Читать книгу На грани кристалла - Михаил Палецкий - Страница 4

Август 1969 года.

Москва. Ленинские горы. Главный корпус Московского университета (МГУ).

Абитуриенту МГУ Вадимову особенно понравился памятник Ломоносову, установленный перед высотным зданием учебного корпуса: бронзовая фигура Михаила Васильевича на постаменте со свитком бумаги в левой руке и гусиным пером – в правой. Возвращаясь с подготовительных курсов в студенческое общежитие, он неоднократно останавливался у памятника, пытаясь понять его смысл и любуясь скульптурой.

Во время таких чуть ли не каждодневных встреч с «Ломоносовым» открыл он единственную точку перед памятником, кардинально изменяющую ракурс визуального осмотра. Если встать только на эту единственную точку – фигура Ломоносова исчезает, а взамен на тебя как бы обрушивается каменная громада, смутно чем-то напоминающая очертания разъярённого и вставшего на дыбы громадного медведя. Стоит на шаг ступить в сторону – «медведь» исчезает.

Для нашего незадачливого абитуриента это было настоящим открытием, однако столь приятного и абсолютно безопасного удара по сознанию со стороны «Михаила Васильевича» он объяснить не мог. Только спустя пять лет причина загадочного видения ему вскрылась сама по себе, ибо с аналогичным запрограммированным и воплощённым скульптором фокусом он вновь встретился весной 1974 года во Львове в Стрыйском парке у памятника Яну Килинскому.

На постаменте – Ян Килинский, держащий поднятую кривую саблю в правой руке. Но если смотреть из одной найденной на земле точки, то вместо кривой сабли виден прямой меч, а ещё из одной – меч, косо обрубленный на одну треть.

Поразмыслив у памятника и проведя аналогию с иллюзией, ранее виденной в Москве, Вадимов пришел к выводу: фокусы проективной геометрии. Силен скульптор[1]!

Однако спустя восемнадцать лет, будучи во Львове и посетив Стрыйский парк, Вадимову пришлось зафиксировать: вместо кривой сабли у Я. Килинского остался бесформенный обрубок. По всей вероятности, влияние атмосферных осадков, перепадов температур на материал памятника довершил ветер, обломив «саблю».

А еще через полгода, в апреле 1988 года, Вадимов зафиксировал нечто новое: служители парка реставрировали «саблю», прикрепив ее обломок проволокой, сцементировав и закрасив белой краской. Однако такая реставрация вызвала у него улыбку, ибо первоначальный замысел скульптора был начисто утрачен.

«Что ж, – размышлял Вадимов, – Львов, этот „каменный цветок“, имеет многочисленные памятники архитектуры и скульптуры, которые крушит неумолимое время, а средств на содержание и уход за ними в городской казне не хватает. Интересно, а что там, в Москве, с „медведем“ скульптора Николая Томского[2]?»

Будучи в Москве в октябре 1989 года, Вадимов предпринял попытку найти ту исходную точку и у памятника Ломоносову, однако эта попытка не увенчалась успехом.

«Остаётся загадкой, – думал он, сидя на одной из скамеек, расставленных возле заасфальтированной дорожки неподалеку, – а была ли такая точка? Если и была, то время могло стереть ранее заложенную скульптором иллюзию. Хотя вряд ли, всё-таки памятник – из бронзы. А иллюзия была, ибо тогда, в 1969 году, я неоднократно шагами перемеривал расстояния у памятника и чувствовал „удар Ломоносова“ только из одной-единственной точки перед памятником, неоднократно к ней возвращаясь. С других расстояний – дальше, ближе, в ту или иную сторону – „удара“ не было.

А когда возвращался в студенческое общежитие после этого демарша, какой-то высокий африканский студент у распахнутого настежь окна, зловеще застыв, смотрел на меня.

Впрочем, в то время и вход на территорию студенческого городка МГУ был только по специальным пропускам, а ныне – свободен для всех. Вот и сейчас иностранные туристы (немцы – судя по их речи) фотографируются на фоне памятника. Возможно, что иллюзию попросту намеренно стёрли, сочтя нежелательным явлением».

У памятников случаются и другого рода иллюзии. Так, например, когда Вадимов был в Одессе во время своего свадебного путешествия в 1981 году и осматривал статую Дюка Ришелье, то ничего особенного не заметил: фигура человека в партикулярной одежде, держащего в приподнятой левой руке свёрнутый в рулончик план-чертёж города. Но вот несколько лет спустя его знакомый, майор милиции Анатолий Сайко рассказывал, что когда он был на курсах повышения квалификации, одесские милиционеры ему показывали странный ракурс, возникающий с точки возле памятника: градоначальник Ришелье выглядит со своим планом города в положении «там за углом» (по монологу Михаила Жванецкого).

Впрочем, мы сильно отвлеклись и забежали далеко вперед во времени, поэтому возвратимся к нашему незадачливому абитуриенту. Наряду с «ударом Ломоносова» ему пришлось испытать не меньший психологический удар по сознанию и от другой личности, приведшей его в полное смятение своим неожиданным появлением.