произносит Грром и плюет в мою сторону. – Знайте свое место, утырки. Пошли, Борро. Хватит на них время тратить. Нам еще на урок надо успеть.

Орки разворачиваются и начинают уходить. Надо просто сдержать гнев. Сдержать гнев. Просто сдержать гнев.

– Эй, орк! – выкрикиваю я и стряхиваю макароны с лица. – А тебя мамка не учила убирать за собой?

Встаю на ноги. Вся толпа, готовая прежде разойтись теперь возвращает взгляды на меня. Орки оборачиваются.

– Че ты сказал, утырок?

– Я спросил, учила ли тебя твоя мамка убирать за собой? Или скитальцы пришли за ней до того, как она рассказала тебе про манеры?

Орк свирепеет на глазах. Глаза наливаются кровью. Пыхтит. Задел за живое.

– Или манерам тебя должен был научить папаша? Только не говори, что он тоже не успел?

– Ну все, утырок! Тебе конец!

Нелюдь-подросток бросается ко мне, хватает за силки и сильно прибивает к кирпичному столбу позади. Приближается близко своей мордой к моему лицу и орет:

– Повтори что ты сказал, утырок!

Чувствую, как из его рта вырывается зловоние и им обдает все мое лицо.

– Я. Тебя. Не боюсь, – выдавливаю я каждое слово и скалясь добавляю: – Орк.

Грром рычит, разворачивается и кидает меня в другую сторону. Я сильно ударяюсь об пол и качусь к противоположной стене, сжимая вилку, оставшуюся в руке. Толпа расступается, как перед прокаженным. Грром уже идет в мою сторону. Снова хватает и поднимает. Ударяет спиной об стену. Не хитрый нелюдь. Использует один и тот же прием.

Тут он перехватывается и сдавливает мое горло одной из своих рук. Я еле дотягиваюсь носочками до пола, но тут же получаю под дых, весь съеживаюсь и в этот момент кулак врезается прямо в нос. Раздается хруст, который доходит прямо до мозгов. Перед глазами все плывет. Стараюсь прийти в себя, чтобы не отключиться. Чувствую хлынула кровь. Главное не выпустить вилку.

Снова отправляюсь на другую сторону обеденного зала. Ударяюсь о пресловутый столб. Медленно мотаю головой, чтобы раздвоенный в моих глазах Грром снова стал одним. Разъяренный нелюдь хватает стул и кидает его в меня. Подставляю руки, чтобы защититься, но стул врезается надо мной и разлетается на части. Елки-палки, а если бы орк был более метким, то я вряд ли бы встал после такого.

Кажется нелюдь остановился. Медленно дышу, все время пытаясь разомкнуть веки, чтобы не потерять сознание. Вилка на месте. Это главное. Вот она. Крепко зажата в ладони. Лишь бы сил хватило на ответный рывок.

– Подойди ближе… – шепчу так, что сам еле могу разобрать.

– Че? – орк щурится и строит кислую мину.

– Подойди…ближе… – повторяю.

Сейчас еще неразборчивее, чем в первый раз.

– Че сказал, утырок? – орк делает несколько шагов в мою сторону. – Тебе мало? Еще залепить?

– П…йди…б…же, – шепчу еще тише.

– Че хочет сказать этот поломанный утырок?

Орк наклоняется ко мне.

– Бли…же…

Теперь он совсем близко.

Как только морда нелюдя оказывается на нужном расстоянии, я крепко зажимаю вилку и всаживаю ее в одну из ноздрей нелюдя. Глубоко, как только можно. Истошный вой тут же поднимается на всю столовую. Я хватаю с пола ножку от разлетевшегося на части стула. Поднимаюсь. Несмотря на боль во всем теле. Знаю, что, если упущу момент, эта здоровенная глыба просто изуродует меня до того, как сюда придет кто-то из преподавателей.

Со всей силы заряжаю орку по затылку деревянной палкой. Крепкая. Точно не хуже советских. Еще удар. Орк продолжает ныть, боясь даже коснуться столового прибора, торчащего из его носа.

Борро хочет броситься на подмогу своему товарищу, но два других орка с факультета мечников держат его. Все правильно – это честный бой.

Хватаю с подноса только что подошедшего купидона стакан чая. Кипяток. Еле держу в руках. Следующим движением выплескиваю содержимое в лицо Гррома, отчего тот начинает еще громче выть. Еще удар ножкой от стула. Он наконец падает на одно колено. Я хочу продолжать, но рука не поднимается. Силы совсем закончились. Поднимаю глаза. Сквозь пелену вижу толпу студентов. Там Минай, Другз, которому преградили путь и не позволяют вмешаться. А вот и Огла с подносом в руках среди всех остальных студентов. Долго она здесь? Опять строит из себя недотрогу?

Я пошатнулся, но удержал равновесие. Попытался замахнуться. Тщетно. Снова штормит. На этот раз ноги подогнулись. Я упал, ударился головой и потерял сознание.

***

Олимпус погрузился в сумерки. Полчаса назад прозвучал сигнал к отбою, и все студенты отправились в свои комнаты набираться сил перед завтрашним учебным днем. Внутренний двор теперь был наполнен звуками водопада, бьющего за пределами школы охотников на чудовищ. Почему-то его хорошо было слышно только ночью.

Мастер Ллойд, глава факультета алхимиков, по своей привычке, держа противогаз под мышкой, шел в направлении храма, чтобы попрощаться со своим старым товарищем – Архиусом Бледным.

Он подошел к двери и стряхнул снег с ботинок на резиновом коврике перед входом. Вдохнул свежего воздуха, настроившись на то, чтобы попрощаться с добрым другом и вошел внутрь.

– Ректор? Простите, я думал… – алхимик замешкался на пороге, едва увидев Таариса возле тела почившего скитальца.

– Все в порядке мастер Ллойд, – перебил коллегу лорд. – Вы пришли попрощаться с Архиусом?

– Именно так, мастер Таарис.

– Что ж. Вы можете сделать это при мне. Не стесняйтесь. Мы слишком долго служим плечом к плечу, чтобы смущаться таких банальных вещей.

Алхимик хотел что-то ответить. Но передумал. Вместо этого он неуверенно сделал сначала первый шаг, а затем такой же неуверенной походкой прошел прямо к гробу, где покоился старый маг. Низкорослик взошел на специальный пьедестал для гномов, с которого можно было разглядеть мертвеца и замер.

Он стоял так какое-то время. Таарис, сидящий за его спиной на одной из скамеек явно мешал уединению.

– Мальчишка с вашего факультета вновь поднял всю школу на уши, – вдруг начал ректор, перебив продолжительную неловкую тишину.

– Свидетели сказали, что те два орка первыми затеяли драку. Он только оборонялся, – нехотя ответил алхимик.

– Свидетели, как правило, говорят то, что от них хотят услышать. Если мы спросим мечников, то скорее всего окажется, что драку спровоцировал именно Кайлан Роуз, – Таарис сложил обе своих костлявых ладони на навершие трости и поиграл подушечками пальцев постучав по ней.

– Как только студента выпишут из госпиталя, я проведу с ним воспитательную беседу, мастер Таарис.

– У меня другое предложение…

Старый эльф замолчал. Алхимик оглянулся, чтобы задать немой вопрос.

– Драка с нанесением тяжких телесных повреждение достаточное основание для того, чтобы исключить студента из Олимпуса…

– Исключить студента? – Ллойд поднял брови. – Не припомню пункта в кодексе, который позволил бы нам исключать купидонов из школы охотников на чудовищ? Вы должно быть имеете ввиду, что его следует вновь отправить на заочное обучение? Если так, то…

– Постойте. Постойте, – Таарис поднял руку. – Не надо тараторить, пытаясь убежать дальше поднятой мной темы. Я сказал то, что хотел сказать. При этом, хочу заметить, что не спросил вашего на этот счет мнения. Я просто предупреждаю вас, мастер Ллойд, что один из студентов факультета алхимиков вскоре покинет Олимпус. Хотите вы того или нет. Нужный пункт в кодексе появится со дня на день. Он точно будет в тот момент, когда монахини сочтут Кайлана Роуза способным жить вне госпиталя.

Алхимик бросил взгляд на свои трясущиеся от злости и страха пальцы.

– Хорошо, что у вас нет возражений на этот счет, – Таарис медленно поднялся с места. – В таком случае, я оставлю вас наедине с мертвецом. Я смотрю в моем присутствии вы совсем не можете раскрепоститься.

Таарис медленно побрел к выходу. Настолько медленно, что за это время Ллойд успел несколько раз мысленно возразить ректору и тут же переубедить себя, что этого делать не стоит. Он уже несколько десятков лет обучал купидонов и его самолюбие всегда тешило то, что алхимики сплочены лучше студентов любого другого факультета. Что они горой стоят друг за друга. Даже сегодня он слышал, что Кайлан Роуз полез в драку только потому, что защищал другого алхимика с курса. И как он может считать себя достойным наставником, если сейчас не сделает тоже самое?

– Я не позволю отчислить Кайлана Роуза, – громко произнес Ллойд.

Высокие стены храма донесли голос гнома до Таариса, который тут же остановился и оглянулся.

– Что ты сказал? – спросил он уже более грубым тоном, потому что прекрасно слышал, что сказал низкорослик.

– Я сказал, что не позволю отчислить своего студента. А также хочу сказать, что завтра же подниму вопрос о том, чтобы оставить прежний кодекс неизменным.

Ректор некрасиво улыбнулся в ответ.

– У тебя нет полномочий на то, чтобы предлагать голосование, алхимик. Поэтому засунь свою честь куда подальше и делай то, чему тебя научит новый кодекс.

– В таком случае я сделаю так, чтобы эти полномочия у меня появились. Я вызываю вас на Поединок Чести, лорд Таарис. И отказываюсь от права проходить Путь Очищения, тем самым лишая этого и вас! – голос гнома дрогнул, когда он обернулся и встретился со злым взглядом старого эльфа.

– Я сделаю вид, что не услышал того, что ты сейчас сказал, алхимик.

– Тогда я повторю еще раз! Я вызываю вас на Поединок Чести, лорд Таарис. И хочу сразиться на смерть в самое ближайшее время за право быть ректором Олимпуса, – он какое-то время помолчал, собираясь с силами и добавил. – Пока вы не написали еще какой-нибудь новый закон, который не позволит мне отстаивать свою честь.