Читать книгу Воинствующая олигархия США против всего мира и нас - Михаил Сетров - Страница 4

Западные «демократии» открещиваются от фашизма как от чуждой им идеологии и политической системы, однако эта идеология и система – их родное дитя. Национал-социализм является воплощением в реальность идей европейской философской «парадигмы» и идеологии индивидуализма в сочетании с традиционной жестокостью англосаксонского, германского и вообще «нордического» духа. Без этого были бы невозможны мировые войны, где в большей степени гибли не солдаты, а гражданские лица. И в этой преступной тенденции к геноциду преуспели как германцы, так и англосаксы. Конкретное выражение распад западноевропейской культуры как раз и получил во все усиливающемся стремлении к уничтожению не столько армии противника, сколько его гражданского населения. Североамериканские, английские и немецкие лагеря смерти, «ковровые» бомбежки жилых кварталов городов с уничтожением в одночасье сотен тысяч мирных жителей, атомные бомбардировки японских городов; зловещие планы американских генералов по тотальному уничтожению наших городов атомно-фугасными средствами с гибелью десятков миллионов граждан (причем, эти людоеды заведомо исходили из того, что армия при этом практически не пострадает и останется боеспособной) – разве это не потеря элементарной нравственности, не признак разложения культуры народа, терпящего правящую элиту с такой моралью?!

Самым подлым и вопиющим преступлением фашизма (и тех, кто его взрастил) против нашего народа была гибель более миллиона ленинградских жителей, которым преднамеренно не позволяли эвакуироваться из осажденного города, убивая всех, кто пытался его покинуть.

Подвиг ленинградцев в кривом зеркале фальсификаторов. Фальсификаторы не обошли мимо и факт беспримерной стойкости гражданского населения в сопротивлении немецким захватчикам, стремясь переложить ответственность за потери среди мирного населения с гитлеровцев на… советское руководство. Особо излюбленным примером лицемерных воздыханий является героическая оборона Ленинграда, где население проявило не меньше героизма, чем обороняющие его солдаты. Наиболее объемистая книга на западе, посвященная обороне Ленинграда, принадлежит все тому же Г. Солсбери, которая вышла в Англии в 1969 году под названием «Осада Ленинграда». Уже само название (не оборона, а осада) говорит явно за то, что он смотрит на событие исключительного исторического значения не со стороны обороняющихся ленинградцев, а с позиций осаждающих город захватчиков, что, конечно, он пытается всячески замаскировать, но это ему плохо удается. «Пользуясь приемом намеков и недоговоренностей, Солсбери пытается внушить читателям, что советское руководство, якобы, не уделяло должного внимания защите Ленинграда, и даже готово было сдать город противнику», – пишет Г. К. Жуков. И далее: «…Причину больших потерь населения он видит не в жестокости фашистов, а опять же в ошибках и промахах советского руководства». Но то, что Солсбери говорит в форме намеков или иносказаний, рецензенты его книги в Англии и США высказывают уже откровенно. Так, Эдвард Кренкшоу в рецензии на книгу Солсбери считает осаду Ленинграда результатом «смеси преступного равнодушия и ожесточенной политической борьбы», но, разумеется, не со стороны германского, а советского руководства. Однако даже на Западе не все одобрили книгу Солсбери. Как раз такие известные историки как Э. Дж. П. Тейлор и не менее известный английский писатель Ч. П. Сноу оба обнаружили суть задачи Солсбери – сваливая ответственность на советское руководство, обелить фашистских захватчиков. Но, как пишет Жуков, «авторы подобных книг бессильны изменить неопровержимые факты истории. В величии подвига ленинградцев, как в зеркале, отразилось превосходство советской морали, мужество и стойкость советских людей, их преданность идеалам социализма, превосходство советского военного искусства над военным искусством гитлеровского вермахта. Без признания этой аксиомы невозможно ни понять, ни объяснить ход и исход Великой Отечественной войны Советского Союза в целом и отдельных ее битв, в частности таких, как борьба за Ленинград».

Антисоветски настроенные историки и журналисты едины в стремлении опорочить советское правительство, обвиняя его в гибели миллиона ленинградцев, не заботясь, однако, об основательности обвинений и даже противореча друг другу в их выборе: одни обвиняют советское руководство в том, что оно готово было сдать Ленинград и потому не подготовило город к обороне, другие, наоборот, обвиняют его в том, что, не желая сдать северную столицу, пожертвовали ее населением. Но оба эти утверждения одинаково ложны. Безопасность Ленинграда всегда беспокоила советское руководство, и, собственно, это и было основной причиной всей «финской компании». И, конечно, никто город не собирался сдавать ни в 1917 году (кроме разве что Керенского и белых генералов), ни в 1941, хотя вероятность захвата его противником учитывалась. Именно поэтому еще до подхода немецких войск к Ленинграду началась эвакуация его жителей (прежде всего детей) и наиболее уникальных ценностей, и она продолжалась на всем протяжении блокады в той мере, в какой это позволяли обстоятельства. Было намерение вывезти на восток даже памятник Петру I «Медный всадник», однако от этого отказались, будто бы вспомнив легенду времен Отечественной войны 1812 года. Тогда, в ожидании похода Наполеона на Петербург, тоже собирались вывезти этот памятник на Север, но по настоянию Александра I оставили в Петербурге. Царю приснился вещий сон: к нему на коне явился Петр Великий и, простирая руку над городом, сказал: «Пока я здесь, ноги врага не будет в моем городе!» И снова «Медный всадник» занял в своем городе пост № 1. Павел Антакольский в те дни призывал его:

Легендами жил, легендой стал для нашего народа подвиг Ленинграда, его Дорога жизни, пуск первого трамвая весной 1942 года. Немцев, осаждавших тесным кольцом Ленинград и в стереотрубы наблюдавших за его жизнью и, как им казалось, умиранием, поразил, и даже потряс этот, казалось бы, обыденный факт. Увидев в вечернем небе Ленинграда какие-то вспышки, командующий спросил с изумлением – что это такое? Они пустили трамвай – ответили ему, и генерала чуть не хватил удар; теперь стало ясно – города им не взять!

Первоначально группе армий «Север», которыми командовал фельдмаршал фон Лееб, была поставлена задача – взять Ленинград, основную часть жителей уничтожить, оставшихся в живых депортировать, а город сравнять с землей. Такая директива дана была Гитлером еще в июле 1941 года, но, столкнувшись с непреодолимым сопротивлением ленинградцев, Гитлер приказал окружить город, никого из него не выпускать и, лишив снабжения, уморить голодом. Вот как записано это распоряжение «фюрера» в дневнике верховного командования вермахта от 25 мая 1942 года: «Ввиду того, что 2,5 миллиона жителей Ленинграда могут быть эвакуированы в течение примерно 10 недель, фюрер приказал подавлять эту эвакуацию всеми средствами, чтобы не допустить улучшения продовольственного положения в городе…» (Г. Пикар. Застольные беседы Гитлера. Смоленск, 1993. Примечания, с. 305). А несколько ранее в «Волчьем логове» под Винницей Гитлер спокойно рассуждал за обедом о людоедстве в Ленинграде, где «теперь умирает примерно 15 тысяч человек» (там же). Когда же ему сообщили, что некоторое количество ленинградцев все же смогли по Ладоге эвакуироваться, он пришел в ярость и приказал своим люфтваффе уничтожать там с воздуха любые виды транспорта. И его славные ассы, пытаясь оправдать доверие фюрера, гонялись за каждой лодкой и баржей. Что ж, тому поколению еще и раньше приходилось слышать о подобных всплесках арийской культуры: расстреливать беженцев с воздуха фашистские стервятники учились еще в Испании, и тогда уже в наши школьные учебники вошли стихи поэта-очевидца:

Не приходится сомневаться в том, что Россию и ее народ ждала та же участь, что Гитлер «предначертал» Ленинграду. Об этом достаточно подробно и очень живописно поведал он своим сотрапезникам в ежедневных застольях в бункерах его Ставок в «Волчьем логове» и «Волке-оборотне». Эти мрачные наименования, как и партийная кличка Гитлера «Волк», должны были устрашить сперва немецкий народ, а потом уже и весь мир. Но не так черт страшен, как его малюют. Мир честных и смелых людей не испугался, не испугался волка-оборотня и русский народ, и потому его бредовые идеи остались примером вырождения европейской, да и вообще человеческой культуры в одной «отдельно взятой стране». Парадоксом здесь является то, что деградация культуры предрекалась и даже констатировалась для всей Европы соотечественником Гитлера, его теоретическим наставником Шпенглером в нашумевшей книге «Закат Европы». Правда, Шпенглер скоро понял, что его пророчества сбываются наиболее выпукло в его отечестве и именно в форме национал-социализма и потому от Гитлера политически отстранился. Несмотря на это, Гитлер вовсю использовал критику Шпенглера европейской, буржуазно-капиталистической, техницистской цивилизации в своих пропагандистских пассажах, хотя сам был порождением этой разложившейся культуры. Шпенглер в отношении «заката» Европы был, конечно, прав: ведь появление фашизма в недавно побежденной, ограбленной и униженной алчными колониальными державами стране было результатом европейской политической «культуры». То, что унижение и ограбление достаточно воинственного и политически активного народа в центре Европы добром не кончится, было ясно еще в двадцатых годах даже таким и не очень-то дальновидным, но известным политикам, как Керенский, называвший Версальский договор хищническим и несправедливым. Потом же, когда, воспользовавшись ущемленным самолюбием немцев, Гитлер захватил власть и открыто потребовал вернуть Германии утраченное, хищники сами поджали хвост и залебезили перед ним, всячески подталкивая экспансию нацизма на Восток. Правда, первой жертвой фашизма стала республиканская Испания. Все честные люди встали на ее защиту, но тут вдруг деятели «демократических» стран, еще недавно занимавшиеся дележом чужих стран и целых континентов, встанут в позу защитников международного права и принципа невмешательства, т. е., как тот Пилат, умоют руки.