Читать книгу Саянские сокровища - Михаил Смирнов - Страница 4

– Не жалеешь, Коля, что поехал со мной в такую даль? – спросил Варлам.

– Да ты что, друг! – воскликнул Николай. – Столько интересного уже узнал и увидел! Твердо уверен, увидим и узнаем еще много-много больше…

* * *

Иркутская губерния, село Александровское, центральная каторжная тюрьма…

В кабинете начальника тюрьмы, полковника Гусарова, находился прибывший из Иркутска губернский тюремный инспектор в звании майора по фамилии Карп. Грузному майору в плохо подобранном парике было под семьдесят лет. Он определенно страдал отдышкой и наверняка еще приличным набором разных других болячек. Майор родился в Бессарабии, сделал быструю карьеру по полицейской линии. Но бурная интрижка с женой высокого вельможи привела его в Восточную Сибирь. Вот уже 30 лет он трудился в тюремном ведомстве. Как оказалось, ведомстве «хлебном», и по-своему привлекательном.

– …вы нарушили «Устав о содержащихся под стражею», – монотонно-привычно излагал инспектор с кислым выражением лица. – Вы нарушили основополагающие нормы Циркуляра № 33. Вы нарушили Высочайше утвержденное «Положение об Александровской пересыльной тюрьме». В результате посланные ваши на солеварни осужденные устроили побег…

Слушая инспектора и раздумывая о своей дальнейшей судьбе, хозяин кабинета по привычке пальцами потормошил свои богатые черные кучерявые волосы.

– Сгинули беглецы, – выждав момент, вставил полковник. – Мы же лодку, на которой они ушли из Усолья, нашли утопленную. Поскольку их никто и нигде не видел, значит и они утопли.

– Но достоверно это не установлено.

– Это дело времени. Трупы их через 3–5 дня точно всплывут…

Постучав в дверь, в кабинет вошла с подносом в руках молодая полная женщина в ярком сарафане. Широко улыбаясь, светловолосая, она буквально проплыла к столу. Поставила поднос, на котором находился графин, очевидно, с водкой, и закуска.

– Марфа, иди и приготовь комнату для господина инспектора, – строго вымолвил полковник. – Кроватку помягче заправь и сама будь в комнате. Если что господину инспектору потребуется, безотказно предоставить. Слышишь, безотказно все.

– Слушаюсь, господин полковник, – улыбаясь, тихо изрекла женщина и бесшумно удалилась.

Хозяин кабинета, разливая водку по стопкам, вымолвил:

– Своего жилья у нас нет. Я снял для вас лучшую комнату в доме приезжих.

Инспектор неопределенно прикрякнул.

Хозяин кабинета, поднимая свою стопку, весело продолжил:

– Предлагаю, господин майор, отметить начало вашей важной миссии.

Инспектор заметно подобрел лицом, бросил:

– Можно и отметить, – потянулся за стопкой…

* * *

Хорошо отдохнув на сеновале, друзья вышли на берег реки Китой. Стояла теплая солнечная погода. По небу бродили небольшие белесые тучки, слегка обдувал ветерок. Но вот вдали над горами нависали тяжелые свинцовые тучи.

К соседнему дому резво подкатил бледно-зеленый массивный внедорожник. Из него вышли Мила с двумя пакетами в руках, а также вскоре ее отец и брат. Все они, бросив недолгий взгляд в сторону Варлама и Николая, проследовали в дом.

– Как тебе девушка Мила? – спросил Варлам.

– В ней что-то есть, нечто привлекательное, – медленно, в раздумье ответил Николай. – Пока не пойму, что именно.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Варлам. – Что-то есть…

– Варлам, Николай, – раздался голос тети Домны, – мы с мамой ждем вас к столу.

– Идем, – почти одновременно ответили друзья и быстро направились к дому…

За трапезой Николай вымолвил:

– Бабушка Ружана, вы обещали рассказать о местных легендах, саянских кладах.

– Ох, и нетерпеливая нынешняя молодежь! – воскликнула бабушка.

– Вы нас заинтриговали в прошлый раз, – изрек Николай.

– Слушай тогда. В мифологии издавна живущих здесь народов, а это буряты, эвенки, тувинцы, Восточные Саяны – это место обитания богов и героев. Одним из таких богочеловеков является Гэсэр-хан, молва гласит, уж очень золото он обожал. В героическом эпосе народов Центральной Азии «Гэсэр-Хан» говорится о том, что все горы Саян – это окаменевшие воины-богатыри Гэсэра.

– По этим землям давным-давно ходил со своим войском Чингисхан, – вставила тетя Домна. – Есть поверье, что он якобы часть награбленного в завоевательных походах богатства, золотые и серебряные изделия, прятал в предгорьях.

– Интересно, – выдавил Варлам.

– В годы гражданской войны прошлого века в предгорьях колчаковские казаки крутились, – продолжала тетя Домна. – Говорили, что они царское добро, которое было у Колчака, прятали. Через несколько лет красные чекисты приезжали за колчаковскими кладами. Покрутились, покрутились, да и вроде ни с чем уехали.

Друзья внимательно слушали и переглядывались.

– А еще в 20-е годы прошлого века, когда уже большевики были у власти, – изрекла бабушка, – в округе свирепствовала банда Золотого Зуба. Они всех подряд грабили. И вроде как в горах добро прятали.

– А золото вообще здесь имеется? – спросил Николай.

– Его сейчас добывают в западной, енисейской части Восточных Саян, как наиболее изученной части гор, – ответила тетя Домна. – У нас в округе ничего не добывают. Хотя говорят, что якобы ученые давно искали здесь наличие золотоносных месторождений, вроде как при царе-батюшке. В 40-е годы прошлого столетия проходили геологические изыскания под руководством академика из Ленинградского горного института. Фамилия его еще – то ли Тисов, то ли Татисов…

– Точно, дочка, – изрекла бабушка. – Еще мой дед работал в этой экспедиции.

– Но началась Великая Отечественная война, – продолжала тетя Домна, – изыскания остановили. А уж после войны было не до изысканий, надо было страну восстанавливать.

– А всякие искатели кладов, ценностей в ваших краях встречаются? – не успокаивался Николай.

– Редко, редко встречаются, – ответила тетя Домна. – Правда, вот прошлым летом были две большие китайские группы. Они искали месторождения нефрита. Как известно, китайцы называют его «камнем жизни», он считается их национальным камнем. Нефрит в Китае ценится выше золота и серебра, так как считалось, что этот камень приносит благополучие. Но уехали они ни с чем. Да, вот еще были уральские искатели древних захоронений, курганов. Тоже уехали ни с чем.

– Но у нас здесь и беглые арестанты встречаются, – вымолвила бабушка Ружана.

– Какие беглые? – спросил Варлам.

– Беглые из мест заключения. Еще при царе недалеко от Ангарска действовала большая тюрьма – Александровский централ.

– Припоминаю песню в стиле шансон в исполнении Ивана Банникова «Александровский централ», – бросил Николай.

– Это именно как раз про него, – продолжила бабушка. – В советские годы в районе Ангарска были лагеря ГУЛага[4]. А после 1945 года был еще лагерь с пленными японцами. Благо сейчас этих больших и страшных лагерей уже нет… Со двора послышался шум.

* * *

Иркутская губерния, предгорья Восточных Саян…

Мужчина в серой одежде стоял у неровной стены и ножом что-то выковыривал из каменистого горного уступа.

В пещеру с охапкой веток с листвой вошел еще один мужчина в серой одежде.

– Ваньша, какого х… ты копаешься у стены, а не занимаешься делом? – грозно изрек вошедший мужчина.

– А ты, Ярослав, разуй глаза, да посмотри какого х… я делаю, – продолжая свое занятие, выдавил Ваньша.

Ярослав бросил охапку на пол и шагнул к напарнику. На его ладони он увидел с десяток золотисто-желтых, примерно сантиметровых в диаметре шариков и несколько чуть крупнее листочков.

– Что это?

– Золото, Ярослав! Я нашел золото! Нашел бездонную золотую жилу! Я буду богат! Я буду свободен!

Какое-то время, рассматривая необычные и нежданные находки, Ярослав раздумывает.

Затем впивается взглядом в радостного Ваньшу и изрекает:

– Ты? А я?

– Я немного поделюсь с тобой, – весело бросает Ваньша и громко напевает:

– Да ты…(ненормативная лексика).

Крикнув оскорбление, Ярослав набрасывается на Ваньшу и начинает его душить руками. Ваньша изворачивается и наносит напавшему удар ножом в живот, затем второй. Но смертельно раненый Ярослав, очевидно из последних сил, мертвой хваткой схватился за горло Ваньши. Бедняга глотает ртом воздух, у него сгибаются ноги и он падает. Но следом с выпученными стеклянными глазами и ножом в животе грузно падает на него и Ярослав. Его костистые руки замерли на шее Ваньши…

* * *

Вскоре в помещение вошла улыбающаяся Мила и с пакетом в руке ее отец.

– Здравствуйте, люди добрые. Гостей принимаете? – слегка улыбнувшись, вымолвил гость.

Поздоровалась и девушка.

– Здравствуйте, уважаемые соседи Сосновские, – весело бросила тетя Домна.

– Таким гостям мы завсегда рады, – улыбаясь, добавила бабушка Ружана. – Проходите, Иван Григорьевич и Мила-краса.

– Здравствуйте, – поочередно вымолвили Николай и Варлам.

Гости прошли, присели к столу.

Сосновский выставил на стол бутылку с розовой жидкостью и ломоть пирога.

– Вот по-соседски угощение, наша наливочка и рыбный пирог, испеченный дочерью.

Щеки Милы покрылись румянцем.

– Спасибо, соседи, учиним пробу, оценим, – весело изрекла бабушка Ружана и подмигнула Варламу и Николаю.

Друзья не сводили глаз с девушки.

Тетя Домна выставила на стол рюмки. Иван Григорьевич стал разливать наливку, Мила быстро ножом порезала на части пирог.

– За встречу и знакомство, – предложил тост Сосновский.

Застолье с общими разговорами затянулось на час. Варлам и Николай немного рассказали о себе, сосед Сосновский – о себе и своей семье. Мила практически не говорила, лишь очаровательно улыбалась.

Поблагодарив, Сосновские поднялись из-за стола.

Следом вскочил Николай и изрек:

– Иван Григорьевич, можно мне немного прогуляться по берегу реки с Милой?

Сосновский улыбнулся и вымолвил:

– Если Мила не против, то, пожалуйста, молодежь, гуляйте.

Девушка скромно промолчала, лишь слегка кивнула.

Сосновские и следом Николай покинули помещение.

– Шустрый у тебя друг, Варлам, – весело бросила бабушка.

Варлам вспомнил о многочисленных романах друга в Москве и ответил:

– Что есть, то есть.

– Сосед Иван Григорьевич – очень серьезный мужик, мужик старой закваски, – сказала тетя Домна. – Если узнает, что его дочь обидели, то, как минимум, обидчику ноги переломает. Ты уж, племянник, предупреди друга Николая.

– Хорошо, – бросил Варлам…

* * *

Красноярск, офис филиала австралийско-канадской золотодобывающей компании NeptunGold Ltd (или NG)[5]…

У транснациональной компании было два со-президента – австралиец (штаб-квартира в Брисбене) и канадец (штаб-квартира в Ванкувере). Эта двойная схема руководства применялась и в двадцати зарубежных филиалах компании.

В большом кабинете присутствовали два со-руководителя филиала, австралиец Мартин Блейк и канадец Джон Гордиенко (потомок далеких украинских эмигрантов). Прохаживаясь по кабинету со стаканами виски, солидные мужчины вслух обсуждали ежемесячный доклад для своих заокеанских штаб-квартир. Сидевшая за компьютером молодая американка Рай, секретарь обоих руководителей, умные мужские мысли воплощала в унифицированную электронную закодированную информацию.

– …добыча на приисках (у компании были контрольные пакеты двух приисков в Красноярском крае, а также 50-процентные пакеты прииска в Якутии и Магаданской области) идет в плановом режиме. Красноярский аффинажный завод (компании принадлежал 30-процентный пакет акций) работает исправно, – рассуждал Блейк.

– Надо красочно описать, как мы противодействуем реализации русской «Золотой доктрины 2020», – вставил Гордиенко. – В качестве примера в части противодействия возникновению новых российских золотоносных месторождений можно привести Средне-Енисейскую платформу. Где мы с помощью прикормленных людей повсеместно вставляем русским палки в колеса.

– Совершенно верно, Джон. А на том же Красноярском металлургическом заводе цветных металлов успешно тормозим давно назревшую модернизацию…

* * *

Варлам позвонил домой маме. Затем долго и нежно пообщался с Леночкой.

Уже стемнело, а Николая не было видно.

Варлам пошел на сеновал…

Тихо пришел на удивление спокойный Николай.

«Что это с ним? Не похож на себя, – подумал Варлам. – Может, поругался с Милой? – вспомнил слова тетки об отце девушки. – Или поругался еще с кем?..».

Но решив, что друг сам все должен сказать, не стал ничего расспрашивать…

Утром, едва друзья открыли глаза, Николай изрек:

– Вчера ходили-бродили с Милой по поселку, речке. Здесь, оказывается, есть три продуктовых магазина, два – промышленных товаров, кафе, парикмахерская.

– Долго, однако, вы с ней бродили, – бросил Варлам. – Мне показалось, ее отец – мужик строгих правил. Просто так побаловаться с дочкой он не позволит.

– Потом пошли к ней домой пить чай, – продолжал Николай. – Мама у нее чем-то болеет. Кроме брата Василия, ты его видел, у Милы еще два старших брата. Один живет в Ангарске, другой в Иркутске.

– И какие впечатления и дальнейшие планы? – спросил Варлам.

– Пока не знаю, – в задумчивости ответил друг. – Но она мне определенно нравится.

– Но тебе и другие девчонки нравились.

– Это, кажется, совсем другое. И не будем об этом.

– О’кей. Тогда искупнемся и на завтрак, – предложил Варлам.

– Да, друг. А потом снова в горы.

– Загорелся ты ими, я смотрю.

– Понимаешь, тянет меня туда. Хочется что-то найти, правда, что именно найти – не знаю.

– Если очень хочется, – весело поддержал Варлам, – значит найдем…

Во время завтрака бабушка Ружана, хитро улыбаясь, вымолвила:

– У нас к тебе, Варлам, есть, как это сейчас говорят, конфиденциальный разговор.

– Мне выйти? – бросил Николай.

– Нет, друг, – твердо изрек Варлам. – У меня от друга, бабушка Ружана, секретов нет.

– Это хорошо, друзья, – широко улыбаясь, сказала бабушка Ружана.

Став серьезной вымолвила:

– Тогда слушайте рассказ про Крест Евфросиньи Полоцкой. Пожалуй, на сегодня, это самая известная пропавшая святыня белорусов.

Варлам и Николай переглянулись. Затем снова внимательно взглянули в морщинистое строгое женское лицо.

– Его, Крест этот, по заказу княгини Евфросиньи Полоцкой в XII веке сделал знаменитый золотых дел мастер Лазарь Богша. И вышло у кропотливого мастера чудо рукотворное: напрестольный (алтарный) шестиконечный Крест в 52 сантиметра из дерева (говорят, из кипариса), на котором с лицевой стороны была набита 21 золотая пластина с эмалевыми изображениями святых, орнаментом, драгоценными каменьями. Край передней стороны Креста обрамлен ниткой жемчуга, а по бокам – 20 серебряных пластин с выгравированными на них надписями. В специальных гнездах мастер поместил частицу Креста Господня, капли его крови, частицы его гроба и камень из гробницы Божией Матери. Кроме того, в Кресте были частицы мощей святых Стефана и Пантелеймона, а также капли крови святого Дмитрия. Все эти святыни специально по просьбе монахини Евфросиньи прислал патриарх Константинопольский Лука Хрисоверг и византийский император Мануил Комнин.

Бабушка Ружана замолчала, дабы передохнуть и рассмотреть молодых людей. А они, Варлам со скептическим выражением лица, Николай – удивленным, переглядывались.

– Продолжаю я, молодцы, свое повествование, – вымолвила бабушка Ружана. – Дальнейшая история Креста запутана и противоречива, он покидал родину, возвращался. В 1841 году Кресту по указу высших московских иерархов следовало вновь покинуть родину. И вот полоцкий архиепископ Василий (Лужинский) повез Крест в Москву, где белорусская святыня вначале находилась в Успенском соборе, а потом перебазировалась в Санкт-Петербург (в синодальную церковь, а затем в Казанский собор). Потом Крест снова возвратился в Белоруссию. Известно, что в Могилеве в краеведческом музее Крест и находился до начала Великой Отечественной войны. Пока, как писали в газетах, не был вывезен вместе с другими музейными раритетами немецко-фашистскими захватчиками в неизвестном направлении. Потом писали, что белорусская реликвия оказалась в США, то ли у миллиардеров Морганов, то ли у Рокфеллеров.

Бабушка замолчала, а в разговор вступила тетя Домна.

– Следует сказать, что эту реликвию искали многие захватчики земли русской и белорусской. Каждый в свое, так сказать, историческое время: татаро-монгольские орды, польско-литовские полки, солдаты Наполеона, кайзеровские военные и даже секретная нацистская организация Аненербе[6]. Но пока ни одному человеку не удалось официально найти Крест. В Полоцке сейчас хранится копия креста Евфросиньи, которую создал известный брестский ювелир Николай Кузьмич в 1992 году.

Тетя Домна вышла в другую комнату и вернулась буквально через пару секунд. В руках она держала… Крест Евфросиньи Полоцкой!? Сверкающий лучами драгоценных камней, жемчуга, золота и серебра!

Варлам и Николай перекрестились на православную реликвию.

– Оцените, молодые люди! – воскликнула бабушка Ружана.

– Это копия? – тихо выдавил Николай.

– Оригинал, – бросила бабушка Ружана.

Судя по эмоциональным лицам, в головах друзей творилось что-то невообразимое.

– Но как это возможно? – спросил Варлам. – Святой белорусский Крест в Сибири!

– Слушайте, друзья, – весело сказала бабушка Ружана. – Когда полоцкий архиепископ Василий (Лужинский) получил указание отвезти Крест в Москву, то сильно запечалился и впал в запой. В это время помощник архиепископа проявил мудрость и заказал у нашего дальнего родственника Феофана, золотых дел мастера, копию Креста. За 3 дня и 3 ночи Феофан сделал один в один копию. Увидев два абсолютно одинаковых Креста, пораженный помощник архиепископа сошел с ума. Феофан отдал протрезвевшему архиепископу копию Креста, а оригинал на хранение – моему деду. Ювелир Феофан вскорости умер, Крест потом перешел к моему отцу. Ну и с семейством нашим переехал сюда, в Сибирь. Так и хранился у нас.

Всматриваясь в Крест, друзья молчали. Очевидно, переваривали услышанную информацию.

– Домна, унеси святой Крест, – бросила бабушка Ружана. – Он сильно будоражит и волнует ребят. А им надо все спокойно осмыслить. Будешь уезжать, Варлам, мы тебе его и передадим.

Тетя Домна унесла Крест.

– А что вы хотите от меня? – спросил Варлам. – Что я должен сделать с Крестом?

– Чтобы ты, как человек из нашего рода, вернул святую и бесценную реликвию белорусскому народу, – отчеканила бабушка Ружана.

– Как? – воскликнул окончательно сбитый с толку Варлам.

– Очень просто. Нужно Крест передать в Москве послу Белоруссии.

Варлам и Николай от удивления в очередной раз переглянулись.

– Негоже, чтобы такая реликвия лежала у нас в чулане. Крест должен быть выставлен в государственном музее на всеобщее обозрение, – вымолвила бабушка Ружана. – Ведь ты юрист, Варлам, оформишь все как положено. Таким образом, наш род выполнит свою историческую миссию.

«Как-то это…», – удивленно раздумывал Варлам.

Меж тем бабушка изрекла:

– Подойди ко мне, Варлам.

Варлам подошел. Бабушка достала из кармана халата и положила ему на ладонь кольцо желто-зеленого цвета с мелкими-мелкими надписями по кругу.

– Это охранное кольцо под названием «Спаси и сохрани». Оно золотое, правда, золото по теперешним временам не самой большой пробы, по-моему, 585-й.

Передала кольцо Варламу.

– Примерь его на безымянный палец левой руки.

Варлам стал примерять.

– Не входит, маловато.

– Тогда одень на мизинец. Варлам примерил.

– В самый раз.

– Вот и добре. Носи его постоянно, даже спи в нем. Только изредка промывай и чисти колечко. Оно будет служить тебе верой и правдой, как всегда служило нашему роду. Кольцо будет защищать и оберегать, отводить злых духов и черные силы.

Варлам во все это не верил. Но не стал обижать родственников, с благодарностью принял кольцо.

* * *

Иркутская губерния, село Александровское, Дом приезжих…

В комнате был небольшой бардак: повсюду валялись мужские и женские вещи, на столе стояла пустая посуда и остатки пищи в тарелках, валялся стул…

На кровати лежали рядышком обнаженные полные лысый мужчина и светловолосая женщина. Они определенно крепко спали, возможно, даже видели эротические сны.

В дверь постучали, обитатели комнаты никак не отреагировали. Послышались звуки, похоже исходящие от ключа, открывавшего дверной замок. Вскоре дверь осторожно отворилась, вошел полковник Гусаров.

– Прошу прощения, господа, – громко вымолвил полковник. – Господа!

Парочка проснулась и заерзала на кровати. Женщина приподнялась, обнажив свои полные груди и жирные ноги. Мужчина привстал, выпятив свой большой живот.

– В чем дело!? – гаркнул он громко и явно недовольно.

Женщина заулыбалась, стала натягивать на свое большое белое тело простыню.

– Прошу прощения, господин инспектор Карп, – улыбаясь, вымолвил полковник. – Звонил губернатор, интересовался ходом вашего расследования. Я сообщил, беглецы-арестанты утонули, расследование закончено. Губернатор ждет вашего личного доклада.

– Да, доклада, – зевая, вяло выдавил инспектор. – Срочно заложите мне бричку, я сейчас выезжаю в Иркутск.

– Еще звонили из Петербурга, из нашего тюремного ведомства, – продолжил полковник. – Я им тоже сообщил результаты вашего, господин инспектор, расследования.

– Бричку мне! – поднимаясь в полный обнаженный рост, выкрикнул инспектор.

– Как скажете, – довольно улыбаясь и медленно удаляясь, изрек полковник…