Читать книгу Благие намерения. Части I–III - Михаил Литвинский - Страница 11

Темнело. Металлические ворота гостиницы «Эльбрус» были приоткрыты. Ребята с огромными рюкзаками подошли к бочке, и, к их большой радости, ключ оказался на месте. Дверь легко открылась. Глядя снаружи на это пузатое чудо, окрашенное под цвет травы, нельзя было подумать, что внутри будет так уютно. Слева у двери зажегся ночник, и, сделав два шага вперед, Ольга рухнула на широкую деревянную кровать.

– Наш папа может создавать условия для интересной жизни из любых простых вещей. Нам с тобой, Оленька, повезло.

Жилье внутри экспедиционной бочки состояло из трех частей. Прихожая с кухней, средняя часть, самая широкая, где располагалась деревянная кровать, напротив небольшой стол с компьютером и несколько полок для деловой информации. И еще одна небольшая кровать с полками для книг в третьей части. Рядом с компьютером Николай обнаружил уже законченные и только начатые статьи для республиканских газет. Тема статей была о климате. Эдуарда к этому вынуждали редактора. Николай взял одну из работ, сел к столу и увлекся.

– Что ты там читаешь? – спросила Ольга, лежа на кровати.

– У него тут несколько тем: первая – непригодный для дыхания воздух, вторая – отравленные океаны: океан отрыгивает сульфид водорода на Берег Скелетов. И третья – климатическая зараза: что будет, если растают льды с бубонной чумой. Одна работа закончена, а еще две в работе.

– Читай про Берег Скелетов, звучит романтично, прямо как у Фенимора Купера.

Николаю вообще трудно давался рукописный текст на русском языке. Благо почерк у Иониха был каллиграфический, и выкладывал Эдуард слова на бумагу с такой тщательностью и любовью, что они читались легко.

– То, что океан станет убийцей, понятно. Если не будут радикально снижены выбросы в атмосферу.

– Выбросы чего? – переспросила Ольга.

– Вспомни, нам мама рассказывала. Речь идет о сульфиде водорода. Над этим мама работала. Треть всех крупнейших городов мира расположена на побережье. Сельские угодья, электростанции, рыболовные хозяйства и рисовые плантации – в дельтах рек. И все, что находится выше десяти футов, будет регулярно затапливаться. 600 миллионов человек сейчас живут в зоне досягаемости этого зверя, которого Всевышний натравил на человечество. Помнишь, мы ездили с мамой отдыхать на острова? И она пришла в ужас, увидев обесцвеченные кораллы. Они вымирают!

– Ты мне голову забиваешь. Я тебя про Берег Скелетов спросила. Ты мне про этот берег расскажи!

– Сульфид водорода настолько токсичен, – продолжил Николай, – что запах сероводорода люди научились распознавать везде. И мы с тобой в том числе стали чувствительны к метеоризму. Когда-то… – и он для убедительности вынул фразу из статьи Эдуарда о том, что когда-то девяносто семь процентов жизни на всей планете было уничтожено.

– Опять страшилки?! Я тебя про Берег Скелетов спрашиваю! – стала злиться Ольга.

– Берег Скелетов – это побережье Мексиканского залива вблизи Намибии, где сероводород бурлит в морской воде вдоль тысячи километров побережья. Там гибнет все живое. Оттуда и пошло это название.

– Хватит, Коленька, давай спать. Устала…

– Как я не заметил! – радостно воскликнул Николай. – Вот записка папы!

– А ты мне голову забивал всякой ерундой.

«Дорогие мои ребятишки, – начал читать Николай. – Не буду вас печалить, но мне срочно пришлось уехать в больницу. Надеюсь, это ненадолго».

– Почему он не пишет, что с ним?

«Меня больше печалит обстановка, которая сложилась у нас тут, в Приэльбрусье. Вы уже достаточно взрослые и несколько дней до Рождества сможете побыть без меня. Я планирую вместе с вами нарядить елку. Я ее уже даже заготовил. Она стоит за моим домом в бочке с водой. Не уходите далеко. Опасайтесь незнакомых людей. И держите двери закрытыми».

– Что здесь произошло, Коля? Он никогда не закрывал двери даже на ночь.

«Самое большое путешествие, которое я вам разрешаю, – это посещение музея Владимира Высоцкого на участке Залихановых, через дорогу от гостиницы. Я хотел давно вас туда сводить, но не знаю, будет ли это вам интересно. Будете там, передайте привет Юре, смотрителю музея. Он будет рад провести для вас экскурсию. Но долго не задерживайтесь и возвращайтесь домой в светлое время дня. Пишите мне на почту. Целую. Ваш папа».

– Я даже не знаю, хочется плакать, – присела на кровать Ольга. Потом решила отвлечься, включила электроплиту, открыла хозяйственный стол, нашла яйца, разбила несколько штук и бросила на сковородку. Заварила чай по рецепту Иониха, в трехлитровой банке. Ели ребята в тишине, не произнося ни слова: это было требование отца.

– Давай будем готовиться ко сну, – сказал Николай в поисках салфетки.

– Деревянная кровать – моя. А тебе, которая уже. Ты же меньше меня.

– Да ладно, это было давно, а сейчас я на пару сантиметров выше.

– Все равно я тут, а ты там, в дальней комнате.

Проснувшись утром, Ольга была удивлена: прямо ей в лицо бил яркий солнечный свет. Она прикрыла ладонью глаза, не понимая, откуда этот солнечный луч внутри металлической бочки. Пока Оля спала, Николай обнаружил небольшое окошко и открыл его. Помещение наполнилось свежим воздухом, а потом через это маленькое окошко солнечный лучик пробрался прямо на лицо спящей красавицы. Через окошко Ольге хорошо была видна площадка перед гостиницей. Когда-то там выстраивались туристы и бодрым шагом расходились по своим маршрутам. Впереди шел инструктор, и некоторые группы пели песни. Весело было, вспомнили ребята, а сейчас никого.

За воротами – дорога, по которой проезжало много машин в обоих направлениях. Сейчас на дороге движения не было, не считая коров, которые на правах хозяев, обмахивая себя хвостами, шли вниз на пастбище, а вечером возвращались, едва волоча свое вымя, переполненное молоком.

Ребятам надоело сидеть взаперти, и они приняли решение: если до завтра ничего не изменится, то прямо с утра пойдут в музей. Возможно, смотритель Юра поможет им разобраться, что происходит.

– Я уже сейчас собираю все необходимые вещи, чтобы взять с собой. Надо ничего не забыть.

– Да, – ответил Николай, но тут же подумал: «О чем это она? Музей-то рядом, через дорогу. Даже отсюда виден бюст Высоцкому у входа. Тут недалеко, да и уйдем мы ненадолго». И почему-то заволновался: какое-то нехорошее предчувствие овладело им. Что-то должно произойти. Но что именно?

– Ты ничего не слышишь?

– Нет, – ответила Ольга.

– А у меня внутри со вчерашнего дня музыка звучит.

– Счастливый ты. А вот со мной ничего не происходит. Хорошо, что хоть окошко открыл. Я могу последить за дорогой. Может, кто-нибудь проедет?

– Разве что соседская корова пройдет вниз, – пошутил Николай и рассмеялся: он в это время собирал свой маленький походный рюкзак.

Ничего не ответив брату, Ольга вышла на улицу. Как-то так получилось, что вместо завтрашнего дня они, не договариваясь, вышли сегодня.

– Не забудь дверь закрыть, – напомнила Ольга брату и, подойдя к воротам, заглянула в будку к охраннику. Дверь в нее была открыта, а валявшийся на полу хлам указывал на то, что тут давно никого не было.

Когда Ольга обернулась к бочке, Николай вышел из-за нее.

– Что ты там обнаружил?

Он улыбнулся:

– Ты не угадаешь. Там елка, в ведре с водой! Вода замерзла. Вот у нас какой предусмотрительный папа. Вечером будем наряжать.

Калитка на территорию музея оказалась открытой. Они подошли к двери, та была настежь.

– Тут кто-то хорошо поработал… – сказал в ужасе Николай, и первым его желанием было не пустить внутрь сестру и самому не входить.