Читать книгу Сладкий соблазн - Михаил Серегин - Страница 2

Не прошло и двадцати минут, как в передней раздался звонок. На пороге стояла довольно красивая, молодая и хорошо одетая женщина.

– Я Лена, – женщина смотрела умоляюще.

Юлька напустила на себя умный вид. Обычно природная беззаботность и веселость никого не вводили в заблуждение относительно ее серьезности и строгости.

– Проходите! – сказала она, наморщив лоб для большей убедительности.

Пройдя в комнату, Лена села. Она не производила впечатления растерянной и убитой горем женщины. Движения ее были уверенны, она знала, что красива.

Юлька терпеть не могла баб, которые демонстрируют свои достоинства не перед мужиками, а перед женщинами. Это все равно что мужики начнут хвастать, у кого длиннее! Да любая баба знает, что дело вовсе не в размерах! А если не знает, пусть приходит к Юльке, она ей все очень популярно объяснит.

С плохо скрываемым раздражением Юлька процедила:

– За свои консультации я беру очень дорого, Леночка. Вас предупредили?

«Леночка» вырвалось само собой, да по-другому Юлька себе уже не представляла эту женщину.

– Да, я в состоянии... Я готова оплатить... Вернее, за меня оплатят... Собственно, это не важно. Я в курсе. Я только хотела бы уточнить... Я хотела просить вас не о консультации.

– А о чем же? – подняла брови Юлька. Она себе сейчас казалась похожей на молодую мисс Марпл. Интересно, у Агаты Кристи есть хоть одна повесть, в которой мисс Марпл еще молодая девка, а не старая бабка? Интересно было бы почитать!

– Я думала, что вы согласитесь заняться расследованием смерти моей мамы и поисками убийцы, – сказала Леночка, уже не запинаясь и без всякого смущения.

«Однако она очень быстро адаптируется! – подумала Юлька. – Этому стоит поучиться. Очень полезная черта!»

– М-м-м... – протянула Юлька. – Это будет гораздо дороже...

– Меня это не смущает, – без всяких эмоций сказала Леночка.

«Ее это, видите ли, не смущает! – возмутилась Юлька. – Да кто она такая? Миллионерша, что ли? Ну, сейчас я тебе заряжу!»

– 200 долларов в сутки плюс накладные расходы, – с некоторым злорадством в голосе сказала она. – Вас устраивает?

– Собственно, это не важно... – небрежно ответила Леночка.

Юлька язык от возмущения чуть не проглотила. Она-то уже собиралась заканчивать затянувшуюся комедию и объяснить посетительнице, что та полная дура и приперлась к проститутке, приняв ее, наверное, за частного сыщика, но тут она просто вынуждена была продолжать, поскольку расклад был не в ее пользу и, открой она сейчас свои козыри, это выглядело бы не победой, а мелкой местью. Все впечатление оказалось бы смазанным.

– Раз вас это не смущает, давайте к делу! – Юлька потерла руки и, не мигая, уставилась на посетительницу. – Расскажите, что произошло?

– Моя мама на днях сгорела в нашем гараже на Молочке, – нервно теребя платочек в руках, сказала Леночка. – Ее кто-то там запер и поджег...

– Как ее звали? – спросила Юлька. Частные детективы должны все время что-то спрашивать, что-то уточнять, по крайней мере, Юлька так представляла себе их работу.

– Антошина Леонора Ивановна... – вздохнула Леночка. – Подозревают моего мужа, но он не мог этого сделать, он, конечно, ее не любил, но мы с ним живем уже девять лет, я его очень хорошо знаю, он не мог... Я точно знаю, что он не сделает такого никогда. Он мягкий человек.

– Давайте уточним, – произнесла Юлька, встала и принялась расхаживать взад-вперед по комнате, заставив Леночку следовать за ней взглядом и поворачивать голову то влево, то вправо. – Кто такая была ваша мать?

– Простите, я не поняла... – сказала Леночка, вертя головой.

«Давай, давай! Разомни шею! – подумала Юлька. – Вопрос я, однако, не слишком ловко задала. Надо поаккуратнее. Следователи, наверное, не дуры, чтобы задавать дурацкие вопросы».

– Ну, я имею в виду, – Юлька сделала рукой театральный жест и пожалела, что никто не видит, как она морочит мозги этой аксаковской миллионерше, для которой двести долларов в день – не деньги, – следующие важные для меня вопросы: кем она работала? Что за человек она была? С кем она общалась? В каких отношениях с ней были вы и ваш муж... Вы, кажется, назвали его... Гера?

– Да! – закивала Леночка. – Гера! Мама не любила Геру. Она хотела, чтобы мы развелись...

Юлька удивилась совершенно искренне, безотносительно к разыгрываемой ею пьеске. Она даже глаза округлила.

– ?..

Леночка заметно замялась. Или сделала вид, что замялась.

– Гера мало зарабатывает, – сказала она. – Поэтому она его постоянно унижала... Вернее, она это делала не специально, она вообще к мужчинам относится так...

– Ваша мать замужем?.. – спросила Юлька. Как ни странно ей было признаться самой себе, но ее почему-то начали интересовать подробности чужой жизни, о которых она сначала выспрашивала лишь ради игры и хохмы. – Простите, была замужем?

– Она с двадцати двух лет старая дева, – Леночка даже глазом не моргнула, произнеся эту фразу, и как ни в чем ни бывало продолжала: – Она развелась с моим отцом сразу после моего рождения, и больше мужчин возле нее я не видела. Она в них не нуждалась...

– Простите... – ехидно сказала Юлька. Такие подставки она никому не прощала. – А до двадцати двух лет ваша мама имела непорочное зачатие?

– Ну, что вы! – Леночка так искренне улыбнулась, словно это Юлька только что сморозила глупость, а не она. – Я имела в виду, что после моего отца моя мама не знала мужчин.

– А вы-то откуда это знаете? – Юлька не понимала почему, но эта красивая женщина вызывала в ней все большее раздражение.

– Она была моя мама, – недоумевающим тоном сказала Леночка, как, мол, можно не понимать такие очевидные вещи? – Мы с ней были достаточно близки... до недавнего времени...

– А в последнее время? – тут же уцепилась Юлька за ее последнюю оговорку.

– В последнее время мы постоянно скандалили, – Леночка признавалась в этом легко, словно речь шла о рецепте варенья. – Она считала, что я неудачно вышла замуж, и вообще считала меня дурой, потому что я не разводилась с мужем. А я не могла развестись с ним, я, как бы вам сказать, люблю его, наверное...

– Почему наверное? – усмехнулась Юлька. – За девять лет пора бы уже определиться. У вас есть еще кто-нибудь?..

Ей очень хотелось победить эту женщину, не выходя из образа. К тому же, чем сильнее Леночка увязнет в дурацкой ситуации, в которую вляпалась по своей инициативе, тем смешнее будет выглядеть. Поэтому Юлька не спешила заканчивать розыгрыш.

– Н-нет.. – задумчиво произнесла Леночка. – Больше у меня никого нет.

Юльке показалось, что эта Леночка с рождения была уверена в себе. Завидная черта. Хотя оставленная ею в прихожей шуба стоимостью около пяти тысяч долларов могла бы придать уверенности кому угодно.

– Кем вы работаете? – спросила Юлька, не подумав.

Леночка посмотрела на нее недоуменно и ничего не ответила. Она, наверное, считала, что в ответе на предыдущий вопрос все было сказано достаточно откровенно. Но Юлька решила, что раз уж прикидываешься дурой, то надо быть последовательной.

– Давайте откровенно, – предложила она, пытаясь заставить Леночку вслух произнести то слово, которым она должна называться, – содержанка!

– Я... – Леночка, однако, нашла способ выкрутиться. – Я временно не работаю.

– А ваша мать? – неожиданно для самой себя спросила Юлька – Кем она работала?

«Вот это я вошла в образ! – удивилась она сама своим актерским способностям. – Кошу под следователя только так!»

– У нее была своя фирма, – принялась объяснять Леночка. – Называлась «Хозяюшка». Она ее зарегистрировала как соучредитель вместе с Чвановым.

– Это еще кто такой? – довольно грубо поинтересовалась Юлька.

– Да так, – пожала плечами Леночка. – Ничего особенного из себя не представляет. Неудавшийся предприниматель. Он всякие хозяйственные дела ведет, закупает порошок, химические средства. Мама ему платила половину от выручки.

– А выручка сколько? – этот вопрос сам собой стал вертеться у нее на языке, и пришлось его задать.

– Я не лезла в ее дела, – с некоторым вызовом ответила Леночка. – Но, в общем-то, насколько я знаю, денег у нее никогда не было.

Юлька молча смотрела на Леночку. В длинной соболиной шубе она походила на дорогую шлюху, что-нибудь рангом столичного «Интуриста». Такие всегда любили животных. В Юльке проснулась профессиональная ревность. Но она взяла себя в руки. Стоит только разнервничаться, дать волю эмоциям – сразу проиграешь! Игра все больше становилась похожей на поединок. И это рождало в Юльке какой-то азарт, словно она сидела в казино за карточным столом или следила за мечущимся по колесу рулетки шариком.

Юлька всегда стремилась оценивать противника адекватно, независимо от того, что он пытался из себя изобразить. Это давало объективную информацию о нем и в конечном итоге становилось залогом победы.

Но в Леночке, как ей все больше казалось, сочеталось несочетаемое: она то вдруг становилась беспомощным ребенком, то от нее веяло каким-то холодом хищницы, готовой в любой момент перегрызть тебе горло просто так, из одного инстинкта, а после этого потерять к тебе интерес.

У Юльки эта женщина вызывала сложные, противоречивые чувства.

– Вернемся к вашему мужу... – Она слегка запнулась перед тем, как произнести имя. – Гере... Какие у вас отношения?

– Теплые... Можно сказать, нежные, – улыбнулась Леночка. – Он меня любит. И я его. Это, собственно, и раздражало мою маму. Она мне всегда говорила о нем с иронией и иначе чем «твой мужчина» его не называла. Моя мама никогда не верила, что между мужчиной и женщиной могут быть душевные отношения. Она вообще в такие отношения между людьми не верила. У нее единственно, с кем были доверительные отношения – это со мной. Но для меня они были слишком тяжелы. Я себя иногда мужиком с ней ощущала...

– Как это? – подняла брови Юлька. Для нее такое ощущение было бы непривычным. Она себя всегда ощущала женщиной.

– Ну, понима-а-ете, – протянула Леночка, – мы жили вместе, приходишь домой, а она спрашивает: «Деньги нашла?» Денег дома нет, но их же никто никуда не положил и нигде не потерял, чтобы их искать. Я ей сколько раз говорила, что деньги не ищут, их зарабатывают. Но она совсем не понимала, через что мне приходилось пройти, чтобы эти деньги домой принести.

– Я тоже что-то не совсем понимаю, – призналась Юлька.

– Я имела в виду, что работа у меня была тяжелая, – манерно вздохнула Леночка, явно переигрывая. – Я работала на негосударственной телерадиокомпании, занималась рекламой. Мама же считала, что я должна была завести богатого любовника, обманывать его и просто доить. Фильмов голливудских насмотрелась, наверное, думала, что это просто. Она вообще мужиков дураками считала... И бабы у нее делились на крутых и некрутых, в зависимости от того, кого доят и в каком количестве...

«Это что? – удивилась Юлька. – В мой огород, что ли, камень? Так я, девочка ты моя, мужиков не дою, я с ними выкладываюсь, чтобы репутацию себе заработать. Доить! Нашлась доярка!»

– А вы пробовали? – спросила она, не в силах скрыть раздражения, явственно прозвучавшего в ее тоне.

– Что? – невинно спросила Леночка.

– Доить, как вы выразились, – Юлька начала злиться и ненавидела себя за это. Неужели этой стерве удалось ее задеть?

– ... Я так не могу, – покачала головой Леночка с таким видом, словно ее спросили, не занимается ли она капрофагией. Это когда дерьмо свое едят, если вы не знаете, о чем речь. – Я всей душой с мужчиной живу... Я не умею без чувств... Пробовала, но у меня не получается.

«Сильна на поворотах! – отметила Юлька спокойно. – Врет так, что даже за хвост не поймаешь...»

Юлька уже давно поняла, что противник у нее сильный, и теперь внимательно и спокойно смотрела в наглые глаза Леночки.

– Вернемся к случившемуся, – сказала она. – Чей был гараж?

– Наш... – пожала плечами Леночка. – То есть Герин... Но юридически был оформлен на маму.

– Как это? – удивилась Юлька. – Герин, то есть не Герин? Как это в фильме говорили? Сон про не сон и про не сон – сон, что ли?

– Понимаете, Гера одно время пил, – сказала Леночка с каким-то даже удовольствием, и Юлька сразу отметила это обстоятельство. – И однажды ему было очень плохо, похмелье, сами понимаете, ну, мама тут и купила у него гараж...

– Как это? – Юлька не переставала удивляться подробностям этой чужой для нее жизни. Она чувствовала себя Миклухо-Маклаем в туземном племени. Ей и в голову бы не пришло, что можно купить гараж у страдающего похмельем зятя.

– Она... – Леночка была несколько смущена тем, что ей приходится вдаваться в столь откровенные подробности. – Она заперла его и никуда не отпускала, да и денег у него не было ни копейки. Предложила ему переписать бумаги на ее имя, поставила перед носом бутылку водки, он и подписал. Потом долго бегал за ней, чтобы вернуть все назад, но у мамы была сильная хватка: что к ней попало, то для других пропало.

Юлька почувствовала отвращение к царившим в этой семейке нравам. Может быть, пора заканчивать этот фарс? Или порезвиться еще немного? Но почему-то то веселое настроение, которое ее радовало, когда она сегодня вернулась домой, куда-то пропало.

Юлька нахмурила брови.

– Итак, ваша мать умерла, – сказала она. – Почему вы решили, что это не несчастный случай?

– Ворота в гараж были закрыты снаружи, – сообщила Леночка, и Юлька нисколько не удивилась – в такой семейке все возможно. – А как она туда попала? – спросила Юлька. – У нее были ключи?

– Н-не знаю... – пожала плечами Леночка – У Геры были ключи. Они у него и оставались.

– Что-нибудь еще милиция обнаружила? – поинтересовалась Юлька, которой самой стало интересно, кто же спалил в гараже мать этой женщины – неужели все-таки зять, которого та довела, видно, до белого каления.

– Нет, – покачала головой Леночка, – только труп мамы. Она так обгорела, что ее опознали с большим трудом – по кольцу, которое она всегда носила, и сережкам.

– А как вы ее обнаружили? – спросила Юлька – Ведь это вы ее обнаружили?

– Мама ушла за выручкой, – начала вспоминать Леночка. – Надо было ее снять, вечером... И не вернулась. Такого не было никогда. Я всю ночь не спала, к подруге побежала. Мы весь ее путь от работы до дома прошарили ночью, около дома все кусты облазили, все думали, может, случилось что. Утром пошли на работу, там узнали, что она деньги взяла и куда-то очень торопилась, как нам сказали. Но куда, никто не знал. Мы обзвонили все больницы, все морги – ничего. Заявили в милицию, но там заявление не приняли, сказали – ждать три дня. Мы три дня подождали, подали заявление. А неделю назад я в гараж пошла за картошкой, а там... мама... Я... как в бреду...

Леночка всхлипнула раз, другой...

«Нет, она все же, наверное, ребенок. И жестокость у нее детская», – подумала Юля, глядя на Леночку, которая из светской женщины вдруг превратилась в маленькую девчонку, которую обидели плохие люди.

– А где был ваш муж? – спросила Юлька, слегка раскаиваясь из-за того, что зло подшутила над этой женщиной, и не знала теперь, как выйти из этой шутки. – Вы сказали, что были дома одна. Я правильно вас поняла?

– Гера... – пробормотала Леночка. – Он спал... Я не хотела его будить... Он был пьян.

– Он часто пьет? – сочувственно спросила Юлька. Она хоть и не была никогда замужем, но историй о мужьях-алкоголиках наслушалась – через край.

– Нет, – досадливо возразила Леночка – просто был праздник. Это случилось Восьмого марта, они на работе его отмечали – женщин своих поздравляли... Он пришел еще до ухода мамы. И сразу лег спать.

Наверное, об этом и говорил Баранов, когда восхищался Юлькиной интуицией, – об умении почувствовать слово, когда оно еще не произнесено, хотя и витает уже в воздухе. К сожалению, Юлька лишь почувствовала, но не поняла, что она почувствовала. Но что-то все же подтолкнуло ее задать следующий вопрос.

– Простите, но я должна это проверить, – сказала она. – Где работает ваш муж?

– Мой муж работает редактором частной газеты «Аксаковский репортер»...

– Гера?!