Читать книгу Тропа тунеядцев. Книга вторая. Эшелон. Часть первая. Траектория заблуждений. Космическая сага - Михаил Михайлович Вербицкий, Михаил Вербицкий - Страница 5

Колонна военной техники, состоящая из двенадцати единиц подвижного состава, миновав Погорельцы транзитом, преодолела суровую военную дорогу и остановилась на лужке Шалого.

Из головной машины вылез толстый майор и направился к группе людей, занявших позицию, в центре пастбища. Генерал Милюта выступил, ему навстречу.

Майор, пыхтя, от усердия, доложил:

– Майор Гришин! Прибыл в ваше распоряжение.

Милюта сразу распознал в толстом Гришине собрата по роду войск – обеспеченца. Поэтому, отнесся к нему, с симпатией. Махнул рукой: «Не тянись! Свои – как-никак!»

– Что, там – у тебя? – Спросил генерал, кивая в сторону колонны.

– Машины связи и аппаратные машины. – Бодро доложил майор, но глаза его подозрительно потускнели.

– Отойдем. – Сказал Милюта.

В сторонке, генерал взял майора, под локоток, и нежно спросил:

– Выкладывай. Что, там приехало? И не приукрашивай. Ну!

Понимая, что рассказывать сказки, можно строевому генералу, а с генералом-интендантом, этот номер не пройдет, Гришин откровенно сказал:

– Две грузовые на ходу. Работают на местном топливе. С ними полный порядок. От радиостанций и аппаратных, только будки остались. Но приспособить, под жилье, их можно. На это, они годятся. Тем более обогрев, у них – печной, не электрический. То, что надо, в походных условиях. Две полевые кухни. Запас продовольствия.

– И, это – слава богу. – Сделал заключение Милюта. – Те, что ездят, пусть остаются, у дороги. Мы их используем. А, те, что с будками поставишь в ряд, возле кукурузы. Ставь с самого края. Это будет крайний ряд – подальше, от лишних глаз.

– Понял. – Облегченно вздохнул Гришин. – Товарищ генерал, у меня там – сухой паек! Может, перекусите?

– Закончишь расстановку – посмотрим.

Гришин побежал командовать. Милюта подошел к Смирнову и сказал:

– Сейчас, они станут – погреемся.

– В каком смысле? – Спросил Смирнов.

– Там печки есть. Подтопим.

– А! Ты в этом смысле!

– Можно, и по другому. Уверен, у майора – есть.

– Ты, как хочешь. А, я не буду. Позвонили, что едут технари со связью и оборудованием – нужно проконтролировать.

Смирнов покрутил носом и спросил:

– Слушай, Валентин, тебе не кажется, что чем-то пахнет?

– Я сам заметил. – Ответил Милюта. – Наверно, с деревни понесло. Может у них тут, где – свинарник или скотобойня, какая!

– Может. – Пожал плечами Смирнов. – Туртушов, еще не вылетел. Так что время еще есть. Проедусь я по селениям, посмотрю, может здесь, что под штаб сгодится. Не куковать, же генерал-лейтенанту, в чистом поле, в самом деле.

Забрав Румына, Злыдник поехал в Минск.

На вопрос внештатника, куда они едут, ответил:

– Прихватим, еще двух добровольцев.

В город они углубляться не стали. Сделав разворот, в положенном месте, притормозили на пересечении Есенина и Дзержинского, возле остановки. Там к ним подсели два агента. Две сногсшибательные девы, в походном обмундировании. Туристическая амуниция, им очень шла. Ниже курток, на обеих были лосины в обтяжку, которые не только не скрывали ничего, а наоборот подчеркивали все, что имелось.

В начале обратного пути, Румын блестя глазами, все время оборачивался назад, пытаясь наладить дружеский контакт с коллегами. Когда Злыднику, это надоело, он вскользь заметил, что может произойти утечка информации, которая дойдет до Екатерины Федоровны.

После этого призывник, потух и обиженно молчал всю дорогу, до места.

Девицы, наоборот, всю дорогу резвились.

– Ваня, ты нас, куда везешь? – Спрашивала, та, которую звали Региной. – Наверно, на сельхозработы?!

– Ага! – Весело поддакивала вторая, которую звали Наташей. – Им, тоже разнарядку спустили. Сами не едут. На внештатниках отдуваются.

При этом они хохотали, так, что у Румына мурашки шли по всему телу.

– «Ласточку» искать едем. – Пояснил майор.

– Что за ласточка?

– Аппарат космический.

– Так, ты нас в космос запустить хочешь?!

– Ага! Под позывными – Белка и Стрелка!

– Ваня, в космос, мы, только с тобой!

– Точно, одни не полетим – марсиан боимся!

– Ха-ха-ха!

– Хо-хо-хо!

И, так – всю дорогу.

Злыдник молчал; только улыбался.

Когда пошли знакомые места, Румын стал вертеть головой. Свернув с асфальта, машина выехала на дорогу с гравийным покрытием.

– В пансионат едем? – Спросил Валера.

– Так мы – на отдых?

– Ваня, мы купальники не взяли!

Въехав во двор пансионата, Злыдник перестал улыбаться и сказал:

– Все, девушки! Теперь – молчим и слушаем.

– Как скажете, Иван Иванович.

– Слушаемся, товарищ майор!

Но девушки, и, в самом деле примолкли.

Двухэтажное строение, своим пошарпаным фасадом, годилось для съемок антинаучного фильма. Даже, про вампиров.

На крыльцо заведения вышла женщина в синем рабочем халате. Она оглядела приехавших, и молитвенно сложив руки, сказала:

– Добрый день, Иван Иванович.

– Привет, Маргарита. Принимай на постой.

– Вас?

– Девушек.

– А, хлопца?

– Хлопец, мне самому нужен.

– Ой, Ваня, мы тут не останемся!

– Мы боимся!

– Маргарита – тут! Чего бояться?!

– Нет, Ваня – только, с тобой!

– Со мной, так – со мной. – Ухмыльнулся Злыдник.

Он поднялся на крыльцо и спросил у Маргариты:

– Леонид Павлович не звонил?

– Звонил. Сказал, что Гоминдана, за вами отправил. Скоро должен подойти.

– Ты, как думаешь – девушкам, в лес, можно? – Спросил майор.

Маргарита, скептически оглядела, приехавших с ним, внештатниц и усмехнулась:

– С ними, не то, что в лес, на болото можно, клюкву собирать.

– Хорошо, раз, так.

Вторая колонна спасателей, проследовала, через Погорельцы, с большим шиком, чем первая. Она состояла из цивильной техники, поэтому выглядела красиво.

Транспорт, спасателям, предоставили меценаты, из российской торговой диаспоры, обосновавшиеся в Минске.

Возглавлял колонну полковник Калабалин, из первой волны, приземлившихся в минском аэропорту. Все знали, что он – полковник, от ФСБ. Да, и сам он не скрывал этого.

Колонна матюкаясь, голосами водителей-добровольцев, проползла по колдобинам к месту назначения.

Выйдя из машины, Калабалин, в первое мгновение, почувствовал, какую-то недосказанность, в открывшейся перед ним, панораме. Площадка, предназначенная, для развертывания базового лагеря пустовала. Только одинокая полевая кухня дымила в самом центре. Все кто был на месте, рассредоточились, по периметру луга, причем, на солидном расстоянии.

Большинство народа, забралась на железнодорожную насыпь, которая здесь возвышалась над дорогой, и обозревала полевую кухню, издали.

На дороге, рядом с полем оставалась малочисленная группа, судя по мундирам состоящая из командного состава.

– Чего это – они? – Подумал Калабалин. – На кухню уставились! Словно полевой кухни ни разу не видели?

Тут, наступило следующее мгновение, и ему в нос шибанул устойчивый запах разложения.

– О-го-го! – Сказал Калабалин и зажал нос рукавом.

Он поспешно, забрался обратно в машину и скомандовал водителю Пете:

– Вперед! Вон к той группе.

– Чего, тут у них? – Спросил Петя, шмыгая носом.

Калабалину была предоставлена машина из посольства, со спутниковой связью и водителем. Поэтому, принадлежность к одному роду войск, позволяла лейтенанту Пете задавать, полковнику, вопросы, на бытовые темы.

– Сейчас разберемся.

Выйдя из машины, Калабалин понял, что народ залез на насыпь из соображений экологии. Ветер здесь дул в спину, и вонь ощущалась не с такой страшной силой. Даже внизу, на дороге, где находился генералитет.

– Вы, что, здесь дохлых козлов варите? – Спросил Калабалин, первому протягивая руку генералу Смирнову.

– У него спрашивай! – Кивнул тот в сторону бледного, как полотно майора.

Тот испуганно таращил глаза, на приехавшего. Было видно, что он перепуган, до полусмерти. У ног майора валялось несколько открытых, но не использованных банок с тушенкой. Видимо их открывали для экспертизы.

В руках у майора была ложка. Было ясно, что его принуждали снимать пробу.

– Хорошая тушенка. Свежая! – Бормотал он, тараща глаза на генералов и Калабалина.

– Вот смотрите! – Майор бросился открывать очередную банку.

Присутствующие следили за его манипуляциями с брезгливым безразличием.

Вскрыв очередную банку, майор зачерпнул, из глубины, где было больше мяса, понюхал и отправил продукт в рот.

– Вкусно! Ничем не пахнет! – Пережевывая, говорил он и совал банку с тушенкой генералам под нос.

Те, с отвращением, отмахивались, хотя было ясно, что консервы не пахнут.

Когда майор сунул банку под нос Калабалину, тот отворачиваться не стал. Взяв банку, у него из рук, полковник понюхал ее и вернул обратно.

– Разогревать пробовали? – Спросил он.

– Нет….

– Разогреть!

– Слушаюсь!

Майор помчался, к двум стоящим в отдалении военным машинам.

– Бесполезно это. – Сказал генерал Смирнов, когда Калабалин подошел к нему.

– Почему?

– Майор еще не приехал, а уже пованивало. Мы думали – из деревни несет. Теперь видно, что – нет. На лугу пахнет, мать его! Словно тут скотомогильник закопан.

– Может, все-таки – в деревне? – Спросил Калабалин.

– Да нет, же! Самое главное, там вообще, не пахнет! А, тут – аномалия, какая-то! Главное приехали – не пахло ни чем. Коровы ходили…. Как коров отогнали – вонять начало.

– А, местные, что говорят?

– Ничего не говорят! – Зло сказал Смирнов. – Тут, вообще, не поймешь, что творится. Сидят по хатам – носа не кажут. Ребятня крутилась. Как вонять начало – пропали. Я по деревням проехал – тишь да гладь. У них космический корабль посадку совершил, а никому дела нет! Полная политическая отсталость. Туртушов приказал помещение под штаб присмотреть. Я присмотрел. В соседней деревне, дом быта есть заброшенный. Заехал в сельсовет. Поговорил с председателем. Тот говорит: «С удовольствием сдам в аренду!» и, такую цену заломил, что мама не горюй!

– А консультант, где? Он, что говорит?

– Ничего не говорит. Пропал. Я поспрашивал – говорят, видели, как шел в сторону деревни. Может он, что узнает. Ждем, когда вернется.

Иван Семенович, и, в самом деле направился в Погорельцы.

– Схожу, я на разведку. – Подумал он, отправляясь в путь. – Проветрюсь. Тут воняет – мочи нет!

По дороге, его посещали разные мысли, которые постепенно сформировались в определенное мнение о происходящем. Мнение это было такое:

– Эта вонь – не спроста!

Почему – не спроста, он пока объяснить себе не мог – что-то не складывалось в голове, до конца.

В деревне, на первой попавшейся ему, на глаза, лавке сидели четверо, подозрительного вида, парней. Наметанным глазом, Ломако определил, что парни заняты серьезным делом. Подойдя ближе, он увидел бутылку старинного образца, стоящую в траве, у их ног и бумажку с закуской, лежащую на лавке.

Ломако решительно свернул с дороги, в их сторону.

– Добрый день! – Поздоровался он.

– День добрый! – Хором ответили парни.

– Не скажете, где, тут, водки купить? Магазин у вас есть? – Сразу перешел к делу Иван Семенович.

– Магазина нет, но автолавка приехала. – Сказал один, из четверых, блеснув золотой коронкой.

При этом все четверо внимательно разглядывали пластиковую карточку, болтающуюся у него на груди.

– Далеко?

– Не очень.

– Я схожу. Вы тут будете? Выпьем вместе!

Хлопцы переглянулись и подозрительно уставились, на него.

– Вы не по связям, с общественностью – будете? – Спросил один, разобрав на карточке слово «консультант».

– Я по-другому называюсь, но обязанности у меня – именно такие!

Парни снова переглянулись.

– Тогда, можно. – Сказал тот, что с золотым зубом.

– Я – сейчас!

– Куда? Куда пошел? – Остановили его.

Фиксатый достал из кармана еще один стаканчик, поставил его рядом с четырьмя другими и скомандовал:

– Толик, наливай.

Когда подняли чаши, тот что – с коронкой, спросил:

– Вас, как величают?

– Иван Семенович.

– Это – Пашка, это – Толик, Это – Валера. А, я – Коля! Ну, будем!

– Будем здоровы! – Поддержал тост Ломако.

– Хорошая вещь! – Поглядывая на бутыль, с коричневой жидкостью, сказал Ломако.

– А, то! – Гордо сказал Коля.

– Прямо – виски настоящий.

– Не хуже. – Сказал Толик. – А, может и лучше!

– Ребята скажите! – Закусывая, спросил Ломако. – Вот, там, у вас на лугу, пахнет, как-то неприятно. Не знаете почему?

Присутствующие оценили тактичность формулировки.

– Это – не у нас! Это – у Шалого. Это его луг.

– Да, я, краем уха, слышал утром разговор.

– Нам, до этого дела нет. Луг не наш. Шалый, пусть, со своей собственностью, что хочешь, делает. Это никого не касается.

– Поинтересоваться можно? Там захоронения никакого нет?

– Что он – дурак, на могилках коров пасти?! Конечно, нет!

– А, этот запах никак нельзя убрать, или, может, он со временем улетучится?

– Не! Не улетучится. – Уверенно сказал Коля, который, отгоняя коров, лично, сеял споры «весёлки», на лугу.

В голове у Ломако, стало понемногу проясняться.

– Скажите, а это природная аномалия или, что-то рукотворное?

– Это вам, у хозяина, спрашивать надо. Только он знает, что на его земле творится. Рукотворная аномалия или, еще, какая!

– Да, конечно! Я понял – с хозяином, надо вопрос решать! Не скажете, где он живет?

– Стой! Ты, куда торопишься? Давай – за взаимопонимание.

После второго стакана, разрозненные мысли, в голове у Ивана Семеновича, выстроились в правильный ряд. Проблема обрела видимые формы, а вместе с этим наметились пути, к ее решению.

– Как-то нехорошо получается! – Сказал Ломако. – Я, вас, угостить предложил, а вы, наоборот – меня угощаете. Схожу, я в автолавку!

– Не торопись! – Остановил его Коля. – Автолавка, в круглосуточном режиме будет работать. Мы узнавали. А, что угощаем, так это у нас, у белорусов, так заведено. Лучше скажи – поезд, ваш, когда приедет?

– Поезд! – Усмехнулся Иван Семенович. – Тут, не поезд, а целый эшелон намечается! Может три, может четыре состава. Спасательная операция, как-никак!

Парни подались вперед, поедая консультанта глазами.

– За операцию! – Сказал Коля.

Толик стал разливать «виски».

Выпили. После этого, Ломако продолжил:

– Специальные составы «Роскосмосса»! На них – оборудование высокотехнологичное! Механизмы, всякие, аппаратура!

Парни, слушая его, сглатывали слюну. Принимая, их повышенное внимание, за дань уважения, Ломако подробно описал различные приспособления, которые прибудут в Погорельцы, для эвакуации «Ласточки».

– Толик, ну, что ты застрял! Наливай! – Воскликнул Коля, прикидывая, в уме, количество цветных металлов и годных в хозяйстве механизмов, готовых отправиться в Погорельцы, с минуты, на минуту.

– Нет! Я не буду! – Возразил Иван Семенович. – Мне, с хозяином луга, переговорить надо!

– В самый раз будет! – Успокоили его. – Как раз, на дорожку выпьем. Пока, еще дойдем. Мы, же вас, так, не оставим проводим, конечно.

К месту развертывания прибыла еще одна автоколонна – машин десять. Эти были, с еще одной близлежащей военной базы. Сопровождал колонну еще один майор, только в отличие, от толстенького первого – худой и длинный.

Майор Горкуша доложил, что прибывшая техника поступает в распоряжение «Роскосмосса» и, что в наличии имеются две полевые кухни с запасом продовольствия.

При этом присутствующие, как-то странно, все разом, скривились и стали рассеянно посматривать по сторонам.

– Хорошо. – Отстраненно сказал генерал Смирнов. – Пока ничего не предпринимайте, там посмотрим.

Прибывший, майор Горкуша, скромно отошел в сторонку и прочистил заложенный нос. Тут, ему, сразу стала понятна причина недосказанности и напряженности обстановки, витающей в атмосфере. Сама атмосфера была нездоровой. Именно это, по всей видимости, лежало тяжелым грузом на плечах начальства. Ужасающая вонь забивала прочищенную носоглотку и давила на нервную систему.

– Вижу Ломако! – Сказал кто-то.

– Где? – Спросил генерал Смирнов.

– Идет сюда.

Иван Семенович подошел к руководству бодрым шагом.

– Запах не исчез? – Спросил он.

– Где вы были? – Спросил Смирнов.

– Ходил выяснять обстановку.

– Выяснили?

– Выяснил!

Все вокруг оживились.

– Ну, и, в чем причина? Что является источником этих ароматов. – Спросил генерал Милюта.

– Насчет источника, ничего выяснить не удалось. А причина – нарушение прав частной собственности.

– Это, как понимать? – Подозрительно глядя, в блестящие глаза консультанта, спросил Смирнов.

– «Шалый» – дед, который этот луг арендует, наколдовал чего-то.

– Вы пили? – Строго спросил Смирнов.

– Пил! – Бесстрашно признался Ломако. – Обстановка требовала. Здесь, в деревнях, без застолья – никак!

– А, вы, случайно не перебрали? Эти ваши рассуждения, насчет колдовства….

– Все в порядке, товарищ генерал! Насчет колдовства, я сам сомневаюсь, но эта гипотеза, в ходе переговоров была озвучена.

– Колдовство или еще, что – неважно! – Сказал Милютин. – Ликвидировать источник, можно?

– Можно. – Уверенно сказал Ломако. – Все можно привести в норму, заключив с хозяином договор о субаренде и выплатив неустойку, за испорченный травостой.

– Они, тут, что – обнаглели, вконец! – Возмутился Смирнов. – Его под суд отдать надо, за саботаж!

– Под суд его не отдашь. Луг в его пользовании. Он с ним имеет право делать, что хочет. – Сказал Ломако

– Майор, вы тут служите – знаете обстановку. Можете, что-нибудь сказать? – Обратился генерал к Гришину.

Тот перестал обиженно кривить губы и ответил:

– Если деревенские упрутся – ничего с ними не сделаешь. У них, тут – круговая порука, как на Корсике. Чем больше мы тянем, тем дороже это обойдется.

– Примерная сумма, – какая? Вы обсуждали этот вопрос? – спросил Милюта.

– Нет. – Ответил Ломако. – О конкретных суммах вопрос не шел. Это не в моей компетенции.

– Что будем делать? – Обратился Милюта к Смирнову.

Тот, зло, шевеля челюстями, сказал:

– Туртушов звонил, из Минска. Сказал, что услуги передвижной лаборатории, оплачивать не придется. Ее услуги будут предоставлены в качестве братской помощи. Но экспертиза займет много времени. А на ликвидацию запаха может уйти, еще больше. Говорят, с помощью электрошока, приведут все в норму дня за три, четыре.

Смирнов задумался. Милюта терпеливо ждал, что он скажет дальше.

– Не в деньгах – дело. – Процедил Смирнов, сквозь зубы. – Тут – дело принципа. Но принципами, на время, придется поступиться. Время дорого. Езжай, с Иваном Семеновичем к этому пастуху – оформляй сделку. Только пусть он что-то делает, как можно скорее. Я, потом переговорю, с кем надо. Мы, этого пастуха, потом, подведем под статью, об экстремизме.

Лявон, он, же – «Железный Дровосек», предполагаемый соратник таинственного «Леона», того самого, которого, уже полтора десятка лет, разыскивали все правоохранительные силы республики, принимал майора Злыдника в своей хижине. После того, как его года три назад арестовали, по подозрению в том, что он и есть неуловимый предводитель тунеядцев «Леон», Леонид Павлович из своего леса не выходил принципиально. Тогда ему удалось легко отделаться, убедив следствие, что он – не «Леон».

– Леня – я! Друзья зовут Лявоном. «Леоном» не был никогда. – Бил себя в грудь Леонид Павлович. – «Леона», только в кино видел! А, в живую – нет!

При этом он ссылался на имеющуюся в активе инвалидность и скрипел шарнирами, которыми были скреплены отдельные фрагменты его скелета. Наличие металлического крепежа в его организме, было следствием автомобильной катастрофы, произошедшей в далеком прошлом.

На следователей подействовали, то ли его широкая обескураживающая улыбка, то ли надоел постоянный звон металлоискателей, в здании следственного комитета, но, в конце концов, Леонид Павлович оказался на воле, под подпиской. Выйдя под открытое небо, он прямиком отправился в лес и, как, уже говорилось, больше оттуда не выходил.

Уже после его освобождения, следствию стало известно, что Лявон, он, же – «Железный Дровосек» и неуловимый «Леон» знакомы с детства и являются соучастниками в провокационной акции, у памятника Ленину-освободителю.

За этот прокол, у многих полетели головы. Теперешний начальник Злыдника – полковник Бурый, возглавил Центральное Управление, именно в то время, после перехода своего незадачливого предшественника на другую работу.

Лявон принимал майора Злыдника, как старого знакомого. После прошлогодней эпопеи, со шпионками-вертолетчицами, после того, как в грандиозной битве у «Дома колхозника» полегла сводная рота «Сельхоздозора» и большинство оперативников группы «Дюна», их отношения можно было назвать, даже, приятельскими.

Хотя, теперь, сидящий за столом напротив Злыдника Леонид Павлович сердито хмурился, это не имело никакого отношения к особисту, лично.

Во дворе, пришедшие вместе со Злыдником, внештатные сотрудницы комитета – Регина и Наташа игрались с ламами и донимали лешего Гоминдана вопросами, почему, если он китаец, то сидит не на «Великом камне», а обосновался в лесу.

– Идея, с просекой – плохая идея! – Ворчал Леонид Павлович, кидая на майора гневные взгляды. – Народ пришел в смятение, и высказывает свое негативное отношение, к этому начинанию.

При этом он прекрасно осознавал, что тот, здесь, не при чем.

– Я понимаю. – Сказал Злыдник. – Мало, того, даже начальство понимает. Можно сказать с уверенностью, что, даже на самом верху, это понимают. Только сделать ничего нельзя. Русские, если им в голову, что втемяшится, ни перед чем не остановятся. Вот, Вы, что предлагаете?

– Я, что предлагаю?! Я ничего не предлагаю! Положим всех на ближних и дальних подступах и дело, с концом!

– Скандал будет. – Вздохнул Злыдник.

– Скандал будет! – Уверенно сказал Леонид Павлович, хмуря брови.

Сказав это, он задумался и заговорил более спокойно.

– Скандалы, конечно, нам ни к чему.

– И, я – о том, же. – Сказал Злыдник. – Тут, две телебригады работают. Российские. Наши, тоже, скоро подъедут. Еще «бибиси» всякие. За наших, волноваться нечего. Здесь – все под контролем. « Евроньюс», тоже чепуху молоть не будет. Но, вот, русские могут, такую суматоху затеять, что никому мало не покажется. Ни в городе, ни на селе, ни в лесу.

– Это – да. – Согласился Лявон.

– В телевизоре, уже негативная волна катит. Кроют Белоруссию, почем зря.

– Это не хорошо.

– Представляете, что будет, если мы их спасательную экспедицию заметем? Они ведь и боеголовкой шарахнуть могут. Типа: «Не доставайся „Ласточка“ никому».

– Не долетит, до нас, боеголовка. На родине шарахнет. – Уверенно сказал Леонид Петрович.

– Неважно, где она приземлится. Все равно последствия будут термоядерные.

– Да, тут третьей мировой пахнет. – Согласился Леонид Павлович. – К тому, же, россиян тоже жалко. Сколько, вместе, промаялись! А, боеголовка – дура! В Москву не полетит. Где-нибудь, в Воронеже тормознет. А там простой народ. Не офисный планктон, какой-то!

– Тут, надо, что-то думать – Сказал Злыдник.

– Да, подумать надо. – Согласился Лявон. – Только, вдвоем, мы с тобой, много не надумаем. Тут лесное братство, на совет, звать надо. И сестер – болотниц. Бабы, они бывает, лучше мужиков соображают, если толковые.

– Так, что делать будем и что сказать руководству. – Спросил Злыдник.

Леонид Павлович энергично почесался и сказал:

– Своим, скажи – спутник, мы, как договаривались, пока не тронем. Пусть лежит. А, что делать будем – это народ решит. Курултай собирать придется. Быстро это не получится – все при делах. Но и тормозить никто не станет. Денька, через три-четыре соберемся. О месте и времени встречи, Вам будет сообщено заблаговременно.

На крыльце Леонид Павлович пожимая, на прощание, Злыднику руку, сказал, устремив взгляд к кронам деревьев:

– Девушкам, тут, как понравилось…. Может, хотят остаться, погостить?

– Леонид Павлович, Леонид Павлович! – Покачал головой Злыдник.

– Ладно – я, так спросил…. Зачах, тут совсем с кикиморами. Но, ты, если опять в гости заявишься, прихватывай их с собой. Не девки – заглядение! Отрада, для глаз, просветление в душе!

Съемочная группа белорусского телевидения прибыла в пансионат, в сопровождении Матюхина. Без сопровождающего, телевизионщики нужный поворот проскочили и заехали в Молочаевку.

Там их перехватил капитан Габа, а капитан Матюхин вызвался показать дорогу.

Группа состояла из семи человек и прибыла на двух микроавтобусах.

Матюхин приехал на своей. При этом он заверил Злыдника, что его личный автотранспорт, на время проведения операции, может использоваться, как служебный.

– Это – дело! – Сказал Злыдник и махнул рукой Калюнову, который тревожно озирался по сторонам.

– Александр Владимирович – сюда! – Позвал он.

Когда руководитель группы подошел, майор без церемоний сказал:

– Соберите всех своих в кучу – скажу им, пару слов.

Когда телевизионщики повылезали из машин и понукаемые Калюновым сбились в компактное образование, Злыдник сказал речь:

– Скажу сразу – миссия, у вас – ответственная. Работать будете под прикрытием. Под прикрытием этого пансионата. Место вашей дислокации должно оставаться в тайне от ваших российских конкурентов и резидентов иностранных разведок. О шпионах позаботится наше ведомство, а, что касается собратьев журналистов – мяч на вашем поле. Все эти меры, кстати – в ваших интересах. Переиграть союзников, на информационном пространстве хотите? Не слышу?!

– Хотим….

– Тогда безукоснительно соблюдайте поставленные мною условия. Кто поднимет завесу секретности, сразу опустится на дно современного общества! Это – не шутка! Это я говорю серьезно.

Злыдник сделал паузу, чтобы подчеркнуть важность, сказанного.

– Второе! – Продолжил он. – Для оператора, с завтрашнего дня – сухой закон!

Наклонившись к Калюнову, Злыдник тихо спросил:

– Он, у тебя – не запойный?

– Нет. С этим – полный порядок. – Заверил его Калюнов. – Репортер, слабоват, но оператор – как штык!

– Тогда пусть остается. Если, что – говори. Я его в Молочаевке, изолирую, от соблазнов.

– Уверен – не понадобится.

– С коллегами и сотрудниками космического ведомства общаться на темы не связанные с реальной жизнью. – Громко продолжил майор. – Говорите с ними о прочитанных книгах, девушках, семьях и детях, у кого они есть. О работе ни слова. Предупреждаю – спрашивать будут настойчиво. Да, что, там – спрашивать, Выпытывать будут, где вы берете свои сюжеты.

– А какие сюжеты будут? – Поинтересовался оператор Гриша.

С большими передними зубами и вытянутым лицом, он походил на любопытного бобра.

– Космический аппарат, разумеется. Выжившие космонавты и ход спасательной операции, без прикрас.

Телевизионщики ответили, на это дружным, восторженным вздохом.

– Ну, так – что? Догоним и перегоним россиян? – Спросил Злыдник.

– А, как, же!

– Догоним и перегоним!

– Вот кстати, две наши сотрудницы, которые будут работать с вами, в тесном контакте. – Кивнул майор в сторону дома.

Все, кто посмотрел туда, увидели на крыльце двух девушек.

Мужская часть прибывших, одобрительно вздохнула. Женская – две девушки ассистентки, иронично, подняла брови.

– Я, их, кстати помню. – Тихо сказал Калюнов. – Все, спросить хотел. Где вы, таких, берете?

– Преимущества секретной службы. – Ответил Злыдник.

Когда телевизионщики пошли в дом, Злыдник окликнул Матюхина:

– Николай, иди сюда.

Когда тот подошел, майор внимательно оглядел его, с ног, до головы.

За то время, что Злыдник отсутствовал, Матюхин успел переодеться. На нем был добротный пятнистый охотничий костюм. На голове красовалась кокетливая шляпа с узкими полями и перышком, заправленным за ленту.

– Ну-ка – покажись!

– Что не нравится?

– В, том-то, и – дело, что нравится. – Сказал Злыдник. – Думаю, что остальным, тоже, такую форму одежды, надо заказать. Будете, в ней, как егеря!

Оставив телебригаду обустраиваться, на месте, Злыдник вместе с Матюхиным, вернулся в Молочаевку. Подъехали к сельсовету. Здесь капитан Габа рассказал майору, об успешно завершенной коммерческой сделке, между Шалым и представителями «Росскосмоса».

Представители «Роскоссмосса», уже уехали, а сам Шалый, все еще находился тут, горячо обсуждая с сельчанами – прогадал он или не прогадал.

– Сразу хорошие деньги предложил. – Рассказывал Шалый. – Назвал сумму и в глаза заглядывает. Я подумал, для вида, и говорю: «Ну, что поделаешь – себе в убыток, но так и быть – пойду навстречу». Он подумал и говорит, значит, что может заплатить больше, если откат будет. Тут, уже я серьезно задумался. Про такие дела, у нас, уже лет сто не слыхали.

– И, что решил? – Интересовались окружающие.

– Я, ему, сказал: «Сумма конечно значительная, но нельзя ли увеличить, потому, что насчет отката, мне придется с юристом консультироваться».

– А он – что?

– Поднял ставки!

– Сколько?

Шалый назвал сумму.

Народ ахнул.

– А, как быть, с откатом? Подумал? – Спросил кто-то.

– Конечно, подумал. Схожу к юристу – узнаю, что и, как. Если он скажет, что это законно – заплачу! Если не законно – извините!

– Значит, все формальности соблюдены? – Спросил тот, же, голос.

– А, как, же! переговоры прошли на высшем уровне.

– Если они, без отката, тебе не заплатят?

– Возьму натурой. Понамори говорили, что ихний консультант, который – по связям, им рассказывал, что добра всякого сюда везут – видимо, невидимо!

Злыдник решительно протиснулся, через толпу и обратился, к оратору:

– Здравствуйте! Разрешите, представится – майор Злыдник!

– Вячеслав Андреевич. А, вы – наш майор или космический?

– Наш…. Наш! У Галины прошлый год квартировал! – Загудели голоса молочаевских.

– Этот год – опять квартирует!

– Что, же, вы молчите! – Обрадовался Вячеслав Константинович, протягивая Злыднику, руку. – Если, вы по поводу луга, то все в порядке – пусть селятся!

– Я, вот, что хотел спросить. Вы как сами все сделаете или, как?

– Делов, то! – Шалый достал из кармана пузырек, с синей жидкостью. – Вот они – бактерии! Как вылью, с краю, размножаться со световой скоростью! Час, и – готово!

– Это понятно! Скажите, а этот препарат разводить можно?

– В каком смысле?

– В смысле – разбавить?

– Да, хоть, на кубометр!

– Можно, вас, на минутку? – Злыдник отвел Шалого, в сторону и стал, что-то нашептывать.

Шалый внимательно слушал майора и одобрительно кивал.

– Да, ради бога! – Воскликнул он, вручая склянку, Злыднику, когда он кончил говорить. – Это, же, я понимаю! Так, оно, лучше будет! По христьянски!

Майор пожал Вячеславу Константиновичу руку, на прощание и, вернувшись к машине, скомандовал:

– Габа, дуй, за нашими киношниками. Матюхин, мы, с тобой – к отцу Федору!

Репортеры российского телевидения, воспрянув духом, снимали все, что попадалось на глаза. Сняли колонну военной автотехники, на дороге. Сняли издали и забыли сообщить, что водители разбежались от захватывающих ароматов.

Потом, перехватили отъезжающих гражданских водителей и взяли у них пару-тройку интервью. Интервью брали подальше, от луга.

За всеми этими хлопотами прозевали самое главное.

Откуда ни возьмись, с дальней стороны, к краю поля подъехали два микроавтобуса и оттуда стали выгружаться люди, сильно смахивающие на коллег по цеху.

– Это, кто, еще – такие?! – Тревожно спросил генерал Смирнов. – Срочно – выяснить!

Двое «посольских» бросились в свою машину, после чего машина помчалась в объезд площадки, к подозрительной компании.

Пока они ехали, приехавшие выгрузились и, натужно кашляя, стали проклинать зловонную атмосферу. Несмотря на то, что у многих вокруг лица, были обмотаны платки, пропитанные, каким-то знахарским снадобьем, запахи луга, пробивали эту защиту и дурманили сознание.

Последним, из машины вылез священник, в священном облачении, и стал раскуривать кадило.

– Грибами пахнет. – Успокаивал он журналистов. – Ничего страшного.

– Какими – грибами, идит, туды! – Возмущались телевизионщики. – Впечатление такое, словно что-то сдохло! Причем – не одно!

– Ничего – терпите! Сейчас обкурю, вас, маленько – полегчает!

В самом деле, когда священник, прошелся взад-вперед, обмахивая присутствующих кадилом, дышать, стало намного легче.

В это время примчались представители российского посольства.

– Вы, кто – такие? Что вам надо? – Спросили они, с ходу, подозрительно разглядывая приехавших.

Те, с замотанными лицами, очень походили на налетчиков, из вестерна.

– Белорусское телевидение. Снимаем сюжет. – Последовал ответ.

– Какой сюжет? На какую тему? – Заволновались россияне.

– Злых духов изгонять будем! – Ответил отец Федор. – Вы, что – не чуете дыхание антихриста?!

Ответ священника, озадачил спрашивающих. Возможно, эта церемония была результатом заключенной сделки. Присутствие телевидения белорусского, а не какого-то американского, тоже укладывалось в рамки дозволенного.

– Чем докажете, что вы те, кем представились? – Поинтересовался один, видимо – старший.

– Вот – документы.

Вперед выступил крепко скроенный мужчина и, опустив платок с лица, развернул удостоверение.

Прочитав, что там было написано, работники посольства извинились и поехали докладывать.

Когда они отъехали, отец Федор достал из машины ведерко с водой и веник. Вылив в воду пузырек, с синей жидкостью, он радостно сказал:

– Начнем, пожалуй! А, то воняет и в самом деле – мочи нет!

– А, что это такое? – Заинтересованно спросил у него Калюнов.

– Ты, про, что спрашиваешь?

– Ну вот – это? В бутылочке, что было такое?

– Этого, я, тебе, уже сказать не могу. Если бы ты раньше спросил, может, и сказал бы. А, так это, уже – церковное таинство! У майора теперь спрашивай. Может он, и, скажет.

Калюнов, с сомнением, взглянул на Злыдника, который, снова обмотавшись платком, стал похож на бандита, и спрашивать не стал.

– Погодите, минутку. Сейчас ответите на вопросы, и – с богом! – Остановил он священника. – Иначе, как ароматы улетучатся, конкуренты, затолкают. Лебеденко – пошел!

Репортер Лебеденко, сдернул с лица косынку, обтерся чистым носовым платком и вошел в кадр.

– Отец Федор, скажите, что заставило вас приехать сюда?

– Мой долг священника. – Ответил отец Федор. – Чувствуется некоторая нерешительность российских спасателей, в деле спасения своих товарищей. Вот, я и подумал, что возможно они ждут пастырского напутствия. У них дома, все мы знаем, без этого – никак! Присутствие священника обязательно! Думу благословляют, президента благословляют, видимо, и, тут требуется благословение. Гляньте! – Отец Федор взмахнул рукой. – Стоят, как зачарованные! Ждут, чего-то! А, чего ждать, в таком деле? Только, церковного благословения! Вот, сейчас мы тут молитвы прочитаем, святой водой окропим – пусть приступают.

– Скажите, отец Федор, представители «Росскосмоса» к вам не обращались? Это целиком ваша инициатива? – Задал Лебеденко очередной вопрос.

– Какая инициатива? Думай, что спрашиваешь! – Возмутился отец Федор. – Это – мой долг. Посмотри, сколько, там молодежи. Это старшее поколение, в атеизме росло! Теперь, у молодых россиян, у всех, поголовно, церковно-приходское образование, за плечами! Ничего, не долго, им ждать осталось – сейчас приступим. Ты, давай свой микрофон убирай! Начнем, не торопясь.

Когда оператор отвел от него камеру, священник поманил пальцем, руководителя проекта:

– Сашка, поди, сюды!

Тот подошел.

– Чего хотел?

– Пойдешь помощником, кадило понесешь.

– Почему – я? Сейчас дам кого-нибудь….

– Кого, ты дашь? Глянь – все бритые! А, у тебя – борода, какая важная! Пошли не упрямься! На том свете зачтется! Только когда кадилом махать будешь – маши, в строну. Эти воскурения, в рассеянном виде вдыхать надо. А, то надышишься концентрата – узреешь райские кущи, не ко времени!

Российское телевидение восприняло приезд священника, как должное и снимало происходящее, с воодушевлением.

– Как, мне в голову не пришло, заехать в церковь?! – Сетовал Котовский. – Ведь проезжали, же мимо!

– Надо было самому додуматься! – Горевал Пархоменко. – Сейчас бы, такой репортаж забацали!

Священник и похожий на дьякона мужчина, в мирском одеянии ходили взад вперед, по полю.

Священник громко читал молитву и кропил луговую растительность направо и налево. Второй, задирая окладистой бороду, махал кадилом. Кадило отчаянно дымило. Дым пеленой стлался по полю.

– Вроде вонять меньше стало. – Спросил генерал Смирнов, генерала Милютина. – Или мне кажется?

– Да, вроде меньше. – Согласился Милютин.

– Может мы поторопились, с этой арендой…. – Сказал Смирнов. – Иван Семенович, сразу сказал – колдовство. Может, стоило самим священника пригласить.

– Кто мог знать, что у них тут – злые духи. – Пожал плечами Милюта. – Предложи, я, сам, такое, вы бы решили, что моя отставка – дело решенное!

– Нет, точно – меньше воняет! – Сделал заключение Смирнов.

Майор Гришин, за его спиной, крестился, благодаря небеса за избавление от напасти и моля отца небесного о здравии. От огромного количества съеденной тушенки у него началась изжога, и дыхание было очень несвежим.

Священник дошел до центра луга, обильно окропил его святой водой и помолился, стоя на месте. Потом, вылив остатки влаги на землю, подобрал рясу и отправился обратно к своим телевизионщикам. Они все вместе и миряне, и священнослужитель быстро загрузились в транспортные средства и отъехали.

Никто из зрителей, даже опомниться не успел. Пока специалисты «Роскоссмосса» принюхивались, а журналисты центрального телевидения сомневались, никого в пределах видимости, уже не было.

Только притоптанная трава осталась на том месте, где они находились

– Это, что, же – в самом деле! – Возмутился Котовский, который предвкушал развернутый репортаж, с участием представителя церкви.

Пархоменко молчал, только стал весь серый, от злости.

Командир экипажа смотрел кино. Бортинженер раскладывал пасьянсы.

Время от времени, оба, разом, поглядывали, через ветровое стекло, на открывающуюся перед ними панораму. Неведомая сила закинула «Ласточку» на открытую проплешину, посреди леса. Со всех сторон ее окружали высокие деревья. На месте приземления, тоже была растительность, но низкорослая. Тут и там торчали папоротники похожие на пальмы, разная молодая поросль, колючие кусты, и громоздились груды лиан похожие на копны свежескошенного сена.

При посадке, «Ласточка» проскользила на брюхе метров пятьдесят, и вся эта зелень сыграла роль дополнительного амортизатора.

Оба члена экипажа ходили в задний отсек и смотрели, через иллюминатор, как они, так удачно сели.

Позади космолета остался след от скольжения – борозда на земле, заполненная бурой жижей и ошметками примятых растений.

– Проехались, как по маслу! – Сказал тогда бортинженер.

Командир экипажа с ним согласился.

Прошлым вечером, связь с внешним миром, у них, стала постоянной. Постоянной, но неустойчивой. Можно сказать, связь, хоть и была, но ее не было.

Центр управления посылал невразумительные прерывистые сигналы, которые не поддавались расшифровке. Бортинженер вообще отключил основной компьютер, от внешнего мира, и оставил, только вспомогательный, опасаясь, что система свихнется, от этого дурдома.

Сложив очередной пасьянс, бортинженер тыкал пальцем в кнопку, отправляя, внешнему миру, заранее записанное сообщение. Впрочем, надежды, что оно доходит было мало.

Вчера, когда стемнело, командир включил внешние системы, и кабина наполнилась звуками ночного леса. Там что-то шуршало и потрескививало.

– В кино показывают, что когда космонавты прилетают на другую планету, они берут лазеры и идут ее исследовать. – Сказал командир. – Меня, никаким лазером, здесь, на матушке-земле, наружу не выгонишь. Смотри, поблескивает, что-то!

– Точно. – Согласился бортинженер. – Вроде, как искрит. Приглуши свет.

Когда свет в кабине убавили, стало видно, как вокруг вспыхивают электрические разряды.

– Впечатление, такое, что в трансформаторной будке сидим. – Сказал командир. – Ты линию электропередач, здесь не видел? Может, я проглядел, что?

– Да нету, тут, ничего. – Сказал бортинженер. – Я хорошо смотрел. Только деревья вокруг. Никаких рукотворных сооружений. Смотри, здесь, где кусты – ничего не пыхает, а, только, там – дальше, между деревьями.

– Может, мы, при посадке, какое электричество выработали? Трением?

– Кто знает, что здесь может быть.

Напряженно вглядываясь в таинственное искрение, они еще немного порассуждали, на эту тему.

Потом, вместе со свечением переменным, появилось постоянное. Светящиеся огоньки поплыли в воздухе, со стороны темной стены, высоких деревьев.

– Это, еще – что? – Возмутился командир. – Спалить, нас собираются, или – что?

– Может светлячки? – Высказал предположение бортинженер.

– А – может! – Согласился командир. – Хотя, светлячки, когда летят, не светятся.

– Может, в Белоруссии светятся!

– Тут все может быть.

Светящиеся объекты плавно кружили в отдалении, от корабля, не приближаясь, настолько, что бы их можно было разглядеть.

– Ты, как хочешь, а я наружу, пока спасатели не придут, не выйду. – Сказал бортинженер. – При посадке, нас смерть стороной обошла. Не хватало, еще, на земле от удара током окочурится.

– Тут, я с тобой полностью согласен. – Сказал командир. – Хотя, если прикажут – приказ выполнить придется.

Со временем, шорохи, вокруг космолета, стали громче.

Космонавты молчали и тревожно прислушивались.

– Слушай! Мне кажется или, там, кто-то ходит? – Прервал молчание командир.

– Похоже. – Сказал бортинженер. – Я, сам давно слышу. Вроде ходит, кто-то.

С течением времени, они стали различать звуки более ясно. Рядом с космолетом и в самом деле, кто-то ходил. Слышались звуки шагов и шуршание веток. И, все это – на фоне, шелеста леса и треска электрических разрядов.

– Спать будем по очереди. – Принял решение командир.

– Я могу, вообще, не спать. – Сказал бортинженер. – Я днем выспался.

– Тогда будешь дежурить в первую смену.

Командир откинул кресло и улегся. Только заснуть, несмотря на, продемонстрированную при тестах, психологическую устойчивость не удавалось. Покрутившись в полудреме, он вставал и, выглядывая в иллюминатор, интересовался:

– Ну, что ходит?

– Одно время, перестал. Вроде уходил куда-то. Теперь опять ходит. Кашляет.

– Как кашляет.

– Кашлем.

– Нет, я спрашиваю – как человек или, что другое? Собаки, тоже кашляют.

– По человечески кашляет. С отдышкой и горловым посвистыванием.

Благо июньские ночи – короткие. Скоро забрезжил рассвет. С рассветом, вокруг «Ласточки», все успокоилось. Прекратился треск. Сгинули светлячки. Таинственный чахоточный визитер убрался куда-то.

Когда окончательно развиднелось, все вокруг приобрело вчерашние формы. За ночь ничего не изменилось. Лес шелестел, уже не таинственно, а просто трепетали листья, на легком ветру.

Потом, над ними летал вертолет. Полетал, полетал и улетел обратно. Через какое-то время прилетел, еще один. Этот летал подольше.

– Теперь не пропадем. – Радовались внизу космонавты.

Второй геликоптер садится, тоже не стал. Хотя робкая надежда теплилась в сердцах экипажа. Умом они понимали, что сесть здесь негде, просто надеялись.

Когда он улетел, они приободренные поспали немного и уселись ждать прибытия службы спасения.

В ожидании развлекались, кто, как мог. На минутку, оторвавшись от экрана компьютера, командир поглядел в окно и оторопел. На капоте корабля сидел дракон. Не очень большой, такой дракончик. Командир в сказочные персонажи не верил, к тому, же, подкован был весьма разностороннее, поэтому распознал в существе игуану.

– Мы точно, в Белоруссии сели? – Спросил командир экипажа.

– Точно. – Сказал бортинженер.

Оторвавшись от карт, он тоже глянул в окно и недоуменно шмыгнул носом:

– Какого черта? Это, что еще – за диво?

– Игуана.

– Сам знаю, что игуана. Пришла откуда.

– Откуда пришла не знаю. Я, когда в окно глянул – сидит.

Потом появилась еще одна. Она проворно вскарабкалась на носовую часть и расположившись в стороне от первой. Обе игуаны сидели неподвижно, видимо грелись под редкими проблесками солнца.

Потом пришло чудовище. Скорее не пришло, а вернулось. Потому, что по характерным звукам, это и был таинственный ночной посетитель.

– Это не человек. – Сказал бортинженер. – Это – обезьяна.

– Обезьяна в штанах? – Засомневался командир.

– А, что?! Я, в цирке видел.

Чудовище деловито сновало на открытом пространстве, занимаясь непонятно чем. Оно, то собирало с земли опавшие ветки, то залезало в кипы лиан и сидело там. Посидев немного в лианах, существо вылезало обратно, тревожно оглядывалось по сторонам и снова начинало заниматься собирательством. Причем, все свои манипуляции оно производило деловито, словно дел важнее, чем собирать сухие ветки, у него не было. Короче – хлопотало.

– Нет, это не обезьяна. Скорее человек. – Решительно высказался командир, вдоволь наглядевшись, на трудовую деятельность непонятной личности. Штаны – на нем, свитер, вон посмотри! На человека больше похож, чем на обезьяну. Я обезьян видел достаточно. Они не так ходят. У них зад к земле виснет и ноги – колесом.

– Вроде человек. – Согласился бортинженер. – Только зарос весь. Погляди – мох с него свисает. И на голове, тоже – мох. На лешего похож.

– Как есть – леший! – Сказал командир. – Только – дураковатый какой-то. Чего он делает – скажи.

– Может гнездо строит? – Высказал предположение бортинженер. – Ты, про леших, много знаешь? Может, они в гнездах живут? Мы его гнездо сбили, когда садились. Теперь он новое строить собрался.

Командир озадачено взглянул на бортинженера и сказал:

– Знаешь, что у нас про Белоруссию пишут и рассказывают – фигня полная! Здесь, я тебе скажу – дела похлеще творятся!