Читать книгу Из Ада в Рай. Избранные лекции по психотерапии - Михаил Литвак - Страница 6

Если бы червяк знал устройство яблони, он не подъедал бы плодоножку. И тогда, может быть, против него не боролись бы так интенсивно. Около месяца я не заглядывал в подвал, где хранились яблоки. К моему неудовольствию, почти во всех ящиках были надгрызенные мышами яблоки. Пришлось начать с ними борьбу. Им бы грызть яблоки только в нижнем ящике и, съев одно, приниматься за другое. Тогда, может быть, они спокойно бы перезимовали. Короче говоря, пословица «Знай свое место» весьма актуальна, и не только для червей и мышей.

Я как врач-психотерапевт должен знать, где в системе человеческих знаний находится медицина, где место психотерапии в медицине и как психотерапия связана с другими областями знаний.

Я придерживаюсь точки зрения, согласно которой большинство болезней являются результатом неправильного образа жизни. И рассматриваю больного (если, конечно, болезнь не генетическая) как плохо воспитанного и неприспособленного к жизни человека, а область клинической медицины – как одну из ассенизационных (еще одна – места лишения свободы) ям, куда общество выбрасывает своих негодных представителей. При таком подходе становится ясно, что вылечить больного и не перевоспитать его – значит почти ничего не сделать. Вернувшись в свою среду, он будет делать те же ошибки и опять заболеет той же или более тяжелой болезнью. Это наблюдается в практике лечения не только неврозов, но и психосоматических заболеваний, которые принимают хронический характер. Кому из врачей не знакомы повторяющиеся гипертонические кризы, обострения язвенной болезни, инфаркты и приступы бронхиальной астмы? В этом свете нелепыми выглядят многие расхожие мнения о враче. Вот одно из них: врач любит своих больных. Только извращенец может любить больных! Что в них хорошего? Плохой внешний вид, не всегда приятный запах и постоянное нытье! Поэтому тот врач, который любит больных, напоминает мне человека, живущего на свалке и старающегося затащить туда как можно большее количество людей, за счет которых он живет.

Любить нужно не больных, а здоровых людей! Врач, который любит человека, а не больного, старается не дать ему свалиться в ассенизационную яму клинической медицины. Конечно, иногда приходится спускаться в нее для того, чтобы изгнать болезнь и вытащить больного из ямы. Но получать удовольствие следует от того, что вытащил человека, а не от того, что был в яме. Еще большее удовольствие (хотя, к сожалению, менее оплачиваемое) получаешь от того, что помог человеку не попасть в нее.

При таком подходе врач вынужден изучать, как протекала вся жизнь человека. Он оказывается информированным об ошибках родителей, педагогов, начальников и самого пациента, приведших его к болезни. И поэтому он обязан сказать больному и обществу, чего не следует делать, если хочешь остаться здоровым. А что же делать? Это лучше нас знают педагоги, родители, начальники! Наукой установлено, что, если педагогический и производственный процесс идет как следует, люди не болеют. Ну а если педагоги, родители и начальники пациента не знают, что делать (ведь если бы они знали, он бы не заболел), то рассказать ему об этом должен его лечащий врач или другой представитель медицинского учреждения. Конечно, хирург, терапевт или отоларинголог не могут знать все приемы лечебного перевоспитания, но они обязаны знать, что это необходимо, а в структуре клинической медицины должны быть специалисты, к которым следует направить больного для коррекции ошибок воспитания после медикаментозного, хирургического и иного лечения. А еще лучше проводить комплексное лечение. В этом свете становится ясно: что утверждение, что «нет узких специальностей, а есть узкие специалисты», абсолютно верно.

Из всего сказанного вытекает, что если бы педагоги и родители воспитывали правильно, а начальники вели производственный процесс таким образом, чтобы личность не невротизировалась, то, может быть, роль медицины свелась бы к оказанию помощи при родах и несчастных случаях. Тогда количество медиков стало бы минимальным, а освободившиеся высококвалифицированные кадры начали бы заниматься производственной и педагогической деятельностью.

Теперь я, врач-психотерапевт, хочу определить свое место в обществе.

Разберем эту схему. Опыт выдающихся педагогов (Я. Корчак, В. Сухомлинский, А. Макаренко и др.) показывает, что правильно организованный педагогический процесс позволяет сохранить и укрепить здоровье занимающихся. В современной педагогике разрабатываются системы, содержащие не только образовательные идеи, но и стратегии, укрепляющие здоровье. Одна из них, знакомая мне, так и называется «Оздоровление через образование» (Т.Ф. Акбашев, 1992). Ее надо применять и в психотерапевтической работе. С другой стороны, психотерапевтические приемы могут использоваться и педагогикой как в самом педагогическом процессе, так и для коррекции личности самих педагогов, ибо уровень невротических реакций у этого контингента самый высокий (Б.Д. Петраков, Л.Б. Петракова, 1984). Накоплен значительный опыт по применению психотерапевтических приемов в педагогическом процессе. Регулярно проводятся соответствующие курсы по подготовке педагогов.

То же самое можно сказать и о производстве. Нет ничего более оздоравливающего, чем правильно организованный творческий труд. И здесь психотерапевтам в своей работе не стыдно использовать опыт лучших руководителей производств. Трудотерапия – тот связующий мостик между производством и психотерапией, который может сделать более рентабельным производство и удешевить психотерапию. Мы в свою очередь обучаем руководителей производств приемам психотерапии в организационной работе.

Связь между психотерапией и общей психологией самая тесная. Ведь по отклонениям от нормы можно судить о том, каким должен быть нормальный человек. И не случайно выдающиеся открытия в области современной психологии были сделаны врачами-психотерапевтами (З. Фрейд, Э. Фромм, К. Юнг, Э. Берн, А. Адлер, К. Хорни и др.). Но и открытия психологов служили основанием для создания психотерапевтических систем. Таковыми являются гештальтпсихология, когнитивная, гуманистическая психология.

Связь психотерапии с социальной психологией настолько очевидна, что не нуждается в длительном обосновании. Групповая психотерапия базируется на теоретическом фундаменте социальной психологии, но и психотерапевтические приемы формирования группы из ассоциации в коллектив используются социальными психологами при работе в производственных, спортивных и педагогических коллективах.

Психотерапия связана и с физиологической наукой. Примером может быть поведенческая терапия, основанная на положениях И.П. Павлова. Перспективным для объяснения некоторых феноменов и положений психотерапии является учение Г.Н. Крыжановского о гиперактивных детерминантных структурах. Оно открывает новые подходы к медикаментозному лечению при использовании личностно-ориентированных методик психотерапии в терапии неврозов и делает более целенаправленными психотерапевтические техники при лечении органических заболеваний головного мозга.

Проблемы деонтологии тесно связаны с психотерапией. Деонтология указывает, каким должен быть врач, психотерапия показывает, как это сделать.

Но основной областью применения психотерапии являются практически все разделы клинической медицины.

А теперь пришло время дать определение психотерапии. Сделать это не так просто. С точки зрения семантики самого слова, это метод лечения, которым должен (я бы сказал, вынужден) пользоваться врач любой клинической специальности. С другой стороны, это отдельная врачебная специальность, которая имеет свой предмет. В отечественной литературе психотерапию принято определять как систему лечебного воздействия с помощью психических средств на психику больного и через нее – на весь его организм с целью устранения болезненных симптомов и изменения отношения к себе, людям и труду (В.Е. Рожнов, 1985; Б.Д. Карвасарский, 1985).

Из этого определения вытекает, что психотерапия может быть симптоматической, когда основной ее целью является снятие симптомов, и патогенетической, когда речь идет об изменении отношения личности к себе и миру. А психология определяет личность как свойство человека, делающее его носителем социальных отношений. Таким образом, предметом психотерапии является невротизированная и невротическая личность. Когда личность невротизирована конкретными обстоятельствами, тогда можно ограничиться симптоматической терапией. Если невротизм становится чертой характера, следует прибегнуть к патогенетической терапии для изменения отношения личности к себе и миру.

Врачи древности говорили, что слово, нож и трава являются тремя «китами», на которых стоит медицина. Нож нужен, когда не помогают лекарства (травы). Последние не всегда возможно и желательно применять. Слово же используется всегда. Врач занимается психотерапией независимо от своего желания. Здесь крайне необходима специальная подготовка. Одни благие намерения обязательно приведут к отрицательному антипсихотерапевтическому эффекту.

Также следует вести подготовку медицинского персонала и специальную психотерапевтическую работу с больными по методикам групповой психотерапии для обучения их приемам взаимной поддержки и профилактики эгротогений. А квалифицированно такую работу может проводить только профессионал-психотерапевт.

В клинику урологии на операцию по поводу травматической стриктуры уретры поступил больной П. 35 лет. Клиника и ее руководитель пользовались большим авторитетом у населения, и больной был очень доволен, что его мучения кончатся (ранее он несколько раз безуспешно оперировался в других лечебных учреждениях). Операция была двухэтапной. Первый этап прошел благополучно. Больной с хорошим настроением ждал второго этапа. В это время кто-то из соседей по палате сказал ему, что он зря радуется и еще успеет намучиться. Вечером у него развился гипоталамический пароксизм симпато-адреналового типа, сопровождавшийся страхом смерти. Пароксизм был купирован, операция прошла успешно, но развился выраженный невроз навязчивых состояний, что привело больного к инвалидности. К счастью, психотерапевтическое лечение оказалось эффективным.

Практически каждый больной неврозом и психосоматическим заболеванием нуждается в психотерапевтической помощи. Это очевидно. Но и каждый больной с заболеванием соматического профиля должен получать ее, ибо если внутренняя картина болезни такова, что вызывает избыточную тревогу, это может неблагоприятно сказаться на течении основного заболевания. Примером тому может служить высокая до 30–40 %, смертность от инфаркта миокарда в 50-е гг., когда население считало это заболевание смертельным. Опасно и преуменьшение больным тяжести своего заболевания, например анозогнозия при алкоголизме. В первом случае больного нужно успокоить, а во втором – напугать. Это тоже входит в задачу психотерапии соматических расстройств.

Трудно представить, что у нас в стране скоро будет достаточное количество профессионалов-психотерапевтов, так что обучение врачей других специальностей следует считать делом важным. Это нужно хотя бы для того, чтобы они своими действиями не наносили вреда и вовремя направляли больных на психотерапевтическое лечение.

Психотерапия крайне необходима и в психиатрических учреждениях, где работают с больными, находящимися в психотическом состоянии. Чего стоит только одна часто повторяющаяся здесь фраза: «Больной, все, что вы делаете и говорите, связано с тем, что у вас психическое заболевание». А у больного нет критики, и он считает себя здоровым. Коллеги! Если вас кто-нибудь назовет психически больным, вы будете рассматривать это как оскорбление. Вы сдержитесь, а вот у больного усилится психомоторное возбуждение, ибо к основному заболеванию прибавится невротическое состояние, связанное с оскорблением личности. Дозу психотропных средств придется увеличить. Так больные расплачиваются своим здоровьем и деньгами за наши ошибки.

Необходимость психотерапии в наркологии не нуждается в обосновании.

Чем объяснить широкое распространение психотерапии и потребность в ней в наше время? Динамизмом нашей жизни. Мир так быстро меняется, что даже при правильном воспитании та структура личности, которая была адаптивной 10 лет тому назад, сегодня является невротизирующим фактором. Если в прошлом веке врач, окончив университет и приобретя за несколько лет опыт практической работы, мог в течение всей оставшейся жизни спокойно жить на проценты от накопленного профессионального капитала, то сейчас груз устаревших сведений при наличии личностной ригидности и нежелании использовать последние достижения науки может еще недавно авторитетного врача быстро превратить в реликт.

Современная жизнь меняет и педагогическую концепцию. В соответствии с ней человека необходимо научить не только чему-то конкретному, но и быстро отказываться от всего устаревшего, т. е. следует все время развивать психологическую гибкость, менять систему отношений. А ведь, пожалуй, психотерапия – единственная наука, которая владеет техникой изменения отношения личности к себе, людям и труду. Собственно, это и является ее основной задачей. Вот почему психотерапия оказывается применимой и полезной повсеместно.

В этой связи уместно определить отношения психотерапии с религией и философией.

Религия тесно связана с нашим обществом, со всеми его институтами и личностью каждого человека. На большую психотерапевтическую роль религии указывал В. Франкл, который подметил, что у верующих неврозы встречаются реже. Действительно, практически во всех религиозных учениях заложены психотерапевтические идеи. Я даже сказал бы, что одна из основных задач веры – снять то напряжение, ту тревогу, которые возникают у человека по мере проникновения его в тайны мира и самого себя.

Человек – единственное в мире существо, которое осознает, что оно не по своей воле появилось на этот свет и не по своей воле уйдет. Страх смерти, осознанный или неосознанный, является постоянным спутником человека. Это источник, из которого черпают энергию остальные отрицательные эмоции.

В связи с обсуждаемым вопросом я хотел бы поговорить о чувстве одиночества. Чем выше развитие общества, тем оно может быть мучительней.

Сначала человек начал понимать, что он не такой, как неживая природа. Произошло отчуждение от последней. И богами стали неодушевленные предметы. Так, в некоторых верованиях богами были то солнце, то луна, то горы, то ветры. Это был этап анимизма, который воссоединял человека с неживой природой и успокаивал его.

Затем человек стал понимать, что он не такой, как другие животные. Тотемизм разрешил эту проблему, и богами стали животные. Это объединяло и успокаивало.

Когда человек стал понимать, что он не такой, как другие люди, когда появились Я, ВЫ и ОНИ, произошло отчуждение Я от других людей. Одним источником тревоги стало больше. Язычество разрешило эту проблему, и тогда богами стали люди. Это объединяло и успокаивало.

В наиболее развитой и увлекательной форме язычество проявилось в древнегреческой культуре и мифологии, которая до сих пор является богатым духовным источником. Недаром один из римских императоров любил повторять, что все идеи появились в Древней Греции. По-видимому, людей с выдающимися качествами было не так много, и считалось, что те, кто ими обладает, пользуются покровительством богов или ведут от них происхождение. Это герои, как правило, полубоги-полулюди. Смертны как люди и могущественны как боги (Ахилл, Персей, Геракл и др.).

При дальнейшем развитии цивилизации в процессе воспитания усложнились структура личности и духовная жизнь человека. Мощь интеллекта и духа далеко превосходила возможности смертного тела. Возникло отчуждение человека от самого себя. В одном месте сошлись смертное тело и бессмертный дух. Появление монотеистических религий и, в частности, иудаизма и его основных ветвей – христианства и ислама, решало и эту проблему. «Я Господь, Бог твой… Не делай себе кумира… Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно…» Это указание на то, что все мы сотворены по единому Закону Божиему, на который и надо равняться, а не сотворять себе авторитетов («Не делай себе кумира» – вторая заповедь), которые являлись бы образцами поведения, что следует заниматься своими делами, не произнося напрасно имени Бога. Это объединяло и успокаивало.

Теоретически все это хорошо и правильно. Действительно, исполняй все заповеди – и будешь процветать. Но на практике даже в рамках одной религии заповеди нарушаются и не могут не нарушаться. Ведь когда служитель культа объявляет себя представителем Бога на земле, волей-неволей он становится кумиром. Но ведь он только человек, а не Бог. И неудивительно, что вся история человечества пронизана религиозными войнами и распрями. Однако виноваты не сами религиозные представления, а их толкователи. На одной из научных конференций в 1992 г. уже шла речь о православной психотерапии. Что-то это напоминает марксистско-ленинскую философию и мичуринскую биологию. Когда-то мы это уже проходили. И куда тогда податься католику, магометанину и иудею? Но стоит ли отказываться от всего ценного, что дала нам религия? Конечно нет! А врачу-психотерапевту не мешает знать религиозные представления своего пациента и использовать их для достижения терапевтического эффекта.

З. Фрейд называл верующего человеком находящимся в глубоком сне. Он не призывал его будить, но хотел, чтобы не усыпляли тех, кто еще не спит, и неоднократно повторял, что наш Бог – разум, который говорит, что наши возможности не безграничны.

З. Фрейд не возражал против заповедей религии, однако указывал, что к этим выводам можно прийти и без религиозных положений.

Например, заповедь «Не убий». Мне не нужно руководствоваться этой заповедью, если у меня все хорошо с интеллектом. Нужно только немного подумать. Если я убью ближнего своего, что из этого выйдет? Начнут преследовать. Даже если и не поймают, то я все равно буду в эмоциональном напряжении. Ничем хорошим это не кончится. И даже если меня не разоблачат, все равно мне будет плохо. Поэтому я лучше постараюсь наладить с ближним своим отношения для взаимовыгодного сотрудничества. Правда, и в Библии говорится то же самое: «Мирись с противником, пока ты еще на одном пути с ним».

«Не укради». Не проще ли научиться хорошо зарабатывать? Тогда и в голову не придет красть, да и времени не будет.

«Не прелюбодействуй». Не проще ли наладить сексуальные отношения со своим партнером? Тогда и в голову не придет желать «жены ближнего своего». Если же эти отношения налажены не будут, то все равно будешь засматриваться на других женщин. А Иисус Христос говорит, что «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем».

Запретительный характер религиозных положений, правильных по своей сути, входит в противоречие с истинной природой человека, который стремится делать именно то, что ему запрещают. Если я сейчас буду запрещать вам просмотреть 95-ю страницу и повторю запрет много раз, может быть, вы и не просмотрите ее, но захотите это сделать.

Не исключено, что, когда образованных людей с развитым мышлением, умеющих, не вступая в конфликт с окружающими, удовлетворять свои потребности, было немного, введение религиозных запретов имело смысл. Но сейчас, в век техники, когда мышление развито у многих людей, возникает противоречие между заповедями, требующими бездумно соблюдать правила общежития, и ростом потребностей, неумением удовлетворять их, не входя в противоречие с обществом или самим собой. Все это усиливает чувство одиночества. Кроме того, представители каждой религии утверждают, что их учение является истинным, что скорее разъединяет, чем объединяет человечество. Вот тут как раз и должны сказать свое слово психология и психотерапия. А наука нам говорит, что все люди устроены одинаково, что ожог от кипятка будет примерно одинаковым и у христианина, и у иудея, и у магометанина. Да и психологические феномены у них такие же.

Таким образом, только наука при правильном к ней подходе может решить тяжкую проблему одиночества.

Все мы устроены по одному Закону природы (верующие говорят, что по Закону Божьему). Вот на него и следует равняться, его и следует изучать. Ведь и по науке получается, что стоит равняться не на авторитеты, а только на Законы. Как Библия, так и наука говорит, что нельзя отклоняться ни вправо ни влево. И если мы будем жить не по законам авторитетов, а по Авторитету Закона, то тем самым достигнем того объединения, той трансценденции человечества, о которой мечтали все религиозные деятели. Э. Фромм справедливо заметил, что без веры жизнь бессмысленна. Вера – это тот духовный хребет, который должен быть у каждого свой собственный. А прочным он может быть только в том случае, если его устройство соответствует Законам. И чем точнее вера отражает Законы, тем стройнее и устойчивее духовный позвоночник. Без веры человек беспомощен, бесплоден и полон страха. Вера означает устойчивость.

Сомнение – это не только неуверенность. Сомнение может стать установкой, которая определяет всю личность человека. А вот на каком предмете он останавливается в своих сомнениях, это дело второстепенное.

Иррациональное сомнение не является реакцией интеллекта, а окрашивает всю интеллектуальную и эмоциональную жизнь человека. Самая крайняя форма – навязчивое невротическое сомнение, которое постоянно «вмешивается» в пустяковые вопросы. Такое сомнение всегда мучительно и свидетельствует об отсутствии цельности личности. Рациональное сомнение возникает тогда, когда ставится вопрос о правильности положений, высказанных авторитетом. Такое сомнение способствует развитию личности человека.

И вера, как писал Э. Фромм, бывает рациональной и иррациональной. «Верую, ибо абсурдно» – девиз иррациональной веры. Самый поразительный феномен иррациональной веры в наше время – это фанатическая вера в вождей. Рациональная вера представляет собой твердую убежденность, основанную на плодотворной интеллектуальной и эмоциональной деятельности. Необходимо верить в мощь разума, иначе не сделаешь открытия. Вера – необходимое условие всякой дружбы и любви. Также необходимо верить и в себя, в возможности своего ребенка. И, наконец, необходимо верить в человечество.

Э. Фромм указывал, что основой рациональной веры является плодотворность. Кто верит в силу, тот не верит в свои возможности. История показала, что сила – самое неустойчивое из человеческих завоеваний. Рациональная вера не пассивна. В ней нет ничего, выходящего за пределы человеческого опыта. Если человека научили верить в любовь, справедливость и разум, то это нельзя считать рациональной верой. К рациональной вере можно отнести идеи, к которым человек пришел сам, размышляя и действуя.

Прочтите еще раз последнее предложение. Я глубоко верующий человек. Я верю, что если поместить обнаженную руку в кипяток, то будет ожог, степень которого будет определяться временем, проведенным рукой в этом кипятке. Но она совершенно не будет зависеть от национальности, образования, вероисповедания, общественного положения, пола, возраста. Эта вера заставляет меня много работать над собой, следить за своим здоровьем, сотрудничать с людьми, ибо я знаю, что когда ничего не делаешь, то ничего и не будет, что ориентироваться нужно на объективные законы природы, а не на мнения авторитетов.

И тут намечается самая тесная связь психотерапии с философией. В трудах философов от античных времен до наших дней прослеживаются психотерапевтические идеи. Достаточно назвать Сократа, Сенеку, Шопенгауэра, Ницше, Бердяева, которые почти прямо высказывали современные психотерапевтические идеи. Философы говорили, что нужно делать, но не всегда указывали, как это сделать. Психотерапевты, занимаясь непосредственно лечением больных и консультированием, разрабатывая как, достигали выдающихся философских обобщений, и многие из них уже могли сказать что (З. Фрейд, А. Адлер, Э. Фромм, К. Хорни и др.).

И, может быть, основной задачей психотерапии является помощь конкретному человеку в формировании рациональной веры, коррекции духовного горба, которым он задевает других и по которому его бьют. А после коррекции психотерапия могла бы способствовать формированию собственного духовного хребта, без которого невозможна счастливая жизнь.

А так как у нас большинство населения невротизировано, то мое твердое убеждение, что без психотерапии нам не обойтись, ибо нам необходимо менять отношение к себе, людям и труду с иррационального в рациональное.