Читать книгу Душа и потёмки - Михаил Никитич Шувалов - Страница 38

Причастился я у вашего ручья

И теперь уже ну вроде как не я.

Вот сподобилось водички мне попить,

Так зачем же человеку так любить.

Убиваться, трепыхаться от любви,

Волосёнки рвать, мои вы не мои.

Это праздник день проказника Купалы,

Никогда ещё так в жизни не макало,

Окунало прямо в звёзды головой,

Я догнал тебя, сегодня я не свой,

Задыхаюсь я от запаха земли,

Этой ночью слышишь эхо – по-зо-ви-и!

Твой аромат приснился мне сегодня,

Зарылся где-то, сам я не пойму,

Веди меня по телу посвободней,

Уже поймал я гибкую кайму.

И, путаясь овально и безбрежно,

Хочу найти, ещё не зная сам,

Тот уголок, в котором не был нежным,

И волю дать губам своим, усам.

Переполнился сосуд,

Льётся через край.

Где твои ладошки,

Пей же, отпивай.

Струйкой стекают

Мысли о тебе,

Как капель весенняя,

Ты в моей судьбе.

Никуда не спрятаться,

Не уйти от снов.

На пределе сердце

Будоражит кровь.

Две луны до встречи,

Тайны ипостась,

Продаю я душу

Лишь Любви во власть.

Я снова в путь в своих мечтах

Искать тебя, в душе лелея.

Ведь дело вовсе не в годах,

И уж не в том, что я седею.

Мне просто хочется тепла

Дать самому ещё кому-то,

Не всё повымела метла,

Не всё во мне выковырнуто.

Открыты сердце и душа,

И жизнь моя в своём полёте,

Не торопясь и не спеша,

Ещё не в штопоре, на взлёте.

Найдись, откликнись, будь моей,

Зажжём последний наш очаг,

Вдвоём идти всегда теплей,

Тепло в устах, тепло в очах.

Не повторимся неумело,

Жизнь научила нас любить.

Я снова в путь ещё не смело,

Не важно сколько лет мне жить.

Остыло кофе на столе за разговорами с любимой,

И за окном собак уж нет с противным лаем.

В правах же ночь темна, темна теперь такой неповторимой,

Что мы свой стих тихонько пишем – продолжаем.

О чём же он рифмует эти строки – о встрече, о любви

Иль просто о мечте, в душе своей застрявшей,

Вот утром солнечным его растормоши, спроси, спроси!

Ты что, поэт, в ту ночь был сильно загулявшим?

Отвечу нет, меня видения так сильно опьянили,

Что целовали глазки, колючую щеку,

Ещё куда-то, я забылся, звали в лес и заманили,

Луна смотрелась в пруд чёрный, ведьмину реку.

И этот шабаш на двоих достиг божественно предела,

И Голос сверху был: "Живите в счастье, дети!"

Лес зашумел, и зашептал, и птица райская нам пела,

Как удивительна любовь на белом свете!!!

Памяти рук не будет в ладонях,

Мелодия танго угаснет вдали.

Расстелил я постельку в посконях,

Конопляные зёрна слишком жестки.

Эта скрипка, рояль обветшалый,

Купол небесный, убывает Луна.

И с любовью куда теперь шалой.

Одна лишь на свете осталась страна.

Настала пора, давай уходить,

Норка готова, чего ж колебаться.

Из родничка лишь хочу я попить

Холодной водицы, но не расстаться

С чувством моим, простым до безумья,

Согретым тобою, твоею душой.

Я в одиночестве и от безлунья

Только тебя вижу рядом со мной.

Отчуждения холод, потёмки…

Неужто идёт игра в дурачка,

Что же стихи и слова – окаёмки?

Летели и пели, так, с кондачка.

Кофе остылый, головка дурна,

Мост твой любимый развёлся опять,

Нева, как всегда, величаво бурна,

Может, проветрюсь, пойдём погулять.

Свободен я, пишу стихи,

А ты на всё моё хи-хи.

Я о любви тебе пишу

И каждой строчкой дорожу.

Опять хи-хи, другой полёт,

И не войти мне в разворот,

Он очень низок, я на взлёт,

То высоко и в приворот.

Лесной избушкой сбить бы всё,

Что нанесло в твою судьбу.

Я заберу в родник, в ручьё

Не бог, конечно, мужик-бу.

Сказать люблю, ведь это мало,

Лодыжки точно зацелую,

Чтоб им тепло моё несло

О том, как я тобой любуюсь

Той каплей, куда мне не смело.

Не я в тебе, во мне ты растворишься,

И буду знать я запредельную черту.

Уж коли ты во мне боготворишься,

Клянусь я в том, достиг свою мечту.

Рассвет, свеча иль где-то в сеновале

Достаточно эпитетов и рифм.

Вначале вы брыкались, но молчали,

Он сделал дело и притих.

Играть ли роль, достойную мужчины,

Себя в себе так истинно любя,

Ну никакой я не нашёл причины.

Я женщину всегда боготворил.

Ерошу вновь свои усы,

Как стрелки медленно идут,