Читать книгу Стеклянная тень - Михаил Март - Страница 2

Сначала мне помешали ковырять в носу двое отморозков. Моя секретарша ушла на обед. У нее удивительная способность исчезать в тот момент, когда она нужна. Перед моим кабинетом находился предбанник размером с дачный сортир, но секретарша называла его приемной и ухитрилась установить там письменный стол, компьютер и два стула для клиентов. Она всегда заставляла людей ждать. Недолго, разумеется, а так, чтобы показать мою занятость. О том, что нам приходилось неделями плевать в потолок в ожидании клиентов, Анюта умалчивала. Так вот, эти двое вломились в мой кабинет без стука. На просителей они не походили, скорее, на требователей. Интеллекта в глазах я не увидел, обычные топорные рожи с бычьими шеями и широкими плечами размером с дверной проем. Этакие пляжные мальчики, упакованные в дорогие костюмы.

– Ты Паршин? – спросил рыжий.

– Так написано на двери, – ответил я.

– На могиле так же напишут. Я Стас.

– А я Рудик, – пробасил стоящий в дверях брюнет.

– Где твой напарник?

Его грозный торс навис над столом.

– У меня нет напарника.

– Нам нужен Сергей Хруничев.

– Он погиб при невыясненных обстоятельствах.

– Ты мне мозги не полоскай, Паршин. Думаешь, если вы смылись из Новосибирска, мы вас не достанем?

Почему он говорил о мозгах во множественном числе, мне трудно судить. Если в его черепушке и есть одна извилина, как волосок накаливания в лампочке, то придется сделать попытку с ним договориться.

– В чем проблема, Стас?

– Проблема твоя, тебе ее и решать. Хозяин доверил Хруничеву чемодан. Дал на сохранность. Чемодан надо вернуть.

– Я ничего не знаю об этом. Хруничев сам вел все дела, я работал у него на подхвате.

– Потому и решил лечь на дно? Зачем же объявления в газеты рассылаешь?

– Я ни от кого не прячусь. Даже название конторы не поменял. Новосибирск мне надоел, решил сменить обстановку. Сергея не стало, и меня никто не держал.

– Вот что, умник. За чемоданом мы придем через несколько дней. Если не вернешь, перенесем твою табличку с двери на кладбище. Ферштейн?

– Несмотря на ограниченный словарный запас, ты меня убедил.

– До скорого.

Они ушли, и моя каморка стала казаться огромной. Я встал и открыл окно. Свежего воздуха не прибавилось. Улицы слишком загазованны, а присутствие поблизости парочки фабрик оздоровлению обстановки никак не способствовало. На аренду офиса в районе парка я еще не заработал. Черт! Раз продышаться нет возможности, то проще закурить. У меня на столе лежала хорошая трубка и кисет с голландским табаком. Пижонство. Курил я дешевые отечественные сигареты, а трубка требовалась для солидности. Надо же как-то пускать пыль в глаза клиентам. Точнее, дым, чтобы их занимал мой умный вид, а не убогая берлога. Правда, я сумел ее как-то обустроить – купил резной стол в комиссионке, со стулом вместе, хороший чернильный прибор, которым лет сто никто не пользовался, и прочую мишуру. Повесил грамоты в рамках, в отреставрированном комоде разместил рабочую картотеку и прочую макулатуру. Идею обустройства я почерпнул у Остапа Бендера, моего любимого литературного героя, открывшего контору «Рога и копыта». Жизнь меня так и не научила практичности. Если в своей работе я еще чего-то смыслил, то в быту оставался десятилетним пацаном.

Сейчас я думал о чем угодно, но только не о визите двух отморозков. Нет, они меня не напугали, видал ребят и покруче, но я не мог думать о том, о чем ничего не знал. Нельзя решить задачу со всеми неизвестными. Я ждал возвращения Анюты, она не торопилась возвращаться на свой пост.

Когда дверь кабинета вновь распахнулась, я облегченно вздохнул, но рано. Вместо Анны на пороге появился Мезенцев, мужчина самоуверенный и очень щедрый. На полученный от него гонорар мы до сих пор жили. К моему удивлению, на этот раз я увидел перед собой растерянного взволнованного человека и не сразу сообразил, о чем он говорит. Обычно он вызывал меня к себе через секретаря, а тут явился собственной персоной в мой гадюшник, где трудно торговаться о цене за услуги. К тому же во рту у меня была вонючая «Прима», а не трубка с ароматным голландским табаком, который я берег для исключительных случаев.

– Давайте не будем пороть горячку, Дмитрий Антоныч. Успокойтесь и начнем все по порядку, – сказал я.

Он сделал два шага и уперся в мой стол, после чего бросил на него конверт. Чистый белый конверт без марок и штемпелей. На нем стояло только имя, напечатанное на принтере: «Д.А. Мезенцеву».

Я заглянул в конверт. В нем была фотография и листок бумаги с текстом, тоже напечатанном на принтере. На снимке была Мария Аркадьевна Мезенцева. Ее примотали скотчем к стулу, рот заклеили. Снимали широкоугольным объективом, и в кадр попала кровать с железной спинкой, застеленная обычным верблюжьим одеялом, а также край потолка с протечкой в углу. На городскую квартиру укромное местечко не походило. Неровная стена оклеена дешевыми обоями, проступающие под ними доски нельзя было не заметить. Женщину явно вывезли за город. Если похитители не наследили, поиски станут почти бесполезными. Записка стандартная, подобную можно увидеть в десятках, а то и сотнях фильмов. «Твоя жена у нас, меняем ее на два лимона евро. Собери деньги к завтрашнему дню. Жди звонка. О ментах предупреждать не будем, сам все понимаешь. Хочешь получить ее живой – готовь деньги!»

– Что мне делать? – нетерпеливо спросил Мезенцев.

– Тут все написано, – тихо сказал я. – У вас есть такие деньги?

– Деньги не проблема, мне нужны гарантии. Что ты об этом думаешь, Андрей?

– Надо платить.

С опустошенным видом Мезенцев сел на скрипучий стул.

– Когда она пропала?

– Вчера. И что значит «пропала»? Я вернулся с работы в десять вечера. Маши нет, значит, в казино. Выпил пару рюмок и лег спать. Утром хотел взять газеты. Дверь моего дома выходит на улицу, в ней есть прорезь для почты. Газеты лежали на полу, и там же конверт.

– Мария Аркадьевна всегда ночует дома?

– Конечно. Тут и говорить не о чем. Но у нее своя спальня. По утрам я пью кофе и еду на работу. Никогда ее не бужу, перед уходом только заглядываю в ее комнату. Так, для спокойствия. Она всегда на месте.

– Вы с ней днем не связывались?

– Нет. Вчера был сумасшедший день. Делегацию встречал из Японии, потом переговоры, подписание контрактов. Ни минуты свободной.

– Вы помните, я делал для вас фотографии. Маша с неким Кириллом. Они у вас сохранились?

– Нет, конечно. Бросил в камин. Еще не хватает, чтобы она на них напоролась.

– Жаль. Мне нужна фотография Маши.

– Их полно в доме. Она обожала свои портреты.

– Поехали.

Я запер контору, и мы направились по длинному коридору к лестнице. Когда-то это здание служило общежитием для тружениц ткацкой фабрики, теперь сдавалось под офисы конторам, типа моей. Кафельные полы, стены, выкрашенные масляной краской в кошмарный цвет, и никакой вентиляции. Из некоторых комнат несло гарью и едой. Рестораны местной публике не по карману, готовили себе еду на плитках, чем и объяснялась вонища в узком темном коридоре.

«Мерседес» моего нанимателя стоял у подъезда. Шофер открыл нам заднюю дверцу. До особняка Мезенцева мы доехали за считанные минуты. В пути он обронил лишь одну фразу:

– Вернешь Машу живой, получишь сто тысяч долларов.

Я промолчал. Его заявление меня ничуть не окрылило. Мне не верилось в удачу. Похищение не было спонтанным. Дом за городом арендовали заранее и фотографировали хорошим аппаратом с дорогим объективом, потом обрабатывали снимок на компьютере. Когда похитители хотят просто подзаработать, делают это по киношаблонам. Дают в руки жертве популярную газету, вышедшую в тот же день, что указывает на день похищения, и снимают «полароидом». Щелчок – и карточка готова. Тут к делу подошли серьезно. К тому же Маша наверняка видела своих похитителей и запомнила их лица. Кто же отпустит такого свидетеля? Очутившись под надежной защитой, жертва заговорит.

Особняк начала двадцатого века когда-то принадлежал богатому купцу. При советской власти он принадлежал Гороно, при нынешнем псевдокапитализме его купил Мезенцев. На описание трех этажей и бесчисленного количества богато обставленных комнат, уйдет целая глава, так что лучше опустить детали.

Я выбрал три хорошие фотографии разных размеров и снятые с разных ракурсов. Одна сделана в полный рост.

– Скажите, Дмитрий Антоныч, у вашей жены хватало денег?

Мезенцев хмыкнул.

– Не до субординации, можешь называть меня Димой, друзья кличут меня Димычем, жена – Митей. Сам выбирай, официоз меня раздражает. Во-первых, деньги в доме всегда есть. Маша знает код моего сейфа, но она не брала больших сумм. Во-вторых, она единственная моя наследница. Проще меня шлепнуть и получить во сто раз больше. Два миллиона – это не деньги. Могла бы попросить, я дал бы их, не задавая вопросов. Понимаю, к чему ты клонишь, Андрюша. Отбрось эту версию, забудь о ней.

– Не принимайте, Димыч, все так близко к сердцу. Главное в моей работе – информированность, это экономит время, нервы, энергию и приносит больше результатов. Настоящий сыщик может иметь один костюм, но обувь приходится менять по несколько раз в году. Волка ноги кормят.

– По поводу обуви ничего сказать не могу, но другого костюма я на тебе не видел.

– Он мой любимый. Вечером я позвоню или приеду. Поздно. Если позвонят похитители – запишите разговор.

– Звонивший может изменить голос, – заметил хозяин.

– Меня голос не интересует. Письмо написано в приблатненном стиле. Они выдают себя не за тех, кем являются на самом деле. И вспомните своих врагов, тех, у кого руки чешутся вам насолить. Если мы имеем дело с хохмой, то все обойдется, за вычетом расходов. Если с нами не шутят, то в успех я не верю.

– Что собираешься делать?

– Подсчитывать козыри в своем рукаве. Начать придется с ложной информации, которой меня будут пичкать на каждом углу. Ничего путного никто не скажет, но мне надо проверить возможности противника.

Мезенцев достал бумажник, вынул из него толстую пачку долларов и, подойдя ко мне, сунул деньги в карман моего пиджака.

– Без наличных сегодня никто ни с кем не разговаривает. Не знаю, сколько там, но не экономь. На вечер тебе во всяком случае хватит.

– Слишком много.

– Много денег не бывает. Мы просто подняли планку необходимых расходов. Нам нужен результат, Андрей, а деньги – лишь бумажки с картинками. Действуй.

Мужик, и впрямь, пребывал в отчаянии. Этот вывод я сделал, посмотрев ему в глаза, и даже пожалел его, что говорит о моей сентиментальности.

Когда я вышел на улицу, у подъезда меня встретил дворецкий хозяина, как называл его Мезенцев, а по сути обычный вышибала, напяливший на себя белые перчатки и ливрею.

Он протянул мне ключи от машины, держа их двумя пальцами.

– Босс распорядился подогнать вам транспорт, чтобы вы не теряли зря времени.

У тротуара стоял новенький вишневый БМВ третьей серии. Я уже забыл, когда в последний раз садился за руль, но ездить не разучился, разве что растерял былое лихачество.

– Постараюсь не разбить, – сказал я и взял ключи.

В последнее время я не мог избавиться от ощущения слежки. Мне все время казалось, будто за мной наблюдают. И если это так, то моей тенью был настоящий мастер своего дела. Что такое «наружка», я знаю не по слухам, сам начинал карьеру с нюхачей, «топтунов», но сейчас мне уйти не удавалось. Возможно, это была моя бурная фантазия или навязчивая идея. Так это или не так, но я ни от кого не прятался. Пусть ходят, если кого-то такие игры развлекают.

Первым делом я пересчитал деньги. Шесть тысяч шестьсот долларов. Сотнями. И это на текущие расходы? С ума сойти можно. За такие деньги, имея «очередь» в приемной, мне надо пахать и пахать. Деньги я рассовал по карманам, несколько купюр запихнул в носки, полпачки сунул под коврик машины. При сегодняшнем мастерстве карманников с деньгами вообще из дома выходить опасно.

Первый визит я нанес в казино «Вальяж». Игорное заведение имело свою стоянку. Сигнализация показалась мне надежной. Дня два назад я бы не стал даже запирать машину: ни один идиот не станет угонять автомобиль Мезенцева, себе дороже обойдется. Но теперь я так не думал. У серого кардинала посмели украсть жену, чего уж говорить о машинах. И все же в глубине души я не верил в похищение.

Направляясь к зданию, я заметил знакомый «Фолькс-ваген» загадочного Кирилла. Покрышки он так и не поменял, на крыльях засохла глина. Эту машину мыли разве что при покупке – цвет едва просматривался. Но черт с ней, с колымагой, вопрос в другом. Интересует ли меня ее хозяин? Если Кирилл игрок, значит, с Марией его связывали только вопросы ставок и мухляжа. Вид щеголя с бегающими глазками плохо сочетался с образом крупного афериста, готового на серьезные дела. Объявить войну Мезенцеву мог только очень опытный и рисковый человек. На такую роль Кирилл не тянул.

Двери казино открыл швейцар. Похоже, наличие денег в кармане придало мне уверенности. Швейцары – отличные физиономисты. Вчера бы он меня не заметил, пришлось бы толкать вертушку собственными силами, а о боковой двери для элитной публики даже не думать.

Я вошел в ярко освещенный огромный зал с приятным специфическим ароматом духов, денег, коктейлей и зеленого сукна игорных столов.

Начинать надо с бармена. Они самые информированные люди, возле стоек всегда пасутся ухоженные красотки в длинных вечерних платьях, увешенные сверкающими побрякушками, как новогодние елки.

Я представил себе жену моего нанимателя в такой милой компании. Ей сорок, а этим кошечкам не больше тридцати, но могу с уверенностью сказать, что Мария им ни в чем не проигрывала. Она умела держаться с достоинством и подавать себя, как загадку. Я поймал себя на мысли, что рассуждаю о ней в прошедшем времени, а ведь предвзятое отношение к делу может завести в тупик.

В какой-то момент я передумал подходить к стойке. Бармены – народ ушлый, от денег не отказываются, но любят вешать лапшу на уши. Скажут тебе то, чего ты хочешь услышать. Ответ зависит от того, какой вопрос и в какой форме задан.

Я взял в кассе фишек на двести долларов и начал прогуливаться по залу. Возле столика, в самом центре, скучал крупье. Над его головой светилось табло: «Сегодня Джек-пот составляет 10 000 долларов». На Джек-пот я не рассчитывал, хотя слыл неплохим игроком. В местах не столь отдаленных быстро учатся игре в карты. Я там бывал и кое-чему научился.

Подойдя к столику, спросил:

– Кажется, тебе я проиграл вчера больше всего.

– Нет. Вас вчера здесь не было.

– Угадал. Ты-то мне и нужен. Играть я с тобой не буду. Вот тебе две фишки по пятьдесят баксов, и ты мне расскажешь о женщине, которая здесь была.

Я вынул одну из фотографий Маши, положил ее на сукно, а сверху – фишки. Парень и бровью не повел, он смотрел на меня. Я его интересовал больше, чем деньги. Отличный игрок, умеет оценивать противника.

– Не подавись, во мне костей много, – тихо сказал я.

– Тут не за что деньги платить, Марию знают все. Вчера ей повезло, она хапнула хороший куш, потом угощала баб шампанским.

– Кто пошел ее провожать и во сколько?

– Рано. Часов в семь вечера. Она уже накачалась. Народу было немного. Сидор проводил ее до машины. Мне отсюда не видно улицы, спроси у него. Тут нет никаких тайн. Это даже реклама. Раньше ей не так везло.

– А с Кириллом она общалась? Ты знаешь, о ком я говорю.

– Кирилла вчера не было в казино, и я их никогда не видел вместе. Вряд ли они знакомы.

– Кто такой Сидор?

– Менеджер зала. Он стоит у входной двери, кого-то ждет.

Я забрал фотографию, а фишки оставил на столе.

Сидор оказался солидным мужчиной в возрасте. Человеку в белом смокинге, с седой шевелюрой не прилично предлагать сто долларов.

– Один вопрос, любезнейший, – начал я насмешливым тоном. – Вас не беспокоило, как Мария вчера добралась до дома? Выпившая женщина с кучей денег, а?

– Вы кто?

– Большой почитатель вашего заведения, желающий сделать вам рекламу.

– Большой почитатель? По этой причине никогда здесь не бывали.

– После выигрыша Маши обязательно стану завсегдатаем. Но боюсь, что вы и меня бросите на произвол судьбы, если я сорву Джек-пот.

– Ее ждала машина с шофером.

– Чья машина?

– Вероятно, ее мужа. У него много машин. Она держала пачки денег в охапке, я дал пакет, и мы переложили в него деньги. Потом вывел ее на улицу. У подъезда стоял серебристый «Ягуар» с темными стеклами. Она ткнула в него пальцем. Я открыл дверцу, Мария села, и машина умчалась. Шофера я не видел.

– Убедили, господин Сидор. Сейчас же иду покупать фишки! – радостно произнес я и направился к барной стойке, но притормозил и вернулся.

– Может, вы еще и номер машины запомнили, уважаемый Сидор?

Конечно же, администратор не был дураком, но продолжал мне подыгрывать.

– Нет. Помню восьмерку, одну цифру из номера. Она стояла последней. Вас что-то беспокоит?

– Мне казалось, что у Мезенцева нет «Ягуара».

– У него десятки машин. Целый гараж. «Ягуар» не такая уж редкость. У нас в городе много богатых людей, центр бизнес-сообщества. Марию всегда кто-то привозит и отвозит, она дама пьющая. Думаю, с ней все в порядке. Мы не хотим неприятностей на свою голову, тем более, когда речь идет о наших постоянных клиентах. Так что передайте Дмитрию Антоновичу – беспокоиться не о чем.

Я выпучил глаза. Он улыбнулся.

– Развлекайтесь. Вы ведь тоже приехали на машине Мезенцева. За стоянкой наблюдают видеокамеры, наши гости могут быть спокойны.

Во время разговора я пытался разыгрывать из себя пьяненького обалдуя, но теперь мой спектакль потерял смысл, я отправился в бар и заказал себе водки. Во время работы я обычно не пью, но сейчас за мной наблюдали и выглядеть белой вороной мне не хотелось. В моем деле приходится бывать в разных местах, и не один раз. В идеале надо уметь оставаться не замеченным, но в казино я засветился по полной. Попытаюсь хотя бы оставить о себе хорошее впечатление.

Бармен, глядя на меня, ухмылялся. Может, я и впрямь выглядел посмешищем. Вероятно, так. Я не ходил по ресторанам, казино и салонам красоты. Люди, окружающие меня, – инопланетяне, я о них ничего не знал и уж тем более не мог их понимать.

– Налей-ка мне еще рюмочку, приятель, – попросил я.

Он подал мне водку в новой рюмке, хотя мог налить в ту же.

– Много денег вчера выиграла Маша?

Бармен был снисходителен, будто играл в паровозики с ребенком.

– В левом крыле висит табло, там приведены все вчерашние крупные выигрыши. Не поленитесь взглянуть.

Направляясь в казино, я считал себя умным и хитрым, но здесь каждая шавка объясняла мне, что я круглый болван.

На табло высвечивалось число, равное пятидесяти тысячам долларов, и имя «Мария».

– Против некоторых выигрышей нет имен. Почему? – спросил я у стоящей рядом женщины, от которой очень хорошо пахло.

– Некоторые дамочки заходят сюда лишь для того, чтобы, взглянув на табло, узнать, сколько выиграли их мужья.

– А те, кто себя афиширует, этого не боятся?

– Значит, они приходят сюда с женами.

Она кивнула в сторону стойки бара, где толпилась свора кокетливых барышень. Ни одного мужчины не было. Дамочка прочитала мою мысль и поставила точку:

– Их мужья за столами.

Я опять посмотрел на табло. Когда обернулся, дамочка уже исчезла.

Игра в детектива пришла к завершению, и я отправился прочь из злачного заведения. Столько стараний и не меньше кривляний, убито полтора часа времени, а ведь всю нужную информацию я мог узнать за пять минут не напрягаясь.

«Фольксвагена» на месте не оказалось, Кирилл уехал. В казино я его не видел, хотя мимо моей персоны трудно пройти не замеченным. Когда я на «точке», мой взгляд расплывается, как круги от брошенного в воду камешка.

Хорошо освещенная стоянка располагалась с боковой стороны казино. На столбах – камеры видеонаблюдения, богатый ассортимент, ни один клочок земли не оставался в мертвой зоне. Я сел в новенький БМВ, объехал здание и обнаружил несколько входов с железными дверьми и номерными кодовыми замками. Меня удивили размеры здания. Я помнил зал и его габариты, судя по всему, за ним можно устроить такой же, но его не было. Большая часть строения предназначена для чего-то другого. Под склад для фишек?.. И о чем только я думаю!

Я вернулся к размышлениям о Кирилле и пришел к примитивному выводу: он мог выйти из боковой двери прямо к стоянке, минуя центральный вход. Почему не предположить, что Кирилл не игрок, а работник казино? Он вполне мог быть тем же барменом или крупье. Внешность подходящая.

Шел седьмой час вечера, субботний день подходил к закату. Народу и машин в городе осталось немного, большинство жителей имеет свои загородные участки. Места здесь красивые – леса, озера. И земля дешевая. Полуторамиллионный город, находившийся на пересечении центральных магистралей, процветал. Недра здесь хранили богатые залежи минералов, изумрудов, серебра и вольфрама. Внешне все выглядело пристойно и тихо. Как в тайге у прозрачного ручейка, но воду из него пьют не только пятнистые олени, но и тигры, медведи, рыси. По неосторожности можно и на змею наступить.

Я всегда был циником и пессимистом. Так уж жизнь сложилась. Даже в самых безобидных вещах видел подвох, людям не верил. На то имелись основания. Окружающим на меня наплевать, может, этим объяснялась моя нелюдимость, скрытность и нежелание кому-то навязывать себя – очень плохие качества для профессии, требующей постоянного общения. Мое появление в казино – отличное тому доказательство. Среди светской публики выглядел я не лучшим образом, походил на белую ворону, а если забыть о самолюбии, то на идиота.

Несмотря на кашу в голове, я продолжал свою работу. Профессионализм ремесленника – думаешь об одном, а руки делают другое. В моем случае сработали ноги, точнее, одна правая, резко ударившая по тормозам, хотя светофоров на горизонте не просматривалось. Сработало боковое зрение: слева у бакалейного магазина стоял «Фольксваген Пассат» синего цвета, не мытый со дня покупки. Конкретных планов на данный момент у меня не имелось, и я решил понаблюдать за машиной. Припарковавшись напротив, закурил и стал ждать у моря погоды. Идея зайти в магазин меня не грела. Стоит туда сунуть нос, как «пассат» уедет. К тому же рядом с «Бакалеей» находился подъезд. Верхние этажи дома походили на жилые, учитывая занавесочки на окнах и цветочные горшки.

Погода в середине июля стояла переменчивая – то целый день лил дождь, то нещадно палило солнце. Сегодня выдался жаркий денек. На мое счастье, в машине имелся кондиционер, окна открывать не пришлось. В бардачке лежали компакт-диски, мой выбор пал на Стинга, и прохладный салон наполнился музыкой. Не работа, а балдеж.

Кто-то постучал в стекло дверцы со стороны пассажирского сиденья. На меня смотрела молодая девушка в солнцезащитных очках. Я перегнулся и опустил стекло.

– Какие проблемы, мадмуазель?

– Мне нужно в аэропорт. Срочно. Может, подвезете? Я хорошо заплачу. Ни одного такси нет, даже частники не ездят.

– Сегодня же выходной. Сожалею, но я не могу, у меня свидание. В конце улицы – площадь Фонтанов, там стоянка.

– Боюсь, не успею.

– Жаль, но помочь вам не могу.

Ее пухленький ротик скривился.

– Козел!

– Что делать! Не всем же быть ослами.

Красотка ушла, цокая копытцами, а я, взглянув на другую сторону улицы, понял, что мое свидание откладывается – «Фольксваген» исчез. Похоже, он играл со мной в салочки. Резко развернувшись, я выжал педаль газа и помчался вдогонку. С машиной мне повезло, от такой тачки нелегко уйти. Хвост «пассата» мелькнул перед глазами и юркнул в переулок. Парень неплохо рулил, и его развалюха тоже бегала шустро. Улицы в старом районе узкие, обогнать его я не мог, к тому же он знал город лучше меня и крутился волчком по кривым переулкам. Очередной вираж, и я затормозил, едва не врезавшись в багажник «пассата». Водитель бросил его посреди дороги и скрылся, оставив дверцу открытой. Нюх гончей заставил меня выскочить из машины и помчаться в подворотню, других дыр здесь не существовало. Этот тип здорово меня разозлил. Работать головой хорошо, но иногда можно и кулаками помахать, некоторые только такой язык понимают. Похоже, он прочел мои мысли, и как только я влетел во двор, на меня обрушился небоскреб.

Пауза длилась долго. Я очнулся от того, что меня хлестали по щекам. На меня наткнулась какая-то старушка. Вызвала милицию. Приехали, привели в чувство, взяли штраф за то, что заблокировал проезд своей машиной, и ретировались. Документы не проверяли.

Удивительно, что машину не угнали, я даже ключи из замка зажигания не выдернул. Инстинкт гончего пса никогда не приносил пользы, но он есть и живет вместе с тобой, от него очень трудно избавиться. Учат, учат, и все бесполезно.

Болела башка. Били резиновой дубинкой, так мне кажется. Шишка выросла, но обошлось без крови.

Смеркалось. Я тихо ехал по улицам и старался соображать сотрясенными мозгами. Кирилл засек меня еще у казино и знал, на какой я машине. Если это не так, то почему ему взбрело в голову от меня удирать? Я из машины не выходил, не светился. Значит, с ним кто-то связался из казино и рассказал о моем визите в деталях.

Ладно, парень, далеко от меня не уйдешь, я тебя достану, и ты свое получишь.