Читать книгу Бессмертные - Михаил Сергеевич Барков - Страница 3

«Мир меняется лишь

благодаря тому, что всякая

жизнь завершается смертью».

Деаринд

В одном из городов, забывших своё имя. Две недели спустя

Маленькие босые ноги несли своего неуклюжего владельца по грязной улице, спотыкались, бились о камни, но в конце концов достигли цели. Мальчишка ростом ниже спинки стула с трудом толкнул тяжёлую окованную дверь и вошёл в трактир. Он взволнованно осматривал посетителей, пока не увидел того, к кому пришёл – высокого мрачного мужчину с тёмными, давно не мытыми волосами, свисающими вдоль лица. Мальчик осторожными шагами подошёл к нему и подёргал за плащ. Незнакомец грузно повернулся на табурете и наклонился к ребёнку, который его потревожил.

– Что ты узнал? – спросил он мальчишку сухим, холодным голосом.

– Сначала плата! – дерзко потребовал мальчик и протянул ладонь.

Мужчина неслышно пробормотал пару ругательств и положил в маленькую ладонь медную монету.

Мальчик недовольно осмотрел её и, вернув свой взгляд на собеседника, возразил:

– Ты обещал пять!

– Остальное получишь, когда всё расскажешь, – невозмутимо говорил мужчина.

Мальчик прищурился и скорчил злую гримасу, а затем жестом попросил мужчину следовать за ним. Вдвоём они вышли из трактира на сырую улицу, выстроенную в серо-коричневых тонах. У входа оказались ещё два мальчика и девчонка их же возраста, бедно одетые и худые.

– Он дал тебе деньги? – спросил один из детей, очевидно, являвшийся главным в этой ватаге.

Он был ещё совсем мал, на вид не более десяти лет, но его тело покрывало большое количество шрамов различного размера и давности – какие-то из них были совсем свежие.

– Нет, дал только медяк и сказал, что отдаст остальное, когда мы ему всё расскажем! – ответил мальчик, вышедший из трактира.

Предводитель этой группы подошёл к мужчине и с серьёзным видом осмотрел его с ног до головы: потрёпанная одежда, два топора, заткнутых за поясной ремень с разных сторон, и щетинистое лицо человека, оставившего за собой длинный кровавый след.

– Знаешь, что о тебе в городе говорят? – поинтересовался главный из детей, глядя незнакомцу в глаза.

– Мне плевать, – строго ответил мужчина. – Скажите мне, что знаете о том старике, и катитесь прочь.

Дети встали теснее, а их предводитель приблизился к мужчине вплотную.

– Тебе плевать, а нам, вот, не плевать – репутация важна! – не по возрасту деловым тоном заговорил этот мальчик.

Мужчина молниеносным движением схватил его за горло и одной рукой поднял над землёй. Маленькие ноги и руки судорожно болтались и упирались в обидчика, пытаясь оттолкнуться, но ничего не выходило. Друзья мальчика, осознав угрозу, предательски разбежались, попрятались по углам и переулкам и наблюдали за происходящим с безопасной дистанции.

– Я ведь просил по-хорошему… – грозно заговорил мужчина, сжимая горло мальчишки. – Я просил рассказать мне, что вам известно. И пообещал заплатить. Какие с этим проблемы? А?

– Дин, прекрати! Это же ребёнок! – вскрикнул чистый женский голос неподалёку.

Вельмира сидела на телеге рядом с Феорисом в двадцати шагах от трактира. Она поднялась с места и с тревогой смотрела на происходящее.

– Я же… ребёнок… – повторял слова воровки задыхающийся в железной хватке мальчик.

Деаринд отпустил его и тот рухнул в грязь. Мальчик лежал на притоптанной, мокрой земле в тени своего устрашающего обидчика и кашлял, восстанавливая дыхание.

– Если побежишь, отрублю тебе ногу, – сурово говорил Деаринд, присаживаясь на корточки рядом с мальчиком. – А если расскажешь про старика, то я дам тебе обещанные монеты и отпущу.

Продолжая кашлять, мальчик кивнул несколько раз.

– Хорошо, я… – он задышал свободно и начал говорить. – Я видел его вчера в восточной части города. Но знаю, что чаще бывает он в северной, недалеко от ратуши. Говорят, этот дед что-то пообещал нашему лорду и теперь… все двери для него должны быть открыты, все замки отпёрты, чего бы он ни попросил.

– Все двери и все замки, чего бы ни просил? С чего вдруг такие привилегии? – удивлённо спрашивал Деаринд.

– Не знаю, честно. Знаю только, что… народу вокруг этого старика собирается больше и больше. Это всё, клянусь! – с мольбой закончил мальчик и снова, уже без прежней уверенности, встретился глазами с убийцей, чей силуэт в этом городе не ловит доброжелательных взглядов.

Деаринд долго и пристально смотрел на него, убеждаясь, что больше сведений он не получит, а затем вложил в руку мальчика несколько монет, поднялся и произнёс лишь одно слово: «Хорошо».

Вельмира наблюдала за этим диалогом и облегчённо выдохнула, увидев, что с мальчиком всё в порядке. Деаринд молча забрался на телегу и щёлкнул кнутом над конями. Колёса со скрипом закрутились по грязной дороге. За прошедшие дни трое странников, сведённые судьбой, изменились совсем немного: Деаринд, воодушевлённый целью и общением с Вельмирой, стал разговорчивее; Вельмира же, предаваясь своим мечтам и чувствам, ежедневно пыталась разговорить убийцу, расшевелить в нём всё человеческое и получше его узнать, а Феорис закопался в книгах и дневниках, найденных в башне бессмертного алхимика, что сделало его ещё менее активным собеседником, чем прежде.

– Не понимаю вашей одержимости этим стариком, – с некоторым беспокойством заговорила Вельмира. – Могли бы уже давно оставить погоню, заняться своими делами, объявить себя независимым отрядом наёмников или дружно устроиться к какому-нибудь лорду в охрану, чтобы скопить денег и…

– Не хватало мне ещё толстосумов обслуживать, – буркнул Дин, перебивая воровку.

– Да, тут я соглашусь с нашим мрачным другом, – более дружелюбно сказал Феорис. – Ты прекрасно знаешь, что на кону, Вэл, – раз старик служит лорду, значит, он ещё не выжил из ума окончательно. Если мне удастся договориться с ним, то я смогу продолжить его труды и, возможно, найти ключ к вечной жизни!

– Или я просто убью его, и вот тогда… поедем по своим мирным делам, – спокойно дополнил убийца.

Вельмира подсела ближе к Деаринду и едва ощутимо коснулась его плеча.

– Зачем тебе это? – спросила она, с тревогой и непониманием глядя на убийцу.

Деаринд опустил взгляд и нахмурился, думая над ответом.

– Я… – он запнулся, перебирая свои мысли. – …думаю, нельзя никому позволять становиться бессмертным.

Феорис поднял на него вопросительный взгляд. Деаринд продолжал:

– Мир меняется лишь благодаря тому, что всякая жизнь завершается смертью. Смерть – это стимул. Если мы перестанем умирать, то нам не к чему будет стремиться и нечего бояться, мы пресытимся своей бесконечной жизнью и всеми её благами, а затем наше бессмертие станет нас утомлять.

– Но речь ведь о бессмертии достойнейших из людей, а не обо всех подряд! – оспорил Феорис.

– Да? – в голосе Деаринда слышалось явное недовольство. – И кто будет выбирать этих «достойнейших»? Ты? Я? Или лорды, которым старик продаст свои секреты? Скажи мне, Феорис, когда в истории человечества великие идеи и великое оружие попадали в руки хороших людей и задерживались там хоть на какое-то время?

– Ну, к примеру… – Феорис запнулся, размышляя над словами убийцы, но так и не нашёл, что сказать.

– О том и речь, – утвердительно произнёс Деаринд, завершая свою мысль. – Поэтому при встрече с этим стариком я не буду долго ждать с приговором – у тебя, скорее всего, будет две минуты, чтобы убедить меня не разрубить его на куски.

– А если бы я сказал тебе, что смогу с помощью этого старика воскресить Рогеля? – загорелся вдруг Феорис.

Вельмира внимательно слушала диалог, и теперь с особенно трепетным ожиданием посмотрела на Деаринда, желая увидеть в нём искру человечности, пробуждение светлой памяти о друге или хоть что-нибудь положительное. Убийца заговорил неуверенно:

– Рогель… был одним из лучших людей, каких я знал.

В этот момент лёгкое и едва ощутимое, но ядовитое по своей природе чувство обиды и ревности промелькнуло у Вельмиры. Она подумала: «Он сказал «одним из лучших» о Рогеле! Он никогда ни о ком так не говорил. А сказал бы он то же самое обо мне? Ведь «один из» означает, что в их числе могу быть и я. Хотя куда мне до лучших… даже до хороших…» – и так предалась она своим собственным мыслям и сомнениям, утратив внимание к разговору между алхимиком и убийцей. Тем временем Деаринд продолжал говорить о Рогеле:

– И всё же я не позволил бы тебе воскресить его. Во-первых, он уже долгое время кормит червей и мух. Во-вторых, даже если опыт был бы удачным, я уверен, что это не был бы тот же Рогель. Возможно, мне всё ещё хочется верить, что у нас есть душа.

– То, что я верну к жизни умершее тело, не противоречит наличию у нас души, – комментировал Феорис. – Ведь совсем не факт, что оно вернётся вместе с душой, в существовании которой я сомневаюсь. Может, именно в душе и кроется стержень нашего характера или, может, наши глубинные помыслы, мечты или… ещё что-то. А может, её правда нет.

– Если есть, то зачем нам камень по имени Рогель вместо нормального Рогеля? – спросил Деаринд с невольной усмешкой. – Забудь.

– Ладно-ладно, я понял, в следующий раз приготовлю для тебя другие аргументы, – смирился Феорис и отвернулся, осматривая город.

Вельмира вернулась из своего сознания в реальность и вдруг пересела вперёд, на скамью возничего, на которой сидел Деаринд. Он неловко поёжился, не понимая, зачем она это сделала, и ждал продолжения.

– Ты сказал… – зашептала воровка, не желая делать этот разговор публичным. – Что после убийства старика мы могли бы «заняться мирными делами». Что ты имел в виду?

– Ничего конкретного, – смущённо ответил Дин. – Просто… я не знаю, Вельмира, я всю жизнь живу, как гончий пёс: беру след и преследую. Когда догоняю и выполняю свою основную функцию, мне нужен новый след. Я не умею… жить иначе.

– А если бы кто-то тебя научил? – голос Вельмиры стал необычайно нежным и спокойным.

Деаринд чувствовал в её шёпоте что-то очень личное и, возможно, по-своему чарующее, но он всё ещё не понимал, как должен к этому относиться. Он вдруг заметил, что рука воровки скользнула по его левому плечу и легла около шеи. Деаринд напрягся. В его сознании, привыкшем молниеносно реагировать на любые перемены в обстановке, стало пусто – он не знал, что думать и что делать.

– Я… – дрожащим полушёпотом заговорил Дин. – …не знаю. Ты научила бы?

Вельмира прикрыла глаза и медленно кивнула несколько раз с улыбкой на лице. Возможно, она ждала поцелуя, но Деаринд просто смотрел на неё в полном изумлении, осознавая, что истинное спасение его души – если таковая существует – не умерло в той башне вместе с рыцарем, отдавшим жизнь за свою нравственность, а жило всё это время в тихой и ласковой воровке, которую он не ценил и не замечал, а спасал и поддерживал по причинам, остававшимся тайной даже для него самого. Теперь эта тайна постепенно раскрывалась подобно просыпающемуся по утру бутону цветка.

Кони вдруг остановились и недовольно зафыркали – дорога кончилась. Перед компанией предстало двухэтажное здание ратуши с острой крышей и колокольней наверху. Это место и было их целью.

– Ага! – воскликнул Феорис. – Приехали!

Вельмира посмотрела в глаза Деаринду, всё ещё не вышедшему из оцепенения, подмигнула ему и спрыгнула с телеги. Она перекинула лук через спину, повесила колчан со стрелами за поясницей и пошла вперёд к двум стражникам, стоявшим у ворот ограждённой территории. Деаринд проводил взглядом грациозную воровку, встрепенулся и спрыгнул с телеги вслед за ней. Позади шёл и алхимик со своим дневником, пристёгнутым цепочкой к поясу робы с капюшоном, арбалетом за спиной и маленьким ножом в узорных ножнах под ремнём.

Один из стражников дремал, опираясь головой на свою алебарду, а второй сидел на корточках и рисовал что-то ножом на земле, сохраняя лицо настолько недовольное, что казалось, будто весь город сговорился, чтобы его обидеть. Сидевший поднялся, стоявший проснулся, и вдруг они спросили синхронно, будто братья-близнецы:

– Вам чего?

Стражники переглянулись, удивившись своему буквальному единомыслию, и снова уставились исподлобья на приехавших незнакомцев. Деаринд сделал шаг вперёд.

– Мне нужно поговорить с лордом, – твёрдо сказал он, по старой привычке держа одну руку на правом топоре.

– Всем нужно! – насмешливо вскрикнул алебардщик. – Да только не всем можно! Чего вы от него хотите?

– Расспросить об одном важном госте этого города, – вмешался Феорис. – Господа, вы поймите, мы лишь обсудим с ним кое-что, не представляя угрозы и проблем ему, вам или кому-то ещё. Только и всего! Пять минут разговора, неужели это так дорого стоит?

– Ты прав, не так уж и дорого: пятьдесят серебра! – с наполовину беззубой широкой ухмылкой сказал тот стражник, что рисовал на земле.

Деаринд решил не ждать развития этого диалога. Взмахом правой ноги он выбил всю дерзость из того, кто просил денег, а далее вцепился в алебарду второго, прижал его к каменной колонне у ворот и ударил головой в нос с такой силой, что тот мгновенно потерял сознание. Первый стражник попытался подняться, нащупывая в грязи свой нож, но уже через секунду его лицо было вбито в землю чёрным сапогом Деаринда.

– У нас нет времени на этот трёп, – прорычал убийца. – Феорис, привяжи их к забору, верёвки есть в телеге. Я пока обойду ратушу кругом и осмотрюсь с Вельмирой.

Феорис кивнул и побежал за верёвками. Деаринд решительным шагом направился вглубь участка, а Вельмира, следуя за ним, сняла лук и крепко сжала его в руке. Ей не совсем нравился подход Деаринда к решению любых проблем, но сейчас это могло быть компании весьма на руку.

– Ты и с лордом так же «поговоришь»? – спросила она, заглядывая в окна ратуши.

– Зависит от лорда, – спокойно ответил Деаринд и прильнул к стене здания.

Он провёл пальцами по тонкому стеблю плюща, расползающемуся по всей ратуше, и обернулся к Вельмире.

– Вряд ли у него много слуг – участок запущен. Фонтаны сухие, ограда ржавая, – перечислял убийца, обводя взглядом двор ратуши, действительно видавший лучшие времена и требующий ухода. – Всё заросло и запылилось. Лорд здесь… как символ ушедшей эпохи, чистая формальность, оставленная на память.

– Ты непривычно красиво говоришь, – заметила Вельмира, но тут же прикрыла рот ладонью от неловкости, подумав, что её слова могут быть оскорбительными. – Я имею в виду, что обычно…

– Не надо объясняться, – перебил её Деаринд, заворачивая за угол здания.

Вельмира кивнула и последовала за ним. Деаринд осторожно шёл вдоль стены и смотрел на единственный балкон, оказавшийся с задней стороны ратуши.

– Я так говорю, потому что в годы обучения избродил десятки таких участков в своём сознании и в реальности. Думаю, можно даже составить некую классификацию существующих лордов, их ратуш, поместий и личной охраны, но… – Деаринд вдруг замолчал, услышав шум у выхода на балкон.

– Эй, кто там? – донеслось изнутри.

Голос был бурлящим, как кипящее масло, а речь нечёткой – можно было смело предположить, что это сказал человек, страдающий от непростительного для этих времён ожирения. Деаринд схватил Вельмиру за запястье и рывком переместился ровно под балкон, чтобы сверху их невозможно было заметить. Вельмира замерла от испуга, но вдруг обратила внимание на руку напарника, крепко держащую её запястье, и что-то в этом моменте стало казаться ей приятным и даже интимным, хотя Деаринд, очевидно, ничего особенного не вкладывал в своё действие – он взял Вельмиру за руку из соображений их безопасности, потому что в её реакции и тактичности он не был уверен так же, как в своих.

– Леви, сходи-ка вниз, проверь, что там! – снова послышался голос незнакомца.

– Командует. Это он, – прошептал Дин.

Убийца, имеющий огромный опыт в диверсиях такого рода, оглядел стены рядом с балконом и тихо сказал:

– Куча уступов и углов, можем залезть на балкон и удивить его.

– Как тогда, в башне? – вспомнила Вельмира.

– Да, но… надеюсь, в этот раз обойдётся без арбалетов, – усмехнулся Деаринд и полез первым.

Осторожно прощупывая пробелы в каменной кладке и рельефные выступы, он добрался до балкона. Деаринд повис с наружной стороны ограждения, упёрся ногами в балкон и опустил одну руку для Вельмиры. Воровка перекинула лук через спину, подпрыгнула и схватилась за руку убийцы.

Через мгновение тонкий занавес колыхнулся, и они оба, в полной боевой готовности, оказались внутри просторной комнаты, в которой за большим столом сидел мужчина, в грузе своих многослойных одежд и столь же многослойных жировых складок потерявший последние намёки на очертания шеи и челюсти. Лорд оцепенел с приподнятой ко рту кружкой эля. Он сделал резкий глубокий вдох, явно готовясь вскрикнуть, но Вельмира натянула тетиву, угрожающе наставила на него лук и прошептала сквозь зубы:

– Молчать.

Деаринд медленно подошёл к столу лорда, присел на окованный сталью край и взял с его тарелки куриную ножку. Убийца с наслаждением откусил от неё кусок, прожевал его и произнёс:

– Хорошо живёшь, толстопуз. Судя по обхвату твоего торса, у тебя очень мало друзей: либо они умерли от голода, отдав тебе всё, что имеют, либо ты их самих уже съел. Может, и то, и другое.

Лорд с недоумением метал свой взгляд между Деариндом, сидящим прямо перед ним, и Вельмирой, которая всё ещё придерживала тетиву в готовности выстрелить.

– Ч-чего вы хотите? – заикнувшись, прошептал лорд.

– Кое-что узнать, – спокойно и несколько невнятно говорил убийца, пережёвывая куриное мясо, и вдруг отвлёкся. – Чёрт, давно не ел свежего жареного мяса. Слушай меня внимательно, толстяк, – тон убийцы стал более угрожающим, а пронизывающий взгляд впился в глаза трусливого держателя местной власти, вжимающегося в своё кресло. – Дело такое: я ищу старого лысого алхимика, который, по слухам, сейчас работает на тебя. Если поможешь до него добраться без лишних проблем, самым большим ущербом за сегодня для тебя станет курица, которую я съем. Ну, и сломанные носы двух болванов у входа, этого уже не исправить.

– Кримвеллер?! Как знал, что от него будут проблемы, неспроста он так спешил всё время, – Лорд хлопнул себя по ляжке, закрепляя этим жестом подтвердившиеся опасения.

– Кримвеллер, – повторил себе под нос Деаринд, отведя взгляд в сторону.

Вельмира в это время медленно шагала к двери, ведущей из комнаты, чтобы в случае угрозы среагировать на неё, но продолжала поглядывать на лорда в готовности выстрелить. Растолстевший мужчина, сидевший за столом, принялся рассказывать:

– Этот старик объявился неделю назад и заплатил мне кучу денег за то, чтобы я выделил ему участок за городом, позволил отстроить там лабораторию и пользоваться всеми ресурсами города, – говорил он, чувствуя, что атмосфера постепенно разряжается. – Я и выделил! А потом он стал оказывать различные услуги людям из города и заманил часть народа к себе. Работают там, пёс их разбери, чем они занимаются…

– И где этот участок? – продолжил спрашивать Деаринд и взял с тарелки ещё одну куриную ножку.

– А какая мне во всём этом… – лорд прервался, обратив внимание на левую руку Дина, которая медленно и уверенно схватилась за рукоять топора. – …выгода?

Деаринд тяжело вздохнул, положил ножку на стол и, встав на ноги, достал топор.

– Выгода тебе такая, толстопуз, – заговорил убийца, покручивая топор в руке. – Что ты останешься в живых и продолжишь набивать свой необъятный живот.

– Но если ты убьёшь меня, то ничего не узнаешь. Старик поймёт, что его всё ещё преследуют, и сбежит быстрее, чем ты окажешься в пяти лигах от его лаборатории.

– Я тебя понял, – разочарованно произнёс Деаринд, размахнулся и разрубил на части тарелку с едой, вонзив топор в поверхность стола.

Трещина разошлась по древесине, но убийца не дал лорду времени на комментарии и продолжил говорить уже намного громче и без какого-либо намёка на дружелюбие:

– Первое: для меня это личное дело, и на твою выгоду мне насрать. Второе, тварь: если я сказал, что убью тебя, это не значит, что я сделаю это быстро – перед смертью ты познакомишься со всеми видами человеческих страданий. И третье: тебе стоит принять во внимание, что я ненавижу жалких жирдяев вроде тебя – пирующих на чужом горе, выкачивающих из городов последние соки и совершенно этим довольных! Говори, где алхимик, гнилая ты жадоба, а не то выпотрошу тебя прямо на столе и снова увидишь весь свой обед! – Деаринд уже не сдерживал себя и не заботился о скрытности; он чувствовал, как всё его нутро начинает кипеть и выплёскиваться от корыстных попыток лорда сохранить положение и пополнить свою сокровищницу даже в такой ситуации.

За спиной Деаринд услышал несколько спешных шагов, какой-то скрип и резкий визг Вельмиры. Он обернулся и увидел, что седой незнакомец со шрамами на лице захватил её и держал нож у горла девушки. Деаринд выдернул топор из стола и хотел уже ринуться вперёд, но вдруг услышал со стороны лорда хорошо знакомый ему звук – звук, с которым рычаг натягивает тетиву арбалета перед выстрелом. Лорд, похоже, вынул его из-под стола или из какого-то ещё скрытого места. «Проклятые арбалеты…» – подумал Деаринд, чувствуя желание от души посмеяться над этой издёвкой судьбы, хотя текущая ситуация совершенно не вызывала смеха.

– А ну-ка, не спеши, – прорычал седой незнакомец, прижимая нож к тонкой шее Вельмиры. – Теперь мы будем ставить условия.

– Ага, – согласился с ним лорд, наставивший арбалет на Деаринда.

Вельмира держалась за руки незнакомца, сжимающие её, но не рисковала делать резких движений с ножом у своего горла.

– Прости, он… вынырнул из ниоткуда, – жалобно прошептала она.

Деаринд опустил топор и озлобленно посмотрел на лорда.

– Хорошо сработали. Чего ты хочешь? – спросил убийца, глядя в заплывшие глаза собеседника.

– Твоя подружка пока останется у нас, – ответил толстяк.

– И тот хлыщ с книжкой на поясе – тоже, – подхватил седой незнакомец.

– Что за «хлыщ с книжкой», Леви? – нахмурившись, спросил лорд.

– Да внизу какой-то шастал, я его вырубил и закатал в шторы пока что. Котридж и Балмор его караулят, а братья Онтранды валяются с разбитыми мордами у ворот. Хлыщ с ними, видать, пришёл – вооружённый, хотя тряпьё похуже, не боевое, как у этого, – рассуждал Леви, кивнув в сторону Деаринда.

Дин ругнулся про себя, осознавая текущее положение компании.

– Вас трое… – задумчиво заключил лорд. – Так! Теперь ты меня слушай, бродяга: я держу твоих друзей здесь, а ты выполнишь для меня одну грязную работёнку, как раз по твоей части. Выполнишь – отпущу и скажу, где старик. Сдохнешь там – ну, и так понятно, что ничего ты не добьёшься этим, – усмехнувшись, повелительным тоном говорил лорд. – Я спрячу их так, что, если ты вернёшься ночью, чтобы убить меня, то никогда больше не увидишь ни эту миловидную девицу, ни парня с книжкой. Кроме того… алхимика тебе тоже без моей помощи не найти, ведь лаборатория его не стоит посреди поляны, а местные вряд ли захотят с тобой…

– Ладно-ладно, я понял, прекращай трепаться! – агрессивно перебил его Деаринд. – Вместо этих дурацких угроз лучше скажи, что я должен сделать. Выполню твой проклятый заказ и… вернусь.

Лорд расплылся в широкой улыбке. Леви, взглянув на него, с удивительной точностью повторил гримасу своего повелителя. Деаринд мог бы рискнуть и убить лорда броском топора или метательного ножа, но в этом случае он боялся потерять Вельмиру, поэтому решил, что в этот раз придётся покориться обстоятельствам. Впервые за долгое время убийце было что терять, и он хотел, чтобы так и оставалось.

– Человек дела, а не слова. Хорошо, – довольно говорил лорд, крепко сжимая арбалет в руках.

Он посмотрел на Леви и мотнул головой в сторону выхода из комнаты.

– Не стоит, милорд, – отказал Леви. – Сначала проводим убийцу, потом я разберусь с пленниками. – А то… кто знает, что он умеет?

Дин снова ругнулся про себя.

– Ну, и? Долго мы здесь переглядываться будем? – с нетерпением спросил убийца.

– Так просто? – усмехнулся лорд. – Ты даже не попытаешься? Не сделаешь рывок?

– Любой мой рывок погубит одного из нас, – с печалью сказал Деаринд, посмотрев Вельмире в глаза.

Лорд кивнул в подтверждение этих слов, сохраняя малоприятную улыбку на лице, и заговорил:

– Тогда слушай: в этом городе мне кое-кто очень мешает. Его зовут Нэндир, но отбросы, скопившиеся вокруг него, зовут эту сволочь Нэд. Он мнит себя вестником добрых богов, голосом народа, блюстителем истинных законов и… ещё много кем. Это не важно. Он разбойник и мразь. Важно то, что без него я смогу беспрепятственно контролировать город и, наконец, не беспокоясь постоянно о своей безопасности, уделю внимание людям.

– Безопасности? – Деаринд едва заметно улыбнулся, услышав от лорда это слово. – Для начала научись закрывать балкон. Залезть по стене на второй этаж может даже ребёнок, а уж если к тебе направят кого-то вроде меня… И деньги лучше потрать на охрану и ремонт ограждений, а не на жратву, а то от «беспокойства» уже в кресло не помещаешься.

– Эй, собачье ты отродье, тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы советы давать?! – возмущённо вскрикнул Леви за спиной у Деаринда.

Деаринд лишь слегка повернул голову в сторону Леви и Вельмиры, но проигнорировал услышанные слова, вернул своё внимание к лорду и сказал:

– Я сделаю то, о чём ты просишь. Но если с её головы упадёт хоть один волос, – после этих слов Деаринд указал через плечо на захваченную Вельмиру. – То знай: я превращу твою жизнь в кошмар, и в этот раз не потеряю бдительность! Сегодня вам повезло. Впредь предлагаю не испытывать удачу и послушать меня.

Лорд, временно замерший в испуге от грозного тона Деаринда, снова улыбнулся и встряхнул арбалетом в руках, как бы напоминая убийце, что расклад всё ещё не в его пользу.

– Удивительный ты человек, бродяга, – сказал он с интонацией между насмешкой и восхищением. – Продолжаешь ставить условия даже тогда, когда всё, казалось бы, утеряно, а на тебя направлена неминуемая смерть.

– Смерть в любом случае неминуема. Нашёлся кое-кто, пытающийся это оспорить, но я заставлю его передумать, – спокойно говорил Дин, убрав топоры под ремень.

Он был уверен, что теперь ему ничто не угрожает, потому что его навыки оказались слишком полезны для жадного лорда. Память вдруг выбросила на поверхность сознания недавние слова, сказанные Вельмире: «Не хватало мне ещё толстосумов обслуживать», и от этого воспоминания Деаринду стало не по себе: по коже пробежалась злобная дрожь и невольно сжались кулаки. Но выбора не было.

– Оспорить? Ты о чём это? – заинтересовался лорд.

– Не важно, – отрезал Дин. – Где мне искать Нэндира?

Лорд усмехнулся и пожал плечами:

– Ха, в том-то и дело – не знаю!

Но тут вмешался Леви:

– Говорят, что там «волки, которые никогда не воют». И… какая-то ещё у них есть заковыристая фраза… – он замолк на секунду в попытке вспомнить. – Э-э… «Там, где солнце зашло бы в последнюю очередь, если бы имело выбор».

– А, точно, но мне эти загадки никак не помогли приблизиться к этому сумасшедшему засранцу, – подтвердил лорд.

Деаринд задумчиво почесал челюсть и обернулся к Леви.

– Я сейчас отправлюсь искать вашего Нэндира и рассчитываю вернуться через день-два, – грозно заговорил убийца, указывая на Вельмиру. – И да отговорят тебя боги причинить ей хоть какую-то боль… Леви.

– А тебя пусть они отговорят ослушаться моего повелителя или подвести его в эти «день-два»… Бродяга.

Леви и Деаринд хмуро смотрели друг другу в глаза несколько секунд, а лорд позади нетерпеливо переключал свой взгляд между ними и чувствовал, что его руки начинают трястись, устав держать арбалет навесу. Убийца посмотрел на Вельмиру, смягчился в лице и утешительно произнёс:

– Дождись меня. Я вернусь за тобой.

После этих слов он вышел на балкон и спрыгнул вниз. Воровка проводила его взглядом, полным надежды, после чего Леви силой поволок её вглубь здания ратуши.

По пути к выходу с участка Деаринд трижды остановился, обдумывая желание развернуться прямо сейчас и убить всех, кто был в ратуше, хотя полной их численности он не знал. И всё же теперь он чувствовал, что дорожит Вельмирой больше, чем кем-либо другим, и это чувство было для него новым. «Рисковать нельзя. Сделаю, что говорят, а потом выберу момент и убью их всех…» – думал убийца, выходя за ворота. Двое связанных стражников, лежащих в грязи, проводили его многослойной, искренней бранью, но он не обратил на них внимания. Его заботили две странные подсказки к местонахождению цели и, действуя в лучших традициях следопытов, поиски Деаринд решил начать с трактира.

Он привязал коней, забрался в телегу и вынул из-под прогнувшейся скамьи пару небольших мешочков. В один он положил несколько сушёных грибов и кусок хлеба, а в другой два зелья из того запаса, что готовил для него Феорис. Он знал, что должны делать эти жидкости, но проверить их на практике ему не доводилось. «Пришло время» – подумал Дин, аккуратно укладывая их в мешочек, который затем он скрутил несколько раз для плотности и привязал за поясом. Убийца затянул все ремни и шнурки на одежде, проверил свой кошель, два топора за поясным ремнём, кинжал, скрытый под тонкой стёганой курткой, и два метательных ножа за наплечником. Все эти орудия будущих убийств были скрыты накинутым сверху походным плащом с капюшоном.

Двое стражников у ворот лежали на земле и наблюдали, как таинственный и грозный силуэт Деаринда отвязывает коня от телеги, садится в седло и подскакивает к ним.

– Второй скакун на коновязи у корыта, а весь груз телеги я знаю наизусть, – донеслось из-под капюшона. – Если что-то изменится к моему возвращению – отрублю вам пальцы.

Не дожидаясь реакции, Деаринд развернулся и ускакал прочь. Мрачные вечерние улицы, кишащие пьяницами, преступниками и дразнящими наготой искусительницами из борделя, влекли его всё ближе к центру города, пока не привели к уже знакомому трактиру.

Тяжёлая дверь со скрипом открылась, впуская тёмную фигуру в капюшоне на порог. Здесь было шумно: бард стоял на столе и играл красивую балладу о странниках, ищущих путь домой; несколько посетителей собрались вокруг двух столов и устроили турнир по покеру на костях; ещё трое праздновали рождение сына у их приятеля, а у трактирной стойки сидел тот самый мальчишка, которому Деаринд недавно оставил несколько монет, и что-то увлечённо рассказывал трактирщику.

Медленными и тяжёлыми шагами Деаринд подошёл к стойке и сел на табурет. Мальчик наклонился к трактирщику через стойку и прошептал:

– Это он, дядя Кен.

Трактирщик кивнул несколько раз, осторожно подошёл к Деаринду и спросил его:

– Чего надо?

– В прошлый раз ты был дружелюбнее, – сухо ответил убийца. – Но тебе, похоже, уже рассказали обо мне побольше, да?

На последних словах он сделал угрожающий акцент и посмотрел в глаза мальчику, сидящему слева. Ребёнок испугался, спрыгнул с табурета и выбежал из трактира. Деаринд снял капюшон с головы, убрал волосы в хвост на затылке и продолжил:

– Мне тёмного эля и немного правды.

Трактирщик спешно схватил маленький бочонок и стал наливать эль, но, как только пена достигла краёв кружки, он вдруг отстранился и недоумённо посмотрел на Деаринда.

– Правды? – спросил он без намёка на понимание.

– Да. Я ищу одного человека…

– Я уже всё вам про него сказал! – с лёгкой дрожью в голосе перебил трактирщик.

– Нет, теперь я ищу другого, – говорил Деаринд. – И я прошу тебя прояснить, где находится одно место… О нём говорят: «Там, где волки, которые никогда не воют».

Весь шум трактира мгновенно стих, и вся вечерняя жизнь оцепенела. Люди поняли, кого ищет убийца, и один из них поднялся с места в попытке покинуть трактир.

– Стоять! – вскрикнул Деаринд и ударил по стойке кулаком с такой силой, что послышался хруст древесины. – Пока я не узнаю то, за чем пришёл, никто не выйдет отсюда. По крайней мере, живым.

Двое из посетителей, довольно крупные и с ножнами на бёдрах, подошли к Деаринду с разных сторон и встали перед ним. Предчувствуя недоброе развитие событий, убийца развернулся к ним лицом, раскинул в стороны полы плаща и опустил руки на верхние части рукоятей топоров.

– Нас тут полный трактир, а ты один, – недружелюбно заговорил первый из подошедших незнакомцев. – Уверен, что тебе командовать?

Деаринд увидел, что ещё двое посетителей выбежали из трактира за спинами громил, преградивших путь.

– Может, лучше сразу вынесем его ногами вперёд? Город хоть вздохнёт спокойно без очередного кровопийцы, – говорил второй, лениво дожёвывая что-то гнилыми зубами.

Деаринд глубоко вдохнул и ответил им спокойно и ровно:

– Я даю вам три секунды, чтобы уйти с моего пути.

– Что?! – усмехнулся первый.

– Раз… – прошептал убийца.

– Думает напугать нас! – воскликнул второй и демонстративно засмеялся.

– Два… – сосчитал грозный шёпот, становясь чуть громче.

– Всё, надоел! – раздражённо прорычал первый и потянулся к рукояти меча в ножнах.

– Три, – произнёс убийца.

Рука первого громилы так и не вынула меча – едва успев коснуться рукояти, она была отсечена по локоть диагональным ударом топора. Второй громила разинул рот в попытке выкрикнуть слова, преисполненные злобой, но Деаринд пригнулся и, подпрыгнув, с полного размаха ударил его в челюсть коленом, и тем самым мгновенно лишил сознания, а может, даже сломал челюсть. Двое незнакомцев, фатально недооценивших оппонента, развалились в разные стороны, один – в ужасной агонии, а второй – молча и без чувств.

– Где Нэндир?! – зверски заревел Деаринд, оглядывая шокированных посетителей трактира.

– Никто не знает! – в ужасе ответил молодой парень, один из игроков в кости.

Деаринд медленно зашагал в его сторону, крепко сжимая в руках топоры.

– Как это… никто? – спросил он, глядя парню в глаза.

– Вестники! Вестники приезжают из лагеря и говорят, что делать… – парень вдруг прервался, поняв, что некоторые посетители смотрят на него с ненавистью и осуждением.

Один из них схватил нож со стола и быстрыми шагами направился к разговорчивому бедолаге, но Деаринд размахнулся и метнул топор в угрозу для своего осведомителя. Лезвие прорезало бок мужчины и тот с криками повалился на пол.

– Да чтоб тебя! – застонал он. – Нельзя! Нельзя пускать его к Нэду! Остановите его, кто-нибудь!

Но никто больше не рвался останавливать Деаринда. Он перешагнул через скончавшегося в болевом шоке громилу, подошёл к раненному мужчине и толкнул его ногой.

– Ты, похоже, много знаешь, – сказал убийца и поднял с пола топор.

– Ничего я не знаю! Нет! – кричал раненый.

– И много врёшь, – раздражённо пробормотал Деаринд и добил мужчину двумя ударами.

Убийца снова повернулся к дрожащему парню, осевшему на стул от страха. Остальные посетители расходились по разным частям трактира, некоторые из них сбегали через дверь или окна.

– Итак… ты знаешь, что мне нужно, – с восстановленным спокойствием произнёс Деаринд.

– В-в-вестники! – заикался парень. – Они находят тебя. И говорят, что делать! А тех, кто заслужит доверие Нэндира, уводят с завязанными глазами, и больше они не возвращаются.

– Как интересно, – комментировал Деаринд. – Продолжай.

– Ну… продолжать-то нечего. У всех разные задачи, а пока не выполнишь – вестник тебя не посетит.

Трактир к этому моменту уже почти опустел, но Деаринду было всё равно. Он понимал, что Нэндира теперь точно предупредят, но других путей достижения цели ему не виделось.

– Хорошо, – кивнул убийца. – Ты пойдёшь со мной, разберёмся с твоей задачей, дождёмся вестника, а дальше я сам.

– Постой, но… с чего ты взял, что у меня есть задача? – с дрожью в голосе спрашивал парень.

– Не будь ты из шайки Нэндира, ты бы столько о нём не знал, так что не ври мне. С последними, кто мне помешал и стал препятствием, случилось… – Деаринд на секунду обернулся на два неподвижно лежащих тела и тут же вернул взгляд к собеседнику. – …ты видел, что с ними было. Как и с тем, кто пытался убить тебя. Нужны ли тебе союзники, которые ради сохранения шкуры лидера готовы тебя зарезать?

– А нужен ли мне союзник, который убивает всех, кто с ним не согласен? – спросил парень, вытирая с покрасневших щёк слёзы ужаса и вжимаясь в стул. – Поймите, я… я просто хочу выжить. Только и всего.

– Не волнуйся. Поможешь мне – отпущу. Я обещаю, – чуть более дружелюбно сказал Деаринд, стараясь успокоить парня, и протянул ему руку, на запястье которой ещё виднелись капли крови кого-то из убитых. – Дин.

Парень с осторожностью пожал руку убийцы и поднялся со стула.

– Барри. – произнёс он, постепенно приходя в себя.

Деаринд вглядывался в угловатое лицо Барри, в его неровную короткую стрижку, круги под глазами и пытался понять странные глубинные ассоциации, которые у него вызывал вид этого парня. Убийца ослабил рукопожатие, опустил руку, но не сводил глаз с нового знакомого, и вдруг вспомнил – Барри напоминал ему старого друга из тех времён, когда Деаринд ещё чувствовал себя человечнее и склонен был заводить дружбу с кем-либо; тот друг из прошлого по имени Лориан тоже был достаточно труслив и изворотлив, но не подл, а если он и предавал кого-то, то лишь из страха быть убитым, но не ради того, чтобы целенаправленно принять сторону победителя или извлечь выгоду. Хотя, несмотря на такую слабость, Лориан никогда не предавал Деаринда – может, не было случая, а может, он дорожил их дружбой больше, чем своей жизнью. «Страх смерти делает тебя слабее, но не делает тебя подлецом. Все мы боимся, Лориан…» – говорил ему порой Деаринд, и словами этими оправдывал одновременно трусость друга и собственное с ним общение, ведь в остальном ныне суровый и мрачный убийца предпочитал не иметь дел с трусами. И с тех пор он в этом отношении не изменился, но Барри напомнил ему то единственное исключение, которое когда-то было сделано, и Деаринд решил сделать его ещё раз, как бы предаваясь ностальгии о хорошем друге. На лице убийцы дрогнула улыбка, после чего он сказал:

– Если кто-то из людей Нэндира попытается тебя убить, я защищу, не переживай об этом. Чтобы не было всяких «если я скажу, меня убьют».

– Да я уже… всё сказал, – нервно усмехнулся Барри.

– Ещё не всё. Пойдём, – Деаринд жестом пригласил нового напарника за собой и вышел из трактира.

Барри дёрнулся с места, но вдруг обернулся и увидел, что на столе остались все деньги, поставленные на игру в кости. Он сгрёб их в мешочек, подвязал его к поясу и накрыл курткой.

Деаринд стоял снаружи, уперев руки в поясницу, и осматривался. Барри подошёл к нему и, слегка сутулясь от страха, спросил:

– Ну, так… что ты ещё хочешь узнать… Дин?

– Три вещи. Первая: твоя задача для Нэндира; вторая: есть ли в городе возвышенность, на которую легко залезть и на которой нас никто не попытается убить; третья: сколько примерно человек в лагере.

Барри почесал подбородок, немного помялся и вдруг зашагал куда-то по улице, говоря попутно:

– Есть одно место, пойдём. В лагере я не был, но, думаю, обычно там человек двадцать, иногда больше. А задача… мне сказали искать рекрутов и разузнать, много ли народу недолюбливает Бенинга Ранли.

– Что ещё за Бенинг Ранли? – нахмурился Деаринд, запрыгнул на седло и шагом поехал за новым напарником.

– Лорд. Вы не знакомы?

– А, он… знакомы, к сожалению.

Барри улыбнулся и пробормотал чуть тише:

– Я бы удивился, если бы хоть один человек в городе сказал о знакомстве с лордом: «к счастью».

– Значит, ты хочешь разузнать, кто недолюбливает Ранли? – спросил Деаринд. – Добавь меня в список. Скорее всего, скоро зарежу эту свинью.

– Тогда список теряет смысл! – Барри улыбнулся и развёл руки в стороны. – Ведь Нэд собирает эту информацию и людей лишь для того, чтобы свергнуть Толстого Бена и захватить город. Он считает, что сделает это место лучше.

– Ты ему веришь? – поинтересовался Дин, внимательно слушая Барри.

– Ну, он убедительно говорит и слову своему верен. Человек чести, которого обстоятельства вынуждают действовать из тени.

Деаринд фыркнул и заговорил с чувством большой осведомлённости в этом вопросе:

– Такие люди не меняются в своих методах. Когда он придёт к власти, все его теневые инструменты продолжат действовать: наёмники, серые кардиналы, вездесущие «глаза» и «уши»… всё это ведь останется в городе, он не сможет обернуться к своим последователям и сказать: «Простите, друзья, вы больше не нужны, теперь мне угодны только крестьяне и ремесленники». Так что «обстоятельства», Барри, не изменятся. Только в кресле лорда всё это будет направлено не в вашу пользу, а против, потому что враги в городе резко закончатся и надо будет искать новых.

Барри замедлил шаг и задумался.

– А ведь… ты прав. Это так! – согласился он.

Деаринд тоже замедлился и посмотрел на небо, которое теряло последние оттенки дневного света.

– Темнеет. Ночью мне эта возвышенность без надобности, мы можем где-то заночевать? – спросил он.

– Как раз там и сможем, – ответил Барри и коротко указал жестом дальше по улице, где через несколько кварталов возвышался силуэт конструкции, похожей на дозорную башню.

– В башне? – уточнил Деаринд, поехав с прежним темпом.

– Да, старый дозорный пост. Там иногда ночуют бездомные дети, но… если придётся, прогоним их. Хотя… – Барри вдруг замялся, встал на месте и с сомнением посмотрел на собеседника. – Мне обязательно ночевать с тобой?

– Боишься, что убью во сне? – усмехнулся Дин.

Барри неуверенно скрестил руки на груди и сказал:

– Нет, я… не знаю. Честно скажу: мне всё происходящее кажется очень странным и… мне не по себе от того, что ты натворил в трактире.

Деаринд слегка наклонился к нему из седла, посмотрел в глаза и решил тоже говорить прямо:

– Тогда и я честно скажу: если бы я хотел тебя убить, то ты был бы уже мёртв. Из всех, кого я хочу лишить жизни, остались в живых только два счастливчика – один умрёт завтра, а второй… может, через пару дней. Я убил очень много людей за свою поганую жизнь и совсем этим не горжусь, просто… у меня такая судьба. Но факт в том, что я никого не убил просто так. Кроме заказанных, конечно – тогда я просто убивал за деньги; поэтому говорю тебе: если ты не предашь меня и не подведёшь, то клянусь своими топорами, что оставлю тебя в живых, целым и невредимым. Как только в твоей помощи исчезнет необходимость, можешь идти своей дорогой, так что в твоих интересах помочь мне как можно быстрее.

Барри опустил глаза и обдумывал слова Деаринда. Он тяжело вздохнул, заставляя себя поверить в то, что услышал, кивнул несколько раз и сказал:

– Хорошо, Дин. Идём быстрее к башне, уже скоро совсем стемнеет.

Деаринд и Барри двигались к башне ещё несколько минут, пока не оказались у входа в неё. Внутри был слышен лишь гул заблудившегося ветра.

– Похоже, никого. Дети обычно шумят, – заметил Барри и зашёл внутрь.

Деаринд кивнул в подтверждение его слов, спешился, привязал коня поблизости и вошёл вслед за компаньоном. В башне было темно, но последний свет из окошек, поднимающихся вдоль лестницы, позволял угадать очертания ступенек. Убийца закрыл за собой дверь на ржавую щеколду, хлипко держащуюся на старых гвоздях, и проследовал наверх.

Жилой этаж башни был захламлён, как и всякое заброшенное здание, но на нём имелись стол и две деревянные лежанки, освещённые последними лучами солнца, уже скрывшегося за горизонтом.

– По крайней мере, не на полу спать… – пробормотал Барри, пожав плечами.

– Последние три недели я спал в седле, на земле или на скамье в телеге, – сказал Деаринд и сел на лежанку. – Так что… это почти роскошь.

– Есть, чем свечу зажечь? Или факел? – спросил Барри, осматривая комнату.

Деаринд сначала отрицательно помотал головой, но вдруг вскочил на ноги и громко возразил сам себе:

– Хотя постой!

Он подошёл к старому факелу, висящему на стене, и снял с пояса мешочек, в котором были жидкости, сваренные Феорисом. Деаринд достал и откупорил одну из них, понюхал, закрыл обратно и взял вторую. Из маленького сосуда он осторожно вылил несколько капель на факел, затем взял свою фляжку с водой и полил сверху. Деаринд отпрыгнул назад, увидев, что факел тут же заискрился и зашипел. Прозвучали несколько резких хлопков, после каждого из которых маленькие брызги горящей смолы отлетали в разные стороны, но затем спокойное пламя обрело форму и, лишь изредка пощёлкивая, объяло факел. Деаринд притоптал горящие капли сапогом и несколько секунд смотрел на пламя, убеждаясь, что всё в порядке. Он обернулся к Барри и в свете, наполнившем комнату, увидел его удивлённое лицо с широко раскрытыми глазами.

– Это… что такое? – спросил парень и медленно опустился на пол, не сводя глаз с факела.

– Подарок знакомого алхимика, – довольно ответил Дин, глядя на пламя. – Ну, что сидишь? Располагайся, пока горит!

Барри снял куртку, свернул её и положил вместо подушки, затем поправил ремень, чтобы не лежать на своём мешочке с деньгами и вытянулся во всю лежанку. Он лежал и неотрывно смотрел на факел, пламя которого уже приобрело совершенно нормальный вид. Деаринд снял походный плащ и положил его под голову, следуя примеру Барри. Мешочки с припасами и фляжку убийца положил у себя под боком, с противоположной от Барри стороны; один топор спрятал под свёрнутый плащ, а рукоять второго взял в обе руки и положил себе на грудь. Деаринд повернул голову к напарнику и сурово сказал ему:

– Без фокусов. Понял? Если проснёшься раньше меня и солнце уже встанет, разбуди. Рассвет часов через семь, нам хватит. Сбежишь – твоя жизнь кончится завтра же.

Барри несколько раз испуганно кивнул и уставился в потолок. Деаринд, прежде имевший прерывистый и неполноценный сон в течение долгого времени, теперь заснул легко и быстро. Ночь в башне не подарила ему снов, лишь к рассвету он вдруг почувствовал, будто падает в тёмную бездну и проснулся от этого.

Деаринд резко поднялся и крепко сжал в правой руке топор. Его сердце билось с двойной частотой, а глаза инстинктивно забегали по окружению в поисках угрозы. Но угрозы не было: факел погас и слабо дымился, комната постепенно наполнялась утренним светом и вокруг царила почти идеальная тишина, нарушали которую лишь звуки, доносящиеся из города внизу. Барри свернулся в комок и закрылся от ночного холода своей курткой. Деаринд осмотрел вещи и, не обнаружив пропаж, снарядился для дальнейшего похода. Накидывая походный плащ, он подошёл к лежанке Барри и слегка пнул её пару раз, но в ответ на это Барри лишь вяло помычал.

– Вставай, нам пора! – громко произнёс Деаринд и заткнул топоры за пояс.

Барри вздрогнул, отполз к углу лежанки и испуганно смотрел на Деаринда.

– Ты кто?! – вскрикнул он, потом вдруг отвёл взгляд, нахмурился, вспомнив вчерашний день, и снова посмотрел на убийцу. – Чёрт, так мне это не приснилось…

Барри закрыл глаза и обхватил голову руками с жалобным стоном.

– Не приснилось, – спокойно сказал Деаринд и направился к лестнице наверх. – Вставай, потом поноешь, у нас ещё много дел.

С верхнего этажа башни был великолепный обзор: в одну сторону простирались бескрайние поля, устланные утренним туманом, в другую густой и полный жизни лес, с третьей были горные хребты, напоминавшие зубастую челюсть огромного чудовища, а напротив живого леса был ещё один, жизни своей лишённый и стремительно терявший деревья, которые первые смены лесорубов уже валили с треском и характерным стуком топоров. Барри, зевая и покачиваясь, поднялся к Деаринду и невнятно спросил его:

– Ну, так… зачем тебе эта возвышенность? Что ищем?

Деаринд провёл взглядом по всему горизонту и, задумчиво пережёвывая свои мысли, опёрся на ограждение.

– Ратуша в северной части города, так? – спросил он, глядя на высокий шпиль колокольни над жилищем Бенинга Ранли.

– Ага, – промычал Барри и облокотился на ограждение с противоположной от Деаринда стороны.

Убийца продолжал осматривать окружение, комментируя свои мысли:

– За ратушей горы. Слева – запад, там густой лес, живой. Справа – восток, там мёртвый лес. А на юге… – Деаринд обернулся и вглядывался в туманное поле. – А на юге – пустота, туда даже дорог не идёт.

– И что? – с сонной озадаченностью спросил Барри, пожав плечами.

– У нас два ориентира: «Там, где волки, которые никогда не воют» и «Там, где солнце зашло бы в последнюю очередь, если бы имело выбор». С волками пока непонятно, но солнце… – Деаринд ещё раз посмотрел на горы на севере, а затем на южные поля.

Барри молча смотрел по сторонам, всё ещё не понимая, в чём тут его роль. Деаринд повернулся к нему и спросил:

– Скажи-ка, Барри, откуда приходят вестники?

– Трудно сказать, – Барри почесал взъерошенную голову, вспоминая слухи и факты, бытующие из уст в уста среди горожан. – Говорят, приезжают они с востока, из леса.

Деаринд снова устремил взгляд на поля и луга на юге, хотя в равнине не было ничего примечательного до самых холмов в нескольких лигах от города. Лес, начинавшийся на востоке, уходил почти до горизонта, и огибал южную долину, а с запада её аналогичным образом обхватывали мёртвые стволы пепельного цвета, выстроившиеся в ряд до самого края обозримой земли.

– Если их подсказки не врут, то я думаю, что лагерь вовсе не там, откуда они въезжают в город, – говорил убийца, разглядывая холмы вдали.

– А где? – озадаченно поинтересовался Барри, подошёл к Деаринду и принялся рассматривать поля на юге, следуя его примеру.

– За теми холмами, – указал Деаринд. – Я объясню: если бы у солнца был выбор, там оно село бы в последнюю очередь. Леса и горы делают горизонт выше – за них оно раньше зайдёт, если смотреть отсюда. Луга и те холмы – самый низкий из доступных горизонтов.

– А ты уверен, что правильно понял фразу? – засомневался Барри, кивая в сторону ратуши. – Может, это означает, что солнце не село бы на севере, потому что там холоднее.

– Интуиция говорит мне, что я прав, – решительно ответил Деаринд и нахмурился, вглядываясь в зелёные холмы с таким интересом, будто очарован ими. – А скажи, что за ними? Ты был там?

– Сам не был, но слыхал, что там одно из тех мест, где земля разошлась по швам, – всё ещё сонно говорил Барри, прикрыв глаза.

– Разлом?! – удивлённо уточнил Деаринд, но Барри не ответил ему.

Убийца повернулся и увидел, что парень, невольно ставший его помощником, застыл с улыбкой на лице и закрытыми глазами. Деаринд щёлкнул пальцами перед его лицом, от чего Барри сразу же встрепенулся.

– А? Что? Да, разлом… – бормотал он. – Говорят, размером с улицу.

Деаринд впервые за долгое время широко улыбнулся и, не говоря ни слова, посмотрел на Барри, но тот ничего ему не отвечал и лишь бездумно глядел вдаль. Только через несколько секунд до парня дошло, о чём думает убийца – он вытаращил глаза на Деаринда и заговорил шокированным шёпотом:

– Да ладно! Лагерь в разломе?!

Деаринд кивнул, сохраняя улыбку.

– На самом деле, это отличная идея, – принялся рассуждать убийца, скрестив руки на груди. – Место настолько хорошо скрыто от лишних глаз, что почти не требует никакой маскировки, только костры жечь нельзя. И добираться туда не так трудно, как до лагерей в горах. Не считая того, что в лучшем случае туда ведёт прокатанная колея от телег или пара тропинок. Сделать покатые навесы – осадки не страшны, всё падает вниз. И есть бесконечные возможности для расширения, потому что можно копать туннели, легко обогреваемые и легко обороняемые. Я даже не могу себе представить лучшего места для тайного лагеря!

Деаринд продолжительно покивал в знак солидарности со своими собственными рассуждениями и обратился к внезапно взбодрившемуся Барри:

– Ещё понять бы, что там с «волками»! Хотя, думаю, и так уже ясно, где лагерь. Если Нэндир не идиот, то он осел именно там.

Барри вздохнул и задал вопрос:

– Дин, ты, кажется, и сам прекрасно справляешься. Зачем тебе я?

Деаринд похлопал парня по плечу и направился к лестнице.

– Ты – часть моего запасного плана, – сказал он и спустился по ступенькам.

Барри смутился и, спотыкаясь, побежал за ним.

– Какого ещё запасного плана?! – вскрикивал он.

Деаринд спешно спускался по ступеням и рассказывал:

– Если лагерь не в разломе, то ты поможешь мне вызвать вестника. Или… в худшем случае сдашь меня как угрозу. В общем, придумаем способ, но ты мне в любом случае ещё пригодишься. Ведь о разломе именно ты и рассказал, видишь? Уже польза. Местные-то не торопятся мне что-то рассказывать.

– С твоими-то навыками ведения переговоров… – сбив дыхание, прерывисто говорил Барри. – Я удивлён, что они ещё не объявили на тебя…

Деаринд вышел на улицу и вслед за ним из тьмы каменной башни вывалился Барри. Перед ними стояли несколько человек, первый из которых уже держал меч перед собой в боевой готовности.

– …охоту, – закончил Барри и, шагнув назад, прислонился к стене.

Деаринд напрягся и смотрел в глаза вооружённому мужчине. Незнакомцев было шестеро, все были по-разному одеты, четверо вооружены мечами, один с двуручным колуном и один с дубинкой. В глазах их отражались разные степени храбрости: от слепой и чрезвычайной до самой крохотной и шаткой, держащейся лишь на количественном превосходстве союзников.

– Ты вчера убил моих кузенов, ублюдок, – сурово сказал главный из них.

– А ты ему помогаешь! – вскрикнул молодой щуплый парень с дубинкой, указывая оружием на Барри.

– Я… – Барри заговорил, но его тут же загородил массивный силуэт Деаринда.

Убийца сбросил на землю походный плащ и положил руки на рукояти топоров.

– На шестерых полезешь? – вскрикнул высоким голосом парень с дубинкой, но кто-то тут же ткнул его в плечо, намекая, что говорить лучше главному.

– Нет, – помотал головой Деаринд. – Я бы хотел, чтобы вы просто… ушли.

Ещё двое из отряда городских мстителей приготовили оружие. Крепкий мужчина с колуном похлопал увесистой рукоятью по ладони и, посмеиваясь, сказал:

– Ну же, парни! Давайте его уже покромсаем!

– Он будто только этого и ждёт, – усмехнулся главный из отряда и переглянулся со своими товарищами, но, как только он вернул свой взгляд к Деаринду, его сердце пронзило тонкое лезвие длиною с кисть руки. Короткая рукоять метательного ножа торчала из его груди.

В последнее мгновение своей жизни он успел увидеть, как двигалась рука убийцы – молниеносно поднялась, скользнула за правую лопатку, выполнила короткий размах, и вот, была видна уже пустая раскрытая ладонь в чёрной беспалой перчатке. Главный мститель осел на холодную землю и повалился на бок, заливаясь кровью.

– Сказал же уходить… – прорычал Деаринд.

Парень с дубинкой и двое с мечами развернулись и послушали убийцу, решив не рисковать своими жизнями. Остался один мечник и крепкий мужчина с двуручным колуном.

– А вы? Храбрецы или идиоты? – спрашивал Дин, медленно шагая в их сторону.

– Весь город тебе не перерезать! – рявкнул щетинистый сутулый мечник.

– Да не нужен мне весь город, вам будто самим так и хочется стали отведать! – вскрикнул в ответ Деаринд и взялся за правый топор.

Оставшиеся двое переглянулись и медленно попятились прочь, вслед за сбежавшими товарищами. Мечник не удержался от заключительного слова:

– Ты у нас поболтаешь ещё, доберёмся мы до тебя! За всё ответишь!

Деаринд утомлённо вздохнул и упёр руки в пояс.

– Жду с нетерпением, – пробормотал он, дожидаясь, пока его оставят в покое.

Барри осторожными шагами подошёл к Деаринду, обирающему убитого и заговорил с дрожью в голосе:

– Ты не можешь остановиться, да?

Деаринд тяжело вздохнул и поднял взгляд.

– А что ты предлагаешь, голову склонить? – спросил он томно и мрачно. – Они сами встают на пути, мне их кровь без надобности.

– На пути? Но твой «путь» может пролегать… где угодно! – Барри взмахнул рукой, растерянно оглядываясь по сторонам. Он вдруг почувствовал, что должен сказать то, что его тяготило, даже если это будет стоить ему жизни. – Это никогда не кончится, Дин. Ты убиваешь человека, затем его братьев, затем отца, сына, друзей, а после… эта череда тянется бесконечно. Я наблюдаю за тобой менее дня, и ты уже убил четверых! И наверняка подобное происходит везде, куда бы ты ни пришёл. Что теперь, людям нужно стороной тебя обходить?

– Людям? – переспросил Деаринд, поднялся на ноги и обернулся к Барри. – Людям можно и подойти, а жалким дворнягам вроде этих – лучше обходить, ты прав. И убил я троих, второй здоровяк в трактире просто отрубился.

Глаза Барри обвинительно впились в Деаринда.

– Ты… возомнил себя выше всех, – с нотами презрения в голосе заговорил он. – Считаешь себя избранным? Или, может, богом?

– Осторожнее со словами, – прорычал Деаринд, глядя на собеседника исподлобья.

– Что, убьёшь меня? Ну, давай. Что тебе стоит – отнять очередную жизнь! Если это приведёт к каким-то, хоть к каким-нибудь переменам, то я готов принести себя в жертву, – с неожиданным героизмом заявил Барри.

Деаринд схватился за рукоять топора и сжал её так крепко, что у него покраснели пальцы; зажмурил глаза и стиснул зубы от бури смешанных эмоций, наполнивших его. Барри напомнил Деаринду не только старого друга, но и то, каким человеком тогда был он сам: более разговорчивым, более эмоциональным, более живым, если так можно было о нём сказать. Но теперь Деаринд лишь чувствовал, что Барри начинает делать то, на что способны единицы людей в этом умирающем мире: причинять ему боль. И сейчас было не лучшее время для того, чтобы становится прежним человеком, потому что впереди ждали неизбежные жертвы, вынужденное кровопролитие и разрушение одних жизней ради спасения других. Лориан тоже когда-то пробуждал в Деаринде всё человеческое, помогал ему не потерять последние капли милосердия, терпения и сострадания, но сейчас Деаринд считал, что этого лучше избежать.

– Уходи, – сказал Деаринд, расслабил руку и открыл глаза.

Он увидел Барри, закрывшегося руками и медленно пятящегося назад, к башне.

– Уходи прочь, дальше я пойду один, – громче повторил убийца.

– Что? – Барри вдруг остановился, выпрямился, и его лицо перекосило от удивления. – А как же… разлом? И «запасной план»? – в нём, казалось, вдруг заговорило сожаление о том, что собственная прямолинейность лишила его возможности участвовать в этом приключении.

– Ты уже навёл меня на след, помог найти возвышенность и место для ночлега, но та помощь, которую ты пытаешься оказать сейчас, или тем более принесение себя в жертву… мне от тебя не нужны, – твёрдо закончил Деаринд.

Ошеломлённый поворотом событий парень проглотил всю свою эмоциональную речь и тоскливо побрёл прочь по улице. Казалось, какая-то часть Барри была глубоко разочарована в том, что ему не удалось повлиять на убийцу. Сделав несколько шагов, он обернулся к Деаринду и вдруг заговорил:

– Знаешь, сюда однажды приехал монах…

Деаринд повернулся к нему, надевая походный плащ, и удивлённо приподнял брови. Барри продолжил:

– Он мне сказал, что, если ты убиваешь человека, то вместе с его душой исчезает и часть твоей. Мне стало интересно… от твоей души хоть что-нибудь осталось?

С печальным осуждением Барри несколько секунд смотрел на молчаливого Деаринда, стоящего на месте, и надеялся услышать ответ. Но убийца так ничего и не сказал – возможно, это был вопрос из тех, какие он воспринимал болезненно и ответа на них дать не мог, потому что такие ответы были одной из немногих оставшихся в этом мире вещей, способных заставить его чувствовать страх и тревогу.

– Н-да… – разочарованно заключил Барри, развернулся и ушёл.

Деаринд поднёс к лицу топор, и в полированной щеке лезвия увидел отражение своего лица: хмурого, с отрастающей трёхнедельной щетиной и спадающими по вискам грязными чёрными волосами, шрамом на правой скуле и синими глубоко посаженными глазами. Он смотрел на себя и осознавал: возможно, от его души и правда осталось совсем немного, хотя недавно светлая память о друге расшевелила в нём жизнь; возможно, у него нет ни капли надежды на светлое будущее, потому что он гонит от себя всех проводников к чему-то человеческому, но всё ещё оставалась Вельмира. «Вельмира! – вспомнил вдруг Деаринд и в отражении его лица показалось едва заметное беспокойство. – Надеюсь, они с Феорисом ещё живы».

Деаринд отвязал коня, забрался на седло и, перекинув плащ через спину животного, выехал на улицу. Множество недружелюбных взглядов выглядывали на него из-за углов и окошек, хмурые, злые или просто любопытные.

– Вам что, заняться больше нечем по утрам, кроме как пялиться на кого-то? – презрительно зарычал Деаринд. – Солнце только встало!

Дальше по улице показался тот самый щетинистый мечник, грозившийся Деаринду расправой. Он нашёптывал что-то на ухо полной, непривлекательной женщине и поглядывал на убийцу. Деаринд посмотрел на возвышающийся с противоположной стороны города шпиль ратуши и в очередной раз задумался о том, не легче ли просто развернуться и пробраться к Бенингу Ранли, убить его охрану и освободить друзей, пусть и рискуя не найти бессмертного Кримвеллера. Сражаться с разбойниками Нэндира в разломе – казалось перспективой куда более сомнительной, но этот город решил не предлагать задумчивому убийце свободу выбора: в конце улицы показался вооружённый патруль, который, едва завидев Деаринда, бегом направился к нему. Щетинистый мечник увидел их и обернулся на Деаринда с коварной ухмылкой. Убийца сплюнул на землю, тряхнул поводьями и поехал на юг.

Бурые ноги коня сбивали утреннюю росу с мелких кустарников и сохнущей под утренним солнцем осоки. Деаринд смотрел на холмы далеко впереди и размышлял о предстоящей схватке: «Более двадцати человек. Скорее всего дозорные по краям. Нэндир наверняка в самом низу. Нужно раздобыть длинный лук и убить его с дистанции, затем сразу бежать. Коня оставлю на границе леса». Следуя своему спешно разработанному плану, Деаринд приблизился к западному лесу и через несколько минут езды вдоль него, увидел местность за холмами.

Здесь не было ничего. Пустая поляна, ведущая к месту, где живой и мёртвый лес смыкались и плавно переходили друг в друга. Деаринд медленно ехал дальше, и его стали посещать подозрительные мысли о том, не ошибся ли он и не был ли обманут. Кроны деревьев скрыли убийцу в тенях и приглядывали за ним с высоты своего столетнего величия. В какой-то момент Деаринд даже подумал развернуться и предпринять ещё одну попытку добраться до лорда, но вдруг понял, что заблудился. Лес полностью поглотил его, лишив каких-либо ориентиров. Блуждая по тёмным дебрям, Деаринд уже начал злиться сам на себя за то, сколько времени потратил здесь впустую, но вдруг наткнулся на едва заметную тропу среди ягодных кустов. От вида спелой ежевики на крохотных кустиках в нём разыгрался голод, и Деаринд достал припасённые грибы и хлеб. Он держал поводья одной рукой, завтракал на ходу и следовал по таинственной тропинке, которая, как надеялся убийца, приведёт его к цели. Так и произошло: вскоре пред ним оказалось огромное плато, на поверхности которого журчали мелкие ручьи, шумели невысокие деревья и кустарники, а в середине находился большой каменистый разлом в земле, в конце которого возвышалась огромная скала, своей формой напоминавшая две волчьих головы.

– Вот и волки… – прошептал Деаринд и осмотрелся.

Навстречу ему задумчиво ковылял незнакомец в капюшоне, поглощённый своими мыслями и не отрывающий взгляда от тропы. Деаринд спешился, взял в руку метательный нож и спрятался за деревом на краю леса.

– «Сид, сделай это… Сид, сделай то…», тошнит уже. Куплю себе коня и уеду отсюда куда глаза глядят, – недовольно бормотал незнакомец, приближаясь к Деаринду.

Через секунду Сид заметил стоящего меж деревьев коня и остановился.

– Вот и конь! Но это нехорошо, – сказал он сам себе и уже развернулся, чтобы побежать, но метательный нож нагнал его и вонзился прямо между лопаток.

Сид рухнул на землю, хотел поползти, вскрикнуть, но Деаринд подбежал и тут же добил его.

Убийца пошёл вперёд, прислушиваясь к каждому звуку, и вскоре стал разбирать отдалённые намёки на человеческие голоса, звон кирок, бьющихся о камни, и стук деревянных киянок. Убийца улыбнулся, замедлил шаг и достал правый топор. Он подобрался к небольшому холму, опустился на влажную землю и заполз на него, передвигаясь на ладонях и носках сапог.

За холмом пролегал тот самый разлом. Его пересекали два прочных деревянных моста, на каждом из которых было по одному дозорному, и ещё один беспечно сидел совсем недалеко от Деаринда. Снизу доносилось множество различных звуков и голосов – в этом маленьком лагере, под землёй и камнями, кипела жизнь. Дозорные на мостах смотрели вниз, а третий сидел спиной к Деаринду на импровизированном посту, состоящем из пня и столика. На столе лежал каплевидный деревянный щит, а сам дозорный дремал на пеньке, держа лук в руках.

«А вот и лук» – подумал убийца, подловил момент и бесшумно зашагал к своей жертве. Обилие звуков, доносящихся из разлома, скрывало присутствие постороннего ровно до тех пор, пока он не оказался в двух шагах от дремлющего дозорного. Это был мужчина средних лет с длинной бородой, заплетённой в косу. Услышав шаги, он поднял голову, но слишком поздно – Деаринд подскочил к нему, с размаху вонзил топор в череп и, уперевшись ногой в лицо мертвеца, выдернул лезвие. Убийца сбросил походный плащ, снял с трупа колчан со стрелами и закрепил его сзади на пояснице, затем подобрал лук и осмотрелся. Двое дозорных на мостах всё ещё не знали о его присутствии.

Деаринд взял со стола щит и положил рядом с собой, а сам стол опрокинул на землю, чтобы использовать в качестве укрытия. Он достал стрелу, положил её на рукоять лука и натянул тетиву. Стальной наконечник, созданный, чтобы отнять чью-то жизнь, смотрел чуть выше более далёкого дозорного, который мирно зевал и поглядывал вниз сонными глазами. Через мгновение деревянная стрела с угрожающим жужжанием достигла его туловища. Дозорный упал на мост и закряхтел, схватившись за древко, торчащее из груди. Те две секунды мучений, что он пережил до своей смерти, увидел оставшийся дозорный, зарядил лук и обернулся в готовности выстрелить, но никого не увидел. Всё, что он заметил – это лишь ещё одно мёртвое тело с рассечённой головой и опрокинутый стол. Дозорный напряжённо осматривался в поисках убийцы, его наполняли страх и тревога. Он сделал пару шагов назад и наклонился через ограждение моста, чтобы позвать своих братьев по оружию, но едва раскрыл рот, как стрела вошла в правый его висок и вышла из левого. Дозорный перевалился верхней половиной тела через ограждение и остался в таком положении.

Деаринд подбежал к мосту и посмотрел вниз, где по лестницам и дощатым балконам бегали воины в самой различной экипировке. Мосты, деревянные площадки, навесные дома и прочие деревянные конструкции пересекали весь разлом до самого его дна, которое находилось на глубине около сорока локтей, и на этом дне убийца увидел стол с огромной разложенной картой, за которым стояли несколько мужчин. Никто ещё не успел заметить смерти дозорных, поскольку натура людей такова, что они редко смотрят наверх, Деаринд знал это и был рад этой особенности человеческого внимания.

Деаринд внимательно смотрел на мужчин за столом, пока не понял, кто из них Нэндир – на его груди висело ожерелье из позвонков, на каждом из которых была вырезана руна, одежда была качественнее, чем у остальных, а на обоих бёдрах висели ножны одноручных мечей. Словно чувствуя, что кому-то нужно подтверждение, один из разбойников позвал этого мужчину, окликнув его:

– Нэд, надо вестника в город отправить!

«Нэд» – мысленно повторил Деаринд, прицелился и выстрелил. Стрела попала ему в живот, от чего застигнутый врасплох Нэндир резко согнулся и повалился на стол с картой. Внизу поднялся оглушительный шум, зазвучало множество криков, и Деаринд понял, что теперь нужно срочно бежать.

Но, как это обычно и бывает в жизни наёмных убийц, планы редко исполняются полностью – как только Деаринд развернулся, его сбил с ног подобравшийся воин Нэндира, незамеченный в шуме и суматохе. Деаринд попытался удержаться, схватившись за перила, но противник повалил его на мост, приподнялся и замахнулся кинжалом. Деаринд мгновенно достал из-за правой лопатки метательный нож и вонзил под челюсть врага. Грузное истекающее кровью тело упало на убийцу и захрипело.

– Чтоб тебя… – пробормотал Деаринд, пытаясь скинуть с себя поверженного врага.

Он упёрся рукой в плечо разбойника и столкнул его с моста в проём под перилами. Крупное тело рухнуло вниз и разбилось о серые камни, обагрив их кровью.

Деаринд поднялся на ноги и увидел, что по верёвочным лестницам наверх выбрались ещё несколько человек, обступающих его с разных частей моста. За ними следовали и другие.

– Барри, гад, сказал, что тут человек двадцать, – напряжённо прорычал Деаринд, поочерёдно глядя на приближающихся громил.

– Сдавайся, убийца! – вскрикнул один из них.

– Ты ранил Нэда, так что пощады не обещаем, но убьём тебя быстро… наверное, – прохрипел второй, скалясь и облизывая лезвие меча в нетерпении.

– Да дерьма вам собачьего! – вскрикнул Деаринд, достал один из сосудов Феориса и выпил половину его содержимого одним глотком.

Убийца тут же согнулся от рвотного рефлекса и боли, но обратно жидкости выйти не дал. Он с трудом проглотил её, закупорил сосуд и убрал в мешочек, после чего тяжело выдохнул и прокашлялся. Люди Нэндира переглядывались и смеялись.

– Ты что, решил облегчить нам задачу и отравиться? – спросил один из них, широко улыбаясь, и подошёл ближе.

Деаринд ничего не ответил. Он безмолвно стоял с закрытыми глазами и чувствовал, как в его организме происходят неведомые перемены.

– Ладно, мне это надоело! – вскрикнул высоченный громила с топором и ринулся на Деаринда.

Убийца открыл глаза. Все цвета окружающего мира побледнели и стали тусклыми, а каждое движение замедлилось. Он чувствовал невероятный прилив сил и возможности, о которых прежде не мог даже мечтать. Деаринд выдернул из ножен за поясницей кинжал, срезал ремень колчана стрел, не имея нужды дальше носить его, и побежал прямо на громилу. Он двигался нечеловечески быстро, но видел и чувствовал это пугающе медленно. В глазах громилы лишь успел отразиться страх надвигающейся смерти, которая тут же настигла его через три точных укола в торс. Деаринд толкнул его ногой с моста и сделал ещё два шага вперёд, где его ждал противник с щитом и копьём. Разбойник попытался сделать выпад, но Деаринд перехватил его копьё левой рукой под самым наконечником, присел к земле и пронзил, словно жалом, ступню врага. Шокированный разбойник от боли потерял контроль, и убийца воспользовался этим: отвёл вражеский щит в сторону и воткнул кинжал в сердце, которое тот прикрывал.

Обострившийся слух Деаринда подсказал ему, что с противоположной стороны моста готовился к выстрелу лучник, в глазах которого горела ненависть и жажда мести за убитых собратьев. Оставив кинжал в своей последней жертве, Деаринд сдёрнул щит с его руки и загородился им от стрелы перед самым её попаданием. Ещё секунда свободы, ещё два сделанных шага по забрызганным кровью доскам моста.

Два стоящих рядом бойца с одноручными мечами. Один из них делал выпад на уровне груди, а второй замахивался для диагонального удара. Деаринд достал один из своих топоров, парировал вражеский выпад щитом, а приведённым в готовность оружием отвёл диагональный удар. Убийца ударил левого бойца в кадык кромкой щита, отняв у него возможность дышать, а правого оттолкнул ногой и с молниеносным размахом прорубил его ключицу на половину лезвия топора. Ещё один разбойник замахивался мечом уже со спины. Деаринд выдернул топор из ключицы прошлого противника, развернулся и сделал рывок вперёд, толкая замахнувшегося врага щитом в грудь.

На лицах многих разбойников уже были видны сомнения в том, насколько хорошей идеей было давать фору убийце и позволять ему выпить содержимое маленького стеклянного сосуда. Однако количество верных последователей Нэндира по обе стороны моста только увеличивалось.

Деаринд взмахнул топором на уровне ног и ударил очередного противника в промежность, а затем, обезвреженного и согнувшегося, щитом столкнул с моста. Ещё два шага в противоположную сторону, ещё одна отбитая щитом стрела, ещё один противник, жаждущий своей смерти. Размашистый удар вражеского топора прорубил щит Деаринда. Убийца увидел блестящее лезвие, высунувшееся прямо перед его лицом. Он отвёл щитом застрявший топор, взмахнул влево и обухом выбил несколько зубов врага, затем взмахнул обратно, вправо, и уже лезвие вонзил в череп несчастного. Деаринд откинул убитого в сторону и одновременно резким движением вынул топор из его головы с характерным зловещим свистом и брызгами крови, попавшими на лицо следующей жертвы. Это был совсем молодой парень, который, судя по выражению его лица и дрожащей руке с деревянной дубинкой, меньше всего на свете хотел оказаться участником этой резни, стоять на этом самом месте, на забрызганном кровью и заваленном трупами мосту и смотреть в глаза своей неминуемой смерти. Он хотел было отступить, но сзади уже стояли следующие в очереди на убой, поэтому из собравшейся толпы лишённый дыхания парень выпал уже мёртвым. У него впереди могла бы быть карьера верного слуги или доблестного воина, но его жизнь кончилась здесь, со взмахом топора Деаринда, диагонально разрубившим его лицо. Его единственный уцелевший глаз пустил последнюю слезу, в которой отразились боль и печаль всех людей, павших столь же бессмысленно и преждевременно. А Деаринд шёл дальше.