Читать книгу Рыжая ведьма и Мальчик-шаман - Михаил Панферов - Страница 3

Лучше всего на свете рыжая лисичка Темакуити умела спать. Она могла мгновенно задремать, возясь со своими игрушками в углу комнаты, перебирая крупу для каши-атоле или рисуя бога Дождя, который однажды забрал к себе в гости маму с папой, да так и не вернул. Пока в месяц Метелок Темакуити не пошла в школу, до ее таланта никому не было дела. Но вот наступил праздник Метелок. Женщины в этот день подметают дорожки перед домами и устраивают между собой шуточные бои. Маленькая Темакуити явилась на урок в своем самом нарядном платье – голубом, в белый горошек. Вечно растрепанные огненные кудри бабушка заплела ей в косы, да так туго, что ныла кожа на голове.

Во внутреннем дворе школы было четыре учебных корпуса из трех классов, расположенных один над другим. Каждый класс представлял собой четырехугольную каменную площадку, обнесенную круглыми колоннами. Над первым этажом был надстроен второй такой же, а над вторым третий с плоской крышей, по краю которой щетинились частые треугольные зубцы.

Класс Темакуити был на нижнем этаже четвертого корпуса. Здесь учились только тихие и послушные дети. Самых шумных и беспокойных отправляли на третий ярус. Учителя считали, что классная площадка на пятиметровой высоте, огороженная только широко отстоящими друг от друга колоннами, – лучшее место, чтобы приучить школьников к дисциплине. В таком классе не очень-то порезвишься. Говорили, кое-кто все-таки падал, но стоит ли верить слухам? Дети обожают рассказывать страшные истории, а уж приврать любят еще больше. В теплую погоду учиться на свежем воздухе было одно удовольствие; в холодный или ветреный день урок напоминал пытку. Только в сильный дождь, чтобы не мочить учебники и тетради разрешалось натягивать между колоннами циновки. Скрученные в рулоны, они висели под потолком. Так уж повелось со времен старых богов: прежде чем взяться за другие науки, каждый школьник сначала должен был научиться стойко переносить трудности.

День выдался очень солнечным и теплым. Ничего удивительного что Темакуити, которая весь первый урок тихонько радовалась, какая она красавица, на втором задремала, уронив голову на парту. Учительница, госпожа Уицмалотль по прозвищу Иголка, увидев столь вопиющее нарушение школьных правил, пришла в ярость. Свое прозвище она получила не только потому, что была худой и длинной как жердь. Иголкой кактуса учителя издавна кололи нерадивых учеников, а госпожа Уицмалотль, по слухам, любила пускать ее в ход больше всех в школе.

– Те-ма-куи-ти! – заверещала Иголка так, что в двух соседних мальчишечьих классах все уставились на нее из-за колонн. – Доброе утро!

Одноклассницы Темакуити дружно засмеялись, но Иголка шикнула на них, и они сразу притихли. Девочка встрепенулась, поморгала глазами, с трудом подавила в себе желание сладко зевнуть.

– Темакуити, – грозно пророкотала Иголка. – Встаньте. Повторите, пожалуйста, о чем я сейчас говорила.

– Вы… – промямлила девочка, разглядывая столешницу парты, на которой кто-то вырезал ножом: «Иксочитли – дура!» – вы говорили про… что-то про маис?

– Нет, после этого, – не сводила с нее Иголка ястребиного взгляда.

– Вы говорили… – чувствуя, как пылают ее щеки, Темакуити подняла глаза на учительницу. – Я… я не знаю.

– Тлацалоуа, – Иголка перевела взгляд на пухленькую большеглазую девочку. – О чем я говорила?

– Вы говорили, что старое письмо, которое называют глифами, придумали боги в древние времена, – отчеканила та. – Но оно было неудобное, поэтому четыре цикла назад2 мы стали писать по-новому. Новое письмо придумал советник императора. Его звали… точно! Его звали Сиуакоатль! Он придумал, как переделать старые глифы в буквы.

– Садитесь, Тлацалоуа, отлично!

Темакуити решила, что «садитесь» относится и к ней. Она уже почти села, но окрик Иголки заставил ее вскочить.

– Вам кто-нибудь разрешал садиться, Темакуити? – злорадно поинтересовалась она.

– Нет, – помотала головой девочка.

– Вот что. Ступайте домой, я хочу видеть ваших родителей, – рявкнула Иголка и добавила: – Немедленно!

Темакуити еще только училась преодолевать трудности, поэтому таких слов вынести не смогла – разрыдалась на глазах у всего класса. Послышалось несколько неуверенных смешков, а широколицая Каполи – соседка и подруга Темакуити, полушепотом пояснила:

– Госпожа учительница, у нее нет родителей. У нее только бабушка. – Темакуити, которая стояла, всхлипывая, и терла кулачками глаза, мысленно сказала ей спасибо.

– Ступайте и приведите бабушку. Вы меня слышите?!

Темакуити, конечно, слышала. Сгорая со стыда, она, молча, собрала тетради и учебники в ранец и покинула класс.

Когда она шла домой по улице Гранильщиков обсидиана, ей казалось, что из каждого окна, из-за стекол каждой машины, даже из-за каждого дерева за ней подсматривают сотни глаз. И все ее осуждают. Девочка видела только белую известковую поверхность дороги-сакбе у себя под ногами. Поднимать глаза выше было уж очень неловко. Хорошо, что ее дом стоял почти в самом начале улицы. Бабушка, конечно, не стала ее осуждать. Сходила с ней в школу и невозмутимо выслушала все жалобы учительницы:

– Девочка спит на уроках. Так нельзя. Сводите ее к целительнице, госпожа Читцин!

– Непременно госпожа Уицмалотль, – стойко отвечала бабушка. – Непременно свожу!

Но ни в этот день ни в следующий никуда внучку не повела. Зато вечером после ужина у них состоялся весьма любопытный разговор.

– Ну и как далеко ты путешествуешь в мире Сна, внученька? – без обиняков строго спросила Читцин

– Я?.. В каком мире? – машинально брякнула Темакуити.

– Сна. – Больше всего бабушка была похожа сейчас на пуму с длинными седыми косами: еще не очень старую, но повидавшую в жизни многое. От ее испытующего взгляда ничто не могло укрыться.

– Чуть-чуть. – уверила ее внучка и виновато опустила свои зеленые глаза с густыми ресницами. – Я только у нас дома смотрю всякие интересные штуки. Ну, иногда вылезу в окно полетать по нашей улице. А иногда совсем чуточку по соседней. – О туманном береге желтого моря, о черной пещере со стенами из мягкого живого мха и о других местах Темакуити рассказать пока не решилась. – А что, нельзя?

– Знаешь, я удивляюсь, как одну маленькую рыжую плутовку до сих пор никто не схватил за хвост. Тебе просто везло все это время, но везение… рано или поздно оно изменяет даже таким счастливицам, как ты, и тогда…

– Что?

– Лучше тебе не знать, – отрезала бабушка. – Послушай, Куити, когда я была такой же крохой как ты, мир Сна был почти безопасным местом. Там можно было летать, где захочешь и совать свой маленький веснушчатый нос… ну, почти куда угодно. А потом… потом туда пришел Мальчик-шаман и привел своих тысячеликих духов ихийотлей.

– Почему мальчик – шаман? Разве так бывает?

– Да, потому что все именно так и было. Многие дети открывают для себя мир Сна. Но этот как будто родился с дырой в середине груди – там, где у человека вторая душа. Ему всегда и всего было мало, особенно в мире Сна. Он забрался в такие дальние дали, о которых другие боятся даже подумать. Там жили тысячеликие духи.

– И у них, правда, тысяча лиц?

У них вообще нет лиц. Зато много масок. Это очень голодные существа.

– Злые?

– Голодные. Они просто хотят утолить свой голод. А если кому-то это причиняет зло, что делать – раз они такими созданы?

– А что они едят? – тихонько выговорила Темакуити.

– Все, что сияет внутренним светом, все, что может осознавать и чувствовать. Только в их краях это редкость, так что, встретив Мальчика-шамана, они очень обрадовались, поняли, что люди вкуснее всего. И пообещали мальчику исполнить любое его желание если он только приведет их к людям.

– И он согласился?

– Да, – вздохнула бабушка. – И получил могущество, которого еще не было ни у одного шамана. Древние шаманы тоже были сильны и тоже дружили с созданиями вроде тысячеликих. Потому они и строили храмы-пирамиды, чтобы на их ступенях приносить людей в жертву своим «друзьям». Но до тысячеликих тем древним духам было далеко. Как и древним шаманам до Мальчика.

– А он и теперь мальчик?

– Да, он решил остаться мальчиком навсегда.

– А тысячеликие? – Голос Темакуити дрогнул. – Они с тех пор что, едят людей?

Бабушкины губы сложились в задорную, хитрую улыбку. Черты старой пумы разгладились, стали мягкими и совсем не грозными:

– Они бы хотели. Только в этом мире, как и в любом другом не всегда получаешь то, что хочешь. Им кое-кто мешает.

– И кто это? – выдохнула девочка.

– А что, если я? – заговорщицки подмигнула ей бабушка Читцин.

– Ты?..

– Между прочим, ты тоже можешь присоединиться. И вообще, хватит тебе шастать по миру Сна просто так, – пора и делом заняться.