Читать книгу Как волк теленочку мамой был и другие любимые сказки - Михаил Липскеров - Страница 6

Раннее утро в лесу. Стоит избушка на курьих ножках. В ступе сладко похрапывает Баба-яга. Вдруг тяжёлое дыхание за окном послышалось. Встала Баба-яга, подошла к окну, высунулась – и прямо в ухо ей запыхавшийся Леший заорал:

– Дзынннннь!!!

– Припозднился ты нонеча, – сказала Баба-яга, прочищая ухо.

– Так что прошпали маненечко. Меня-то будить некому. По шолнышку прошыпаемщя, а оно вшё в тучах. Ну и не видно.

– Ну, так и быть, прощаю. Пора Бабку Ёжку будить.

– Это точно, точно, пора будить, кормить, поить, одевать, – быстро подтвердил Леший и скрылся в момент.

Подошла Баба-яга к люльке с Бабкой Ёжкой – а той в люльке нет. Только шишка лежит. Заорала Баба-яга нечеловеческим голосом, выпрыгнула из окна, свалилась, потом закружила вокруг избушки:

– Ой, спаси меня, нечистая сила! Обокрали, ограбили, похитили!..

Проснулся Кощей Бессмертный в своём дворце. Сказал:

– Встаю, встаю, милая…

Высунулся Водяной из реки. Высунула голову из болота Кикимора Болотная, ополоснула лицо болотной жижей, посмотрела на себя в болотную лужу, взбила причёску и вылезла.

Леший высунулся из дупла громадного дуба, слез с дерева и помчался к избушке на курьих ножках.

И вот собрались Леший, Кощей Бессмертный, Водяной и Кикимора Болотная у избушки и смотрят, как Баба-яга в страшном темпе описывает вокруг неё круги. Еле-еле обитатели леса успевают головы поворачивать. Наконец Кощей Бессмертный перехватил Бабу-ягу, держит её поперёк туловища, а та по инерции ногами перебирает и продолжает орать:

– Обокрали, ограбили, похитили!..

Заткнула ей рот Кикимора, стала делать пассы:

– Спокойно. Вы спокойны, вы спокойны… Спать, спать, спать… – И Баба-яга поникла в руках Кощея Бессмертного.

– А теперь, – сказала Кикимора, – объясни: кого обокрали, кого ограбили, кого похитили?

– Объясняй спокойно, – прибавил Кощей.

– Вшему обчештву, так шкажать, – вставил свои слова Водяной.

– Штобы вшем штало понятно што к чему, – завершил выступление Леший.

Баба-яга в загипнотизированном состоянии повела всех в избушку и показала на люльку, где вместо Бабки Ёжки только шишка лежит.

Все обитатели леса так и застыли в изумлении. Вот была всеми любимая Бабка Ёжка – и вот её нет. Кто-то украл. Только вот кто? Все тяжко задумались. А Баба-яга всё в том же состоянии взяла шишку и стала её нянчить.

Наконец Кикимора опомнилась:

– Так. Кроме нас, её украсть некому.

– Это ишшо почему? – удивился Леший.

– Поясни проблему, – кивнул Кощей.

– А зачем нам её похищать? – поинтересовался Водяной.

– А вот зачем. Кроме Бабы-яги, ни у кого внучки нет.

Все согласно кивнули. Только загипнотизированная Баба-яга продолжала укачивать шишку.

– Засни, – опять сделала пассы Кикимора. – Будет мешать расследованию.

Бабу-ягу взяли за руки, за ноги и положили в ступу.

– Итак, что мы имеем, – продолжала Кикимора. На что Кощей заметил:

– Легче сказать, чего мы не имеем. А не имеем мы Бабки Ёжки.

– Ну умный! – восхитился Водяной и всплеснул хвостом.

– Доживёшь до его лет, шам такой умный штанешь, – заметил Леший.

– Итак, – расхаживая по избе, продолжила Кикимора. – Бабку Ёжку похитили. И кроме нас, это сделать некому.

– Это ишшо почему? – поднял косматые брови Леший. – А вдруг какой-никакой Жмей Горыныч пролетал и Бабку Ёжку, крашу нашу ненаглядную, и шпёр.

– Не было в наших краях Змея Горыныча, – твёрдо сказала Кикимора. – Он ещё сто лет назад с Кощеем из-за Василисы Прекрасной поругался и в соседний лес на жительство перебрался. Так что о Бабке Ёжке ему ничего не известно. Кроме кого-то из нас, некому. Предлагаю обыск. Кто за? – И первая подняла руку.

Нехотя поднял руку Кощей, нехотя поднял руку Водяной. А Леший сказал:

– Я так уштал, так уштал, што и руки поднять не могу.

Пристально посмотрела на него Кикимора – так, что у Лешего сразу обе руки взлетели вверх, да так там и остались. Снова посмотрела на него Кикимора – и обе руки рухнули вниз вместе с Лешим.

– Итак, все – за, – заключила Кикимора. – Как честный нечеловек, предлагаю начать с себя. Вперёд. Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а к болоту передом. Шагом марш!

Развернулась избушка, приложила одну куриную лапу к крыше, как бы отдавая честь, сказала «Есть» – и, прихрамывая, зашагала.

А вот и болото. Свистнула Кикимора в два пальца, и из него выпрыгнуло несметное количество лягушек.

– Обыскать всё болото, – приказала Кикимора.

– На предмет обнаружения живого существа, – сказал Кощей.

– И как здесь можно жить? – передёрнул плечами Водяной.

– Кикимора живёт – жначит, можно. Может, она Бабку Ёжку на болото… как это… переучила.

– Вперёд! – скомандовала Кикимора, и лягушки попрыгали в болото.

Все напряжённо замерли. Вдруг болото забурлило, заволновалось, и волна задвигалась к берегу. И из глубин, подталкиваемое лягушками, показалось какое-то странное существо. Лежит себе на болоте, сложив скрюченные руки на груди, и сладко посапывает.

– Это ещё кто такой? – удивился Кощей.

– Вроде не русалка, – заметил Водяной.

– Не, это не Бабка Ёжка, – убежденно сказал Леший.

А Кикимора застывшими глазами смотрит на существо.

– С нами нечистая сила, – наконец вымолвила она. – Это же муж мой, Хмырь Болотный. Я его с самой свадьбы не видела. Он как на свадебном обеде сон-травы наелся двести лет назад, так и заснул где-то под корягой, – и пригорюнилась. Потом махнула лягушкам рукой, те подхватили Хмыря и скрылись в болоте.

– Теперь к кому пойдём? – спросила Кикимора, оглядев Кощея, Водяного и Лешего, и начала считалку:

– Эрикиперики цукатэме, абльфабль думане, икификиграмафики собольбоболь крюк… – И её палец указал на Кощея.

Тяжело вздохнул Кощей.

– Что ж, – проговорил он, – подчиняюсь теории вероятностей, идёмте, господа, в мои чертоги…

И вот уже вся компания стоит перед обветшавшими чертогами Кощея, окружёнными рвом с перекинутым к воротам мостом. А сами ворота закрыты наглухо. Перешли они через мост, хотели войти в ворота. Но Кощей остановил их и осторожно в ворота постучал. Один раз, второй, третий… Тишина. Все удивлённо посмотрели на Кощея.

– Никого нет, – пожал плечами Кощей, – если бы я украл Бабку Ёжку, она обязательно бы откликнулась.

И тут избушка на курьих ножках размахнулась ногой – и как шарахнет в ворота, те аж с петель слетели. И все оторопели. За воротами, уперев руки в бока, стояла слегка постаревшая Василиса Прекрасная.

– Где ходишь? – гневно спросила она Кощея.

– Бабку Ёжку ищем. Вот думаем, может, к нам ненароком забрела. Ты уж извини, милая, за беспокойство.

– Никакой Бабки Ёжки здесь нет, – как отрезала, сказала Василиса Прекрасная. – Только я одна женщина здесь, прекрасная и неотразимая Василиса Прекрасная. А ты, – обратилась она к Кощею, – марш домой.

Понурив голову, оглядел Кощей всё общество, а потом вскинул гордо голову и сказал дрожащим голосом:

– Никак не могу, милая. Пока Бабку Ёжку не найдём, я домой не вернусь. Это мой священный долг.

– Ишь, – вздёрнула брови Василиса, – заговорил. Ну да ладно, чтобы к обеду возвернулся. – И захлопнула ворота.

– Её ж Иван Царевич освободил от тебя, – недоуменно проговорила Кикимора.

– Омманывал, жначит, обчештво, – проговорил Леший.

А Водяной ничего не сказал, а только опустил глаза.

– Понимаете, господа, – засуетился Кощей, – с Иваном Царевичем сущая правда. Привёз он её в тридевятое царство, в тридесятое государство. А там революция произошла. Царя с Иваном Царевичем скинули, а Василисе Прекрасной пришлось от народного гнева спасаться. Вот она ко мне и возвернулась. С тех пор и живём вместе.

– Строга она у тебя уж больно, – сочувственно проговорила Кикимора.

– Да уж, – согласился Леший.

А Водяной опять ничего не сказал, только вздохнул сочувственно.

– С нами, мужчинами, иначе нельзя, – ответил всем сразу Кощей. – Опасается, что я вместо неё, Василисы Прекрасной, Василису Премудрую приведу. Вот в строгости меня и держит.

– Тяжела мужская доля, – сочувственно сказала Кикимора и погладила Кощея по лысой голове. – К кому теперь?

И Леший, и Водяной одновременно проговорили:

– К Лешему, – проговорил Водяной.

– К Водяному, – проговорил Леший. А потом добавил: – Он ближе живёт. – И указал на поблескивающую речку.

– Значит, идём к Водяному.

И вся компания отправилась к реке.

Ровная гладь реки, только рыбка взмахнёт хвостиком да водяной жук пробежит по своим жучьим делам.

– Вот видите, – обвёл рукой Водяной речку, – никакой Бабки Ёжки здесь нет.

– Да как же её ражглядишь – небощь под водой прячешь, надо воду вщю выхлебать, – засуетился Леший.

– Леший прав, – подтвердила Кикимора. – Кощей, кличь Сивку-Бурку Вещую Каурку, пусть всю воду из реки выхлебает.

Свистнул Кощей. И вот уже к реке бредёт тощая Сивка-Бурка.

– Постарела, – сказал Кощей и погладил Сивку-Бурку по вылезшей гриве. – Попей, милая, попей.

И Сивка-Бурка подошла к реке, да так втянула воду, что река вмиг обмелела. Только один омут остался заполненный водой.

– Попей ещё, милая, – попросил Кощей, но Сивка-Бурка замотала головой. Посмотрели все на её брюхо – и увидели, что оно волочится по земле.

Переглянулись наши герои, легли на живот и стали воду из омута выхлёбывать. И только Водяной от этого процесса как-то в стороне держится. Выхлебали всю воду из омута – и увидели, что на дне похрапывает Чертёнок. Все глаза вытаращили.

– Да, – проговорила, заикаясь, Кикимора, – правильно говорят: в тихом омуте черти водятся… – А потом собралась и строго спросила: – Это кто такой?

– Почему не знаем? – спросил Кощей.

– Што жа животное? – счёл необходимым поинтересоваться и Леший.

– Это… это… Чертёнок из сказки о Попе и его работнике Балде. Утомил его Балда, вот я и взял его к себе отлежаться. Он мне заместо сына. Не будите.

И все как-то сжались и притихли. А потом тихонько выплюнули воду и прикрыли Чертёнка. Кощей Бессмертный поманил Сивку Бурку и жестом приказал ей вернуть воду в речку. Вылила Сивка-Бурка воду в речку, и все на цыпочках побрели прочь.

– Всё, – сказала Кикимора, – всех обыскали. Кроме тебя, – и она сурово посмотрела на Лешего.

И всё общество двинулось на Лешего. Леший поднял руки:

– Вщё, ждающь. Это мы, так шкажать, увели Бабку Ёжку. Штобы, жначит, шкращить одинокую штарошть.

А Кикимора сделала пассы над спящей Бабой-ягой – и та враз проснулась:

– Ах, как сладко я спала… – А потом встрепенулась и выпрыгнула из ступы. – Что, нашлась внучка моя ненаглядная?! Где она, где? Дайте мне её обнять и прижать к своей груди!

– Леший похитил. Под покровом ночи, – указал на Лешего Кощей.

– Он уволок, – сказал Водяной.

А Кикимора просто дала Лешему подзатыльник.

– Веди, – сказала Кикимора, – показывай, где у тебя склад украденных Бабок Ёжек. А ты, – обратилась она к избушке на курьих ножках, – иди домой и приберись там в себе.

И Леший повёл всю толпу через лес. Идут через чащобу, буераки… Наконец прибрели к огромному дубу с большим дуплом.

– Там она, – указал Леший, – крошка моя ненаглядная.

Взлетела Баба-яга на ступе, влетела в дупло. Только дуб сотрясается. Вылетела обратно и рвёт на себе остатки волос да метлой Лешего охаживает:

– Нетути моей внучки! Обманул! Говори, где прячешь! А то вмиг в человека превращу!

Леший, задрав голову, удивлённо посмотрел вверх, потом мигом взбежал по дубу и скрылся в дупле. Через секунду высунулся и с недоумением подтвердил:

– Нету. Ишшо с ночи была тут.

Пригорюнились обитатели леса. Где искать Бабку Ёжку? И тут какой-то шум в небе послышался. Все подняли головы. В небе точка какая-то вьётся. Вот медленно, кругами опускается, а потом камнем пикирует в ступу к Бабе-яге. Заглянула Баба-яга себе в ступу и заорала радостно:

– Вот она! Тута, – и вынимает из ступы Бабку Ёжку, сидящую верхом на венике из дубовых веток. – Смышлёная какая – сама веник себе летающий сделала.

– Это я шмышлёный, – сказал Леший, – это я ей веник жделал, чтобы она от щемейных традициев не отвыкала. А то, што я увёл Бабку Ёжку, так это потому, што я шавщем один, одинок, нешчащтен в швоём дупле. Проштите, нелюди добрые, ешли што не так.

И заплакал горькими слезами, да так, что слёзы из глаз, как у клоунов, струёй полились. И все стали жалеть плачущего Лешего. А Кикимора сурово задумалась, а потом сказала:

– Вот что, перебирайся-ка ты, Леший, к Бабе-яге жить. Вместе будете Бабку Ёжку воспитывать.

Мигом перестал рыдать Леший, а Баба-яга, кокетливо потупившись, сделала книксен и игриво проговорила:

– Согласные мы.

– Ну вот и ладно, – подвела итог Кикимора. – Ты, Кощей, скорее беги домой, а то к обеду опоздаешь. Влетит от Василисы Прекрасной. Ты, Водяной, в омут к себе ступай, а то Чертёнок проснётся, его кормить надо. А я пойду попытаюсь Хмыря Болотного разбудить.

И вот уже в избушке на курьих ножках Баба-яга и Леший сидят пьют чай. А Леший при этом одной ногой качает люльку, в которой, посасывая шишку, спит Бабка Ёжка.