Читать книгу Ангел иллюзий - Михаил Максимов - Страница 7

Мой активный исследовательский энтузиазм прервался появлением частично знакомого мне человека водителя автобуса. Причём он сам подошёл, констатируя со смешком:

– Вот так и знал, что ты будешь здесь стоять столбом и на всех пялиться, как баран на новый трактор! Ха-ха! Ну лапоть, натуральный крестьянский лапоть!

Обижаться я и не подумал, всей мимикой соглашаясь со сказанным. Мол, не спорю, лапоть. И вообще дикий, первый раз из лесу вышел и впервые увидел цивилизацию. Ещё и рукой на панораму города указал, скорбно вопрошая:

– А там что?

Улыбка исчезла с лица моего благодетеля, и он в который раз осмотрел меня с ног до головы:

– Как же тебя так угораздило-то? Ни разу в Благоярске не был? – на моё отрицательное мотание головой тяжело вздохнул и увлёк за собой на другую сторону площади. – Ладно, пошли. Покажу тебе самые главные достопримечательности.

Ну вот, узнал хоть, как город называется: Благоярск. Теперь можно смело историю подобного названия выведывать.

Такое понятие, как пешеходный переход, здесь вроде имелось. Но мы, как и все остальные пешие обыватели, перешли площадь напрямую, нагло рискуя жизнями и выслушивая странные для моего уха ругательства из уст водителей и кучеров на пролётках. Но обсцененную лексику я пока не вносил в копилку новых знаний, потому что совершенно не понимал её глубинного смысла. Например, что бы это значило: «Сожгират воюцебру!»? Или: «Узуйярпашонку!»? О чём речь? О какой распашонке?

Вот и я не заморачивался. Пока…

Уселись на лавочке, и я поспешил представиться:

– Меня зовут Вячеслав! – припомнив, как молодо я выгляжу, со смирением добавил: – Можно просто Слав или Слава.

– Хм! Достойное имя, Слав! А моё имя Братась. По отцу Шалович.

Так и хотелось мне уточнить разницу или созвучие по этим странным именам-словам: Шалов – шалом, да поёрничать, но сдержал себя. Вдруг человек обидится и уйдёт? А кто по глупости своей плюнет в источник такой информации? Вместо этого радостно кивнул и вновь указал на город, тыча рукой в одно из громадных зданий, что поближе.

– Это? С колоннами? – уточнил Братась. – Там имперская резиденция, дворец и представительство. Два раза уже там император с семьёй останавливался. А вон в той башне с куполом, чуть правее, наместник проживает. С другой стороны здание в виде призмы – это городской совет и архивы. Почитай, в глубину там больше этажей, чем на поверхности. Над древней шахтой построено. Вон там вдали арена для Всеобщих игр. А чуть правее от неё главный спортивный комплекс города. Вон тот синий дворец с блестящим куполом и с тремя шпилями – главный императорский театр. А за ним виднеется дворец…

Ещё с минуту он тыкал пальцем в разные стороны, безостановочно сыпля названиями местных достопримечательностей. Но часть зданий, причём вполне солидных и диковинных, как на мой взгляд, так и не назвал. Чем я и не преминул поинтересоваться во время возникшей паузы:

– Братась Шалович! А другие здания? Вон то, к примеру, белоснежное.

Мой добровольный гид и благодетель скривился как от лимона:

– Да это всё пережитки прошлого! – и нехотя стал перечислять: – Белоснежное – это храм бога египетского Ра. То, что на гигантских колоннах стоит, нашему древнему богу Ярило посвящено. Та постройка, в виде многоярусной пагоды, корейцам принадлежит. Успели построить ещё до реформ прежнего императора… Пирамиду со ступеньками двести лет назад ацтеки построили… Дальше всех от нас, на противоположной околице Благоярска, виднеется храм великой Макошь. Его потому на окраине построили, что дурные бабы к нему толпами на паломничество ходят… А вон там виднеется золотистый купол храма Перуна…

Он ещё назвал десяток храмов разным богам, половину которых моя память никак не идентифицировала. А ведь я увлекался древней историей своего мира! Но здесь – явно не там. Так что сознание моё ошалевало всё больше и больше:

«Куда я попал? Что это за мир такой странный, где храмы богов с четырёх континентов мирно соседствуют в одной урбанизации? И ни одного христианского храма?! Ни одной мечети или синагоги?… Мало того, мой гид относится ко всем религиям с пренебрежением, считая это пережитками прошлого? Догадываюсь, что чтение здешней истории окажется не менее увлекательным, чем просто обзорная экскурсия!..»

Ну и страшно хотелось немедленно отправиться на осмотр всех этих храмов и прочих зданий. Представляю, сколько там всего можно увидеть нового, уникального, величественного и одухотворённого. Даже пирамида есть, выстроенная выходцами из Америки!

Теперь следовало аккуратно задать парочку не особо значимых вопросов, а потом перейти к самому главному: как и где мне обустроиться на ночлег, пускают ли в любой храм любого посетителя и что я смогу приобрести из еды на дармовые деньги. Не мешало бы также имеющуюся у меня бутылку водки не просто подарить, а распить на двоих. Так сказать, для знакомства и большей предрасположенности друг к другу. Тем более что моё тело омолодилось нежданно, и отныне недавние строгие запреты врачей меня уже не касаются.

– А почему город именно Благоярском назван? – начал я издалека.

– В древности здесь всю местность яры да овраги пересекали. А в них норы рыли да серебро добывали. И говаривали: сие благо в ярах. Вот и получился Благоярск.

– И сейчас добывают?

– Давно уже всю руду выбрали. А в глубинах ничего ценного нет.

– А с этим как? – я достал из кармана бутылку и подкинул её на руке. – Принимаешь от меня в дар? – и в очередной раз подивился кислой физиономии Шаловича. Тут же поспешил добавить: – Или у вас в городе традиция сразу распивать алкоголь при знакомстве?

«Мало ли что, – думал про себя. – Какие у них здесь понятия? Это только нерусский отказаться может от общения без выпивки».

И был посрамлён до красноты ушей. Потому что вначале Братась присмотрелся к красочной этикетке и уточнил:

– Бражная водка? – получив кивок, хмыкнул и признался: – Подобной упаковки ещё не видывал! – после чего строго выдал: – Ты что, меня за какого-то нерусского принимаешь? Это только у них, – он мотнул головой в неопределённую сторону, – принято водку глушить по поводу и без повода. А мы только на похоронах, не более стакана. И подарком сие питие считать возбраняется.

Пришлось приглаживать пылающие уши, путано оправдываясь:

– Конечно… Всё правильно… Просто хотелось горло промочить, совсем пересохло…

– Так что ж ты молчишь, мил-человек? – сразу встал на ноги водитель. – Пошли в чайную, там и промочим!

С некоторым облегчением вздохнув, я устремился следом. Может, здесь так завуалированно пьянствуют? Водку нельзя, а в «чайной» можно упиться чем угодно, начиная от пива и заканчивая чистым спиртом. Вот бы только денег мне хватило для такого «знакомства»! Или как оно тут называется? Промачиванием горла?

А мне ведь ещё завтра вечером к Змеиному лесу добираться, а до того переночевать как-то да перекусить хоть малость. На бумажках-то я успел рассмотреть цифры «десять», но чего они стоят на самом деле? Может, как раз все сорок и уйдут за четыре бутылки пива? Или за две вина?

А с другой стороны, жадничать в данном случае нельзя. Переночевать можно хоть на лавочке, вон какая теплынь стоит. И от голода за сутки не умру. Вдобавок, если приспичит, так и пешком до нужного леса дойду, ведь в молодого да юного превратился, не рассыплюсь по дороге. Ну и всегда поспрашивать можно, как и у кого заработать. Будучи студентом, не гнушался вагоны разгружать, и сейчас корона не свалится. Как говорится…

Чайная удивила своим внутренним содержанием. Столики, стулья, весь интерьер несколько убогий. Как раз по понятиям двадцатых годов прошлого века в моём мире. Но очень чисто, свежо, приятно пахнет. Причём аромат чая и каких-то трав уверенно перебивает чудесный аромат кофе. Перед посетителями кружки и стаканы разного формата, соусницы, сахарницы и вазочки с самым разнообразным печеньем, халвой, пастилой, мороженым, конфетами и… прочее, прочее, прочее. Да и публика приличная, возрастом от четырёх лет до «столько не живут». То есть это не простая чайная оказалась и уж никак не злачное место для посиделок разных люмпенов.

– Тебе какого чая и сколько кружек? – ещё на входе поинтересовался у меня Братась. Себе он сразу заказал две больших, оправдываясь: – Пить хочется, а чаем в самый раз напиться можно.

Это ему просто хотелось. А у меня вообще всё нутро иссохло, как песок в пустыне. Поэтому тоже попросил две, согласившись на вкус по его выбору. По одной кружке нам принесли вроде как зелёный заваренный чай, а по второй с чем-то мятным и с запахом ромашки. Сахар в виде кусков рафинада и так стоял на столе, ну а для «погрызть» нам дали тарелку с банальными бубликами. Но грызть мы их начали только после опорожнения первых кружек. Тогда же мой благодетель и продолжил наше общение:

– Ну хоть расскажи, Слав, чего ты со своего хутора сбежал? Или тебя выгнали?

– Увы, сам сбежал! – признался я со вздохом, радуясь, что врать ни единого слова не приходится. – До того в семье достали, что сил моих больше нет. Каждый день пашешь от темна до темна, так ещё и в доме покоя нет, скандал за скандалом. Поверх всего, собрались меня женить на одной хромой кикиморе. Вот я и подался куда глаза глядят… Хотел сам с горя напиться до скотского состояния, спрятался в лесу… А тут это сражение древних воинов… Кстати! – следовало переводить разговор в иное русло и самому получать информацию, а не выкручиваться со своей чуждой здесь легендой. – А что это за фильм снимали? О каком историческом событии? И почему все рыцари в разном облачении?

Слова из меня вылетали порой странные, мне непривычные и даже чужие. Но я старался на этом не фиксировать своё внимание, говорить, просто расслабившись, и то, о чём хочу сказать. В противном случае, как я замечал, получается странный хрип вместо нормальной речи. Тоже загадка для опытного лингвиста: то ли здесь моё сознание неким странным образом под местные реалии трансформировалось, то ли ещё какие-то чудеса с моими мозгами произошли.

Ещё лучше я понимал смысл сказанного мне:

– С разнобоем рыцарских облачений не столь важный аспект. Главное – в деталях снять как можно больше красочных кадров и внести их потом в камни шегге. – Заметив мои вскинутые в непонимании брови, спокойно пояснил: – Шегге – это такие драгоценные камни, в которых магистры накапливают материал для работы. Они овальные, пурпурного цвета, величиной бывают до трёх сантиметров в длину.

Рубины, что ли, он имел в виду? Или речь идёт о кунцитах, аметистах или танзаните? Но тогда понятно, почему в моей голове не прошёл соответствующий перевод: этого добра здесь может быть не в пример больше. В любом случае я благодарно кивнул рассказчику, и он продолжил:

– А снимают… Сейчас идёт подборка для батальных сцен для фильма о войнах и о вторжении на наши земли в шесть тысяч семисотых годах. Историю-то помнишь? – рассмотрев мои виляющие глазки, хмыкнул и не поленился объяснить отсталой деревне: – В шестьдесят седьмом веке нашим предкам хуже всего пришлось. С юга египтяне полезли, с запада Иберийская империя наступала, с юго-востока персы грабили, а с востока ацтеки, инки вместе с монголами как саранча навалились. Как говорится, самое Смутное и тяжкое время в нашей древней летописи. Именно тогда…

И он начал сыпать названиями городов, местностей и провинций, которые приняли на себя основные удары завоевателей. Перечислял города, которые в таком-то году были начисто сожжены или разрушены; с гордостью упоминал твердыни, которые за полтора века так ни разу и не были покорены; оглашал количество павших с одной и с другой стороны, даты прошедших тогда-то и тогда-то великих сражений.

Мне оставалось только лихорадочно запоминать услышанное да поражаться той лёгкости, с которой мой собеседник оперирует таким количеством дат, цифр и названий. А что знания у него непростые для обычного аборигена здешнего мира, доказывал тот факт, что за соседними столиками притихли и с каким-то особенным восторгом прислушивались к хронике событий давно минувших дней. Связный пересказ, разбавленный явно художественными деталями, однозначно увлёк всех присутствующих невольных слушателей. А уж как меня увлекли великие события во времена описываемых нашествий Смутного времени!

Только вот я никак не мог сообразить по поводу звучащих дат. По продолжительности Смутное время укладывалось в промежуток между шестью тысячами шестьсот восьмидесятым годом и шесть тысяч восемьсот тридцатым годом. То есть примерно сто пятьдесят лет всё это тянулось. Несуразные какие-то даты. Или непривычные? Глядя за окно, прикидывал: а какой сейчас здесь год? Ещё бы понять, какое у них сейчас летоисчисление? И как бы о таком спросить незаметно?

Повод подвернулся замечательный, Братась как раз поводил некоторые итоги сказанному:

– …много построено памятников и мемориалов павшим героям. Как в городах-твердынях, так и на местах сражений.

– А в Благоярске есть какой-нибудь памятник в честь тех событий? – успел вставить я вопрос.

– До наших земель враг не дошёл ни разу, – последовало напоминание об очевидном. – Но наши воины сражались везде и много. В том числе два благоярских полка сражалось в знаменитой битве у реки Днестр. Вот в этом Днестровском сражении и полегло три четверти наших земляков. В честь семисотлетия со дня битвы и установлена сорок лет назад стела на Солнечном холме, возле храма Перуна.

Считал я быстро и хорошо. Как раньше было сказано, битва состоялась в шесть тысяч семьсот восемьдесят восьмом году. Плюс семьсот да плюс сорок, итого семь тысяч пятьсот двадцать восьмой год. Сейчас, как бы… И что это значит? Что-то мозги стали тупить от обилия новой информации, никак не мог уловить нечто знакомое, но ускользающее. Ещё и Братась отвлёк рассказом о громадной пирамиде, которую египтяне и их союзники воздвигли для своих воинов, павших в том же сражении:

– …возвели её в бессарабской степи, километров двести южнее. И высотой она двести сорок метров. А пало тогда от оружия наших предков пятьдесят две тысячи вражин сразу на поле боя, и больше двадцати тысяч скончалось впоследствии от ран…

Непроизвольно свисала челюсть не только у меня, все, кто прислушивался к рассказу, выглядели впечатлёнными. Такие потери уже говорили о незаурядности сражений. А ведь подобные им баталии велись на протяжении полутора веков! Поневоле впечатляет от таких эпических битв.

Ещё бы разобраться с нынешней ситуацией и понять, почему в данном городе столько храмов со всего мира? Причём относящихся именно к тем народам, с которыми приходилось жестоко воевать в древности. Неужели всё-таки они победили местных русичей? И навязали каким-то образом свои религии? Особенно меня в этом плане интриговали не раз упоминаемые ацтеки с инками, которые нападали с востока, вкупе с монголами и китайцами. Это они что, через Тихий океан перебрались на каноэ и напали на земли Дальнего Востока? А потом и сюда добрались? Или здесь совсем иная география? В любом случае будет интересно разобраться.

Чувствую, что лихо здесь история закручена!