Читать книгу Голос эха - Михаил Степанович Молотов - Страница 2

Уже в шесть вечера я был дома, сидел в гостиной возле камина и размышлял о событиях прошедших четырёх дней, пока Настя готовила ужин. Мне определённо было над чем подумать. Очень насыщенные выдались дни: несчастный случай, о котором я почти ничего определённого не узнал, потеря памяти, удивительный эксперимент, и такое же удивительное возвращение памяти… Но только не этот странный голос в моей голове, от которого мне даже физически становилось плохо. И едва я о нём подумал, как тут же вздрогнул всем телом и опять услышал этот голос:

– Чушь! Чу-у-ушь!

Меня буквально затрясло от этого, и сердце стало бешено колотиться. Ещё хорошо, что никого не было рядом. “Если так пойдёт дальше, я точно попаду в психушку. Главное – не поддаваться панике, только бы закончить проект “Октагон”, а там можно дать себе отдых”, – подумал я и посмотрел в сторону Насти. Она суетилась на кухне и, увидев, что я смотрю на неё, улыбнулась и позвала меня к столу. Мы хорошо поужинали, она рассказала о своей поездке. Оказывается, она летала в Европу, требовалась консультация экономическому отделу в крайне конфиденциальной области. Несмотря на то, что работали в одной корпорации, мы уже привыкли не расспрашивать друг друга о работе в подробностях, так как оба имеем дело с информацией разного уровня секретности, поэтому она опустила детали и сразу перешла к показу обновок, которые успела купить в поездке. Вечер заканчивался весело, и мы обсуждали план завтрашнего пикника, но вдруг я почувствовал, как по телу снова прошла дрожь, голова потяжелела, и я уже знал, что будет дальше, голос прозвучал опять:

– Чушь! Ну, правда, чушь!

– Дорогой, что с тобой? – спросила Настя. – Ты побледнел. Ты себя хорошо чувствуешь?

– Голова немного закружилась. Давай продолжим завтра.

– Конечно, конечно. Прими таблетки и ложись спать, а я ещё немного поработаю с документами.

Я посмотрел на часы, было около восьми вечера.

– Для сна ещё рано, просто посижу у камина в тишине и буду издалека смотреть, как ты работаешь, меня это успокаивает.

Она улыбнулась и пока я убирал посуду, устроилась за письменным столом и стала что-то набирать на клавиатуре. Сидя около камина, я с опаской стал размышлять, что делать дальше в той ситуации, в которой оказался: несчастный случай, частичная потеря памяти, экспериментальное лечение. “Завтра я задам Йену и Сергею много вопросов, – решил я. Вздохнул и только подумал: – А ещё этот голос в голове…”, как по телу опять побежала дрожь, голова начала тяжелеть, но я не стал дожидаться, пока уже знакомый голос что-то скажет, а буквально взорвался громким криком:

– Твою мать! Ты кто!? Что тебе надо!?

– И так, ты меня слышишь.

– Да! Я что окончательно спятил!? Ты кто!?

Но ответа не было, а я вдруг осознал, что стою около камина и кричу в полный голос. Я этим так перепугал жену, что она подбежала ко мне и обхватила руками. Я тут же стал успокаиваться, присел на диван возле камина, а она села рядом.

– Что с тобой? Почему ты кричишь? – взволнованно спросила она.

Я не знал, что ответить, не хотелось её пугать. Пришлось соврать, что просто задремал и приснился кошмар. Успокоившись, я решил всё‑таки принять прописанные лекарства и пойти спать.

Не знаю, что именно, сон в своей постели или выпитые лекарства, подействовали на меня, но я уснул, едва голова коснулась подушки.

– Раз так случилось и ты меня слышишь, нам стоит познакомиться поближе.

Тот самый голос, напугавший меня, звучал опять, но уже во сне, и, к моему удивлению, ни паники, ни дрожи во мне не было. Не было ничего, только этот голос.

– Кто ты? Я сошёл с ума?

– Для начала скажу, что ты не сошёл с ума, но я вряд ли смогу понятно объяснить, кто я и главное, кто ты. Поэтому я прошу тебя хорошо подумать и сказать, действительно ли ты хочешь знать, кто я такой?

– А если не захочу? – спросил я, несмотря на то что любопытство буквально распирало меня. “Пусть даже это и сумасшествие, – думал я, – но такое интересное. И я очень хочу во всём этом разобраться”.

– Если не захочешь, – ответил голос, – то никогда больше меня не услышишь: ни во сне, ни в бодрствовании.

– Зачем тебе что-то рассказывать мне? Ты мог бы просто исчезнуть и не утруждать себя разговором со мной.

– Я отвечу на твой вопрос кратко, и пока тебе будет непонятно: ты – воплощение, а мне так редко удаётся пообщаться с такими воплощениями как ты, к тому же, похоже, ты не против общения, раз стал разговаривать со мной.

– Кто ты?

– Зови меня Шерп. Для меня ты – воплощение, но, если хочешь, буду звать тебя Олег.

– Тогда лучше Олег. Объясни мне, Шерп, если ты не моё больное воображение, то кто ты? И почему называешь меня воплощением?

– Ответить на эти вопросы быстро и просто не получится. А наше общение отнимает у тебя много сил, ведь ты ещё очень слаб. Я приду к тебе в следующий раз, после того как ты подтвердишь своё согласие на наше общение. Подтвердить его ты сможешь, если вспомнишь об этом разговоре и запишешь его в блокноте, который стоит в библиотеке на третьей полке между книгами о Дидро и Октавиане. А пока ты забудешь о голосе, о Шерпе, обо мне. До встречи Олег.

После этого я сразу провалился в глубокий сон без сновидений и проспал уже до позднего утра.

Проснувшись в хорошем настроении и позавтракав, я нашёл жену на лужайке за домом, она собирала опавшую листву. Мы ещё раз обсудили план вечеринки, на которую пригласили Йена и Сергея. Она с увлечением принялась обсуждать, какой салат приготовить, но, видя некоторую мою отстранённость, решила всё взять в свои руки.

– Скажи мне, Олег, ты действительно хочешь довести этот проект до конца? Может быть, стоит поберечь здоровье? Я знаю, что он крайне важен, но стоит ли он таких жертв?

– Проект «Октагон» – настоящий вызов моему опыту, знаниям и квалификации, и во что бы то ни стало я его закончу. Ты же работаешь в корпорации, пусть и в финансовом департаменте и знаешь, то, что мы делаем – это уникальный проект. К тому же, после его завершения, мы сможем позволить себе дом в любой точке мира и беззаботную жизнь. А когда мне наскучит ничего не делать, а случится это быстро, то с моим резюме я быстро найду, чем заняться! Ещё полтора, максимум два года, и мы отправимся в длительный отпуск.

– Вот не знаю почему, но я тебе верю! Только прошу тебя, милый мой, побереги себя. Хорошо?

– Обещаю! Кстати, пойду выпью лекарства.

– Я через пять минут закончу, приготовь чаю.

Я приготовил чай, но недавняя ясность в голове куда-то делась, и мысли постоянно разбредались, не давая сосредоточиться на чём‑то одном. Мы ещё немного поболтали с Настей за чаем и поехали закупаться к вечеринке.

В два часа подъехал Йен и, с небольшим опозданием, Сергей Арис. Мы расположились на лужайке за домом, Настя была очень рада гостям, а я, в предвкушении главного блюда, с большим удовольствием смаковал разрешённые мне доктором пол бокала вина. Мясо и овощи на гриле жарил Йен, обильно сдабривая их перцем и солью. Запах при этом стоял такой, что заурчало в животе, но он не давал нам ни куска, пока не приготовил первую порцию. И только когда все уселись за одним столом, мы, наконец, приступили к пиршеству: гости пили вино, я налегал на овощи с гриля, и все радостно обсуждали моё выздоровление и произносили тосты за здоровье.

Сергей, всё ещё оставаясь моим лечащим врачом, предложил обсудить процесс моего лечения с глазу на глаз, и мы прошли в дом.

– Олег, как ты себя чувствуешь?

– Чувствую себя хорошо.

– Головные боли, головокружение, беспокойства, нарушения сна – есть? Голоса слышишь?

– Какие голоса? Никаких жалоб док, завтра выхожу на работу.

– Это замечательно. Только побереги себя. Нервные нагрузки надо свести к минимуму. Обязательно принимай лекарства. И отдых, давай себе отдых в течение дня, – он сделал паузу, но при этом выглядел так, словно раздумывал, сказать мне что-то или нет, но всё же решился и продолжил: – В ближайшее время мы ждём приезда важной персоны из штаб-квартиры корпорации. Вероятно, это из-за несчастного случая, произошедшего с тобой. Едет он инкогнито, но у меня есть связи во многих отделах, сообщили по секрету, – и он заговорщицки подмигнул. – Ты, главное, не волнуйся. Ты слишком важный сотрудник, всё-таки технический директор проекта “Октагон”. Да и я тебя в обиду не дам.

– Спасибо, Сергей. Постараюсь соблюдать предписанное лечение и быть осторожнее. Пойдём посидим на свежем воздухе, послушаем байки Йена.

– Конечно, к тому же я не откажусь от ещё одного кусочка.

Мы пришли как-раз вовремя, Йен снял вторую порцию с гриля, и мы продолжили наши посиделки дальше. А ближе к вечеру перебрались в дом и в столовой продолжили пить чай с вареньем, и с азартом обсуждали планы на отпуск, если бы он у нас был.

Меня клонило в сон, но уходить не хотелось, и я устроился в гостиной около камина в своём уютном кресле. Сюда доносились разговоры и издали можно было наблюдать за происходящим. Немного позже подошёл Йен и, подбросив пару поленьев в камин, присел на соседнее кресло.

– Завтра жду тебя у себя в кабинете пораньше, – поправляя поленья в камине кочергой, сказал он, – всё-таки ты отсутствовал неделю, надо обсудить несколько вопросов перед планёркой. Я перенёс её на десять часов, так что время для подготовки должно хватить. Несмотря на то, что твой проект по уплотнению газовой среды серверных ферм в нашей корпорации не приняли, я его сумел пристроить на полный цикл испытаний своему знакомому. Предварительные расчёты многообещающие. Если получится, как задумывали, это будет шаг вперёд в энергоэффективности. И ещё, о нашем с тобой небольшом частном расследовании. У меня появилась зацепка, так что у нас, похоже, есть шанс раскрутить этот тугой клубок секретности вокруг “Октагона”. И благодаря этой возможности я постараюсь больше разузнать о том, для чего мы строим этого монстра, который даже улучшить не дают.

– Ох уж эта секретность. Надеюсь, тебе удастся раскопать, кто за всем этим стоит. Йен, я не стал расспрашивать при Анастасии, скажи, что такое случилось со мной на объекте, после чего я угодил в клинику?

– Расследование ещё не закончено, но в ближайшее время я жду доклад службы безопасности, и ты узнаешь всё во всех подробностях. На данный момент, если коротко, то после нашей встречи на крыше недостроенного третьего корпуса, ты поднялся на верхний ярус внешней части системы кондиционирования, и в не полностью смонтированный громоотвод, недалеко от тебя, ударила молния. Тебя отбросило на два яруса ниже, это метров пятнадцать высоты, на межъярусную сетку. И как результат: твои часы и коммуникатор сгорели, каска раскололась от сильного удара, а сам ты в больнице.

Я как представил всё это, непроизвольно вздрогнул.

– Однако! Высота немалая – я чудом остался жив.

– Я только одно могу сказать, тебе очень повезло. Я знаю, ты любишь залезать повыше, любоваться видами, но прошу, воздержись пока от подобных экскурсий, дострой объект, – закончил он с улыбкой.

– В самом деле, зря я туда полез. Кстати, по проекту уплотнения газовой среды. Насколько я помню, рассчитывали вертикальную подачу газа?

– Да, как в обычном серверном помещении, через фальшполы.

– Если переделать в горизонтальную, то получим минимум десятипроцентный прирост эффективности, только придётся вносить изменения в конструкцию стоек. Может не окупиться. Надо считать.

– Вот теперь узнаю своего технического директора, у меня нет никаких сомнений, Арис поставил тебя на ноги! Ты эту идею ещё посчитай, я её тоже обдумаю. А мне уже пора, время позднее, встретимся завтра, – с этими словами он встал и, попрощавшись со всеми, уехал на такси.

Сергей допил чай и тоже попрощался, напоследок ещё раз напомнив Насте о том, как важно, чтобы я соблюдал режим и не забывал о лекарствах.

Прошедший день, да и вся неделя были очень насыщены событиями настолько отличными от повседневной текучки, что я даже немного соскучился по работе, прямо как после отпуска. Впереди долгие месяцы работы, конечно, интересной, но отнимающей столько сил… Ещё это расследование, затеянное Йеном, в котором он пытался узнать, кто втайне вмешивается в нашу работу и его выяснение цели строительства этого монстра под названием “Октагон”. Я разделял его энтузиазм лишь отчасти, но поддерживал как мог. Мне тоже было интересно, что же всё-таки происходит…

Но наступил понедельник, и всё закрутилось по‑прежнему: совещания, встречи, выезды на объекты, решение рабочих вопросов – день за днём, неделя за неделей. Мы договорились с Йеном, что независимо друг от друга попробуем узнать, для чего мы строим огромный дата‑центр из восьми зданий, да ещё и соединённых в форме восьмиугольника – октагона. А сам он попробует найти того, кто скрытно вмешивается в нашу работу над проектом. Конечно, если бы не повышенный уровень секретности и информации о проекте было бы больше, то дело не дошло бы до этого расследования, но никто ничего не мог пояснить. Время шло, ничего конкретного я так и не узнал. Моего уровня доступа хватало только на актуальную документацию не дальше конкретного этапа строительства. Йен, обладая бо́льшими полномочиями, продвинулся дальше, но на все мои расспросы отвечал, что ещё рано говорить точно, информацию надо проверить.

Через год после моего лечения мы закончили первый этап строительства и сдали четыре здания, которые, к нашему удивлению, приняли почти без проверок и тут же начали монтировать оборудование. Нас к монтажу не подпускали и, на все наши обращения о необходимости нашего участия или хотя бы оказании помощи, отвечали отказом. На мои вопросы по проекту Йен только отмахивался и говорил, что надо подождать ещё. И только спустя ещё месяц, у нас с ним состоялся разговор по вопросу содержимого, строящегося дата‑центра.

– Олег, не только ты, многие сейчас задают мне вопросы о происходящем. И то, что я тебе сейчас расскажу пусть пока останется, между нами. Хорошо?

– Да, Йен, я понимаю. Так что же такое мы строим? Я осмотрел одну из стоек, которые монтируют в третьем корпусе, я никогда не видел ничего подобного. А эти инженеры, которые их монтируют, Йен, они как будто немые, сколько я ни пробовал, только молчат или отвечают короткими фразами. Что это за секретность такая? Для чего? Ты же знаешь, что я строил и для правительства секретные объекты, но такого я не встречал.

– Всё очень сложно и одновременно просто. У меня появилась возможность узнать больше, но нужно действовать крайне осторожно и требуется время, наберись терпения. Однако кое‑что я уже могу тебе рассказать. Ты построил много объектов, но скажи, тебя не удивляло, что документация, по такому гигантскому строительству, как “Октагон”, была практически без ошибок и сразу в полном объёме? А согласование бюджетов происходило очень быстро и в поставках никаких задержек, и так далее?

– Немного удивляло, но как-то не придал значения.

– А меня это очень заинтересовало и единственный ответ, который я нашёл – есть или был первый “Октагон”, – сказав это, он смотрел на меня и улыбался, моему удивлённому лицу. – Да, да, Олег. Где‑то на планете существует или существовало ещё одно такое грандиозное сооружение. Вот это и есть настоящая загадка. О первом “Октагоне” никто ничего не знает. Или у меня не хватает связей и влияния, даже несмотря на доступы внутри корпорации и в военном министерстве.

– Подожди, как можно спрятать строительство таких масштабов от спутников? Да и экономическое влияние эта стройка должна была оказать, – я задавал Йену вопросы, на которые, как мне казалось, он не имел ответов.

– Думал и об этом. Влияние корпорации довольно велико, а если есть связи в правительстве, то спрятать или прикрыть даже такое строительство вполне возможно. Быстрого ответа на все вопросы я не найду, но эта загадка меня очень зацепила. Мы строим этот объект уже довольно давно, ты видел хоть одну заметку в масс-медиа? Подъезд к объекту перекрыт за десяток километров отсюда. Общедоступные спутниковые снимки этой местности не обновляются. Я находил только пару статей на страницах журналов, что пишут про НЛО, однако там ничего стоящего не было написано. Но что самое удивительное – нас особо и не прячут. Просто все мало‑мальски значимые медиа молчат. Похоже, кто‑то в корпорации не зря ест свой хлеб. А в ответ на запрос правительства сообщили о строительстве объекта с большими вычислительными возможностями, но без подробностей.

– Так оно и есть, только для чего они нужны? И почему засекречен первый “Октагон”, если он, конечно, существует? – я непроизвольно стал говорить вполголоса и думал: “А не оставить ли нам эти попытки начинающих разведчиков раскрыть эту страшную тайну”. – Послушай, Йен, может быть, не стоит копать так глубоко? Рано или поздно всё раскроется. А мы рискуем если и не жизнью, то должностями точно.

– Олег, сколько я тебя знаю, ты всегда был осторожен и в суждениях, и в поступках, при твоей профессии – это очень важное качество, не переживай, дальше действую исключительно я. И, если не хочешь, я не расскажу о том, что накопаю. Не могу пока всё тебе рассказать, но у меня есть основания не доверять официальной информации о том, для чего будет предназначен этот дата‑центр.

Он замолчал и выжидающе и, как мне казалось, многозначительно смотрел на меня.

– Что ты, Йен. Мне крайне интересно узнать хоть что‑то об этом, – ответил я ему совершенно искренне.

– Рад слышать, – сказал Йен и похлопал меня по плечу. – У меня созрел небольшой план, но он не принесёт быстрых результатов, так что запасись терпением.

Прошло ещё около полугода, прежде чем Йен вновь заговорил о подлинных целях строительства “Октагона”. И это было скорее его реакцией на нарастающие среди сотрудников слухи о целях строительства дата-центра, которые возникли из-за крайне противоречивых сведений или, скорее, из-за отсутствия какой‑либо официальной информации. Общая нервозность, вероятно, подействовала и на меня: в последнее время у меня случались периоды, в которые я крайне уставал и не мог нормально выспаться, будто всю ночь вкалывал. Из-за этого много нервничал и даже несколько раз обращался к доктору Арису, но и его лечение мало помогало. Поэтому, когда Йен вызвал меня к себе в кабинет, поговорить по поводу слухов, гуляющих в коллективе, я был рад этому, но разговор состоялся вечером, и я уже довольно сильно устал.

– Ты бы видел себя, Олег, ты как привидение. У тебя всё нормально? – сказал Йен и пригласил меня присесть.

– Очень плохо сплю последнее время, а от Ариса никакого толку. Его главная рекомендация уехать в отпуск. Отпустишь? – спросил я, грустно улыбнувшись.

– Я понимаю, что, возможно, шокирую тебя, но хочу порадовать, бери отпуск на целых десять дней! Да, да, и не смотри так удивлённо. Шесть из восьми зданий почти закончены, темпы строительства хорошие, даже с небольшим опережением идём. Оставляешь всё на своих заместителей и на отдых, жену тоже возьми, заявление только напишите, а то умчите на радостях! – быстро сказал Йен и не смог сдержать смеха, глядя на моё удивлённое лицо.

– Мне с трудом верится в такую невиданную щедрость, я ждал этого три года, – говорил я с наигранным выражением страдания на лице. – Думаю, для Насти ты станешь теперь не просто моим начальником, но и настоящим волшебником.

– Только не торопись. Сначала обсудим кое-что. Прошу тебя довести до всех своих сотрудников, что никакого сверхсекретного военного объекта они не строят, но и распространяться об участии в строительстве им не стоит – это записано у них в контракте. Можешь сообщить, что мы строим дата‑центры для обработки больших объёмов данных и новой сферы развлечения, которые в скором времени представит корпорация. Это будет нечто новое и на рынке ещё не представленное. Именно поэтому мы пытаемся сохранить максимальную секретность.

– Хорошо, я понял, так и передам. Может скажешь чуть больше информации, тогда можно будет представить в виде презентации или информационного стенда.

– Интересная идея. Заготовку пришлю тебе на почту, а дальше делай, как знаешь, мне надо, чтобы прекратились разговоры о секретных военных объектах. Но придерживайся именно этой версии.

– Версии? Так это правда или нет? – я окончательно запутался и смотрел на Йена, совершенно ничего не понимая.

– Это верно лишь отчасти. Но для всех это самая, что ни наесть, правда. Сделай её убедительной и достаточной. Это важно, нам не нужны слухи и спекуляции вокруг строительства, не хватало ещё здесь полиции и прессы. Они сорвут нам все сроки.

– Я всё понял Йен. Сделаю завтра же и через пару дней в отпуск.

Я встал и уже хотел поехать домой, порадовать Настю, но Йен попросил меня присесть, так как хотел мне кое-что рассказать.

– Я даже немного расстроен, Олег. Ты ничего не спросил о том, что же я разузнал о нашем проекте. Похоже, ты так обрадовался отпуску, что уже ни о чём другом и думать не хочешь, – он рассмеялся и похлопал рукой по стулу рядом, приглашая присесть. – В отпуск поедешь, не переживай, только не куда‑нибудь, а вот в этот отель на Бали, – и протянул мне красочный буклет. – Думаю, тебе и Анастасии там понравится, всё по высшему уровню. А главное, всё уже оплачено и перелёт тоже.

Я даже не успел обрадоваться столь щедрому предложению, как сразу немного насторожился и спросил его:

– Йен, спасибо большое, но в чём подвох? С чего такая щедрость?

– Официально, это бонус за продолжительную и плодотворную работу. Но на самом деле у меня к тебе есть небольшое поручение. И связано оно именно с нашим строительством и его тайными целями.

– Ты что‑то раскопал? Не томи!

– Не просто что‑то, а то, что надо раскопал. Я нашёл второй, точнее, предыдущий “Октагон”! – он встал и достал из сейфа большой конверт. Аккуратно извлёк из него карту неизвестной мне местности. Она была практически без подписей и с начерченным на ней карандашом, небольшим восьмиугольником. – Вот он красавец.

– Где он находится, и как тебе это удалось? – моему удивлению не было предела, поскольку сам я уже и думать забыл обо всех этих тайнах проекта “Октагон”.

– Я думаю, ты сумеешь оценить мою проницательность и изобретательность. Чем дольше я думал о нашей стройке, тем больше я убеждался, в том, что существует предшественник нашего объекта, но найти его будет непросто. Документов разыскать не удалось, и вся информация закрыта. Однажды мне даже пришлось писать объяснительную в службу безопасности, несмотря на то что я действовал очень аккуратно. Поэтому изнутри информацию получить не удалось. Но я не оставил поиски первого “Октагона”, и у меня появилась идея: такой объект, как наш, должен выделять много тепла при работе. Тогда я решил обратиться к моим знакомым геофизикам, они передали мне подробные тепловые снимки поверхности Земли за несколько лет. Обрабатывать такой объём данных пришлось на суперкомпьютере, который я строил незадолго до этого проекта, – Йен взял паузу и выпил воды.

– Суперкомпьютер? Разве можно так просто загрузить его своими задачами? – удивлённо спросил я.

– Просто, конечно, не получится. Подготовить данные для обработки мне помогли, а всё остальное сделал искусственный интеллект: для учёных новая задача, для меня результат – все довольны, – он пожал плечами и, долив в стакан воды из графина, продолжил: – Искали примерно схожее с нашим зданием тепловыделение. Обрабатывать пришлось тепловые карты одного и того же места за несколько лет, так как необходим был контраст температур. На поиск ушло около недели, всё-таки под мою задачу выделили не так много вычислительного ресурса, к тому же пришлось вносить изменения в работу искусственного интеллекта, обучить, так сказать. И, знаешь, оно того стоило, мы его нашли! – он постучал пальцем по карте, лежащей на столе. – Только извини, меня просили не разглашать, где конкретно он расположен, поэтому и карта без обозначений.

Я был сильно удивлён, но никакого сомнения не было в том, что только Йен мог проделать такой объём работы. Очевидно, его очень интересовал вопрос для чего мы строим “Октагон”. У меня даже возникла мысль, а не работает ли он на какую-нибудь разведку, но, вспомнив, что его дядя не последний человек в военном министерстве, отбросил эту мысль. Разве что он работает на правительство? Почему бы и нет. Вот только быть пешкой в чужой игре мне не хотелось. И я спросил его напрямик:

– Кто просил не говорить? Это военная тайна?

Йен расхохотался.

– Ну что ты, Олег. Или ты думаешь я влез бы в такие секреты?

– Тогда кто он или они? – я пытался спросить это непринуждённо, но мой голос всё же выдал некоторую мою нервозность.

– Олег, не переживай. Это никакая не военная тайна. Вскоре ты всё узнаешь. И узнаешь даже больше меня. Для этого я и отправляю тебя на Бали.

– Ах вот оно что! Тогда понятно, откуда такая щедрость: и отпуск, и путёвка, и перелёт, – немного разочарованно сказал я.

– Вот только не расстраивайся так сильно. Неужели тебе самому не интересно, что я приготовил тебе на Бали? Или ты не хочешь ехать?

– Йен, мне очень интересно. Да и Анастасия меня не поймёт, если я откажусь от такого подарка. Только ты всё уже решил за нас. И даже не спросил.

– Я понимаю твоё беспокойство, но не было времени, всё решилось буквально вчера вечером. Он дал согласие на встречу, но только с тобой и на его условиях. И одно из условий – встреча на Бали и в определённом месте.

– Кто он?

– Тот, кто просил не разглашать, где находится первый “Октагон”. Он встретится с тобой там и ответит на все твои вопросы. Его зовут Гон Чан Ши.

– Тот самый? Один из основателей корпорации? – с нескрываемым удивлением спросил я.

– Да. И он один из создателей предшественника нашего проекта. Знаешь, мне пришлось очень постараться, прежде чем я смог выйти на него. После того, как я нашёл, где расположен предыдущий “Октагон”, пришлось перерыть кучу бумаг и мне повезло. Всё-таки нельзя недооценивать бюрократию. По найденным документам, разрешение о выделении земли под строительство было выдано пятнадцать лет назад. Судя по открытым документам, в это время, подразделение корпорации этого региона пополняется высоко квалифицированными инженерами, проектировщиками и некоторыми сотрудниками, которые в списках персонала проходили под кодовыми именами. В те времена секретность была несколько выше, чем сейчас, но я не ожидал, что всё настолько серьёзно. И вот, просматривая список этих кодовых имён, я увидел два, как будто знакомых, вот только никак не мог вспомнить откуда. Некто под именами Дидро и Октавиан. Пришлось обратиться к нашему общему знакомому – доктору Арису, он работает в корпорации вот уже почти 20 лет и за это время успел поработать в разных регионах мира. Я поначалу полагал, что он не так прост, как кажется, и, возможно, имеет, по некоторой информации, отношение к первому “Октагону”. Впрочем, он не подтвердил своего участия, но и не опроверг, а давить на него было неразумно. Однако он очень мне помог в моих поисках, именно он подсказал, кем может быть сотрудник под именем Дидро. Тебе никто не приходит на ум?

– Нет, кроме французского философа, никого не могу вспомнить. А что, где-то мелькало это имя?

– Именно мелькало! Ты же знаешь, у меня отличная память, но даже мне потребовалось время. Арис фактически подтвердил мои подозрения. Я встретил упоминание о нём в книге об истории корпорации. Один из членов совета директоров выделял его, как выдающуюся личность и пример для подражания, но без подробностей. Ты читал эту книгу? Не все могли её осилить, – заметил он, улыбнувшись.

– Я прочитал буквально десяток страниц, – честно признался я. – Им следовало нанять профессионального биографа, а не составлять пересказ анкет сотрудников.

– Соглашусь. Я осилил её исключительно потому, что готовился к собеседованию на должность в корпорации. И как видишь пригодилось, – он развёл руки показывая на свой огромный стол.

– Меня об этом не спрашивали, – сказал я и пожал плечами.

– А никого не спрашивают, – ответил Йен и подмигнул. – Нужно просто на собеседовании вставить правильную цитату из этой книги и плюс у тебя в кармане.

– Так кто же этот человек?

– Вот сразу видно, что ты не знаком с историей корпорации. Да и догадаться уже мог бы. Я думал ты сразу сообразишь.

– Это Гон Чан Ши? – выпалил я и тут же понял, что мог бы и раньше сообразить.

– Правильно, а кто он, ты помнишь? – спросил Йен, словно пытаясь вытянуть из меня ответ.

– Конечно. Если ты имеешь в виду Гон Чан Ши – члена совета директоров корпорации, то, всем известно, что он стоял у истоков корпорации и был одним из самых влиятельных членов совета, но подробностей, к сожалению, не знаю.

– Ну, тогда слушай. В начале своей карьеры он был учёным математиком и просто очень эрудированным человеком, а впоследствии получил ещё и учёную степень в области нейрофизиологии. Работая в корпорации, он возглавлял ряд перспективных направлений в области искусственного интеллекта. А ещё есть информация, что этот человек состоял в первом Совете Восьми, точнее он его основал около тридцати лет назад вместе с основателем корпорации – Витом Ворксом.

Я не поверил ему. И даже саркастически заметил, что ещё немного и он расскажет мне о НЛО и теории заговора мирового правительства.

– Но, Йен, Совета Восьми не существует и не существовало никогда. Во всяком случае, все слухи, которые ходили об этом совете, управляющем корпорацией, не подтверждаются.

– Ты можешь мне верить или нет, но я тебе так скажу, Совет Восьми существует. Причём совет директоров корпорации подчиняется этому совету. Но кто конкретно входит в его состав мне неизвестно, есть только догадки. Ты только представь, какое влияние имеет Совет Восьми, если совет директоров крупнейшей в мире корпорации подчиняется им! – он посмотрел на меня и добавил: – Ты только не удивляйся, я просто пытаюсь снабдить тебя всей информацией которой владею, это может тебе помочь. Поэтому прими к сведению.

– Ну что же, многое проясняется, – ответил я, не ожидая от него такой уверенности в этом вопросе, и его настрой меня несколько озадачил.

– Тогда продолжим. Второй засекреченный сотрудник проходил под именем Октавиан. В этом случае всё просто, его я узнал сразу. Догадываешься, кто это был?

Я задумался, всё было на поверхности, но сразу сообразить не смог. Единственное, что я знал об Октавиане, это то, что был такой римский император.

– Йен, ну и загадки у тебя. Скажи уже, кто он!

– Не думал, что это может стать для тебя загадкой. Октавиан – это Вит Воркс, как всем известно, основатель и главный идеолог корпорации. Который, как ты, наверное, догадываешься и стоял во главе Совета Восьми. И как мне кажется, он неспроста назвался именем императора Октавиана Августа. Возможно, за основу для Совета Восьми, Вит Воркс взял его идею государственного правления – принципат Октавиана. А сам он был, выражаясь исторической терминологией, главой принципата, то есть совета – принцепсом, первым среди равных. В то время Гон Чан Ши был его правой рукой. И получается, что пятнадцать лет назад они оба участвовали в строительстве первого “Октагона”, скрываясь под кодовыми именами. Вот так.