Читать книгу Домик для игрушек. Сказки - Михаил Серафимович Максимов - Страница 11

Тепло все дальше и дальше уходило куда-то в теплые края. Не осталось на деревьях уже листьев, почти неслышно стало голосов птиц. Все готовилось к приходу зимы. И она пришла, как всегда, неожиданно. Проснувшись утром, игрушки увидели, как падал на землю первый снег.

– Он должен еще растаять, – сказал медведь.

– Не скажи, – возразил ему солдатик, – в иные годы снег ложится сразу и на всю зиму.

И он начал рассказывать, что три года назад выпал снег, все тоже думали, что он растает, но он все шел и шел, так и пролежал до весны. Холодная зима была в тот год, даже деревья в садах вымерзли.

– А если и эта зима будет такой же холодной, что делать будем? – спросил медведь.

– Не переживай, дров у нас достаточно, – успокоил его солдатик, – перезимуем любую зиму.

Снег к вечеру начал таять, обрадовав этим медведя. Ему не очень-то хотелось, чтобы зима была холодной. С некоторых пор он стал предпочитать холоду тепло. К ночи снега почти не осталось. Однако к утру его выпало столько, что игрушки стали в нем проваливаться. Особенно плохо пришлось клоуну и машинкам. Колеса у машинок буксовали в снегу, и они не могли ехать. У клоуна были короткие ножки, он сразу застрял в снегу. Пришлось его вытаскивать и отряхивать от снега.

– Снег надо будет чистить, – произнес солдатик, – но у нас нет таких лопат. Что делать, ума не приложу?

– О чем задумался, Семен? – спросила его кукла Катя.

– Как не задумаешься, если снег заметет наше жилище? Чистить дорожки надо, а чем? – ответил он.

– Попросить надо зверей, они наверняка принесут тебе то, что надо, – посоветовала она солдатику.

В тот же день зайцы принесли со свалки обрезки фанеры и палочки, а сороки достали где-то шурупчики и инструмент. Весь вечер трудились вместе с солдатиком медведь с тигром, к утру были готовы несколько маленьких лопат для уборки снега. Это было как нельзя кстати. За ночь еще выпал снег, да такой, что стало трудно передвигаться по нему. На работу по расчистке дорожек вышли все игрушки. Даже иностранная кукла вышла со всеми вместе. Лопат было немного, работали по очереди. Грузовички отвозили снег в канаву. Во второй половине дня потеплело.

– Давайте лепить снежную бабу, – предложила кукла Катя.

Сначала игрушки работали с какой-то неохотой, но по мере того, как начал вырисовываться облик этой бабы, интерес к ней возрастал. Посыпались разные предложения по поводу одежды этой красавицы. Нашелся для нее платок, потом сарафан, даже рукавички для нее отыскались. Вместо метлы вручили снежной бабе лопату для уборки снега. И всем стало весело. Вокруг нее был организован веселый хоровод. Даже в пляску пустились некоторые игрушки. На удивление всем, очень хорошо плясала говорящая кукла. В партнерах у нее был клоун, который волчком крутился вокруг куклы. А она подбоченилась и так лихо отплясывала, что только снег летел у нее из-под каблуков сапожек.

– Ну, ты и молодчина, – сказал ей клоун, – я никогда бы не подумал, что ты такая плясунья. Эх, если бы была у нас сцена и зрители, какой бы замечательный номер мы с тобой им показали.

– Разве мало зрителей на нас смотрело? – удивилась она.

– Это все не то, – сказал он с грустью, – ты не представляешь, что такое настоящая сцена? Ты, видимо, и на концерте не была ни разу?

– А где я могла быть? – удивилась она, – кроме магазина, комнаты для игрушек и нашего домика, я нигде больше не была.

– Если нам удастся отсюда выбраться, я обязательно тебя возьму на настоящую сцену, – пообещал он.

Спускаясь с горки, говорящая кукла поскользнулась, упала и едва не повредила ножку.

– Это безобразие, – стал возмущаться клоун, – за зиму мы все поломаем руки и ноги, надо сделать ступеньки и перила.

– Он прав, – сказал солдатик, – но не тут, а вот спуск к роднику надо обустроить, как положено. Земля еще не промерзла, вобьем несколько стоек и сделаем перила.

– А тут надо сделать ледяную горку, – предложила кукла Катя, – будем кататься с нее на фанерных обрезках.

– Ты где возьмешь эти обрезки? – возмутился солдатик.

– Не жадничай, Семен, у тебя же эти обрезки спрятаны за печкой, – сказала кукла с улыбкой.

Он хотел возмутиться, но махнул рукой и пошел в жилище. А на улице тем временем похолодало. Идея устроить ледяной спуск на том месте, где поскользнулась говорящая кукла, понравилась всем. Игрушки быстренько расчистили снег на месте спуска и начали носить воду из родника, чтобы залить ею склон. Уже стало темнеть, когда они закончили свою работу.

– Утром обольем еще разок нашу ледяную горку, – сказала кукла Катя, – а к обеду откроем ее для всеобщего катания.

Ночь была морозной, поэтому на спуске образовалась неплохая корка льда. Рано утром несколько кукол во главе с Катей, вновь натаскали из родника воды и еще раз облили ею ледяной желоб. К обеду он блестел на солнце, призывая своим видом игрушки к себе. Катя выпросила у солдатика несколько кусков фанеры, взошла на вершину спуска.

– А ну, кто смелый, прошу на старт, – крикнула она.

Но игрушки стояли внизу, боясь подняться на вершину.

– Эх вы, трусишки, – сказала она с улыбкой, – смотрите, как надо кататься с ледяных горок.

Она положила осторожно одну фанерку на лед, и едва она успела на нее сесть, как фанерка покатила по желобу вниз, все ускоряя и ускоряя свое движение.

– Ух! – крикнула Катя, – разойдись, а то задавлю.

Она лихо скатилась вниз, встала с фанерки и стала отряхивать снег с лица и одежды.

– Как здорово! – произнесла она, – кто за мной, вперед!

Но никого уже не надо было призывать. Все начали карабкаться наверх, чтобы тоже лихо прокатиться по ледяному желобу. Теперь стало недоставать фанерок.

– Слушай, Семен, не будь таким скрягой, дай еще несколько штук фанерок, – попросила кукла Катя.

– Вам бы только на баловство материалы тратить, – ворчал он, – а из чего лопаты будем делать, ты подумала? Не серьезная ты какая-то, Катя.

Но в его ворчании не было сердитых ноток, это Катя поняла сразу и улыбнулась.

– Так я пойду и возьму парочку фанерок, – спросила она.

– Хорошо, только две штуки возьми, – разрешил Семен.

Когда она вышла из жилища, в руках у нее было не меньше десятка фанерок. Семен, увидев ее с ношей, приложил руку на то место, где у людей бьется сердце.

– Разорила, разорила, плутовка, – ворчал он, – я же только две велел тебе взять.

Но фанерки уже были разобраны игрушками, которые лихо скатывались на них с горки.

– Я же две штуки разрешил тебе взять, – начал строго упрекать Семен куклу Катю.

– Там и осталось две фанерки, – ответила она, глядя на него своими наивными глазками, – не поняла тебя, Семен, прости, пожалуйста.

Он вздохнул и ничего ей не ответил.

– Семен, а ты не хочешь со всеми вместе прокатиться с горки? – спросила она и хитро улыбнулась.

Услышав шум и смех игрушек, прибежали к жилищу зайчата.

– А мы думали, что у вас опять праздник какой-то, – сказал один из них.

– Конечно праздник, разве не видишь? – ответила кукла Катя, – не хотите прокатиться с горки?

– Я хочу, я хочу! – закричали зайчата.

Им дали фанерки и показали, как ими надо пользоваться. Первый зайчонок лег на фанерку и закрыл глаза от страха. Его подтолкнули немного, и он покатился с горки по ледяному желобу. Он, наверное, закричал бы от страха, но горка закончилась, он остановился. Глядя на него, другие зайчата смело оседлали фанерки и покатились вниз. Один из них не удержался и врезался в сугроб. Его вытащили, отряхнули от снега.

– Этот озорник на сегодня, похоже, откатался, – сказал с улыбкой Семен.

Но зайчонок снова схватил фанерку и стал подниматься с ней наверх. На сей раз он лихо скатился с ледяной горки. Все с одобрением стали ему аплодировать.

А потом пришли заяц с зайчихой. Они сначала стали даже бранить зайчат, но посмотрев на то, как они веселятся, встали в сторонку и стали за ними наблюдать. А тут и лисята появились. Зайчата бросились к своим родителям, которые тоже заволновались, почувствовав угрозу детям. Оценив ситуацию, Семен подошел к лисятам и о чем-то поговорил с ними. Лисята подбежали к зайцам, а потом они вместе забрались на вершину спуска, оседлали фанерки и лихо покатили вниз. Лисенок врезался в сугроб, зайчата, ехавшие следом за ним, тоже оказались в снегу. Потом они отряхивались от снега и снова забирались наверх, чтобы лихо прокатиться по ледяному желобу.

Через какое-то время появились лис и лиса. Семен и с ними о чем-то поговорил. После разговора они подошли к зайцам и тоже стали смотреть, как их дети лихо катаются с горки. Лиса и зайчиха стали что-то обсуждать между собой. Если прислушаться, то можно было понять, что зайчиха пытается объяснить лисе, каким бывает вкусным морковный салат, если в него добавить еще и свежей капусты. А лиса в свою очередь пыталась объяснить зайчихе, какими вкусными бывают цыплята, если их вкусно приготовить. В конечном итоге они договорились до того, что стали приглашать друг друга в гости. Правда, сначала зайчиха вежливо отказалась, она не переносила даже запаха крови, а потом и лиса сослалась на занятость, чтобы только не идти к зайчихе на этот морковный салат.

Заяц с лисом тоже обсуждали лесные новости. Им обоим не нравились последние указы медведя, который их огласил, прежде чем завалиться на зимнюю спячку. Поговорили они и о погоде, и о современной молодежи.

А день как-то незаметно подходил к концу. Пришлось лису и зайцу применить родительскую власть, чтобы хоть как-то угомонить развеселившихся детей и заставить их распрощаться со всеми и идти домой. Они раскланялись напоследок, поблагодарив, при этом, друг друга за хорошую беседу и столь приятное общение. Усталые игрушки тоже потянулись в свое жилище. И только солдатик, и кукла Катя остались еще на улице.

– Ты молодец, что такое придумала, – сказал Семен, – как хорошо все провели этот день. Он надолго нашим игрушкам теперь запомнится.

– Не только игрушкам, но и гостям нашим, – продолжила она.

– А ты говорила, что наши друзья покинули бы жилище, если бы у них появилась такая возможность, – напомнил Семен ей их прошлый разговор.

– В этом я и сейчас нисколечко не сомневаюсь, ответила Катя. Ты не чувствуешь их желаний, не понимаешь их. В разгар всеобщего веселья то один, то другой внезапно останавливается и о чем-то начинает грустить. О чем они грустят? О том, что у них другое предназначение, другая жизнь должна была бы быть.

Она замолчала. Молчал какое-то время и он.

– Не знаю, не знаю, может ты и права, но глядя на них я подумал, что им тут хорошо, что ни о чем другом они больше не мечтают и не думают. Если им предложить другую жизнь они от нее, наверняка, откажутся.

Она посмотрела на него и не стала возражать.