Читать книгу Лабиринт для Минотавра - Михаил Савеличев - Страница 8

Когда Ариадна вслед за Телониусом сошла с подъемника, ей на мгновение показалось, что она неведомым чудом очутилась дома. Перед ней холмистая равнина, густо поросшая травой, кустарниками и деревьями, нитями вились тропинки. В буйстве зелени таились жилища, по внешнему виду неотличимые от европейских. Иллюзия настолько полная, что Ариадна невольно ухватилась за перила, качнувшись от прилива ностальгии. Только в такие мгновения понимаешь – как же долго отлучена от родных озер.

Но иллюзия растворяется. Взгляд невольно отыскивает то, что ее порождает и выдает. Зеленый остров отделен желтоватым куполом от бешеной атмосферы Венеры. Надутая кислородно-азотной смесью оболочка небесного острова обеспечивала ему великолепную плавучесть в тяжелой углекислой атмосфере. За пределами оболочки виднелся кольцевой пандус со вздутиями и отверстиями многочисленных ангаров. Оттуда выскальзывали причудливые тени венерианских самолетов. Машины всплывали над платформой и отвесно ныряли с такой скоростью, будто ничто не держало их в атмосфере и вскоре им предстояло разбиться о пока еще мертвую поверхность планеты. Ариадна видела Лапуту со стороны во время ее поиска в атмосфере Венеры и маневра по стыковке, больше похожего на полет в лабиринте. Приходилось менять высоту и направление движения, подстраиваясь под суперротационные турбулентности. Обитаемый остров походил на анклав, их используют в биологических лабораториях.

Все обслуживающие механизмы, двигатели, лаборатории, фабрики, стыковочные узлы, стартовые площадки орбитальных кораблей утоплены под поверхностью. Ариадна предполагала, что там же, среди механизмов, располагались каюты персонала, ведь никаких пристанищ не хватит вместить тысячи и тысячи душ, обитающих на атмосферном острове. Пожив наверху, вряд ли кто захочет вновь нырять в царство пыхтящих кондиционеров, тяжкого гула двигателей Лапуты, вздохов пневмоэкспрессов, бульканья в водопроводных трубах и прочего техногенного шума, неотличимого от какофонии орбитальных пристанищ.

В толще окружающей зелени она разглядела работников, бредущих по тропинкам почему-то рывками, и Ариадне показалось, будто к ним прикреплены нити, а сами они марионетки, только внешне похожие на разумных существ. Она замедлила шаг, чтобы внимательнее их рассмотреть, но Телониус лишь бросил непонятное:

– Клайменоли! Мы здесь обходимся без гипостазисов.

Ариадна еле поспевала за ним. Охранный робот следовал позади, не отставая, и Ариадне казалось, будто он наступает ей на пятки. Приходилось прибавлять шаг, порой переходя чуть ли не на бег, что со стороны выглядело, должно быть, забавно… Или жутко, подумала Ариадна. Но вот они наконец вышли к пристанищу, Телониус пнул перепонку двери и жестом гостеприимства предложил Ариадне войти. Робот замер на пороге, растопырив клешни, словно готовился отразить атаку на жилище демиурга разъяренных возвращенцев. Впрочем, судя по вмятинам и царапинам на стенах, пристанище неоднократно подвергалось спорадическим волнам недовольства, балансирующим на том зыбком пределе, что отделяет несогласие от восстания. Похоже, Ариадна прибыла на Лапуту вовремя.

– Будете находиться здесь, – сказал Телониус. Именно так – «находиться», отчего у Ариадны всплыла ассоциация с арестом, заключением под стражу и вообще – принудительной изоляцией. Она собиралась съязвить по этому поводу, но, посмотрев на набычившегося Телониуса, сдержалась. Ариадна предпочитала оправдывать только те ожидания, которые от нее ждут по должности. Кивнула и переступила порог.

– Мое пристанище, – сказал Телониус, – вы никого не стесните, а сам я здесь не бываю.

– Где же вы спите? – Ариадна не удержалась.

– Где застанет сон.

И ей представилось, как сон застает Телониуса посреди коридора в недрах острова, он немедленно ложится на поёлы и засыпает. Обязательно с кваканьем, заглушающим шум машинерии.

– Мне нужно говорить с теми, ради кого прилетела, – сказала Ариадна.

– Говорите здесь, какая разница? – буркнул Телониус и без всякого перехода сказал:

– Я читал вашу книгу.

– Какую?

– Ту, где вы укрылись под псевдонимом Доктор Панглос. «Этот лучший из миров», так?

– Ее и написал Доктор Панглос.

– Прекратите! Кто бы не написал, вы разделяете его положения?

– О недопустимости переделывать мироздание под наши сиюминутные нужды? Да, разделяю, – сказала Ариадна.

Телониус глубоко вздохнул, выпрямился.

– Творец создал мир несовершенным с целью дать нам возможность и способность его переделать. Единственный проект, который можно определить как «переделку мироздания», – мой проект. – Телониус сделал ударение на слове «мой». – Именно его вы решили уничтожить?

Ссориться с Телониусом не входило в ее планы, но что она могла ожидать?

– Телониус, – как можно мягче сказала Ариадна, – идеи Доктора Панглоса близки не только мне, но и многим другим. Вы можете объяснить – зачем нам еще один пригодный для обитания планетоид?

– А как же Феодоровский процесс, план возвращения всех, когда-либо живших? Разве не для этого нужна терраформованная Венера? Стать для возвращенцев пристанищем обетованным?

– Чепуха! Места всем вполне хватит.

Телониус помолчал, потом сказал:

– Впрочем, вы полезны. Вы вдохновляете. Злите. Это заставляет сражаться с тем, что нельзя победить.

– Как мне найти вас, если понадобитесь? – спросила Ариадна, когда Телониус сошел со ступеней и готов был нырнуть в заросли.

– Никак, – сказал Телониус. – Лапута – лабиринт, а я его Минотавр. Минотавр сам отыскивает свои жертвы.

Ариадна поежилась.