Читать книгу Ратимия. Сборник рассказов - Михаил Моисеенко - Страница 4

Поезд, вагоны, бесконечные дороги. Кто эта девушка? Почему она стоит одна в этом тумане? «Ты так ничего и не поймёшь!» – сказала она, и, в этот момент, Матвей услышал вой сирены.

Это был будильник. Впрочем, любой самый обычный день, начинался для Матвея с этого звука. Юноша поднялся с кровати, сложил постельное бельё и направился в ванну. «Я не буду надевать очки, потому что через три минуты умоюсь и надену линзы!» – подумал он в тот момент. Но, пожалел об этом решении тогда, когда попытался разглядеть своё лицо в зеркале. И снова появились новые прыщи, хорошо, что не так много, как обычно. В целом, лицо стало немного лучше.

Парень умылся и пошёл завтракать. На часах было семь утра. Родители уже уехали на работу. Матвей разогрел завтрак, взял телефон и зашёл в социальную сеть. «О нет, сегодня же пробный по математике и русскому. Экзамены только через год, а нас уже начинают натаскивать на эти тупые тесты!» – подумал он. Затем Матвей увидел, что ему пишет друг Коля.

– Матвей? Спишь?

– Нет, что ты хочешь?

– Поехали в лагерь этим летом?

– Да, идея хорошая, только давай обсудим потом, у меня сегодня два пробника.

– Выходим как обычно, в половину? По дороге поговорим про лагерь.

Коля и Матвей учились в десятом классе, но в разных школах. Пробник – так Матвей и его одноклассники называли пробный экзамен. Следующий год последний в их школьной жизни, и друзья готовились к государственным экзаменам.

Матвей вышел из подъезда своего дома в половину восьмого. Через пять минут он уже стоял на пешеходном переходе, где его ждал Коля, на противоположенной стороне улицы. Дорогу ремонтировали, и только недавно сделали новые бордюры. Бетон еще не затвердел. «Интересно, найдётся какой-нибудь баклан, который не заметит, что бордюры ещё не застыли, и вляпается в свежий бетон?» – спросил себя Матвей.

Парень начал переходить дорогу на последних секундах зеленого цвета. Машины, которые пропускали пешеходов, уже тронулись. Матвей ускорился, совсем забыв про новые, ещё не застывшие бетонные бордюры. Левой ногой он уверенно наступил на один из бордюров, и утопил свою ногу в бетоне, словно в коровьей лепёшке, тем самым, нарушив почти идеальную форму бордюра. Коля, увидев это всё, разразился громким хохотом.

– Долбать мои подошвы, Коля, какого ты угараешь, дай мне салфетки! – закричал Матвей.

– Да ладно ты, держи, время есть ещё, вытри бетон, пока не застыл. Матвей, ну как так-то, ты же вроде, в линзах, должен лучше видеть, чем в очках? – спросил Коля своего друга.

Так как школы, в которых учились друзья, находились рядом, они пошли вместе в одну сторону.

– Слушай, Матвей, я тебе вечером список документов сброшу, которые для лагеря нужны, – сказал Коля.

– Коля, зачем мы туда поедем, что мы там будем делать? И, это ты ходил на занятие в как там его, «Центр широкого кругозора?» Это же путёвка их организации, для учеников, которые там учатся, а я в этом центре не был ни разу, почему мне должны путёвку в их лагерь дать? – спросил Матвей.

– Ты не понял. Путёвку купить может любой, не обязательно быть их учеником. И потом, в этом лагере не будет тупого быдла. Центр, куда я хожу, он во всей стране известен, и не только, там даже иностранцы есть. Поверь мне, ребята там будут нормальные. Может, если повезёт, кто-то из другой страны попадётся. А ты сам, не хочешь ни с кем познакомиться? Пора бы уже, нам с тобой, начать с кем-нибудь встречаться!

– Ладно, я поговорю с родителями. С нами же поедет Денис, да?

– Конечно, он всегда за любую движуху, – ответил Коля.

– А, если там будут иностранцы, я английский не очень знаю, ты, если что, подскажешь, чтобы я случайно не послал там кого-нибудь? – спросил Матвей.

– Да базара нет, о чем вопрос вообще!

– А то, начнут там американцы возникать, чтобы я им быстро ответил, что Крым это Россия! – сказал Матвей.

– Вот только не лезь со своей политикой, пожалуйста.

Друзья дошли до школы, в которой учился Коля.

– Ладно, удачи нам на пробниках, вечером еще созвонимся! – сказал Коля и ушёл в свою школу, а Матвей продолжил недалекий путь к своему учебному заведению.

Матвей пришёл через пять минут в свою школу озадаченный. «Вечером надо будет объяснить родителям про лагерь, мама как всегда придёт с работы нервная, отец не понятно, как к этому отнесётся. Да ещё эта школа со своими пробниками, надоели уже.»

Парень зашёл в свой класс. Десятый «Б» представлял собой разношёрстный контингент, среди которого было много богатых папенькиных и маменькиных сынков и дочерей. Матвей не особо отличался интеллектом в точных науках, но учился не так плохо, как несколько болванов из его класса. Всезнайкой Матвей тоже не был. Он сел, как обычно, за вторую парту среднего ряда к своему приятелю, Паше.

– Здорово! О, ты в линзах, – заметил Паша – ну что, готов к пробнику по русскому?

– Лучше, чем к пробнику по математике два дня назад, – ответил Матвей.

– У тебя тройка, да?

– Да хорошо, что не два. Но, я ещё свои профильные предметы сдаю, к ним больше готовлюсь сам. Школа всё равно достаточных знаний не даст, – утомлённо сказал Матвей.

Прозвенел звонок. В класс вошла его руководительница, Людмила Владимировна. Она была учительницей английского языка. Матвею не нравилась так называемая «классная мама», он не любил её за небрежное отношение к работе и за какой-то уж слишком простой разговорный язык, который больше напоминал диалект старшей помощницы младшей уборщицы.

Людмила Владимировна начала рассказывать, кто чем отличился за прошедшую неделю, у кого сколько двоек, почему Саша в очередной раз курит вместе с охранником у запасного выхода. В классе, где учился Матвей, были представлены разные типы, так называемых, образцовых личностей.

Два очень богатых, лицемерных и наглых отличника. Родители одного были связаны с бизнесом и с государственной службой, а мама другого просто работала в этой же школе. Три самых обычных троечника, один из которых оказался по какой-то очень счастливой и мутной случайности в десятом классе. Две отличницы, одна из которых была гиперактивная и постоянно участвовала абсолютно во всех мероприятиях. Остальные девочки особо не отличались интеллектом, ошиваясь вокруг мальчиков с богатыми родителями, даже, если эти мальчики были не слишком успешны в учебе, эти молодые красотки умели отличать настоящие, американские смартфоны от поддельных, китайских. Матвей причислял себя к самым обычным школьникам, которые не стремились к получению красного диплома, но и не были законченными троечниками.

Эта неделя была последней в учебном году, поэтому, Людмила Владимировна проводила работу над ошибками, озвучивала оценки. Неожиданно, в кабинет зашла учительница алгебры и геометрии, чтобы в истерике рассказать при всех, кто не сдаст государственный экзамен, кому суждено оказаться на помойке из-за незнания тригонометрической окружности. За двойку по контрольной работе, которая чуть не испортила итоговую оценку, Матвею, тоже влетело от разъяренной учительницы точных наук. В этот момент к нему пришла любопытная мысль. «Человек, который стал учителем, наставником или преподавателем, должен помнить, что сказанное замечание, например, как: „Вы плохой художник, займитесь чем-нибудь другим“ может навредить становлению личности не только тому, кому оно адресовано, но и принести ущерб окружающим» – подумал Матвей.

Затем, когда этот цирк закончился, учительница алгебры и геометрии покинула класс, на сцене появилась другая обитательница школы – учительница русского языка и литературы, Ирина Ибрагимовна. Высокомерная женщина, с тонким, противным голосом, и с несуразной фигурой, она была больше похожа на очень сжатую копию старого паровоза с огромной кормой. Она была всегда очень красиво одета, и, когда Ирина Ибрагимовна шла по коридору, в котором обычно кричали дети, там наступала тишина. Настолько она славилась своей жестокостью и авторитетом.

После криков, разбора оценок, озвучивания сроков сдачи и получения учебников, учителя решили сделать перерыв. Всё-таки, это были последние учебные дни десятого класса, итоговые оценки уже были выставлены. Будущих одинадцатиклассников администрация школы обязала написать пробные варианты экзамена. Сегодня была очередь экзамена по русскому языку. Отличное знание предмета по школьной программе не гарантировало получение положительной оценки, что являлось определенным парадоксом. После перемены варианты экзамена получили все ученики. Матвей не без труда справился с заданиями первой части. Чтобы решить вторую часть, нужно было прочитать прилагающийся в варианте текст, определить в нем так называемую проблему и написать по этой проблеме сочинение. Но, сочинение нужно было писать только по клише, которое должны знать все, кто хочет сдать экзамен. Никакого творческого мышления и свободного стиля, все должны быть одинаковы, ведь, остальное-это не оптимальное решение и не норма.

Матвей быстро определил проблему в своем тексте. Ирина Ибрагимовна собрала у всего класса смартфоны и пошла по рядам, проверять наличие шпаргалок. Одновременно с этим, Ирина Ибрагимовна смотрела тексты школьников. Когда она вернулась к своему столу, сказала: «Сегодня у многих проблема к сочинению, связанная с искусством. Я заметила, что у кого-то даже статья про знаменитую Джоконду, не так ли?»

Текст про произведение великого Леонардо да Винчи был у многих, в том числе, и у Матвея. Ирина Ибрагимовна продолжила: «Хм, а вы знаете, что Леонардо да Винчи нанимал куртизанок для своих картин? Так что, вам судить, о гениальности человека, который пользовался услугами такого плана. И ещё, я смотрела передачу, где доказывалось, что даже не он сам являлся автором своих картин!»

Многие пытались вступать в дискуссию с Ириной Ибрагимовной, но это всегда заканчивалось снижением оценки у инициатора спора. Подобный бред школьники слышали от Ирины Ибрагимовны не в первый раз. Учителя и некоторые ученики смотрели телевизор, верили в теории заговора, чипирование людей через интернет и прочее. Учителя, которые обязаны учить детей критическому мышлению, рассказывали избитые истории о том, что интернет это игрушка дьявола, от болезней можно защититься содой, прививки вызывают аутизм, а сейчас, Ирина Ибрагимовна завидовала, что гением являлся Леонардо да Винчи, а не она. Только такую логику Матвей мог уловить в поведении невежественной учительницы.

Наконец-то, Матвей закончил решение своего варианта, написал сочинение, где притянул за уши в качестве примера для обоснования проблемы два литературных произведения, и сдал работу. Учителя разрешали тем, кто всё сделал, уйти домой раньше. Матвей сдал учебники, попрощался с классной руководительницей, и вышел из кабинета. Он спустился с третьего этажа школы на второй, чтобы узнать, как дела у его друга детства, Жоры.

Класс, где учился Жора, был под руководством учительницы по химии, с которой Матвей был в более-менее дружественных отношениях. Он встретил своего друга на выходе из кабинета, Жору и его класс тоже отпустили домой.

– О, братан, поздравляю, ты теперь в десятом классе! – сказал Матвей.

– Спасибо, а тебе предстоит решающий бой, – ответил Жора.