Читать книгу Обратная оговорка - Михаил Март - Страница 3

Хроника событий

Толпа на площади стала более дисциплинированной, будто ею кто-то руководил. Люди взялись за руки и, выстроившись в живые цепи, перегородили подход к главным дверям банка. Спецназ от здания оттеснили. Прибывшие снайперы заняли свои места на крышах близлежащих домов. С высоты хорошо просматривались стеклянные двери – они так и оставались закрытыми. Но снайперы без приказа оставались лишь наблюдателями. Если из банка кто-то выйдет, то стрелять они не станут. Стоящие рядом с банком здания заполонили репортеры с видеокамерами и фотоаппаратами. Генерал велел их пропустить. Все пленки он конфискует, когда заварушка закончится. Репортеры находились под особым вниманием сотрудников ФСБ, а генералу нужна была хроника событий в мельчайших подробностях. Он даже вызвал своих сотрудников, которые под видом репортеров присоединились к настоящим журналистам и тоже вели съемку мощными телеобъективами. Вывод напрашивался сам собой. Руководители налетчиков находятся вне зоны банка. Они получили информацию о заложниках, и они руководят толпой. Численность противника не поддавалась анализу. В хранилище на всех денег хватит. Их надо лишь вынести из банка. Как? Это и стало главной головоломкой для всей оперативной бригады.

Таранда получил полный список работников банка и тех, кто в нем работал раньше. В списке значилось непонятное слово «Корвет», а в скобках стояло шесть имен. Он поставил галочку напротив строки со странным названием. В банке работал двадцать один сотрудник, и с каждым придется разбираться. Со списком заложников дело обстояло хуже. Связист, составлявший список, пояснил:

– Мы успели записать только двадцать девять имен. Вышли на вещательную волну не сразу. Часть продиктованных имен нами пропущена.

– Нам и этого достаточно. Во всяком случае, эти люди вне подозрений, – пробурчал полковник Жванец.

– Я бы не стал этого утверждать, – поправил его генерал. – Своих сообщников они могли включить в список. И сделали это умышленно.

В эту секунду раздался телефонный звонок. Таранда взял трубку.

– Говорите.

– Я звонил в полицию, меня футболили от оператора к оператору и наконец дали ваш телефон. Я звоню из банка.

– Назовитесь.

– Колодяжный Олег Антонович. Долго говорить не могу. Я вышел из-за стола в туалет. Звоню из туалетной кабинки.

– Из-за какого стола?

– Мужчин рассадили за столы в главном зале первого этажа. Женщин увели на второй этаж. У нас отобрали только паспорта, а телефоны оставили. Первые полчаса все звонили, потом молчали, а теперь разговорились. Среди нас есть журналист, архитектор, шестеро охранников банка и даже полицейский. Мило беседуем. Двое налетчиков с автоматами ушли. Но они периодически появляются из разных углов. Я видел с оружием только четверых. Но нас предупредили, будто среди заложников есть люди с оружием и они вмешаются, если мы будем неправильно себя вести.

– Вы запомнили людей с оружием?

– Я художник. Глаз наметанный. Правда, в зале стоит полумрак, но основные черты помню.

– Вас пугали? – спросил генерал.

– Дали послушать радио, где зачитывались данные наших паспортов. Предупредили, что если кто-то из заложников опознает налетчиков, то подробностей выяснять не будут, а убьют всех. Я думаю, что они хотят выйти из банка со всеми заложниками.

– Возможно. Но как они вынесут деньги? Ладно. Что говорят охранники?

– Одного привели со второго этажа, второго из хранилища, третьего из отсека с индивидуальными ячейками, причем в этом отсеке две двери. Одна глухая, а перед ней решетчатая, сдвижная. Так две решетки, сдвигающиеся, как двери в метро, обмотали цепью и заперли на замок, как входные. Четвертого охранника привели из комнаты видеонаблюдений. Думаю, все видеозаписи уничтожены. Еще двоих охранников, наблюдавших за залом, тоже посадили к нам. Главарь ходит с пистолетом. Ему лет шестьдесят. Налетчики ведут себя очень вежливо. Со стороны второго этажа доносится женский смех. Похоже, им рассказывают анекдоты. Передвижение бандитов путаное, не уследишь, но я запомнил несколько лиц. Заложникам разрешено пользоваться только туалетом. Больше никаких передвижений.

– Вы не боитесь? – спросил Таранда.

– Нет. Мои дни сочтены. Но это не тема для разговора. На этом пока все. При возможности позвоню еще раз, если поверят в мое расстройство желудка.

В трубке раздались короткие гудки.

Генерал просмотрел список. Имя Колодяжного Олега Антоновича в нем значилось. Таранда подчеркнул его и слово «Корвет».

– Мне нужны все данные на этого человека и информация по этому названию.

Связист все понял и вышел из автобуса.

Жванец ничего не успел спросить у генерала. Зазвонил его телефон.

– Капитан Голованов на связи, товарищ полковник.

– Докладывай, капитан. Вы в здании?

– Да. Согласно инструкциям заняли третий этаж. Мне нужен специалист по работе с камерами видеонаблюдений.

– Сейчас я передам трубку Иосифу Даниловичу. У него спроси. У нас таких нет.

Трубку взял Таранда.

– Что стряслось, капитан?

– Мне нужен один из ваших специалистов по связи. Здесь пять комнат, и в каждой стоит по две видеокамеры. Одна над входной дверью, другая на противоположной стене. Красный глазок горит на всех. Камеры беспроводные. Я обошел помещения, но ни пультов, ни мониторов не обнаружил. Другие этажи не проверял, но на лестничных клетках также стоят камеры. Заметил их случайно. Они белые и висят под потолком.

– Молодец, капитан. Не обращайте на них внимания. За вами наблюдают, а вы об этом не догадываетесь. Человека я к вам пришлю. Примите его за своего.

– Вас понял.

Генерал встал.

– Что-то меня смущает, полковник, – сказал он, убирая телефон в карман. – Налетчики достаточно умны, чтобы оставлять нам такие подсказки. Они расставили камеры по всему зданию. – С этими словами он вышел из автобуса.

Народ все еще шумел. Можно разогнать несанкционированный митинг, но только не родственников, которые пришли защищать своих близких. Генерала толкали, он с трудом протискивался к машине связи. Послышался общий гул. Он оглянулся и увидел подъезжающую машину мэра. Этот идиот лез в самое пекло. Ему же башку оторвут. Возле банка беспомощно суетилась вся полиция города. Такое событие уже не может пройти незамеченным. Придется доложить в центр. В помощь можно вызвать армию и МЧС. Но Таранда был уверен в том, что час развязки наступит раньше, чем он дождется подкрепления. Ближайшая воинская часть находилась в семидесяти километрах от города. Он посмотрел на часы. Время тянулось очень медленно на фоне пробегающих перед глазами событий. Прошло лишь полтора часа с захвата банка грабителями, а ему показалось, будто прошла вечность. Погода портилась. Небо затягивали тучи. Возможен снег, а то и метель.

Таранда понимал главное. В его руках нет ни одного козыря. Он марионетка в череде событий, не поддающихся осмыслению. Он привык выполнять самые сложные задачи, которые перед ним ставили. И это ему удавалось. Но сейчас ставить задачи нужно самому. А он не стратег, а дисциплинированный исполнитель.

Наконец-то ему удалось добраться до машины связи, на борту которой стояла надпись «Техпомощь».

В огромном фургоне было только три кресла, и они были заняты, все остальное пространство занимала аппаратура.

– Сидите, ребята, не вставайте. Вот что, Степан, надень униформу спецназовца и поднимись на третий этаж здания банка. Ребята из полиции заняли там все что можно. Но я боюсь, их видят. Повсюду висят работающие беспроводные видеокамеры, но ни одного пункта наблюдения нет. Значит, они следят за нашими действиями из банка.

– Замерь частоту датчиков, и мы сможем к ним подключиться, – тут же вмешался второй оператор.

– Отставить. Помалкивай, Саша. Мы не должны себя выдать. Капитан полиции и тот умнее вас оказался. Попытайся поймать видеосигнал методом тыка. Осмотришь все этажи. Незаметно. Наблюдатели не должны понять, что мы их раскусили. Возьми с собой ломик. Если на чердачном этаже нет камер, сорви навесной замок и выгляни на крышу, но не выходи туда. Постарайся найти мертвые точки, недоступные слежению, и определи, сколько человек там может поместиться. Нам нужно будет сменить милицейский спецназ своим. Надо смешаться с ними и создать кучу-малу. Так, чтобы наблюдатели сбились со счета. Потом ОМОН выйдет из подъезда.

– Хотите оставить резерв в тайниках? – спросил майор Брылев.

– Хочу, Костя. Думаю, что отходить они будут через крышу. Иначе им возня с камерами не нужна. Они потребуют вывода людей из здания. Мы подчинимся.

– Вы думаете, ловушка сработает? – спросил Брылев.

– Я ничего не думаю! – крикнул всегда спокойный генерал. – Мы обязаны использовать любой шанс. У этих умников может стоять вертолет наготове. И локатором его не возьмешь. Ему пятьсот лет. Тут все дома не выше трех этажей. Только у МЧС есть два вертолета, а у ментов ни одного. С МЧС я договорюсь. Они помогут. А дальше что? Проследим, как они деньги перегрузят в вагоны, машины или на баржи? Весь город сконцентрировался в одной точке. Через пять километров ни одного полицейского не встретишь. Иди, Степан.

Степан, уже переодевшийся в спецназовца, вышел из машины.

– Информация из центра, Иосиф Данилыч, – перевел разговор на другую тему майор. – С художником пока не разобрались. У парня путаная биография. Придется немного подождать.

– Проверьте его медицинские показатели. Это важно.

Брылев записал задание в блокнот, потом протянул генералу листок:

– Вы тут обвели слово «Корвет». Это фирма. «Шесть человек», как я думаю, – сотрудники этой фирмы. Она работает в нашем городе по лицензии уже шесть лет. Занимается установкой дверей, сигнализации и датчиков движения, тепла, смены температур. Использует импортное оборудование, качественное, дорогостоящее и надежное. Ставила охранную систему во всех банках нашего города и в сотнях офисах. Нареканий не имеет. Руководит «Корветом» наш бывший спец по этим вопросам полковник в отставке Юрий Морозов. Я уже направил к нему капитана Кулеша и попросил срочно доставить Морозова сюда со списком его сотрудников. Всех, работающих и уволившихся.

– Отлично. Но даже самые честные люди ради ограбления века могут рискнуть своей репутацией, – с грустью заметил генерал. – Любопытно. Адреналин, алчность. И бог весть что еще. Но чтобы сбить с толку порядочных людей, в каждом из которых сидит черт, и переманить на свою сторону, им нужно предъявить безупречный план, который может сработать. А в хранилище денег хватит на всех.

– Для их вывоза понадобится два десятка грузовиков.

– Ошибочка, майор, – ухмыльнулся второй оператор. – Вы забыли про слитки золота. Они, конечно, тяжелые, по десять килограммов каждый, но и стоят бешеных денег. Надо лишь покупателя найти. А ювелиров сегодня развелось как собак не резаных. Люди разбогатели. Речь идет о чистом золоте девятьсот девяносто девятой пробы.

Генерал нахмурился.

– А ты откуда знаешь?

– Не я. Вы у подполковника Лузгина спросите. Это он взвод охраны выделял для охраны банка во время разгрузки. Инкассаторы слитки таскали, а менты с автоматами стояли.

– Лузгин ничего не говорил… Ладно. Доставят Морозова – позовите. Я с ним здесь поговорю.

Генерал вновь вышел в люди. Тучи рассеялись, и выглянуло солнышко. Но это на небе тучки растаяли, а его положение оставалось мрачным и лишь темнело, как перед грозой.

* * *

Художник вышел из туалета и направился к столу. Мужчины вели себя спокойно. Страх отступил. Им только карт не хватало, не то они бы начали расписывать «пулечку». Колодяжный сел за стол на свое место. Зал пустовал в полумраке. Величественный зал. Занавески из белого шелка здесь были очень уместны. Стоило повесить жалюзи, как все убранство превратилось бы в казенный дом. Но что неожиданно: они совсем не слышали шума, доносящегося с улицы. Двери были не только непробиваемыми, но и звуконепроницаемыми. Правда, взрыв все слышали и содрогнулись. Потом один из захватчиков им объяснил, что стреляли из банка по шарам на крыше. Это был сигнал для друзей заложников к прорыву оцепления. Так оно и произошло. Через минуту толпа захватила площадь. Разбойники стали более общительными. В их лицах не было угрозы. Один из них, молодой парень, пояснил:

– Сегодняшние спецназовцы не готовы мыслить. Они сначала делают ошибки, а потом над ними думают, когда под ногами лежат горы трупов. Штурм есть штурм. Им что крепость с боевиками захватывать, что банк с мирными жителями – одно и то же. Спасибо вам! Вы подняли на ноги полгорода. И тем самым оградили и себя, и нас от тупых решений.

Тут самый активный из заложников, журналист по профессии, задал вопрос:

– А если они поступят так же, как поступили однажды в «Норд Осте», и пустят в здание отравленный газ?

– Исключено. Все двери герметичны, окна закрыты. Кондиционеры отключены. Нас не так много, а помещение огромное. Воздуха всем хватит. Вентиляция работает только «на выдох».

Он сумел успокоить мужчин. Потом направился в подвал, где находилось хранилище.

Никто из присутствующих не был настроен к налетчикам враждебно и не считал себя заложником. Все это ограбление походило на какую-то игру, в которую всех втянули.

– И что мы можем сделать? – ни к кому не обращаясь, спросил человек из управления полиции, пришедший в банк в штатском.

Судя по его внешности, он был не оперативным работником, а обычным клерком, носившим погоны.

– А почему я должен что-то делать? – удивился архитектор. – Это же не мои деньги. Наши вклады застрахованы. А если это государственные деньги, то и они застрахованы. И много ли могут унести пять или даже десять человек? По мешку. Капля в море. А человеческая жизнь бесценна.

– Это вы зря, – усмехнулся пожилой мужчина в норковой шапке. – При пожарах, наводнениях и прочих катаклизмах за погибших государство выплачивает компенсацию. Но не больше миллиона рублей. Это, по-вашему, деньги? Семья теряет кормильца. Этот миллион он за год может заработать. Вот только трупам зарплату не платят, а цену покойнику уже проставили. Что касается авиаперелетов, то вам еще судиться с авиакомпанией предстоит за двадцать копеек.

Никто спорить не стал. Мужчина в легкой курточке, со сбитым набок носом, смахивающий на боксера, посмотрел на полицейского и спросил:

– А кто вы по званию?

– Полковник, – ответил полицейский. – Но я заведую кадрами в управлении. Меня перевели на эту работу из мэрии. Раньше я был председателем Счетной палаты и руководил выборной кампанией мэра.

– И он вас сбагрил в полицию в знак благодарности? Но я не об этом хотел спросить. Вы как офицер полиции будете обязаны дать властям описание налетчиков. А я почему-то верю их угрозам. Они нам не простят предательства, если можно так выразиться. Присягу я им не давал, но они и не требовали. Но эти ребята слов на ветер не бросают, если на такое дело пошли. И я поражаюсь их выдержке.

Полковник понимал, что за столом обязательно должен сидеть один из соучастников налета. И этот человек должен быть хорошим психологом.

– Дело в том, молодой человек, – после паузы начал отвечать полковник, – что я плохо вижу. И лиц в полумраке рассмотреть не могу. Даже ваше лицо.

– Плохо, полковник. Плохая версия. В банке все заполняют расходники и приходники. Без очков здесь делать нечего. Тем более что вы зашли сюда перед работой.

Полковник молча встал, достал очки из кармана и бросил их на пол. Стекла тут же потрескались, превратившись в паутинку.

– Когда они выстрелили в потолок, я дернулся и очки упали на пол. Теперь они бесполезны.

Он поднял с пола разбитые очки и убрал их в карман.

– О чем мы говорим, – вступил в разговор художник. – Тут есть хоть один человек, способный описать этих ребят? И не просто описать, а составить фоторобот, да так, чтобы он был похожим. Мы даже не знаем, сколько их. Они же нас путают. Снуют по лестницам вверх-вниз, туда-обратно. Двое спустились по левой лестнице, потом поднялся один и перешел к правой лестнице и спустился в хранилище, а из хранилища поднялись двое и пошли на второй этаж. Со второго этажа спустился один. Тут черт голову сломит. И каждого вы можете описать? Сейчас они все в одинаковых пальто. Но они же потом переоденутся.

– Это точно, – сказал один из охранников. – А на левой лестнице им делать нечего. Решетку заперли на замок. Им не нужно чье-то барахло из личных сейфов, если сам управляющий открыл им хранилище.

– Так почему же они не выносят деньги? – спросил кто-то.

И в этот момент на правой лестнице появились двое. Они шли снизу и несли два полиэтиленовых мешка, набитых деньгами. Мешки были прозрачными, и судя по цвету купюр, в них лежала европейская валюта достоинством в пятьсот евро. Эти двое пошли на второй этаж.

– Прикиньте, ребята, – заговорил архитектор. – В мешке не меньше пятидесяти кирпичей. Я говорю о блоках. В каждом блоке десять пачек, в каждой пачке по сто купюр. Сто на пятьсот – это пятьдесят тысяч, еще на десять – это полмиллиона. Полмиллиона евро в одном блоке. Таких в мешке не меньше пятидесяти блоков. А это двадцать пять миллионов евро. И сколько там еще таких мешков?

– Заткнись, – прорычал боксер. – Не считай чужие деньги. Тебе они не достанутся. Но за такие бабки можно рисковать. А главное, можно и башку свернуть тому, кто будет мешать. Ты первый на очереди. Тебя еще интересует их внешность?

Все замолкли. И каждый для себя решил, что боксер и есть сообщник. Тут уже не было сомнений.

– Черт. У меня опять живот прихватило, – пробормотал художник. – Вероятно, на нервной почве.

Он встал и направился в туалет.

Заперевшись в кабинке, он вновь позвонил по телефону руководителю операции:

– Слушайте меня. Они переносят деньги из хранилища на второй этаж. Валюту. Пятисотенные купюры евро. Я…

Дальше он ничего сказать не успел. Дверь кабинки выбили ногой. Перед ним возникла мощная фигура боксера. Он вырвал из его рук телефон, бросил на пол и трижды ударил по нему каблуком. От аппарата осталось только лепешка.

– Идиот, – прорычал боксер.

* * *

Генерал вошел в автобус и услышал крик. Мэр срывал злость на полковнике, который с безразличием смотрел в окно. Городская полиция подчинялась мэрии, а не Министерству внутренних дел. Такие вот нелепые правила. Мэру тоже досталось от толпы, ему порвали пальто, и каракулевый воротник висел на ниточке за его спиной, но он этого не видел. Разъяренный народ ему не подчинялся. А через два месяца выборы. Что самое ужасное, его соперник по рейтингам и так опережал действующего мэра, а тут такое ЧП!

– И что нам делать прикажешь, Жванец?

– Вам ничего, – тихо сказал вошедший генерал. – Вы здесь лишний, Максим Семенович. Не раздражайте народ.

Варенцов знал генерала ФСБ и никак не мог на него надавить или просто накричать.

– У меня жена в банке. Вы это понимаете?

– Кроме вашей жены там еще пятьдесят заложников. Для нас нет различий, кто чьим родственником является.

– Почему же вы их не освободите?

– Потому что мы ценим их жизни. Надо понимать главное. Грабители не в силах вынести деньги из банка. Они в плотном кольце. А теперь, если хотите, сядьте в стороночке и помолчите. Мы не можем тратить на вас время.

Мэр хотел возразить, потопать ногами, но лишь помотал головой, как пес, вышедший из воды, и сел.

– Нам принесли поэтажный план здания, – доложил полковник Жванец.

– Наконец-то.

Генерал склонился над калькой.

– Тут вот еще какая новость. В проектном архиве, где нам нашли поэтажный план, сообщили следующее. Несущие задние стены фундамента утолщали. Заказ поступил строителям шесть лет назад от предыдущего управляющего. Банк закрыли на ремонт. Стены обложили деревянными опалубками, вложили в пустоты арматуру и залили бетоном. Дырку в стене фундамента не сделаешь. И так по всему хранилищу.

– Ну хорошо, Антон Петрович, мы уже знаем, что им дырки не нужны. Пришел управляющий и сам открыл двери. И правильно сделал. Зачем попусту брыкаться. Жить-то хочется.

Он взялся за телефон и набрал нужный номер:

– Здравствуйте. Как мне связаться с руководителем МЧС генералом Капитоновым?

– Кто с ним хочет говорить?

– Таранда из управления ФСБ. Он меня знает. Вопрос безотлагательный.

– Ждите. Попытаюсь вас соединить с его машиной.

Через минуту в трубке послышался голос:

– Да, слушаю тебя, Иосиф Данилыч.

– Тут такое дело, Сергей. Нашлись смельчаки. Захватили банк и забаррикадировались. Нахрапом их не возьмешь. У них заложники. Я думаю, что уходить они будут через крышу на вертолете. Улицы я блокировал, но небо перекрыть не могу. Можешь помочь?

– Вопросов задавать не буду. Звучит фантастично. Я говорю о захвате. У меня есть два пожарных вертолета. Леса с них тушим. И один легкий медицинский вертолет. Но он быстроходней. Семь спецназовцев взять на борт сможет. И это все, Иосиф Данилыч.

– Надо использовать все силы. Дай команду подготовить машины к взлету. Пилоты должны сидеть за штурвалами.

– Это я сделаю. Но вот что я тебе скажу. Если у них есть своя машина, то они ее прячут где-то поблизости. Налетчиков человек семь, ну пусть десять, плюс груз, а это немало. По мелочи они работать не станут. Возьмут всё. Такой вертолет от нас далеко не уйдет. Я свои раскидаю по трем точкам. Создадим треугольник от окраины к центру. Но ты должен понимать, что в аэропорт они не полетят и самолет захватывать не будут. У нас за городом пять авиаклубов. Частных самолетов больше, чем машин. Много «Яков». А они грузоподъемные. Вот над чем тебе надо подумать, генерал. Вертолет – времянка. На полсотни километров рассчитан, а дальше полетят на крыльях. Вот тогда ты их не догонишь. А главное, что любой вылет оговаривается с ПВО за сутки. Тебе надо связаться со штабом и проверить все заявки на сегодняшние вылеты. Обращай внимание только на самолеты с грузоподъемностью от двух тонн. Мелочь не бери во внимание. Их по сотне в день взлетает, как вороны с ветки.

– Спасибо, Сережа. Мне такое и в голову не приходило.

– Главное, не опоздай. И не обращай внимания на их требования. Они будут блефовать. То, что предложил я, самый верный вариант. Другие обречены на провал.

– Пожалуй, ты прав. По земле они далеко не уйдут. Да и по реке тоже. Отбой. Будем на связи.

Генерал оборвал связь и задумался. Никто ему не мешал. Каждый новый разговор делал новое открытие. Верно говорят: «Век живи, век учись!»

– Послушайте, Антон Петрович, – обратился он к полковнику, не глядя на него. – Мне нужно пятьдесят вооруженных ребят. Найдете?

– Только если сниму с оцеплений.

– Значит, снимайте. Разобьем их на пять групп по десять человек. Пятерых командиров я возьму из своего ведомства, и используем маршрутные такси. У нас в пригороде пять авиаклубов. На каждый по группе. Мы должны не дать взлететь ни одному самолету. Надо как-то перекрыть взлетные полосы. Отвечать за произвол буду я. Нам надо торопиться.

Тут раздался телефонный звонок. Опять звонил художник, но разговор продлился недолго.