Читать книгу На ступеньке, бегущей вниз - Михаил Петрович Гаёхо - Страница 5

С какого-то времени Нестору начало казаться, что женский голос, который он слышит из репродуктора, хорошо знаком ему.

Он бы и раньше это почувствовал, но раньше в репродукторе был, наверное, другой голос.

А этот, который он слышал сейчас, он ни с каким другим бы не спутал, то есть он узнал его просто сразу, а когда узнал этот женский голос, то и женщина появилась, – сперва как бы незнакомая, но Нестор узнал ее так же, как прежде узнал голос.

Она села рядом с ним на ступеньку, придерживая рукой подол длинной юбки – синей, в мелкий горошек, а человек в шляпе и человек в бороде сразу исчезли – один развеялся ветром, другой растворился как сахар.

И люди, которые стояли выше и ниже (по два на каждой ступеньке, а иногда и по три, и по больше), тоже растворились – так основательно, что Нестор не помнил, были ли они вообще.

Это была она, Лиля, но тоже и не совсем она, потому что наяву не присела бы на одну с ним скамейку, проходя мимо. А он бы, конечно, встал и пошел рядом – и о чем-нибудь говорили бы о неважном, – всегда оказывалась под рукой тема для разговора, чему Нестор, когда оставался один, не уставал удивляться. Они прошли бы вместе до выхода из парка и, может быть, шли бы дальше – до того, естественным образом наступающего момента, когда ему предстояло бы повернуть направо, а ей – налево (всегда наступал такой момент, и этому Нестор удивлялся тоже).

Однажды – он вдруг вспомнил какой-то осенний день – пошел дождь, и они направились к ближней троллейбусной остановке – наискосок через квартал. Дождь то прекращал идти над ними, то начинался снова. Нестор достал зонтик, они шли под зонтиком. Дождь стал сильнее, и они свернули в магазин на углу. Магазин оказался обувной. Лиле нужны были кроссовки, она взяла одну пару и, посмотрев, вернула. Это были белые кроссовки с зеленой полоской наискосок – маленькие, почти детского размера. Дождь сделал вид, что кончил идти, и они продолжили путь, но зонтики тут же пришлось раскрыть – сперва Нестору, потом и Лиле. Они шли то под одним зонтиком, то под двумя, то вместе, то врозь, пробираясь между лужами. Стояли на остановке. Скоро подошел троллейбус, плеснув водой им под ноги. В салоне было почти пусто. Они сидели и разговаривали о чем-то неважном. Нестор держал в руке сложенные зонтики, с них капала вода. Вышли из троллейбуса, и дождь как-то сразу кончился. Небо было голубое, светило солнце.

Нестор посмотрел вверх, но неба не было над головой, только гофрированный потолок туннеля – затянутый кое-где сизой облачной дымкой. А у сидящей рядом Лили на ногах оказались те самые, не купленные тогда, кроссовки. Белые с зеленой полоской, не вполне подходящие к платью.

Нестору захотелось снять с маленькой ноги белую кроссовку – и погладить босую ногу, взять в ладони, но он не решился.

– Когда эскалатор длинный, и такой вот пустой, как сейчас, можно было бы выдавать пассажирам маленькие стульчики, чтоб не сидели на ступеньках. Ма-аленькие такие стульчики, – сказал он и развел ладони, показывая.

Лиля вздрогнула, словно очнулась, посмотрела вокруг, растерянно метнувшись взглядом. И, вскочив на ноги, бросилась бежать вниз по ступенькам, придерживая рукой подол широкой юбки с цветами. Туда, откуда уже доносились неясные звуки – плач и скрежет зубовный.

Нестор хотел было побежать следом, но вместо этого перемахнул, как обычно, через балюстраду.

Вырвал у ближайшей старухи из рук ее черную клюку и разломал о колено. Она распалась на части с тихим стеклянным звоном.

– Вы плачете, так я сделаю сейчас, что вы засмеетесь, – пообещал он, грозя старухам обломком клюки.

Старухи развеялись ветром. Нестор сел на освободившуюся ступеньку.

Он закрыл глаза и увидел, как где-то внизу длинная рука в перчатке открывает вентиль с веселящим газом (закись азота, эн-два-о).