Читать книгу Битвы Фэнтези - Михаил Семёнович Карабашьян - Страница 2

Это произошло как гром среди ясного неба…

Четвёртый легион великой имперской армии был экстренно поднят по тревоге и отправлен на марш с неизвестной целью и по неведанной причине. И, хоть верные солдаты бессмертной Империи привыкли беспрекословно подчиняться любому приказу командования, такая экстренность и таинственность невольно зарождала в них лёгкую тень волнения.

Для первого центуриона манипулы триатиев это было особенно волнительно, ведь он буквально вчера получил повышение и ему очень не хотелось не оправдать возложенных на него ожиданий.

«Надо будет узнать у Сергиуса в чём дело», – размышлял Центурион на марше, идя рядом со своей центурией, – «Должен же быть хоть какой-то вводный инструктаж в конце концов, чтоб было понятно, что от нас требуется!».

Тем временем легион вышел на равнину и уже шёл по бескрайнему морю невысокой травы, раскинувшейся вокруг, насколько хватало глаз. Короткие зеленые стебли приятно щекотали стопы через сандалии и поднимали настроение солдатам. Внезапно по легиону разлетелась команда об остановке, и многие имперцы решили, что командование решило устроить такой внезапной вылазкой для солдат что-то вроде праздника на открытой местности. Как же они ошибались…

По команде старшего центуриона Сергиуса, легион построился как на смотр. Каждая когорта, заняла своё место, согласно расписания и солдаты в них замерли, ожидая дальнейших приказаний.

– А почему командует Сергиус? – вдруг спросил у центуриона его помощник по имени Сайриус, – Где всё старшее командование?

– Не знаю, – ответил Центурион, – Всё это похоже на внеплановые учения, подожди немного, и всё станет понятно.

– Просто я поспрашивал в легионе, – продолжал помощник, – обо всём этом никто и ничего не знает.

– И что?

– Это странно. Обычно хоть кто-то хотя бы что-нибудь слышал, но нет. Все в один голос отвечают, что понятия не имеют о происходящем.

– Поживём – увидим. Становись!

Центурион доложил примипилу о готовности своей центурии, и тот, приняв доклад, отправился к старшему центуриону, доложить о готовности всей когорты.

Приняв доклад от последнего примипила, Старший центурион Сергиус скомандовал:

– Ранее обозначенным солдатам выйти из строя! Действовать по инструкции!

Тут весь легион оживился. Из каждой декурии начали выбегать солдаты прямиком за спину старшего центуриона и организовывать там новый строй. Центурион с удивлением смотрел на солдат, оставляющих его подразделение, и решительно не понимал в чём дело. Он поймал одного из них за руку и потребовал объяснений, но подчинённый лишь сбросил руку командира и молча направился в новый строй.

– Что, чёрт подери происходит?! – спросил Сайриус, – я же с ними говорил! Они поклялись, что ничего не знают!

– Не нравится мне это, – ответил Центурион и встретился взглядом с командиром другой центурии.

По выражению лица сослуживца он понял, что брат-командир в таком же замешательстве, как и все. По телу имперского воина побежали мурашки подозрения.

– Центурион! – вновь позвал помощник, – Глядите!

Командир перевёл взгляд на строй за спиной старшего центуриона. В нём уже стояло больше половины солдат легиона, и он всё продолжал пополняться новыми бойцами.

Чутьё сигналило Центуриону об опасности. За годы службы он научился доверять своим инстинктам и машинально взялся за рукоять гладиуса.

– Вели оставшимся бойцам готовиться к бою, – сказал он помощнику, – только тихо. Не поднимайте шума.

Сайриус принялся незамедлительно выполнять указание, а Центурион продолжил пристально наблюдать за происходящим. Он и Сергиус встретились глазами. По лицу старшего центуриона пробежала хищная улыбка, а затем он отдал самую ужасную команду, какую мог отдать командир. Команду на предательство.

Солдаты за спиной Сергиуса бросились в атаку. С криком они ворвались в строй бывших товарищей и устроили резню. Не ожидавшие и не верящие в происходящее имперские солдаты тут же понесли ужасные потери. В считанные секунды, и без того располовиненный легион уменьшился ещё вдвое, с каждой секундой всё сокращая свою численность.

Центурион и его бойцы оказались чуть ли ни единственными, кто сумел выстоять перед первой атакой, и теперь они самоотверженно бились с предателями, демонстрируя всю ярость, на которую способны имперские подданные.

Сам Центурион прорубался сквозь ряды вражеских солдат прямиком к Сергиусу. Его гладиус и отточенные движения не оставляли предателям и шанса как на спасение, так и ранить Центуриона хоть как-нибудь. Он двигался вперёд, ведомый лишь одной целью: узнать «Почему?»

Сергиус словно ждал его. Они сошлись среди дерущихся солдат, и их гладиусы сцепились, высекая искры друг из друга.

– Почему, Сергиус?! – кричал Центурион больше от гнева, чем от необходимости, – Почему?!

Он сделал ловкий выпад, но Сергиус с лёгкостью отбил атаку. Старший центурион получил свой титул не просто так.

– Подумай сам, Центурион! – отвечал предатель, – раскрой свои глаза, и ты увидишь, как мало значишь для Империи! Твоя жизнь, ничто для неё, даже спустя долгие годы верной службы!

Сергиус атаковал, заставив Центуриона отступать.

– Когда мы вернулись из последнего похода, я с удивлением узнал, что Империя забрала у меня фамильные земли. Они понадобились ей для строительства очередного особняка во славу императора и его подданных. А меня никто даже не спросил!

Сергиус нанёс мощный удар, и Центурион не устоял на ногах. Он рухнул на спину, но выставил клинок перед собой, обороняясь.

– И тогда, Центурион, – продолжал предатель, – я понял, что Империи плевать на нас. Я пытался добиться правосудия, но, несмотря на всё, что я пережил и сделал ради этих высокомерных тварей в шёлковых тогах, меня выставили за дверь, не став даже слушать о моих притязаниях.

Он выбил меч из рук Центуриона и наступил ему на грудь, приставив к шее клинок.

– Империя лишила меня всего, что у меня было. Но теперь я заберу своё!

– Ты не сможешь! – возразил центурион, – Император не пожалеет сил, чтобы остановить тебя!

Сергиус усмехнулся.

– Взгляни вокруг, Центурион!

Предатель обвёл мечом вокруг. Оказалось, что бой уже окончен победой изменников, и теперь они стояли кольцом вокруг Сергиуса и Центуриона, ожидая конца поединка.

– Не я один пострадал от рук Империи. Как видишь, в нашем легионе оказалось довольно много тех, кто с радостью примкнул ко мне. Чтобы нас остановить, императору придётся знатно попотеть.

– И какова цель?! Столица? Ворвётесь в неё и убьёте императора?

– Не смеши! Этот щенок не заслуживает внимания больше, чем ноготь на мизинце. Мы ничего не получим, если убьём его. Наша цель – возмещение ущерба.

Сергиус вонзил меч в грудь Центуриона, пригвоздив того к земле, а затем повернулся к армии предателей, подняв кулаки над головой, и победоносно закричал. Бойцы ответили ему, громогласным рёвом, а затем перестроились для марша и быстро покинули место побоища, оставив на земле тела имперских солдат, которые ещё вчера были их боевыми товарищами.

* * *

Очнувшись в госпитале, Центурион сперва не поверил, что остался жив. Почувствовав острую боль, он осторожно ощупал забинтованную грудь и ощутил во рту металлический привкус обезболивающего. Всё было как в бреду. Хриплым голосом он потребовал воды, но его никто не услышал. Тогда, увидев на столике рядом графин, Центурион потянулся к нему, но лишь упал, опрокинув стол и всё, что было на нём. На шум прибежали санитары. Увидев Центуриона, они бросились к нему и обнаружили, что его рана снова раскрылась, а сам он потерял сознание…

Позже, придя в себя, Центурион увидел рядом старого друга.

Бывший легат его легиона, а ныне – советник военной палаты, Юлиан Август сидел рядом с его койкой и, заботливо улыбаясь, предусмотрительно протягивал чашу с водой. До сих пор Центурион не мог привыкнуть к новому виду командира. Из-под белой тоги, с трудом прикрывавшей шрамы, выглядывало мощное тело старого воина, больше пригодное для носки боевых доспехов, чем сенаторское платье.

– Ты не перестаёшь удивлять меня, – произнёс Юлиан, как только Центурион оторвался от чаши, – когда тебя нашли, ты был приколот мечом к земле, точно муха булавкой. Все были уверены, что ты мёртв.

– Сергиус, – прохрипел Центурион, – его схватили!?

– Нет, – печально ответил Юлиан и грустно покачал головой с проседью на висках.

– Он предатель! – раздался хрип Центуриона, – Его необходимо остановить, пока он не сделал нечто…

Раненного прервал кашель, и бывший легат взял товарища за плечи, успокаивая его.

– Тише-тише, – приговаривал он, – мы уже знаем. Вся Империя уже знает.

Юлиан замолчал, но по его лицу Центурион понял, что произошло ещё что-то, не менее ужасное, чем предательство родины.

– Что случилось? – спросил он, стараясь унять дрожь в голосе.

– Тебе нельзя переживать, Центурион.

– Прошу! Я должен знать!

Они встретились взглядами. Две пары серых глаз долго смотрели друг на друга. Одни – в ожидании, другие – размышляя, стоит ли продолжать этот разговор. В конце концов Юлиан вздохнул, заново наполнил чашу водой и, протянув её другу, сказал:

– Два дня назад, Сергиус со своими легионерами ворвался в Матизы. Они разграбили город, вырезали всю стражу и всех попавшихся жителей. Затем захватили часть кораблей в порту и ушли морем в неизвестном направлении.

– Два дня назад? – спросил Центурион, переварив услышанное, – А сколько тогда я уже здесь?

– Сегодня пятый день.

От неожиданности, опытный воин чуть не выронил чашу. Мысли бешено метались у него в голове: «Пять дней! Подумать только! Целая жизнь могла пройти за это время, но предателей так и не смогли остановить…».

– Что ж, ясно, – только и сказал он вслух, а затем повернулся на кушетке лицом к товарищу и сел, свесив ноги.

– Нужно собрать силы, – сказал он, – и отправиться в погоню за предателем. Я готов возглавить её, как только поправлюсь.

– Не получится, – с тоской в голосе ответил Юлиан, – видишь ли…

Бывший легат вновь замолчал, обдумывая, стоит ли Центуриону сейчас знать о чём-то ещё.

– Ну же, Юлиан, не томите. Хуже уже точно быть не может.

– Дело в том, что… Просто знай, что я до последнего оспаривал решение военного совета.

– Так?

– Ты больше не служишь армии Империи, Центурион. Тебя уволили.

– Как?! За что?!

Центурион вскочил с койки, но тут же схватился за грудь от боли, скривился и сел обратно, согнувшись в три погибели.

– Ты здесь ни при чём, – поспешил успокоить его Юлиан, – это всё Сергиус. Он забрал с собой аквилу, а ты знаешь, что это значит.

Центурион посмотрел на старого друга, затем уткнулся взглядом в пол и проговорил в полголоса:

– Расформирование легиона…

Они оба замолчали. Повисла долгая и пронзительная тишина, в которой было слышно даже как ветерок колышет флаги на улице, рядом с госпиталем.

– Проклятье! – наконец высказался Центурион, – Лучше бы я и правда умер!

* * *

Месяц спустя в дверь дома Центуриона раздался стук. Его названная младшая сестра по имени Эрика открыла и обрадовалась, увидев на пороге старого знакомого.

– Юлиан Август! – воскликнула девушка, и, с улыбкой милом на лице, крепко обняла гостя.

– Как давно Вы к нам не заходили! – возмутилась она, разомкнув объятия.

– Виноват, Эри, – ответил он, – но ты же сама понимаешь, на службе Империи маловато времени, для посещения гостей.

– Это уж точно. Заходите. Вина?

– Нет, для вина пока рано. Но я бы не отказался просто от воды. А где твой брат?

– А, они оба во дворе. Осваивают плотницкое дело.

– Серьёзно? – Юлиан рассмеялся, – Я обязан на это посмотреть.

– Проходите, – Эрика указала направление, – я сейчас принесу воду туда.

Девушка убежала, а советник прошёл через весь дом и вышел во двор, где увидел, как Центурион и его названый младший брат трудятся над деревянным столом.

– Доброго дня вам! – произнёс Юлиан, привлекая к себе внимание.

– Дядя Август! – воскликнул юноша, и подбежал к гостю поздороваться.

– Ты уже так вырос, Юв, – Юлиан по-отечески положил ему руку на плечо, – скоро обгонишь брата.

– Это точно, – подал голос Центурион, – особенно в плотницком ремесле.

Он с досадой бросил инструменты на землю, критично осмотрел созданный стол, махнул рукой и направился к гостю.

– Рад видеть в добром здравии, – поздоровался советник.

– Взаимно.

Они обхватили друг друга за запястья и крепко сжали их.

– Так значит, ты теперь плотник? – спросил Юлиан, когда их руки разомкнулись.

– Пока ещё Центурион, – усмехнулся Юв, – что бы он ни делал, в результате получается либо меч, либо копьё, либо…

– Почему бы тебе не проведать сестру? – прервал его старший брат.

– Понял-понял, ухожу.

Юв ушёл в дом. Центурион и Юлиан проводили его взглядом.

– Славный парнишка, – сказал советник.

– Согласен. Надеюсь ему в жизни повезёт больше, чем мне.

Они немного помолчали.

– Так и какими судьбами? – спросил Центурион, возвращаясь к столу, подобрать инструменты, – Уверен, что не только чтобы узнать про моё здоровье.

– Не только, ты прав.

Юлиан подошёл к столу и протянул товарищу документ.

– Это приказ по созданию специальной армии для поимки беглого предателя Аксилда Сергиуса. Думал тебе будет интересно.

Центурион бросил инструменты и выхватил пергамент из рук товарища. Он впился глазами в текст на нём, а Юлиан, тем временем, продолжил.

– Империя не могла оставить это происшествие без должного внимания. Было проведено колоссальное расследование. Агентам было дано право на любые средства и методы для сбора информации. В итоге они выяснили, что Сергиус был постоянным клиентом в одном из публичных домов. Но ходил он там всегда только к одной девушке, но никогда с ней при этом не спал. Странно, не находишь? Вот и нам так показалось. Агенты выкрали эту проститутку и доставили на допрос. Там она поведала, зачем Сергиус ходил к ней. Оказывается, она всё время рассказывала ему о своей родине. Некоем острове примерно в неделе пути морем, но его не оказалось ни на одной из наших карт. Тем не менее девушка поклялась, что он существует, и что Сергиус, скорее всего, направился туда, потому что очень много выспрашивал о нём и узнавал, как и сколько до него плыть.

– И агенты выспросили у неё то же самое? – спросил Центурион, оторвавшись от документа.

– Да. После этого был издан приказ, который ты держишь в руках.

– Он не полон, – сказал Центурион, – здесь не указано, кто возглавит карательные силы. Но, кто бы он ни был, я желаю вступить в ряды его бойцов и отплатить Сергиусу сполна. Прошу! Позвольте мне снова послужить Империи! Хотя бы в последний раз.

– Я очень рад это слышать, – ответил Юлиан, – дело в том, что у нас есть кандидат на роль командующего специальной армией. Нужно было лишь подтверждение, что он готов вступить на эту должность. Поздравляю, Центурион.

Советник хлопнул друга по плечу, а у Центуриона от радости и неожиданности подкосились ноги. Он упёрся руками в стол, чтобы не упасть.

– Я с трудом выбил для тебя эту должность, – между тем продолжил советник, – очень непросто было убедить совет, но я доказал им, что лучшей кандидатуры просто нет.

– Когда? – успокоившись, спросил Центурион.

– Довольно скоро. Уже во всю набираются солдаты и комплектуются корабли. Твоя задача добраться до острова, убедиться в его существовании и составить подробное описание. Так же создать плацдарм для дальнейшего прибытия сил Империи, и защищать её интересы на чужой территории. Это позор, что мы до сих пор не знали об этом клочке земли, и нужно поскорее восполнить пробел. Но главная цель – вернуть аквилу. Её утрата – потеря чести для империи, а потеря чести – потеря всего. Ты понял?

– Разумеется! Только… Боюсь, я не справлюсь один, Юлиан. Мне понадобится помощь.

– Ты волен делать всё, что угодно и нанимать кого угодно ради достижения цели. Империя всё оплатит и пойдёт на всё, чтобы смыть это пятно позора со своей истории. Но я, кажется, знаю, кого ты позовёшь.

– Он ведь так и живёт в Аливах? – с улыбкой спросил Центурион.

– Да, – кивнув и тоже улыбнувшись, ответил Юлиан, – и уверен, он не откажется снова взять гладиус в руки.

* * *

Жители небольшой деревни в самых глубинах Империи были очень удивлены, увидев солдата в парадной форме на своих улицах, и Центурион прекрасно понимал почему.

Объятые спокойствием, люди здесь круглый год работали на земле, собирая оливки, персики и виноград. Они будто и не знали о самом понятии война и излучали лишь мир и приветливость воину империи, всякий раз предлагая ему попробовать что-то из урожая, когда он подходил к ним с расспросами.

Шурша плащом за спиной, Центурион прогуливался по Аливам, расспрашивая местных о своём друге и наставнике – Маркусе Норме. Год назад Маркус вышел на пенсию, чем расстроил чуть ли не весь свой легион. А Центуриона в особенности.

Маркус был чуть старше, но тоже ещё ребёнком, когда попал в ряды имперских солдат. Их первая встреча прошла бурно. Центурион, ещё совсем мальчишка, пришёл забрать доспех легата у кузнеца, а Маркус велел ему убираться, так как кузнеца нет, а без него он никому не отдаст доспехи командира. Они подрались и с тех пор всю службу были не разлей вода.

Найдя нужный дом, Центурион постучал. Никто не ответил, и он вошёл без спроса.

– Маркус! – позвал он, – Ты дома?! Ох…

Раздался женский крик. Стыдливо прикрывая обнажённое тело, мимо Центуриона промчалась девушка и закрылась в соседней комнате, оставив Центуриона наедине с голым мужчиной, с множеством шрамов на мускулистом теле, и короткой, но густой чёрной бородой на широком лице с большим носом и зелёными глазами.

Абсолютно не стесняясь наготы, он, увидев гостя, рассмеялся и подбежал к нему, заключив в крепкие объятия.

– Центурион! – пробасил он, – Неужели это ты?! Или я перебрал с вином на досуге?!

– Это я, старина. Это я.

Маркус отпустил друга и отошёл к бадье с водой. Он набрал ковш и вылил его себе на голову.

– Всё не привыкну к местной жаре, – усмехнулся он.

– Да, у вас тут солнечно, я заметил, – согласился Центурион, а затем добавил, кивнув на дверь, – Прости, я, кажется, не вовремя.

– Ай, – Маркус отмахнулся, – ерунда. Можно подумать, ты раньше не заставал меня ни за чем подобным!

– Да уж, это ещё не самое худшее, за чем я тебя заставал.

– Это уж точно!

Оба мужчины громко рассмеялись. Затем Маркус внимательно окинул старого друга взглядом.

– Ну ты, конечно, вырядился! – критично произнёс он, видя, что друг пропотел насквозь, – Как ты ещё не спарился в этих доспехах? Ещё и плащ нацепил! Снимай это всё скорее! Не хватало ещё, чтоб ты умер от жары у меня в доме! Сейчас ты переоденешься, и я покажу тебе насколько сладкие здесь вино и женщины.

– Прости, Маркус, но я здесь не за этим.

– А зачем?

Центурион подошёл к хозяину дома, снял с себя шлем, зачерпнул им воду и вылил её на себя.

– О да, – выдохнул он, – так гораздо лучше.

– Не сомневаюсь, – весёлость Маркуса совершенно улетучилась, – так зачем ты приехал, если не повидать меня?

– К сожалению, я приехал просить тебя о помощи.

Центурион печально посмотрел другу в глаза и, как на духу, рассказал все последние события. Маркус слушал не перебивая, становясь всё мрачнее с каждым словом гостя и всё крепче сжимая зажатый в руке ковш.

– …И теперь, я отправляюсь в неизвестность и веду за собой целую армию солдат, – закончил рассказ Центурион.

– Чёртов Сергиус! – Маркус сплюнул в сердцах и швырнул ковш в стену, – он всегда мне не нравился! А что нужно от меня?

– Поехать со мной. Я не справлюсь сам, дружище. Мне будет нужна помощь, и, хотелось бы, чтобы рядом был кто-то, на кого я могу положиться, как на себя.

– Но я уже год как не служу.

– Судя по всему, форму ты не потерял.

– Это верно. Но… Я должен подумать, Центурион.

– Разумеется.

– Не пойми неправильно, но впервые за долгие годы почувствовал вкус настоящей жизни! Я просыпаюсь сам, а не от звуков горна или тревоги. Не думаю о том, что сегодня не вернусь из боя или потеряю в бою друзей. Я живу и не так-то просто теперь отказаться от этого всего.

– Понимаю, – ответил Центурион и обнял друга, – прости. Я не должен был тебя просить. Что ж…

Центурион вернул шлем на голову и направился к выходу.

– Мне нужно ехать, – сказал он, – необходимо проверить готовность солдат к отплытию и оснащение кораблей. Мы отходим через пять дней из Матиз. Рад был повидаться, Маркус, хоть и по такому дерьмовому поводу. Береги себя.

Центурион вышел. Маркус долго смотрел в пустующий дверной проём, вздохнул и ответил:

– И ты себя береги, Центурион. И ты себя.