Читать книгу Изгой - Михаил Старостин - Страница 3

За приспущенным стеклом череда столбов, деревьев, построек, плавно набегающих и тут же скрывающихся за границей зрения.

Всё воспринимается отстранённо, не задевая, как фильм с выключенным звуком – разрозненные кадры подсмотренные из полусонного состояния…

За рулём Даша – ведёт машину аккуратно и плавно, как подавляющее большинство женщин. Выглядит первоклассницей на уроке за школьной партой. Спина прямая, расстояние от груди до руля – по инструкции. Руки на руле – обе, чётко расположены по противоположным сторонам, можно не проверять – угол между ладонями совпадает до секунды.

Вопросов не задаёт и ничего не уточняет… молчит, сосредоточенно глядя на дорогу и лишь иногда бросает на меня короткий взгляд – как там я?

Я же «с опрокинутым лицом», что называется, в подавленном состоянии и обмякший телом, тоже еду – пассажиром на пассажирском сидении, кивая головой всем неровностям на дороге и сколь долго так еду и сам не знаю…

Но жизнь, конечно же своё берёт – на чём-то взгляд задерживаю, что-то подмечаю. Эмоции вдруг взбрыкивают – реакция на тех кто едет, особенно кто поперёк. Обстановка как-то заметнее становится.

За воспоминания начинаю цепляться… так, невзначай… даже анализировать пытаюсь, тоже так, без особой надежды от нечего делать.

Нет, вообще-то конечно надо бы вспомнить всю эту канитель. Ну, хотя бы для приличия что ли, напрячься как-то… назло, если уж не «потому».

Ну да, ну да хотя бы вот для того самого – пора определиться наконец… Просто необходимо, а то получается как-то… ни два, ни полтора. Ну и тогда… уж пойти и устроиться в «бэтмэны», к примеру. А что? Всё по-серьёзному, без дураков.

Ну, а если не туда, тогда… Ну тогда таблетки начинать глотать для мозгов или наоборот – от них. И это тоже… серьёзней не бывает. Ну что ж – лады. С чего ж начать-то?.. Да с начала…

***

Я падал. Падал в бесконечность…

Панический страх перед неизвестностью сковывал всё тело. Жесточайшей судорогой сводило скулы. Неимоверными усилиями, преодолевая вселенский ужас перед неизбежным я выдохнул, выталкивая сквозь стиснутые зубы горловое рычание… И услышал свой крик:

– Ззыэаа!.. Фух. – все мышцы ноют. Левое затёкшее бедро пронзает сотня невидимых иголок. Глаза, как будто бы вылиты из чугуна и опущены в глубокий колодец – их не хочется открывать.

– Ммм! – преодолевая мышечную боль, меняю положение тела, становится немного легче.

Непреодолимо, ещё раз, затягивает в сон, не дав сформироваться возникающим вопросам… мысли путаются, ощущения уходят…

– Ох. – опять я слышу самого себя. Не открывая глаз, несколько секунд просто лежу и не пытаюсь что-либо предпринять… Издали доносятся звуки города: шум моторов; удары гидравлического молота; вой сирены…

Запах… стойкий запах мочи. Поворачиваю лицо немного влево… отсюда такой же. А теперь справа… железобетоном и влажной землёй, но мочой больше. Гаражи?

Через тяжесть в глазницах заставляю себя открыть глаза и осмотреться: «День… тепло». Осторожно поворачиваю голову вполоборота и смотрю, скосив глаза и перевожу взгляд вверх – стена, гаражная.

Я в гаражах – сижу на земле ноги вытянуты, руки лежат поверх ног ладонями на коленях, спиной и затылком опираюсь о гаражную стену. Прямо передо мной, метрах в… пяти бетонный забор. За забором и вдоль него верхушки кустарника и деревьев с зелёной листвой: «Лето». Синее почти безоблачное небо. Солнце не вижу, но по ощущениям – вторая половина дня, ближе к вечеру. Снова тянет в сон. Не противлюсь и прикрыв глаза проваливаюсь в забытье…

– Ммм, ссука. – в этот раз из сна выхожу более осознанно, но тело опять затекло и теперь уже ягодицы и поясница подвергаются обстрелу сотнями невидимых стрелок. По интенсивности дневного света и по внутреннему хронометру – сон не был продолжительным. Глазам уже намного лучше, тяжесть и ломота в теле ощутимо отпустили.

Опираюсь руками о землю и подтянув ноги сажусь поудобней. Мозг ещё под воздействием сна и ему, пока что, подвластно только простейшее – смотрю на кроны деревьев и кустарника и фиксирую изменяющийся цвет трепещущей листвы.

Мыслительный процесс – суть процесс объективный. С каждой секундой зрительный ряд воспринимался осознанней, каждый предмет приобретал значение и всё весомее претендовал на осмысление. Поэтому вопрос: «Почему я здесь?» – возник как должное.

Осматриваюсь ещё раз… Всё то же самое и не вызывает никаких ассоциаций кроме стойкого ощущения что я с этим местом никак не связан – во что-то встрял, наверное и получил… а тут бросили.

Отряхнув ладони друг о друга осторожно ощупываю голову – ладонь чистая, голова не болит и не тошнит – нет, не то. Сжав ладонь подношу ко рту и дую, тут же подношу к носу и втягиваю воздух – нет, не отходняк… Невольно себя оглядываю: старые джинсы; утеплённая рубашка; на ногах тапочки… Вспоминаю, что я работаю в котельной и я эти тапочки специально для котельной покупал. В зрительной памяти тут же всплывает картинка: гудящие котлы; вентили; манометры. Рвануло? Рукой непроизвольно дёргаюсь к голове, но вспомнив опускаю руку – был бы в больнице и в бинтах…

С крутого пике на забор садится ворона. Осматривается. Переступает с лапы на лапу. Каркает – резкий звук бьёт по перепонкам, как по оголённому.

– Чтоб тебя за… – и осекаюсь на полуслове.

В памяти очень чётко всплывает картинка вчерашнего вечера…

Смотровое окошко в двери котельной; заснеженный участок двора; припорошенная снегом, дорожка от двери; ночной городской двор с высотными домами и свет городских фонарей – зимняя ночь…

От неожиданности зажмуриваюсь и встряхиваю головой – остаток сонливости слетает враз, внезапная волна тревоги – вскакиваю на ноги:

– Что за хрень?! – говорю это вслух для полноты ощущений.

Медленно, с лёгким сомнением ещё раз осматриваюсь, внутренне не принимая того что выдала память – реальность диктуется зрительным рядом – здесь и сейчас… Скакнул во времени? Несколько секунд тупо смотрю на забор и думаю о том, что это… забор.

Постепенно приходит понимание что необходимо построить логику причины и как следствие, настоящего. Но на вопрос: «Как я тут очутился?» – я не знаю ответа. Сосредотачиваюсь и… ни к чему не прихожу – я не помню. Толчок к воспоминаниям вообще – несколько секунд и я в этом мире восстановлен – потери памяти нет. Белочка? Да уж, куда проще, но… нет – не тот расклад. Зима отбрасывается однозначно, в горячку не верится. Снова осматриваюсь…

Решительно хочу покинуть это место – даю сам себе команду и не двигаюсь. От неожиданно пришедшей догадки бессильно приваливаюсь левым плечом к гаражной стене – только горячкой и объяснишь, как и почему я здесь. Но больше всего пугает – всё это время меня искали дома.

Вскидываю руки ко лбу и с усилием провожу ладонями через затылок к шее, будто бы пытаюсь стереть наваждение. Отталкиваюсь от стены, делаю шаг и резко останавливаюсь – вспоминаю о мобильном телефоне. Хлопаю руками по карманам рубашки, штанов… Пусто. Да, чёрт с ним! И опять не двигаюсь с места…

Спасительная мысль о том что невозможно за три месяца межсезонья, находясь на улице не износить находящиеся на мне вещи, приводит к некоторому облегчению – период определил на глаз, «на вскидку». Но очень быстро доходит – это совсем не лучшее заключение – ещё больше вопросов…

Становится не по себе. Резко, в один шаг подхожу к стене и плотно прижимаюсь к ней спиной. Сдерживая внезапно возникшее лихорадочное дрожание челюстей, ещё раз и очень медленно осматриваюсь… Что происходит?!

Вокруг всё реально, всё то же самое: забор; гаражная стена; небо; птицы; запахи; шум города. Без изменений. Ни что не плывёт и не кружится, всё контрастно и ощутимо. Действительность происходящего – вот она! И ни беспамятства, ни физической беспомощности! Только челюсти сводит от непонятного…

Они выскочили из дальнего гаражного проезда, от меня – метров сто. Выбегали и с заносом, чуть ли не тараня забор, резко поворачивали в мою сторону. Завидев меня, тут же взвывая и ускоряясь начинали нестись в моём направлении – собаки, девять псов… Рано или поздно, но это должно было случиться. Их призывные и поначалу растерянные голоса послышались недавно – я это отметил, но отстранённо, совершенно не придавая этому значения. Теперь же стало понятно: безусловно они искали меня и вот нашли…

Прислонившись спиной к стене я наблюдаю за приближающейся стаей, отметив краем сознания, что переключился я на них полностью – ни тени тревоги, так, лёгкое волнение и дрожь прошла и даже нет желания поискать что-нибудь под руку. Лишь удивлён – в стае «питбуль» и «кавказский овчар» – не место двум таким породам в гаражных трущобах…

По наитию – подаю правое плечо вперёд в их сторону и встаю фронтально, не отходя от стены…

Стая растянулась. Три пса впереди, слева – направо: питбуль; отставая на корпус – овчар; ещё чуть дальше – дворняга; остатки стаи метрах в тридцати за ними…

Жду. С каждой секундой время как будто бы замедляется, с каждым прыжком оно будто бы… вытягивается. Уже можно увидеть напряжение мышц, колебание шерсти в такт прыжка, вздрагивание приоткрытых пастей, нити срывающихся слюней с нижних челюстей и сам полёт тела в галопе…

Всё – питбуль в прыжке. Рычание. Мышцы волнами. Вытягивается – пасть раскрыта – мне в горло… Чуть отстраняюсь вправо и без размаха, от плеча – левой и чуть сверху вниз – ему в башку, за пастью – бью! Нижняя челюсть пса резко смещается к его левому уху и вниз, с одновременным разворотом башки затылком к лапам и изменением вектора прыжка – вправо от меня и вниз – утробный рык с конечным взвизгом…

Рычание овчара – он уже в прыжке на правую руку… не успевает – попадает под тело питбуля и оба, переплетясь телами, пролетают перед мордой подоспевшей дворняги – та тормозит. Утробное рычание, лай.

Разворачиваюсь вправо.

Дворняга меняет вектор – не хватило скорости. Взлаивает и уже в полёте на мою правую ногу…

Чуть приседаю – правой открытой ладонью резко бью по холке, с моментальным прямым захватом большим пальцем к себе – крепко, цепко, с кожей… Овчар уже вскочил и в движении в мою сторону…

Распрямляясь, меняю вектор полёта дворняги – мордой влево вдоль себя и вверх выше своей головы и резко вправо с разворотом – лапами вверх…

Овчар… прыгнуть не успевает – с ускорением, спиной вниз, обрушиваю ему на хребет дворнягу. Утробное рычание и короткий взлай, собачий визг – звук ломающихся костей – овчар как под паровым молотом, от удара выкидывая лапы в стороны, грудью вламывается в утрамбованную землю – хруст костей.

Дворняга отлетает в сторону – она и овчар без движения. Только питбуль, кажется ещё жив – силён пёс, но это вопрос времени…

От волчьей стаи, когда она охотится, отбиться почти невозможно. Смерть одного, двух, даже трёх членов стаи, при условии, что стая большая, не останавливает их стремления завалить добычу – это волки.

Псы, они псы и есть – ни что так не осаживает псовую стаю, как визг и предсмертный хрип одного из своих сородичей…

Отставшие тормозили, если только не ручником и остановились метрах в пятнадцати от меня – уже не гавкают. Вздыбившиеся холки и тихое рычание – до конца не остыли. Тянутся носами к трупам и… поворачиваются вполоборота, всё ясно – опасно. Лишь один из молодняка, ещё непонимающий, выдвинулся чуть ближе ко мне и лает, растерянно поворачивая башкой, соображая куда же делся азарт погони.

Дальше они не решаются. И один из них даже пытается повиливать хвостом.

Отыскиваю среди оставшихся и пристально смотрю в глаза главной суке – как же без неё. Встаю поудобней – я готов. Не ждёт. Резко разворачивается и, изредка оглядываясь, трусит прочь уводя за собой остатки стаи – умна. Всё. Максимум пара десятков секунд на круг.

Внезапная тошнота. Состояние как в нокдауне – еле успеваю опереться рукой и отстраниться – блюю… Рвать нечем, но желудок тупо пытается вывернуться наружу. Несколько секунд пытки:

– Фууух. Твою мать. – вроде всё. Полой рубашки вытираю рот. Морщусь и сплёвываю кисло-горькую гадость, но поганый привкус всё равно остаётся.

Прислушиваюсь к себе… Слабости, пеленающей всё тело, нет. Костяшки пальцев левой руки всего лишь… покрасневшие. Ни вывихов, ни растяжений.

Подчиняясь инстинкту движения начинаю идти. Возникающие вопросы загоняю куда поглубже оставляя только одно – стремление свалить отсюда к чёрту! Выйти:

– Из этих грёбаных, долбанных гаражей, домой!!! – кричу и, почувствовав облегчение двигаюсь быстрым шагом ориентируясь в гаражных хитросплетениях по охранной будке – её я увидел за первым же поворотом и из виду не выпускаю.

Собак не вижу. На всём пути ни одного открытого гаража, хотя подъезды к воротам достаточно заезжены. Иду ходко – уверен, что за следующим поворотом достигну будки с охраной.

Очевидность внезапно пришедшей мысли заставляет меня остановиться. Аккуратно накладываю ладони на колени. Чуть надавливаю… нет не больно, суставы не болят. Хм, ну что тут скажешь – радостно… Нет, не до вопросов, надо идти – до поворота метров двадцать и финишная.

Угол – поворачиваю. Будка с охраной метрах в пятидесяти, а ближе и справа – «Жигули» четвёрка, у гаража. Багажник открыт. Женщина что-то берёт из машины и уносит внутрь гаража. Выходит и что-то кладёт в машину. Первый человек за весь этот день. Ускоряю шаг и иду прямо на неё…

Выходя из дверей бокса и, увидев меня, она тут же останавливается и оглядывается на будку… охраны не наблюдается. Явно встревожена и по инерции на ощупь, пытается взять что-то в руки…

Всё правильно. Кто я такой и откуда? И моей мамы тут нет.

Почти подошёл – она уже ничего не ищет и выжидательно и с еле заметной тревогой меня рассматривает.

– Здравствуйте! – останавливаюсь и… не знаю как вести себя дальше.

Молодая женщина по-прежнему молча, выжидательно и пристально смотрит мне в глаза. Чуть больше тридцати. Каштановый цвет волос. Выцветшие на солнце пряди, с более тёмными корнями, собраны в тугой узел сзади. Приятное круглое лицо без макияжа с едва заметными ямочками под круглыми щёчками. Прямой нос, округлый и чуть выступающий подбородок. Полные губы и ровные уголки рта. Роста может быть сто шестьдесят пять… семь, сантиметров. Большие круглые глаза, слегка удлинённые к вискам… Тёмно-синего цвета! Прямые ноги с полными икрами. И сама не худоба – талия очень присутствует…

Да, этакая ровненькая аппетитная булочка. В торговле – это заметно: лёгкие шорты; босоножки без каблука; то ли рубашка с коротким рукавом, то ли блузка… что-то бесформенное и лёгкое. Выцветшая на солнце жилетка – поверх. Грудь под всем этим есть – это угадывается.

– Вы уж извините меня. – я развожу руками.

– Да ничего. Чего хотели-то? – интонация без тревоги и располагающая.

– Да… увидел вас и грешным делом подумал… вдруг закурить… – тут же осекаюсь… как чёрт под руку, познакомился называется.

– Хм. – а она усмехается и глядит всё также пристально и с лёгким прищуром. – У меня же в каждой руке по сигарете. – и ещё раз усмехнувшись без опаски поворачивается к багажнику машины и начинает собирать какие-то свёртки.

– К-хм… Извините. – стою и мнусь как побитый пёс.

Отхожу на пару шагов в сторону. Оглядываюсь влево и вправо и остаюсь стоять в нерешительности… Вообще-то меня ничего здесь и не держит. Подумаешь, могу и пешком дойти до дома, да и она – чего она сможет мне объяснить? И тем не менее, не понятно почему, но я топчусь на месте…

Краем зрения замечаю что приветливая незнакомка, наклоняясь и грудью подавшись в багажник пытается что-то оттуда вытащить.

– От… зараза! – слышу результат. Присматриваюсь – мешок с цементом, да не один… четыре. Не раздумывая подхожу.

– Я помогу. – не давая опомниться осторожно её отстраняю, а она и не противится с готовностью делает шаг в сторону… Берусь за угол мешка, дёргаю на себя и вверх и… оп-па, мешок оказывается легче чем ожидалось. Ладно, коль так, пристраиваю его под мышку. Со вторым мешком становится сложнее, но для такого-то веса – приподнимая и одновременно просовывая под него руку добираюсь до середины, подхватываю и также пристраиваю его с другого боку. Разворачиваюсь и с обоими мешками направляюсь к воротам. Ногой открыв дверь, захожу внутрь…

Девушка и не пытается меня остановить или как-то помешать. За всё время моих манипуляций не говорит ни слова. Уже внутри несколько суетливо определяет конкретное место для мешков:

– Ставь… Вон туда что ль… найди посвободней.

– Понял. – уже на «ты».

Отыскиваю подходящее пространство и ставлю их рядом друг с другом «на попа». Разворачиваюсь за следующими двумя и проходя мимо девушки отмечаю про себя что смотрит она на меня как… на премьер-министра, не меньше. Странно. Проходя мимо, мельком на всякий случай, смотрюсь в стёкла машины, определяю наличие… рогов на голове. Возвращаясь с двумя мешками и вновь встретившись с ней взглядом понимаю, что в этот раз я ну никак не меньше чем инопланетянин. У неё глаза – по шесть копеек, а брови чуть ли не на макушке, даже морщинки на лбу и обе ладошки прикрывают рот. Да что же такое-то? И эти мешки определяю рядом с первыми.

И только сейчас до меня доходит в чём причина её удивления: когда ставил первые мешки мельком увидел на них цифру с весом и тогда, ну ни как на это не среагировал, вообще не ёкнуло ни в одном месте! Зато сейчас – мешки по пятьдесят килограмм каждый, а я их под подмышками… При моей-то комплекции и молодости – пацан совсем…

От, внезапно пришедшей мысли меня словно от сильного удара по голове резко выбивает из состояния нормального восприятия действительности, до слабости во всём теле – уже не сон, но и не явь. Моментально покрываюсь потом. Всё вокруг узнаётся с усилием – как в боксе, после нокаута. Опираясь рукой о ворота, опускаюсь на землю…

– Эй парень… Чего это ты? – резкая смена моего положения пугает девушку. Она быстро подходит ко мне наклоняется и смотрит – посерьёзневшее лицо и встревоженные глаза:

– Эй! Да ты чего?!.. Ой мамочки, с этими мешками… я щас! – и она бежит куда-то вглубь гаража…

Сколько я так сидел не знаю. Очнулся только когда почувствовал, как сначала на лицо, а потом и за шиворот, на спину льётся прохладная вода.

Хозяйка гаража стоит сбоку нагнувшись надо мной и аккуратно, прижав бутыль локтем к себе и держа за горлышко той же рукой, тонкой струйкой льёт воду мне на голову. Свободную ладошку подставляет под струю и тут же, приподняв горлышко бутыли, перемещает ладонь на мой лоб и аккуратно проводит ей вниз до подбородка собирая лишнюю влагу, как это делают когда умывают маленьких детей… Вылив всю воду и отбросив пустую бутыль она быстро опускается на колени. Суетливо, не справляясь с первого раза с петлями, расстёгивает пуговицы моей рубашки и осторожно засовывает за тельник, на грудь неизвестно откуда взявшееся мокрое полотенце.

– Вот так… сейчас полегчает. – она напугана, пальцы на её руках слегка дрожат. Взяв мою ладонь и распрямив мои пальцы она кладёт её поверх тельника, там где подсунуто мокрое полотенце и ещё раз, чуть с большим нажимом своей ладошкой вытирает мне лицо. Берёт другую мою руку и безошибочно, на запястье, находит пульс. На некоторое время застывает, внимательно глядя на меня:

– Вроде в норме. – кивает головой. – Ой, я дура! Ещё же удивилась, какой же ты здоровый… Ой, дура!

Откуда-то сзади себя достаёт маленькую полиэтиленовую бутылку с водой. Суетливо, стараясь сделать это быстрее, откручивает крышку и не давая мне в руки подносит её к моему рту. Придерживая рукой мой затылок и приподнимая бутылку внимательно наблюдает как я пью, немного шевеля своими губами, как будто бы пьёт вместе со мной.

Отбросив пустую бутылку, перехватывает мой взгляд и наспех вытерев руки о жилетку и очень аккуратно, накрыв своими ладонями мои уши, потихоньку начинает их растирать.

Через минуту, зажав своими ладонями мою голову, фиксирует её и приближает своё обеспокоенное лицо к моему. Смотрит сосредоточенно, изучая поочерёдно каждый глаз и через десяток секунд, отстраняясь говорит:

– Вроде не шальные. – по-прежнему глядя мне в глаза, перемещает свои ладони и безымянными пальцами легонько трёт мне виски…

События с момента моего пробуждения и до этой встречи, конечно же подспудно на меня давили, чего уж там говорить. А встретив её я отвлёкся немного – мешки там всякие, да и она… небо в глазах, ямочки на щеках. А тут вдруг – оп-па приехали, как обухом по башке. Вообще-то физически я почти в норме – много оторопи в мозгах, а не в теле. Но я её не останавливаю – пусть, мне тайм-аут вообще-то нужен, чтобы в моём чердаке всё каким-то чудесным образом распределилось и встало бы на свои места…

Наконец я придерживаю её ладонь давая понять что вполне нормально себя чувствую. Она отстраняется и ладонью вытирает у себя со лба капли пота.

– Фух … Как тебя звать-то?

– Михаил.

– Даша. – и она, уже не тревожась, облегчённо улыбается. – Оох… Ну и трепануло меня.

Я прикидываю примерное объяснение моего такого состояния, предчувствуя что сейчас мне без неё ну никак нельзя. Прямо так про года и ляпнуть? Ага, сам-то я в это верю? То-то и оно – отбрасываю эту мысль. Решив, что придумывать придётся по ходу, да и придётся ли что-либо придумывать, говорю:

– Даша, это меня не от мешков…

– Какой не от мешков. – она меня перебивает и машет ладошкой. – От чего же? После вчерашнего-то… Вот и прихватило. – лицо радостное, ведь всё обошлось, вывод ясен и окончателен и моё мнение ей не интересно. Ффух, такой расклад сейчас лучшее для меня и разубеждать её не буду – всё вполне логично и мне не надо ничего плести.

– Звони давай своим. – не совсем, конечно, то что ожидал… совсем не то.

– Телефона нет. – и это правда, а она тут же отвечает укоризненным взглядом и качнув головой словно пригвождает:

– Иийыых! Чего же так пьёте то! Мозги пропиваете. – очень сердито и чувствуется, что это не только ко мне относится.

– Мой сейчас принесу. – но я её останавливаю.

– Даша, я номеров не знаю. У меня ни документов никаких… ни денег.

Такой расклад требует некоторого осмысления с её стороны. Несколько секунд она смотрит на меня, потом встаёт, отряхивает коленки и поставив кулачки в бока воинственно и утвердительно произносит:

– Это что же за друзья такие? Напоили значит, обчистили и бросили. – и кивнув головой ставит точку. – Ладно уж. Сейчас приберусь маленько и поедем. До дома я тебя довезу. – посерьёзнев и не глядя в мою сторону она выходит из гаража…

Мне же по любому, придётся встречаться с самим собой. Я тоже поднимаюсь и подхожу к двери. Останавливаюсь и кратко вздохнув и резко выдохнув толкаю её наружу. Выхожу и ещё раз внимательно осматриваюсь… Глазами фиксирую всё что вокруг – это необходимость – как ни крути, а вокруг-то всё по правде…

Даша что-то укладывает в багажнике, потом спокойно и молчаливо переходит к двери и начинает что-то там перебирать и перемещать – наводит порядок…

Чувствую что готов. Подхожу к задней двери машины и уверенно смотрю на своё отражение… На меня смотрю я сам… лет на сорок моложе.

Так… В этот раз лёгкое отупение. Вокруг ничего не изгибается в каком-то там континууме… не плывёт… не замедляется. Всё устойчиво – здесь и сейчас.

Ну и дела! Восторга, кстати, тоже не происходит. А может быть всё-таки возрадоваться?.. Ага. Чего мне со всем этим делать?! А?!..

Захотелось есть – вдруг, до коликов. Желудок, падла, прямо как будто бы свернулся, чуть ли не «чёрная дыра». В голодный обморок грохнуться прямо сейчас – самое то.

– Даша, – она тут же поднимает голову и смотрит на меня вопросительно, – а сигарет точно нет?

– Вон в этом… как же его… в нём вон. – и не вспомнив названия, через салон показывает пальцем на бардачок. – Только они бабские. Ничего? – и усмехнувшись. – Забудешь тут с тобой. Зажигалка там. Посмотри, рядом должна быть. – и опять нагибается доделать начатое.

На сейчас – пойдёт. Затягиваюсь до лёгкого головокружения. Одной сигареты мало. Без спросу закуриваю ещё. Затягиваюсь быстро – притупляю чувство голода.

– Живёшь-то далеко? – вопрос застаёт меня врасплох и отвлекает от моих мыслей.

– Ну, как далеко… Я в этих гаражах и не был-то никогда. Мы сейчас где? – Дашино лицо показывается над крышей салона. В глазах и укор и усмешка и жалость, одновременно:

– Ну!.. В вас вливает кто силком, что ль? Ничего не помнишь?

– Нет, я помню, но… Я без малого двенадцать лет в такси, а в гаражных кооперативах не во всех бывал. И этот… ну, не знаю.

– Гаражи «Товарищ» Гвардейский район, как на Сходненскую выезжать. – объясняя, Даша помогает себе руками. – Тут вот справа у заправки. – левой ладонью проводя невидимую черту и определяя местоположение заправки на воздушной схеме, с левой же стороны. – Поворот такой… он такой неприметный… – не закончив объяснение, она вдруг делает удивлённое лицо. – А во сколько же ты в такси пошёл? – этот вопрос, также застаёт меня врасплох.

Мне приходится с ходу плести что-то вразумительное, чтобы сбить накал её подозрительности:

– Шучу, Даша. Не прибрехнуть не таксист. Нет же, конечно, – говорю я как можно равнодушнее, – год и два месяца всего.

– Ой и болтун. Ну… ты понял где.

Да понял я… За двенадцать лет в такси я свой город узнал так, как никто рук-то своих не знает. И всё то о чём говорила Даша, там и рядом не стояло – она говорила о своём городе… Это чего ж такое-то? Что всё это значит?

Когда первый раз откуда-то сорвался и грохнулся об землю, то всё уже произошло и падать дальше некуда – чёрный свежий мазок к чёрному же – ничего не меняет.

Ну и дела… Может заплакать?.. Не, лучше облокочусь – гори оно всё и уточнять не буду – загоню поглубже.

Только вот для Даши надо какие-нибудь кружева и срочно – идти-то некуда, чего со всем этим делать – не знаю. Мне сейчас без неё – край.

– Ладно, Даша… расскажу я тебе всё как есть.

– И чего же это? – она коротко бросает на меня взгляд и продолжает что-то искать, заглядывая в двери салона. – Господи! Да где же насос-то?

– Мы же вчера на дне рождения у одного, бухали… друзья его были. – рассказывая, я делая вид что озадачился насосом, начинаю передвигаться за Дашей. – Некоторых-то я и не знаю… его друзья. Его-то я хорошо знаю… и кто-то там, ещё и не начинали даже, улетать должен был. Я не уточнял, на кой мне? Ну вот… Бухнули-то крепко… Нет, Даш, тут навряд ли. Сейчас в багажник загляну. Ох, девчонки, беда с вами.

Разворачиваюсь и подхожу со стороны багажной двери. Заглядываю туда и под кучей каких-то свёртков начинаю шарить руками по боковушке багажника. Даша стоит тут же и немного раскрасневшись с заинтересованностью наблюдает за мной – насос для неё сейчас главнее всего. Оно и к лучшему.

– Ты вот сказала где мы сейчас и я… Ну точно он у тебя под настилом, над запаской, я шланг нащупал, сейчас… – и начинаю перемещать всё имущество ближе к салону.

– Вот зараза. Кто его туда сунул-то?

– Ну кто, Даша… – последний свёрток отодвинут и я пальцами пытаюсь подцепить краешек настила чтобы его поднять.

– Я его туда не клала… Не машина а чёрте что! – ну, кто бы спорил.

– Ну вот… И я… В общем меня засунули в самолёт. – подцепив край настила приподнимаю его и вытаскиваю наружу ножной насос для накачки шин и повернувшись к ней показываю. Но Даша… чуть наклонив голову вперёд и глядя на меня хитрющими глазами, с усмешкой произносит:

– Это как же? С лёгким паром что ль? – я в недоумении, во даёт, был уверен, что она меня совсем и не слушает. – Это как в том фильме? – качает головой. – Ну, ты и… – выпрямляется и бросает быстрый взгляд на охранную будку и хотя там до сих пор никого, положения это не улучшает, смена настроения моментальная. – Ты что же думаешь? Коль я тут одна так за меня и заступиться некому?! – в ответ я только поднимаю руки на уровень лица, раскрытыми ладонями в её сторону и со всей убедительностью и мягкостью на которую способен, говорю:

– Нет, нет Даша, нет. Я же не с улицы и вчера прикид на мне другой был. Мы все при деньгах были. У меня… около ста двадцати тысяч, так… на кабак. А у кореша, он премиальные получил, около трёхсот. Я же… программист по банковской безопасности. – ну, не правду же мне говорить, в самом-то деле. – Мы же… программисты, Даша. – да не сойти мне с этого места, в натуре.

Действует – она заинтересована, закрепляю:

– Был бы без денег уже в ментовке сидел бы, сама посуди… А так, на деньги позарились… бомбила какой-нибудь и… вот я тут. Не покалечили и ладно.

Хоть и кружева, но получились. Даша смотрит с удивлением:

– Программисты так получают?

– А то, зарабатываем. Да мы все к банкам прикручены.

– А как же в самолёт-то без паспорта? А? – глаза опять опасно сужаются в прищур. Вот ты ж дотошная-то, а:

– Даша, – и я упреждая следующий вопрос выдаю, – всё у меня было, ну… я же тебе говорю, при деньгах были! Пьяных-то в самолёты сейчас не пускают. Да и по всему на паспорт никто толком и не смотрел… Ну?

Она думает… светлеет лицом. А дальше… Даша сама досказывает мою историю:

– И ты значит, даже не знал куда летишь. – берёт своей ладошкой себя за подбородок, а другую подставляет под локоть. – А в порту, как только тебя увидели тут же и подхватили. – чуть кивает головой, опуская подбородок уже на скрещенные ладошки, одна в одной, чуть выше груди. – А ты, наверное, и деньги показал. Распижонился. Иийыых… и вот тут теперь. – и она разводит руками, в её голосе явно чувствуется сочувствие и даже… обида за меня. – Жалостливые сволочи. Одежду подобрали. Ну к, иди сюда. – я подхожу, а она берёт меня за локоть и слегка склонив голову набок осматривает. – Рубашка… почти… мешковато немного. Ну-ка повернись… И джинсы великоваты. И тапки. Оой. – всплёскивает руками и смеётся. – На помойке, здесь же в гаражах откопали. Подсуетились дебилы несчастные. – странный народ бабы, знакомы всего-то ничего, а она уже к тебе с заботой.

Когда мой статус был определён и Даша поняла все нюансы своей истории про меня, ещё необходимо было подкачать спустившее колесо – не просто же так она «…с таким трудом нашла этот насос, а потом ещё и вытаскивала его…» Мне нужно было понять, как быстро падает давление в колесе, после подкачки и сможем ли мы доехать до дома, до Дашиного дома – она сама приняла такое решение и достаточно спокойно и уверенно, растерянности с её стороны не наблюдалось. Давление колесо… держало – до дома должно хватить.

Пока грузились, пока мытарились закрывая гаражные ворота, пока я ногами, поочерёдно давя на рычаг насоса порциями вгонял воздух в колесо, за всей этой бытовой суетой как-то съехали в сторону вопросы – где я нахожусь и… на сколь улучшилось у меня в паху. Я же цемент разгрузил, гараж закрыл, колесо накачал… ну и как бы при делах я теперь, в доверии. Приободрился даже. Да а что?! Подумаешь! Утрясётся всё! Впервой что ли в дерьмо наступать? Заморачиваться ещё… Растащится всё! Ясен пень. И никуда, на хрен, не денется. Возвернётся всё… «на круги своя».

На такой вот волне я у Даши мобильный и спросил, мол домой позвоню. Честно сказать, я с самого начала об этом подумывал, как только увидел машину. Но как-то засуетился… начал не с того… обмороки там всякие… то, сё… в общем, как-то не сложилось сразу.

Ещё, правда, одно было… Чего-то как-то душа у меня заартачилась, мол, погоди звонить-то. Нет, то что я годами усох в один присест – это фигня, это я во внимание не брал. Тут другое… а вдруг у них там, у моих чего-нибудь не так сложилось пока меня где-то шарахало, не знамо где. И выходило так, как ни крути – я тому причина. Нет, они б меня простили безо всякого. Только вот… я сам бы себе оправдания не нашёл бы, нет – сожрал бы себя, не смог бы с этим жить.

Короче, испугался я – настрой нужен был, решимость. Сейчас, представлялось мне, такой момент настал, я чувствовал себя готовым. Решил позвонить на домашний телефон. Сценария разговора не было, но… Вот чёрт его знает почему – не понял пока, не испытывал я желания раскрыться сразу, а наоборот – вообще не понятно, хотелось как можно дольше оставаться неузнанным и в таком состоянии попытаться узнать как можно больше о положении дел. Да не трусил я уже. Бывало у меня такое – ощущение необходимости. Интуиция? И такое в моём организме присутствует – я ей вообще-то доверяю.

Все номера помнил наизусть. Набрал нужный номер и поднёс телефон к уху. После нескольких гудков, по ту сторону кто-то нажал на зелёную кнопочку. Эта доля секунды, ожидания голоса, превратилась для меня, наверное в вечность.

В телефоне звучит девчоночий тонкий голосок:

– Алло. – внучка.

Одномоментно пересыхает во рту и перехватывает дыхание. Несколько секунд не владею ситуацией… В телефоне опять звучит:

– Алло, я слушаю. Говорите. – за доли секунды собираюсь и изменив голос на мультяшный, произношу:

– Алло. Здравствуйте. А позовите пожалуйста бабушку к телефону… – и я для пущей убедительности называю полное имя своей жены и тут же звучит ответ:

– А бабушка на работе… и дед на работе.

А… стоп. То есть как? Не понял… А я кто?.. Но всё ещё находясь в инерции своей логики и чисто автоматически я спрашиваю:

– Какой дед? – и даже не своим голосом.