Читать книгу Диверсанты из инкубатора - Михаил Нестеров - Страница 6

1

Пожалуй, еще ни разу в жизни Матвеев не поджидал агентов с таким нетерпением. Впрочем, он быстро разобрался в своих чувствах и заменил нетерпение интересом, отметая пустое любопытство.

Он успел ознакомиться с досье на каждого из семи кандидатов, однако вызвал к этому часу только троих – Михаила Наймушина, Виктора Скобликова, Тамиру Эгипти, невольно придерживаясь порядка как числовой характеристики, озвученной начальником курса Щеголевым. Наверное, в этом порядке крылся некий ключ. Матвеев бросил ломать голову над этим вопросом, когда в проеме двери показался майор Тартаков и постучал по наличнику:

– Разрешите, Александр Михайлович?

Матвеев кивнул. Откинувшись на спинку кресла, он посмотрел в дверной пролет с чувством зрителя, случайно попавшего на генеральную репетицию. Он не преувеличивал свои чувства. Он готовился к разговору с восемнадцатилетними парнями и боялся заключительных слов как неутешительного диагноза: готовьтесь к операции. Тут же воображение нарисовало удивительную картину. Все трое лежат на операционных столах, над каждым наклонился хирург со скальпелем, медсестра с капельницей и анестезиолог с маской. Вдруг все трое поднимаются, сбрасывают стерильные покрывала и, обнажив «стволы», устраняют бригаду медиков.

Матвеев выругался про себя, увидев симпатичную девушку лет семнадцати. Ее будто только что выдернули с дискотеки: кольца в носу и в нижней губе, по три штифта в каждой брови, по четыре серьги в каждом ухе. На парней, а точнее, на ее дружков, можно было не смотреть, все и так ясно, они словно ее отражение. И Матвеев действительно едва не махнул рукой, подражая Алану Чумаку: «Сеанс окончен. Отбрасывайте костыли и идите».

Он еще дважды выругался, ощутив себя директором ПТУ. Что натворили эти каблушники? За какие грехи он вызвал их в одно из подразделений военной контрразведки? Свихнуться можно…

– Тамира? – Матвеев встал из кресла и пожал руку девушки.

«Вот сейчас она ответит: «Ты можешь называть меня как угодно, милый», – подумал он, – и я вытурю эту троицу».

– Да, – ответила она.

– Меня зовут Александр Михайлович. Проходи, выбирай место. – Жест рукой в сторону офисных стульев, расставленных в ряд.

Дальше полковник назвал по именам еще двух человек – Скобликова и Наймушина и изобразил схожий жест. Под откровенно насмешливым взглядом майора Тартакова занял свое место за рабочим столом. Придумал обращение: ребята. На его взгляд, обращение, подходящее к разнополой компании молодых людей. Разнополой, здорово подумано. Матвеев едва сдержал рвущийся наружу смешок.

Он верил и не верил своим глазам. Бумаги на его столе говорили о том, что каждый из его гостей прошел диверсионный курс по полной программе, владел приемами рукопашного боя, холодным и огнестрельным оружием.

Матвеев взял себя в руки. Немного пожалев о потерянном времени, он приступил к делу.

– Вот что, ребятки, пригласил я вас для беседы на тему вашего трудоустройства. На то у меня есть соответствующие полномочия, поскольку я представляю военную контрразведку. Тот, кто называет нас надзирательным органом за военнослужащими, глубоко ошибается. Сотрудничество – вот точное определение нашей работы.

Матвеев выдержал короткую паузу, успев помянуть бога всуе: «Господи, перед кем я распинаюсь».

– Насколько мне известно, вы нигде не работаете. – А дальше сделал шаг к развитию разговора в профессиональном ключе. – Пока я на распутье – возможно, предложу работу за границей. В Италии, к примеру. Как вы относитесь к этой стране?

Наймушин пожал плечами.

– Кстати, у тебя есть водительское удостоверение?

– Да. Нам выдали права и паспорта по окончании курса.

Разговор еще не вошел в нужное русло, так что Матвееву на первых порах было все равно, какого содержания и качества будут его вопросы. Они могли быть отстранены от конкретной темы или, наоборот, целенаправлены. Время все расставит по местам.

– Кто из правоохранительных органов в Италии может остановить тебя за превышение скорости, неправильную парковку? – спросил он у Михея.

– В первую очередь – дорожная полиция.

– Что ты знаешь о правоохранительных органах Италии?

– Они подразделяются на полицию и карабинеров, – ответил Михей, ничуть не тушуясь. Ответил легко, мгновенно освоившись в компании полковника военной контрразведки. – Полиция находится в подчинении у Министерства внутренних дел. Корпус карабинеров – самое мощное полицейское подразделение в Италии, входит в состав Министерства обороны. Полиция отвечает за уличные ненасильственные преступления и мелкие ограбления. Полицейский участок называется «комиссариато». Управление «квестура».

– Отлично, – похвалил Матвеев. – Витя, продолжи.

– Карабинеры отвечают за раскрытие умышленных преступлений и вооруженных нападений, – принял эстафету Скобликов, – но могут остановить и за превышение скорости. Участок карабинеров называется «казерма».

– Тамира?

– Есть еще и финансовая полиция, – ответила девушка, слегка тряхнув головой и рассыпая по плечам «негритянские» дредлоксы. – Экологическая или лесная полиция «Корпо форестале» отвечает за охрану лесных массивов и их обитателей, за состояние окружающей среды.

– А также разведка, контрразведка, – покивал Матвеев, избегая смотреть на украшенную штифтами и серьгами девушку. – Униформы на них вы не увидите. Вы сможете так же уверенно рассказать о спецслужбах Португалии, Дании?

– Если спросите, – ответила Тамира.

Матвеев с нарастающим интересом, как азартный игрок, снова взялся за изучение досье на агентов, на сей раз имея их перед собой. Он остановился на аттестатах с длиннющим перечнем дисциплин. Реально выставленные оценки вместо неопределенных «зачет», «незачет».

Виктор Скобликов – Скоблик – тянул на золотую медаль: «отлично» по всем предметам: психофизическая подготовка, общефизическая, спецкурс рукопашного боя, стрелковая подготовка; обнаружение и обезвреживание мин, изготовление взрывных устройств из подручных материалов…

Михаил Наймушин – Михей: специальное стрелковое оружие, снайперское оружие; организация и маскировка в населенном пункте, топография и ориентирование; вождение транспортных средств…

Тамира Эгипти – Дикарка: средства оптического наблюдения – «отлично», разведка фотографированием – «отлично», телевизионная и тепловизионная разведка – такая же высокая оценка.

Матвеев нашел брешь в аттестате Тамиры. Еще раз пробежав список дисциплин, он вслух отметил:

– Ты не владеешь боевыми искусствами.

– Я не перевариваю никаких искусств вообще, – с подростковым вызовом ответила Дикарка. – В том числе – боевых. В армейском организме они попросту не нужны. Нас так учили.

«Она права, – подумал Матвеев. – Хотя это не ее слова».

Он взял долгую паузу. Глядя на потенциальных диверсантов, не имеющих, правда, опыта, он припомнил многочисленные случаи ветеранов нескончаемых войн на Кавказе. Не найдя себя в гражданском обществе, одни спились, другие угробили себя наркотиками, кто-то свел счеты с жизнью. Другая категория стала на тропу беспредела: убийства, грабежи, изнасилования, находя криминальное применение уникальным навыкам.

Матвеев едва не заторопился задействовать хотя бы эту троицу – хоть где, но занять их чем-то полезным, бесполезным. Но кроме этого выпуска, были еще три. То есть больше сотни потенциальных преступников, «рожденных шлюхами». Вот так, подумал он: от диверсанта до преступника один шаг.

– Тамира, – обратился к девушке Матвеев, – похозяйничай в приемной. Свари кофе.

– Вам по-турецки? – Она изящно повела восточными черными бровями.

– Было бы неплохо. Кофеварку, кофейные чашки найдешь на стеллаже.

Полковник тактично дождался Тамиру: за то время, что специалист по тепловизионной разведке провела в приемной, он не обмолвился с парнями ни словом. Вряд ли наблюдал за ними. Он спорил с самим собой. Видел перед собой уникальную спецгруппу, но с решениями не спешил. Не раз ставил на их место тех, кто «громко падает». Сравнения были не в пользу последних. Уже не в их пользу. Эта троица сумеет затеряться среди сверстников в той же Италии, Португалии, Дании, не говоря о России. Они просочатся через самое мелкое сито.

Собственно, в погоне именно за таким эффектом и был разработан секретный проект «Организованный резерв». Матвеев не знал, привлекались ли к работе выпускники других курсов. Треть из них (сорок шесть человек, если говорить точно) поступила в военные училища, где ребята, наверное, до сих пор удивляют преподавателей уникальной подготовкой.

«Гордость, где ты?» – спрашивал себя полковник. Ему самому представился уникальный случай – провести операцию силами «универсальных солдат». Но гордость стыдливо пряталась за ответственностью. Провал грозил обернуться самыми плачевными последствиями. Матвеев словно заглянул в глаза импозантному генералу и прочел в них: «Если с кого-то и снимут голову, то не с меня». Верхушка любого управления слыла мастерами уходить от ответственности, зная эту обязательную дисциплину назубок.

Многое припомнилось Матвееву за эти короткие минуты. Он увидел себя на месте Юрия Никулина в фильме «Ко мне, Мухтар!». То есть ведет троицу к себе домой, показывает им место, объясняется с домашними, создавая «образ простодушного, наивного, чудаковатого, но чрезвычайно доброго героя». Глупейшая ситуация, тупая фантазия, едва ли не полная растерянность.

Майор Тартаков не принимал участия в беседе. Восседая за столом секретарши, как на троне, он освежал свои знания в стенографии и краем глаза посматривал на диктофон, записывающий даже шорох от соприкосновения ручки с бумагой. Он был одет в голубую рубашку с галстуком, пиджак висел на спинке кресла. Майор с короткой стрижкой и вечно нахмуренным лбом казался человеком неопределенного возраста. Ему можно было дать и тридцать пять лет, и сорок пять. Чего нельзя было сказать о гостях профильного отдела. В отличие от полковника Матвеева, Тартаков находился в компании бывших курсантов больше часа. Они жили в общежитии трамвайно-троллейбусного управления. За время пути ни один из них не задал майору ни одного вопроса. В памяти навсегда отложился голос начальника курса:

– Однажды за вами придут…