Читать книгу Пятый номер - Михаил Соловьев - Страница 3

Как только прозвенел будильник, Севостьянов приоткрыл правый, а затем, неохотно, и левый глаз. С большим усилием оторвал голову от подушки. Его бледное лицо, с опухшими глазами имело вид, далеко нездорового человека. Стас с большим опасением осмотрел комнату, боясь оказаться не дома… Перед ним стоял старинный шкаф, который достался ему еще от отца, а тому, в свою очередь, от своего… Одним словом, шкафу было уже больше сотни лет… Севостьянов не понимал почему этот дубовый шкаф был ему настолько дорог, может, оттого, что это было единственное, что осталось от отца. А может, потому, что это старье не любила его жена. Из-за своей внутренней вредности Стас не позволял вынести его из спальни в коридор. И это несмотря на то, что шкаф вместе с ним самим, перебрался в дом супруги после свадьбы.

Когда Севостьянов понял, что добраться до дома у него вчера все же получилось, пробормотал: «Боже мой, как же трещит голова, надо же было так надраться…»

– Что ты там причитаешь? Иди собирайся, а то опоздаешь на службу. Или ты все свои мозги пропил?

– Не пропил.

– И не вздумай брать машину, а то тебя еще и прав дурака лишат, – сквозь сон пробурчала жена.

– Не лишат, у меня удостоверение, отмажусь.

– Господи, скорей бы уже вас дураков из МВД в МЧС перевели, хоть меньше удостоверением бы размахивал.

– Не бойся, скоро переведут уже. Скажи мне лучше, ты форму погладила?

Не дождавшись ответа Севостьянов поднялся с кровати и ушел в ванную.

Алла окончательно проснулась. Как же ей надоели его гулянки. Почти каждый вечер Стас возвращался пьяным, со следами веселого времяпровождения в компании друзей и женщин. Он почти не скрывал наличие мимолетных подруг.

Стас заглянул в комнату:

– Где форма? Ничего найти не могу в этом доме.

Алла обиженно надула губы. Ей совсем не хотелось ни разговаривать, ни видеть его. Скорее бы он ушел на работу и не раздражал своим помятым видом.

– Алла, где форма? – повторил Стас, – после отпуска ничего не соображаю, так тяжело опять привыкать к рабочему распорядку.

– Не соображаешь ты, дорогой мой муженек, не после отпуска, а после очередной попойки с дружками своими. У меня в голове не укладывается, как можно пить со своими подчинёнными? Они же тебя ни во что ставить не будут.

– Ничего ты женщина не понимаешь, они меня уважают! И ни один из них не бросит в сложной ситуации… Я даже больше тебе скажу: я с этими парнями смело пойду на пятый номер.

Глотнув кофе, Севостьянов принял «антипохмелин» и спустился к машине.

До места службы, несмотря на изморось, и плохую видимость, добрался быстро. Его поддержанный «БМВ» за год, что он им владел, ни разу не подвел. Это был подарок его деда, по линии отца. О немецком автопроме Стас никогда и не мечтал, на зарплату пожарного шибко не разбежишься. Ему бы хоть «жигули» четвертой или шестой модели. Дед, никогда не любивший никого, кроме себя, став на склоне лет сентиментальным, решил побаловать единственного внука и подарил автомобиль.

Подъезжая к части Севостьянов почувствовал, что его состояние заметно улучшилось, перестала болеть голова и в руках пропала тряска. «„Антипохмелин“ сделал свое дело», – подумал Стас и припарковал автомобиль рядом со входом.

Зайдя вовнутрь, Севостьянов осмотрел стены караулки и, как он любил часто делать, шквалисто обрушил: «Здравия желаю, товарищи огнеборцы!»

– Здорово, Стас! – вернулось в ответ от его подчиненных.

А старший прапорщик Тельнов решил отличиться, и несмотря на свои внушительные формы тела, маршируя, подошел к Севостьянову, и, приложив правую руку к виску, как бы в шутку, отрапортовал: «Товарищ лейтенант, за время вашего отсутствия по причине отпуска, несчастных случаев не произошло. Смотрящий за этим отребьем, старший прапорщик Тельнов».

– Старший прапорщик Тельнов, – обратился в ответ Севостьянов, – не лейтенант, а старший лейтенант, приказываю внимательнее смотреть на погоны!

– Опять Тельнов опростоволосился, – сострил Жилин, и на все караульное помещение раздался смех.

– Ребята, так что же это получается? Начкар старлея получил, а мы ни сном, ни духом! Где простава, Стас? – поинтересовался Астахов, взглянув на Севостьянова.

– Гена, не переживай, это все поправимо! После караула я вас всех приглашаю в кабак.

– А девочки там будут? – поинтересовался Тельнов.

– Эх, Саня, мне бы твой веселый нрав! Зарплату задержали – ты смеешься, жена ушла к другому – снова ржешь!

– А это, – отмахнулся Тельнов, – еще неизвестно кому больше повезло, мне или ему!

– Тебе-то не жалко, что так вышло?

– Не, а почему я должен чужого мужика жалеть?

Снова грянул взрыв смеха.

– Тогда не переживай – будут девочки, будут! Куда же без них… Я вчера с такой кралей познакомился! Всю ночь с ней провел, да еще и пил. Не помню, как до дома добрался. Еле голову от подушки оторвал сегодня, думал, Алка догадается.

– Не доперла? – спросил Тельнов.

– Вроде бы пронесло. Подумала, что с вами пил.

Не успели огнеборцы закончить беседу, как прозвучала сирена, и все, как один, надев на себя защитную (боевую) одежду, попрыгали по машинам и отправились на пожар.

Боевые действия по тушению пожаров начинаются с момента получения сообщения о пожаре и считаются законченными по возвращении подразделения на место постоянной дислокации.

– Саня, Гена, вы вдвоем на разведку… Игорь, ты начинай проводить боевое развертывание. Илья, ты в помощь Жилину, – Севостьянов, будучи начальником караула, давал указания, когда приближались к адресу.

– Генка, как же мне не хватало командного голоса моего начкара! – довольно сказал Тельнов и обернувшись добавил:

– С возвращением тебя, Стас.

И выскочил из автомобиля, надевая на ходу противогаз.

Пожар – это было громко сказано: в одном из московских дворов горели два мусорных контейнера, поэтому расчет справился с ним быстро и вернулся обратно в часть.

После возвращения Тельнов поинтересовался у Севостьянова:

– Стас, твое предложение насчет кабака в силе?

– Конечно, в силе! Только есть небольшая проблема.

– Финансовая?

– Да! Вы же знаете, что я после отпуска, поэтому сейчас на мели…

– Деньги – это навоз, сегодня нет, а завтра – воз, – изрек Астахов, и вытащил из кармана золотой браслет.

– Что это? – спросил Севостьянов.

– Браслет.

– Ты его собираешься продать?

– А зачем он мне? Продам и закроем вечером кабак!

– Откуда он у тебя, у жены что ль упер?

– Ну почему сразу, у жены? Может, на пожаре нашел.

– То есть, как на пожаре? Ты на пожаре утащил браслет?

– Да почему сразу утащил? Просто нашел.

– Нашел? Нет, Гена, ты его не нашел… Нашел это когда вернул владельцу, а ты его продать собрался. Так что, давай называть вещи своими именами: ты его, Астахов, украл, а ворам не место в моем карауле, слышишь? Не место. Пиши рапорт о переводе. Как напишешь, оставишь в караулке вместе с браслетом, и постарайся сделать так, чтоб впредь наши пути не пересекались.

Через тридцать минут Севостьянов сидел напротив начальника части, перед подполковником Егоровым лежал рапорт Астахова и браслет, украденный на пожаре.

– Да, Стас, ну и задачки ты мне в первый день задаешь, – пробурчал себе под нос круглолицый подполковник, утирая носовым платком испарину со лба.

– Товарищ полковник, я прошу вас уволить этого сотрудника из рядов огнеборцев.

– Ну, оступился один раз человек, ну, не подумал о своем поступке, что же его сразу увольнять-то… Нет, ты не подумай, я его никоим образом не защищаю, совершил, ответь! Но, может быть, он полностью осознал свою вину, и впредь не совершит такой поступок, а мы с тобой его попрем сегодня с позором, и не дадим ему шанса на исправление! Он же друг твой, Стас! В институт на заочку поступил, в скором времени офицерское звание получит, а мы его с тобой – на улицу.

– Пусть офицер этот недоделанный спасибо скажет, что не в тюрьму… ему там как раз самое место.

– Жестоко.

– Нет, товарищ полковник, справедливо… Люди пострадали, потеряли кров, а он у них вещи тащит. Я еще бы понял, если денег занял и не отдал, а он, сволочь – с пожара…

– Он пишет о переводе.

– Вы можете оставить вора в части, но только не под моим руководством.

Подполковник снял очки, положил их на стол рядом с браслетом, потер пальцами воспаленные глаза, почесал свой лысый череп, и пробормотал:

– Спасибо Господи, что есть еще такие люди!

После снял трубку, набрал на дисковом телефонном аппарате несколько цифр и, как только ему ответили, произнес:

– Алло, Светочка, это Егоров! Я хочу вас попросить, чтоб вы подготовили приказ об увольнении одного сотрудника, его фамилия Астахов. Рапорт есть, через час будет подписан, а к вечеру ляжет к вам на стол.

– Спасибо, товарищ полковник! – поблагодарил Севостьянов начальника части, как только тот повесил трубку, – Я могу идти?

– Идите.

Когда Севостьянов вернулся в караулку, услышал, как Астахов пытается перед коллегами оправдать свой поступок.

– Ребят, поверьте, что я не знаю, зачем я это сделал. Стас сказал, что у него нет денег на кабак, и я подумал, а почему нам не гульнуть на этот злосчастный трофей.

– Не Стас, а старший лейтенант Севостьянов, – грубо перебил вошедший в помещение начальник караула.

– Прости меня, пожалуйста! – опустив голову, пробурчал Астахов.

– Нет вам прощения, Астахов, берите лист бумаги и пишите новый рапорт, на этот раз об увольнении.

– А я, может, не хочу писать рапорт на увольнение.

– Тогда напишу я. Напишу, для начала, на служебную проверку, с отстранением вас от занимаемой должности, а после, может, и до прокуратуры дойдет.

– Я понял, что писать?

– Пиши: Прошу уволить меня в связи… Я думаю, что причину вы найдете сами. Сегодняшнее число и подпись. Написал?

– Написал.

– Тогда не смею больше вас, Астахов, задерживать.

Как только Гена вышел из караульного помещения, Тельнов негромко спросил:

– Стас, а может быть, не нужно было с ним так радикально?

– Саша, пока я начальник этого караула, так будет с каждым, кто позарится на чужое. Я разъяснил?

– Более чем, – ответил Тельнов, и добавил, – если я правильно понял, кабака не будет?

– Не будет, – ответил ему Севостьянов, и вышел из комнаты.